Интервью с профессором Колледжа экономики университета Аояма Гакуин (Токио) Манабу Фудзимурой о планах Японии по экономическому проникновению в Юго-Восточную Азию и о неформальном разделе этого региона на сферы японских и китайских интересов.

Китайские планы – «вертикально интегрированные». То есть, они постепенно идут из Китая на юг, в страны Юго-Восточной Азии. Японские же проекты в основном находятся в южной части этого региона, у побережья, и они постепенно соединяются логистическими цепочками, идущими с востока на запад и с запада на восток. То есть, если верить профессору, у Китая и Японии существует «общее понимание» о неформальном разделении сфер влияния в регионе (хотя он оговаривается, что вряд ли оно оформлено документально) – правда, непонятно, что будет, когда обе стороны достигнут точек соприкосновения и им вдвоем в регионе станет тесно.

На примере Мьянмы это означает, что китайское экономическое влияние в этой стране будет постепенно распространяться из приграничного города Мусе (север штата Шан) на Мандалай и «Верхнюю Бирму», а японское будет «растекаться» как из японских проектов в Южной Мьянме, так «притекать» и с востока – из Таиланда.

В краткосрочной перспективе (от трех до пяти лет) правительство и бизнес Японии хотели бы обеспечить логистическую связь между Бангкоком и Янгоном в рамках Восточно-Западного коридора, поскольку многие японские фирмы, имеющие производства около Бангкока, стремятся расширить логистику до Мьянмы (Бангкок – выход в Тихий океан, а Мьянма – выход в Индийский океан), а также начать в Мьянме свои производственные проекты, в том числе связанные с Особой экономической зоной Тилава около Янгона, которая сооружается при непосредственном участии Японии.

В среднесрочной перспективе (от пяти до десяти лет) правительство и бизнес Японии хотели бы выстроить модель модели «биполярного развития», где два полюса – это Янгон (расположенный около южного побережья крупнейший город Мьянмы, где есть большой морской порт) и Мандалай (второй по величине город Мьянмы, крупнейший транспортный и логистический хаб в центре страны). Именно поэтому Япония сейчас реконструирует железную дорогу Янгон-Мандалай.

В долгосрочной перспективе (10 лет и более) правительство и бизнес Японии надеются обеспечить свое надежное присутствие в Особой экономической зоны Давэй (крайний юго-восток Мьянмы), развивая там порт и инфраструктуру промышленной зоны. Давэй – это естественный путь из Бангкока на побережье Индийского океана, а именно в Бангкоке у японских предприятий имеются «преимущества первого поколения» по сравнению с другими державами Азии (то есть, профессор, видимо, хочет сказать, что японцы пришли туда гораздо раньше китайцев и успели там основательно закрепиться). Однако в проекте ОЭЗ Давэй нужно строить инфраструктуру и экономическую агломерацию с нуля, а это – долгий, и до конца еще не ясный процесс.

Таким образом, Мьянма постепенно, через точечные инфраструктурные японские проекты и развитие логистических связей между ними, становится частью двух основных экономических коридоров:

➖ Коридор Восток-Запад, соединяющий вьетнамский город Донгха с ОЭЗ Тилава около Янгона – через Камбоджу и Таиланд. Японская сторона в рамках создания этого коридора планирует построить мост в Моламьяйне (столице мьянманского южного штата Мон).

➖ Южный экономический коридор, соединяющий центральный Вьетнам с ОЭЗ Давэй и тоже проходящий через Камбоджу и Таиланд.
https://www.irrawaddy.com/in-person/myanmar-ready-become-regional-trade-supply-hub.html

Видео Al Jazeera о том, как курс правительства Мьянмы на привлечение иностранных инвестиций приводит в штате Шан к экологическим проблемам и страданиям людей.

Масштабная добыча угля в штате Шан наносит ущерб окружающей среде. Фермеры жалуются, что пропадает вода, необходимая им для полива участков. Угольная пыль покрывает окрестности выработок. Кроме того, на карьерах случаются пожары, дым от которых распространяется к тем местам, где живут люди. При этом какие-либо природоохранные нормативы, ограничивающие деятельность угледобывающих компаний, в стране отсутствуют.

Раньше местные сообщества считали, что приход угледобывающих компаний – благо для них, но теперь они видят, что это далеко не так. Как решить возникшую проблему – они не знают. Надеяться на правительство бесполезно – потому что проблема появилась именно благодаря правительству. Мьянме нужен уголь – потому что на нем работают электростанции.

Недавно возможности для иностранных компаний инвестировать в угледобычу были существенно расширены. Рядом Китай – поэтому инвесторы в основном оттуда, но к добыче угля в штате Шан проявляют интерес также компании из других стран, в том числе из Австралии и Японии. Местные жители ожидают дальнейшего ухудшения экологической ситуации.
https://www.aljazeera.com/news/2018/12/myanmar-coal-mining-causing-environmental-disasters-181204170321013.html

Видео телеканала NTD на русском языке.

"Власти Мьянмы намерены закрыть временные убежища и переселить рохинджа в специально построенные дома. Как считается, это улучшит жизнь переселенцев и позволит им начать работать. Но, по данным ООН, мьянманские власти строят дома рядом с теми же временными лагерями. Люди, переезжая в них, по-прежнему ущемлены в правах и не могут свободно передвигаться даже по штату Ракхайн."
https://ntdtv.ru/74402-oon-zakrytie-lagerej-rohindzha-v-myanme-usilit-diskriminatsiyu

10 декабря в Мьянму прибывает с пятидневным визитом президент Индии Рам Натх Ковинд. Предусмотрены его переговоры с президентом Вин Мьином и государственным советником Аун Сан Су Чжи, а также подписание ряда совместных документов.

Визит проходит в рамках декларируемых сегодня в Индии политических стратегий Act East и Neighborhood First – обе они прямо касаются Мьянмы. Эта страна является своеобразными «воротами» для Индии в Юго-Восточную Азию и единственным государством АСЕАН, имеющим с Индией сухопутные и морские границы.

Сегодня отношения двух стран демонстрируют позитивную динамику. В октябре Мьянма подписала с Индией меморандум о назначении частного оператора для порта Ситве в штате Ракхайн – этот порт является частью мультимодульного транспортного проекта, договоренность о котором была достигнута еще в 2008 году. В рамках проекта должна быть создана единая логистическая цепочка из маршрутов по воде и по земле, связывающих морской порт Калькутты через Бенгальский залив, впадающую в него около Ситве мьянманскую реку Каладан, и затем автодорожную магистраль в мьянманском штате Чин, с индийским штатом Мизорам, расположенным на северо-востоке страны и не имеющем выхода к морю. Индия также строит через территорию Мьянмы скоростную автодорогу до Таиланда.

В прошлом месяце Индия продлила соглашение 2012 года, согласно которому она обязуется ежегодно инвестировать 5 млн долларов на развитие приграничных территорий с мьянманской стороны, охватывающее в том числе территории штата Ракхайн. Кроме того, были модернизированы и получили статус международных два пункта пропуска на границе обеих стран.

Ожидается, что в ходе визита будет подписано несколько соглашений, в том числе – по содействию репатриации беженцев рохинджа из Бангладеш в штат Ракхайн. Мьянма готова принять предложение Индии об юридической подготовке мьянманских чиновников, а также о строительстве в штате Ракхайн на средства Индии сборных домов для возвращающихся беженцев.

https://www.irrawaddy.com/news/indian-president-sign-aid-deals-myanmar-visit.html

К этому сообщению стоит добавить, что после прихода к власти Национальной лиги за демократию свой первый зарубежный визит вне АСЕАН Аун Сан Су Чжи совершила в августе 2016 года в Китай, который является традиционным геополитическим соперником Индии в ЮВА.

Индия долгое время выпадала из внешнеполитических приоритетов государственного советника – и это при том, что Аун Сан Су Чжи провела в этой стране детство и юность (ее мать Кхин Чжи, вдова генерала Аун Сана, была послом Бирмы в Индии). Причина, по словам чиновников мьянманского МИДа заключалась в том, что Индии на тот момент было особо нечего предложить Мьянме – а Аун Сан Су Чжи считала, что эта страна могла бы в определенной степени стать для нее противовесом Китаю. В этом контексте визит в Индию тогдашнего церемониального президента Мьянмы Тхин Чжо, которого Аун Сан Су Чжи отправила туда вместо себя в конце августа 2016 года стал иллюстрацией известной фразы классика: «Формально правильно – а по сути издевательство». Сама Аун Сан Су Чжи приехала в Мьянму лишь в октябре того же года – и то не с отдельным визитом, а для посещения в Гоа саммита региональной структуры BIMSTEC, совпавшего со встречей на высшем уровне лидеров БРИКС.

Точкой перелома стал визит в Мьянму премьер-министра Индии Нарендры Моди в сентябре 2017 года, который не побоялся приехать в Нейпьидо в разгар кризиса рохинджа. А первый полноценный визит в Индию Аун Сан Су Чжи совершила лишь в январе 2018 года – тогда, когда со стороны Индии началось какое-то подобие активности на мьянманском направлении.

Считается, что Индию к активизации сотрудничества с Мьянмой сейчас активно подталкивает Япония, полагающая, что в координации усилий с Индией ей будет легче сдержать рост влияния Китая в регионе. А для Мьянмы Индия интересна еще и тем, что в своей политике нынешнее правительство Шейх Хасины в Бангладеш чаще всего старается прислушиваться к тому, что ему советуют в Дели.

Министр информации Мьянмы Пе Мьин 5 декабря выступил в Нейпьидо на Форуме по развитию СМИ. Его выступление тут же вызвало живую реакцию у либеральных журналистов.

Во-первых, министр отстаивал необходимость существования государственных средств массовой информации, которые должны быть информационным мостом между правительством и жителями страны.

Во-вторых, Пе Мьин не согласился с тем, что при нынешнем правительстве свободы слова в Мьянме меньше, чем при предыдущем. Он призвал привести конкретные факты и цифры о преследованиях журналистов, а также беспристрастно сравнить, какие темы поднимались журналистами в прошлом, а какие – сейчас.

В-третьих, министр раскритиковал рейтинги свободы слова, публикуемые «Репортерами без границ» и «Freedom House», в которых Мьянма незаслуженно занимает низкое место. Сославшись на Deutsche Welle, министр сообщил, что Freedom House финансируется правительством Соединенных Штатов, и критерии этой структуры при расчетах рейтингов свободы прессы непрозрачны. А «Репортеры без границ» получают финансирование от французского правительства – то есть, выполняют заказ Парижа.

В-четвертых, глава министерства сообщил слушателям, что редакционной независимости не бывает в природе, потому что СМИ зависят от их издателей – и в частных газетах иногда меньше свободы выражения мнений, чем в государственных. По его словам, дискуссии о свободе прессы практически всегда сводятся к ее максимальной независимости от государства, в то время как журналистам прежде всего нужно избавиться от влияния тех людей, от которых у них есть финансовая зависимость.

И, наконец, в-пятых, Пе Мьин сообщил журналистам, что они должны прежде всего любить и защищать свою страну, и помнить об этом, когда они публикуют ту или иную «правдивую и точную» информацию.

Тезисы Пе Мьина предсказуемо не понравились либеральной журналистской общественности. Ему тут же напомнили, что за последние два года за свои публикации были привлечены к ответственности по 28 эпизодам 44 журналиста. Что касается зарубежных рейтингов свободы слова, то либеральные журналисты готовы про них забыть, если министр признает очевидный факт ухудшения ситуации со свободой слова в стране. Кроме того, журналистов частных СМИ оскорбило сравнение их изданий с государственными, потому что государственные СМИ занимаются пропагандой, а «независимые» - дают читателям информацию. И, наконец, наибольшую истерику у либеральной журналистской общественности вызвали слова министра о любви к родине. Суть аргументов сводилась к тому, что любовь к родине и любовь к правительству, и тем более к генералам, - это не одно и то же.

https://www.irrawaddy.com/news/information-ministers-allegations-bias-draw-ire-media-groups.html

Случай с министром Пе Мьином (15 декабря ему исполнится 69 лет) – классический пример того, как меняют людей «социальные лифты». До того, как стать министром, он был сначала доктором, а поэтом писателем, реактором частного журнала и издателем. При этом, он выступал за свободу прессы, славился своей либеральностью и был в оппозиции к военной власти. Больше того, он даже был главой Совета по прессе – корпоративного органа, рассматривающего конфликты в журналистской среде, а также журналистов и государства. То есть, абсолютно ничего не предвещало того, что, став министром, он так внезапно изменит свои взгляды.

А с другой стороны, либеральная журналистская общественность еще раз продемонстрировала, что либо ее представители действительно не свободны в своих взглядах, либо их цинично используют в качестве «полезных идиотов». Дело в том, что, по последним исследованиям, читатели страны больше верят государственным, а не «независимым» СМИ, и поэтому издатели частных газет пребывают в уверенности, что причина их неудач на рынке – наличие конкуренции со стороны государства. А либеральные журналисты сегодня вслед за ними на всех углах повторяют тезис о том, что «в развитых странах государственных СМИ нет вообще», будучи искренне уверенными, что это их собственная идея.

Четырехминутный видеосюжет Channel NewsAsia, из которого становится ясно, что в Сингапуре кто-то печатает фальшивые мьянманские купюры достоинством в 10 тыс кьят (около 6,5 долларов) и сбывает их покупателям в местных обменниках.

На прошлой неделе в Янгоне были арестованы два сингапурца, которые пытались расплатиться фальшивыми купюрами в 10 тыс кьят. Они рассказали, что купили эти купюры в обменных пунктах, расположенных на территории Сингапура. Сейчас полиция этой страны проверяет 18 обменников. Уже конфискованы две подозрительные партии купюр мьянманской валюты с сериями AG и AE.

Понятно, что банкноты мьянманского кьята относится скорее к разряду экзотических, и спрос на них за рубежом невелик. Этим, видимо, и пользовались мошенники – поскольку если клиент никогда не держал в руках кьяты, не имеет понятия о том, как они должны выглядеть и какие иметь степени защиты, то он вряд ли сможет определить поделку.
https://www.channelnewsasia.com/news/singapore/police-moneychangers-fake-myanmar-notes-11007330

Мьянма, похоже, всерьез решила легализовать казино для иностранцев. В штате Карен уже идет интенсивное строительство новых объектов. Видео Al Jazeera.

На участке около границы с Таиландом площадью 800 га будут построены жилая и гостиничная зона, поле для гольфа и аэропорт. А в центре будет казино, ради которого, собственно, это масштабное строительство затевается. Местные жители называют это место «Чайна-тауном», потому что большинство инвесторов здесь – китайские. Строительство ведется уже два года. Местные жители относятся к проекту с оптимизмом, считая, что он должен дать им постоянную работу.

Земли, на которых возводятся новые объекты, контролируются пограничной стражей штата Карен – одной из этнических вооруженных сепаратистских группировок, которая заключила с правительством мир и была легализована именно как подразделения по охране границы. Иногда у этой группировки вспыхивают вооруженные столкновения с теми этническим формированиями, которые до сих пор воюют с армией Мьянмы.

У проекта есть критики, считающие, что казино может стать одним из каналов по распространению наркотиков – тем более, что оно находится близко к «Золотому треугольнику» на границе Таиланда, Мьянмы и Лаоса, известному как мировой центр наркопроизводства. Им возражают, что именно реализация подобных инвестиционных проектов обеспечит мир на этих территориях, а значит будет способствовать борьбе с наркотиками.

Считается, что одновременно с открытием казино экономика этого региона будет расти – в новом году намечено ввести в эксплуатацию мост через реку Моэй на границе двух стран. Инвесторы проекта по строительству казино надеются, что мост облегчит жителям Таиланда путешествие через границу, в том числе для посещения игорного заведения. При этом азартные игры в обеих стран для собственных граждан законодательно запрещены.
https://www.youtube.com/watch?v=_tlYG-dUv2c

В конце ноября – начале декабря на севере мьянманского штата Ракхайн произошли боестолкновения между отрядами сепаратистской Армии Аракана (АА) и мьянманскими военными. В последующие дни накал боевых действий усилился. Обе стороны сообщили об убитых.

По информации мьянманских военных, боевики АА напали на их колонну, занимавшуюся разминированием границы между Мьянмой и Бангладеш. Нападавшие в количестве около 80 человек заминировали дорогу и открыли огонь на поражение. В результате боестолкновения было убито 4 боевика АА и захвачены их винтовки М-22. О точном числе своих потерь командование вооруженных сил Мьянмы не сообщило, но фактически признало, что они были.

В свою очередь, по версии руководства Армии Аракана, подразделения вооруженных сил Мьянмы вошли в районы, которые контролировала эта группировка. В результате боя, разгар которого пришелся на первую половину дня 5 декабря, было убито 7 военнослужащих армии Мьянмы. Лидеры АА подчеркнули, что они сохраняют контроль над своими базами в этом районе. Боевики также утверждали, что они захватили большое количество оружия и боеприпасов.

Столкновения произошли в труднодоступной местности на севере штата Ракхайн, в районе Бутидаун – то есть, в одном из двух районов штата, откуда в Бангладеш после прошлогодней силовой операции мьянманских силовиков перешла основная масса рохинджа.

Армия Аракана – вооруженная сепаратистская группировка, сформированная 20 этническими ракхайнцами в апреле 2009 года. Сегодня она насчитывает от 1500 до 2500 боевиков (в основном – ракхайнцев). С самого начала деятельности отряды АА планировали пройти военную подготовку в штате Качин и отправиться в штат Ракхайн (где компактно проживают ракхайнцы) для борьбы с вооруженными силами Мьянмы за «самоопределение» своего народа. В 2014-2016 годах боевики АА совместно с другими сепаратистскими группировками участвовали в вооруженных столкновениях с армией Мьянмы в штате Качин и на севере штата Шан. В последнее время, однако, АА создала свою отдельную базу в штате Чин, недалеко от границ со штатом Ракхайн.

По отношению к недавним событиям в штате Ракхайн, когда сотни тысяч рохинджа перебрались в Бангладеш, АА пытается занять нейтральную позицию. Лидер группировки, 39-летний «бригадный генерал» Тун Мьят Найн, неоднократно заявлял, что целью мьяманских военных при проведении силовой операции в штате Ракхайн является не борьба с боевиками Армии спасения рохинджа Аракана (ARSA), а прежде всего захват земель рохинджа для обустройства там военных объектов. С другой стороны, он отрицал за ARSA право говорить от имени рохинджа, поскольку она построена на религиозной идентификации, а также активно использует гражданских лиц в своих боевых операциях – этим она в корне отличается от всех остальных вооруженных группировок Мьянмы, созданных по этническому принципу и четко обособленных от гражданского населения (например, тем, что они носят военную форму).

Такая позиция нейтралитета в столкновениях между боевиками ARSA и мьянманскими силовиками породила немало слухов о том, что на самом деле АА и ARSA являются союзниками, ставящими общую цель изгнать бирманцев из штата Ракхайн. Лидер АА Тун Мьят Найн заявляет, что эти слухи распускают генералы армии Мьянмы для того, чтобы исключить помощь коалиции из этнических сепаратистских групп, куда входит и АА, со стороны Китая.

Нужно отметить и тот факт, что политическую жизнь в штате Ракхайн давно подмяли под себя ракхайнские националисты, среди которых распространено мнение о том, что после завоевания Аракана Бирмой в конце 18 века бирманцы относятся к ракхайнцам как к рабам. Одобрение деятельности Армии Аракана демонстрировали некоторые ракхайнские политики, и она также пользуется широкой поддержкой со стороны простых ракхайнцев. В конце ноября в штате Ракхайн на два года тюрьмы был осужден местный житель Тун Хла Чжо, запустивший в день рождения лидера АА Тун Мьят Найна воздушный шар с его портретом и плакатом «С днем рождения, генерал!».

По ссылке – промо-ролик Армии Аракана: https://www.youtube.com/watch?v=vpHg0VM_XOI

Лидер Армии Аракана Тун Мьят Найн.

Китайцы покупают у бедных семей на севере Мьянмы молодых девушек, чтобы заставить их рожать себе детей. А потом перепродают их, чтобы окупить свои расходы.

В современном Китае мужчин на 33 миллиона больше, чем женщин. Причина этого –проводившаяся долгие годы политика «Одна семья – один ребенок». Именно поэтому сегодня процветает бизнес, связанный с поставкой в Китай молодых женщин и девушек из бедных семей Камбоджи, Лаоса, Мьянмы и Вьетнама. Некоторых продают за выкуп, кто-то сам готов заработать денег на этом специфическом рынке, а есть и такие, кто становится жертвой обмана.

Согласно оценкам Johns Hopkins Bloomberg School of Public Health, не менее 7500 женщин из штата Качин и северной части штата Шан, где до сих пор продолжаются боевые действия, стали жертвами принудительных браков в Китае. При этом, исследователи отмечают, что таких случаев на самом деле, вероятно, гораздо больше.

Такие браки часто заключаются по прямому сговору с родственниками женщин и с одобрения старейшин деревни, при этом невесты не могут отказаться, поскольку статус молодой незамужней женщины в этих сообществах довольно низок. За самых молодых и красивых женщин китайские покупатели платят от 10 до 15 тыс долларов. Женщин часто нанимают для рождения детей, а затем выгоняют, или продают новому хозяину, чтобы возместить собственные затраты на ее покупку. Исследователи приводят историю женщины, которую вывозили в Китай три раза и каждый раз «заставляли рожать».

Как правило, китайские избранники таких женщин – инвалиды, или пожилые и больные люди. При этом, некоторым женщинам все-таки везло, и они чувствуют себя счастливыми в браке – поэтому каждый такой случай нужно рассматривать отдельно.

Исследователи призвали Мьянму положить конец военным действиям в штатах Качин и Шан, в результате которых были перемещены десятки тысяч женщин, что привело к их обнищанию и отсутствию социальной защищенности. По их мнению, есть также необходимость обучения чиновников, чтобы предотвратить подобные случаи торговли людьми и обеспечить соблюдение закона.
https://frontiermyanmar.net/en/thousands-of-women-from-shan-kachin-forced-into-marriage-in-china-says-study

"В Мьянме создан Руководящий комитет по инициативе "Пояс и путь""

(Синьхуа)

"Цель создания комитета -- содействие совместному развитию китайско-мьянманского экономического коридора в рамках "Пояса и пути". Комитет обязан обеспечить координацию между федеральным правительством и местными администрациями в ходе развития "Пояса и пути"."
http://russian.news.cn/2018-12/08/c_137659678.htm

Рассказ с множеством фотографий путешественника с Сахалина о его поездке в Мьянму и о посещении города древних пагод Багана.
https://astv.ru/club/blog/sahalinskiy-parizh-blog-grigoriya-smekalova/RLvvB-3E3EeAgywTlZylUg

Кстати, в его блоге есть еще несколько постов с картинками про мьянманские достопримечательности:
https://astv.ru/club/blog/sahalinskiy-parizh-blog-grigoriya-smekalova
(на один из них я уже давал недавно ссылку)

Краткий анализ на тему «Мьянма и китайская инициатива Пояса и Пути», опубликованный в The Diplomat. Речь идет об одной из ключевых элементов этой инициативы в Мьянме – проекте Экономического коридора Китай-Мьянма (CMEC)

В конце ноября заместитель главы Национальной комиссии Китая по развитию и реформам Нин Цзичжэ посетил Мьянму и встретился с государственным советником Аун Сан Су Чжи и с другими министрами. Неделю спустя, 6 декабря, состоялось заседание руководящего комитета по реализации проекта Экономического коридора Китай-Мьянма (СМЕС). Спустя годы после запуска китайской инициативы Пояса и Пути, Мьянма наконец начала быстрое продвижение на пути воплощения в жизнь этой концепции Си Цзиньпина.

CMEC - смелый шаг. Он сблизит Китай и Мьянму так, как еще никогда не было в истории, и это сближение выйдет далеко за рамки развития торговли и инфраструктуры. Он может стать козырной картой для Найпьидо на пути к достижению межнационального мира в стране и стимулировать привлечение иностранных инвестиций.

Чтобы перейти от разговоров к реализации проекта CMEC, необходимо обеспечить безопасность и стабильность в приграничных с Китаем районах Мьянмы. Пекин инициировал и провел серию переговоров между Северным альянсом (этническими вооруженными группами, не включенными в процесс общенационального прекращения огня в Мьянме) и руководством страны. Хотя на местах ежедневно все еще регистрируются столкновения, аналитики ожидают позитивного прорыва в ближайшие месяцы. Прошедший на этой неделе визит в Мьянму секретаря комитета КПК пограничной с Мьянмой провинции Юньнань Чэнь Хао, его встречи 3 декабря с Аун Сан Су Чжи и 5 декабря с Мьянманской комиссией мира, можно рассматривать как луч надежды на прекращение конфликтов вдоль мьянманско-китайской границы. В то время как мирный процесс сталкивается с трудностями, достижение позитивного соглашения с Северным альянсом крайне важно для Нейпьидо, чтобы поддержать идею о необходимости мирных переговоров.

За тысячи километров от границы между Китаем и Мьянмой, в дельте Иравади, СМЕС уже начинает воплощаться в жизнь. Промышленная зона Pathein Industrial City, создающаяся в рамках CMEC, уже подписала договор с China Textile City Network о строительстве швейных фабрик в Патейне (административном центре округа Иравади на юге Мьянмы) – это станет одной из крупнейших прямых иностранных инвестиций в дельте Иравади за последние десятилетия. Тем временем Нейпьидо дал зеленый свет на подготовку технико-экономического обоснования для строительства скоростной железной дороги из Чаупхью (порт на побережье Бенгальского залива) в Куньмин (административный цент китайской провинции Юньнань). Связанный китайский кредит на модернизацию железнодорожных вагонов можно рассматривать как один из первых проектов развития CMEC. Хотя другой китайский проект New Yangon City (возведение на китайские инвестиции нового микрорайона в Янгоне) все еще находится в стадии обсуждения, отбор подрядчика для строительства скоростной эстакады через весь Янгон будет сделан в ближайшие месяцы. Среди десяти вошедших в шорт-лист компаний, восемь – китайские. Весьма вероятно, что этот проект также будет финансироваться в рамках CMEC.

При этом, вопросы финансирования остаются главным камнем преткновения для реализации СМЕС. Недавнее разрешение иностранным банкам кредитовать мьянманские компании может стать одним из вариантов для решения этой проблемы. Однако, вряд ли стоит рассчитывать на то, что иностранные банки начнут выдавать такие кредиты немедленно и в большом масштабе. Мьянме, возможно, придется полагаться на китайское финансирование - по крайней мере, на начальных этапах.

На фоне ухудшения отношений Мьянмы с Западом из-за кризиса в штате Ракхайн, а также необходимости больших инвестиций для поддержания экономики на плаву, CMEC выглядит очень привлекательно для правительства в Нейпьидо. Утонет ли Мьянма при реализации проектов Пояса и Пути, или сумеет выплыть, будет зависеть от способности нового комитета по СМЕС оседлать надвигающуюся волну.
https://thediplomat.com/2018/12/myanmar-speeds-up-progress-on-chinas-belt-and-road/

Карта Экономического коридора Китай-Мьянма.

Британский колониальный Рангун, 1935-1936 годы. Картинки из уличной жизни, запечатленные на старой кинопленке.

Этот фильм длительностью 6,5 минут сейчас вирусно гуляет по мьянманскому сегменту Фейсбука. Он действительно уникален, потому что дает отличное впечатление от Рангуна-Янгона, каким он был более 80 лет назад. Он выложен на Youtube в канале MichaelRogge.

Те, кто знает Янгон, увидят многие знакомые улицы и здания. Башня портовой администрации, фешенебельный отель Стрэнд, здание Верховного Суда с часами, очень узнаваемая пагода Суле, бенгальская мечеть напротив нее с сидящими на тротуаре толпами верующих в белых длинных мусульманских одеждах. И вдоль всех этих уличных кинооткрыток едут самые настоящие трамваи, бегут с колясками индусы-рикши, медленно и важно движутся ретро-автомобили.

Большая часть кадров посвящена двум улицам города – улице Стрэнд (Прибрежной) и улице Пагоды Суле. Кварталы у их пересечения как раз и были географическим центром тогдашнего колониального Рангуна – местом, где сосредоточилось большинство офисных зданий, банков, торговых компаний. Улица Пагоды Суле вообще считалась тогда самой обустроенной, самой широкой и самой зеленой улицей в крупных городах Юго-Восточной Азии.

Но в кадр попали не только панорамы улиц. Оператор снимает рынки – на одном из них продают дурианы, на другом – скобяные изделия. Здесь же около уличного столика расположились желающие перекусить, а дети ищут в головах матерей то… то, что и сейчас часто ищут. И по этим кадрам начинаешь понимать, что, в сущности, в жизни и в быту многих рангунцев с тех пор мало что изменилось. Они лишь превратились в янгонцев.
https://www.youtube.com/watch?v=ETXnhbDKJc8

Отставные военные больше не будут назначаться на руководящие должности в гражданских министерствах Мьянмы, если у них нет необходимой квалификации и опыта.

https://www.irrawaddy.com/news/burma/military-officers-need-apt-experience-civilian-posts-govt-says.html

7 декабря на традиционной пресс-конференции генеральному директору министерства канцелярии президента Мьянмы Зо Тхэю был задан вопрос о том, почему все генеральные директора, назначенные в канцелярию президента, канцелярию государственного советника и министерство иностранных дел, до своего назначения были военными.

Такая практика «парашютов» для уходящих в отставку военнослужащих берет свое начало с времен генерала Не Вина, когда в середине 1970-х годов, после более десяти лет военного правления, была проведена попытка «огражданить» власть. В стране начала действовать конституция, а множество офицеров и генералов сменили военную форму на гражданскую одежду, возглавив министерства, или став функционерами Партии бирманской социалистической программы. Со временем предоставлять уходящим в отставку военным места на госслужбе стало своеобразной чиновничьей традицией. Зо Тхэй признал, что за десятилетия правления в стране людей в погонах, военная и гражданская вертикаль власти фактически срослись между собой.

Вооруженные силы с помощью этой нехитрой практики обеспечивали сменяемость поколений генералов, а в гражданской власти наоборот, это приводило к деморализации многих активных и компетентных чиновников, которые, из-за постоянного притока военных на должности их начальников, теряли свои карьерные перспективы и относились к своей работе без прежнего рвения.

Наиболее заметно это проявилось в министерстве здравоохранения, где в августе 2015 года даже вспыхнуло движение «черных ленточек». Гражданские доктора, студенты и преподаватели медвузов в знак протеста против прихода на руководящие должности в министерство отставных армейских медиков прикалывали себе на одежду черные ленты (правда, тогда это движение имело еще и скрытый национальный оттенок: среди гражданских докторов и преподавателей медвузов в Мьянме очень много этнических китайцев, а военные медики – в основном бирманцы).

https://en.wikipedia.org/wiki/Black_Ribbon_Movement_Myanmar

Если верить Зо Тхэю, теперь практике автоматического трудоустройства военных в гражданские ведомства положен конец. Уже с 2010 года все высшие чиновники министерств, назначенные в правительство из военной среды, имели необходимую квалификацию для занятия ими гражданской должности. Между прочим, Зо Тхэй, говоря об этом, имел в виду и себя, потому что до перехода на госслужбу он носил погоны майора (многие его до сих пор зовут «Хму Зо» - «майор Зо»).

Вне действия этого решения остаются три министерства, главы которых назначаются по представлению главкома вооруженных сил (это министерства внутренних дел, обороны и пограничных дел). Этот факт показывает половинчатость нынешнего решения, потому что именно в ведении МВД находится «бюрократический монстр» - Общий административный департамент, по сути выполняющий функции каркаса гражданской вертикали и обеспечивающий горизонтальные и вертикальные взаимоотношения между государственными учреждениями, контроль за выполнением решений, а также сбор и подготовку информации на местах.

И, наконец, если внимательно прислушаться к словам Зо Тхэя, то получается, что отставных военных, имеющих необходимую квалификацию, в министерства все-таки продолжат назначать. А значит в том же министерстве здравоохранения никто не застрахован от того, что туда будут продолжать прибывать из армии отставные военные медики, точно так же как другие гражданские министерства будут пополняться увольняемыми из армии военными инженерами, строителями и химиками. При этом, Совет по гражданской службе страны (правительственный орган, отвечающий за набор госслужащих), заявил в прошлом году, что отставные военнослужащие не должны приниматься на работу в гражданские министерства за исключением случаев, когда они получили инвалидность в ходе выполнения служебных обязанностей и подлежат комиссованию из вооруженных сил.

Президент Индии Рам Натх Ковинд 10 декабря прибывает в Мьянму с четырехдневным визитом. О том, зачем Индии нужна Мьянма, – кратко пишет The Times of India.

✅ СТАТИСТИКА
Поездка в Мьянму президента Индии будет пятым визитом на высшем уровне между двумя странами за последние четыре года. Визит премьер-министра Нарендры Моди в прошлом году стал третьим посещением Мьянмы главой индийского правительства за пять лет и вторым за три года.

✅ ИСТОРИЯ
В 70-80 годы прошлого века отношения между двумя странами не были хорошими. Причина этого – поддержка Индией демократических сил в Бирме после захвата власти в этой стране в 1962 году военными. Отношения начали улучшаться только в 1990-х годах.

✅ ДЛЯ БОРЬБЫ С ТЕРРОРИЗМОМ
Протяженность границы между Индией и Мьянмой - 1600 км по суше, а также по водам Бенгальского залива. Это делает Мьянму важным союзником Индии в подавлении мятежников на северо-востоке страны. Повстанческие группы, действующие в этих районах Индии, часто используют Мьянму в качестве своей базы.

✅ ДЛЯ БИЗНЕСА
Мьянма является членом АСЕАН (экономического блока, куда входят несколько наиболее быстро растущих экономик Азии), и это позволяет рассматривать ее как ворота в Юго-Восточную Азию, с которой Индия стремится к большей экономической интеграции.

✅ ДЛЯ ВНУТРЕННЕЙ ТОРГОВЛИ
Индия реализует проект «Каладан» в Мьянме, который соединит по морю Калькутту с Ситтве (столицей штата Ракхайн), и далее вверх по мьянманской реке Каладан до северо-восточных штатов Индии. Проект соединит основную часть Индии с ее «тупиковыми» северо-восточными районами и создаст альтернативный маршрут для товаров с северо-востока к остальной части страны.

✅ КРИЗИС РОХИНДЖА
В Индии имеется примерно 40 тыс рохинджа, которые рассматриваются как нелегальные мигранты, а не беженцы, и намерена отправить их обратно в Мьянму. Чтобы сделать этот процесс максимально гладким и не допустить, чтобы новые сотни тысяч рохинджа оказались в Индии, эта страна строит дома в мьянманском штате Ракхайн, куда рохинджа будут возвращены. Президент Ковинд примет участие в введении в эксплуатацию некоторых из этих домов во время своей поездки.

✅ МОЩНЫЙ КИТАЙСКИЙ ФАКТОР
В рамках стратегии «Нити жемчуга», призванной окружить Индию, в прошлом месяце Китай заключил многомиллиардную сделку по строительству порта на побережье Бенгальского залива в Мьянме – это будет его третий порт в непосредственной близости от Индии (два других – в Шри-Ланке и Пакистане). Порт даст Китаю прямой доступ к Бенгальскому заливу и Индийскому океану. В последние годы экономическое присутствие Пекина в Мьянме значительно возросло, и Индия пытается противостоять ему посредством помощи и совместных проектов развития.
https://yangx.topsofindia.indiatimes.com/india/why-myanmar-matters-so-much-for-india/articleshow/67022846.cms

Западные правозащитники и СМИ устроили дружную истерику по поводу медитационного тура в Мьянму главы Twitter.

Джек Дорси совершил поездку по монастырям Мьянмы (в том числе побывал в Янгоне, Мандалае и Багане), а также провел десять дней в Пьин У Лвине, практикуя «молчаливую» випассану. Он остался в восторге от красоты страны, позитивного настроя местных жителей и великолепной еды – о чем и сообщил в своих постах в Twitter, приложив фотографии.

При этом он ни слова ни сказал своими четырем миллионам подписчиков о том, что Мьянма – это страна, где кровавые бирманские военные устроили геноцид рохинджа. Из-за чего и огреб по полной от либеральной общественности.

Подробности – по ссылке:
https://www.theguardian.com/technology/2018/dec/09/twitter-ceo-jack-dorsey-accused-of-ignoring-plight-of-rohingya-in-tweets-promoting-myanmar

"Флаг представляет собой голубую ткань, на которой нарисован белый след человеческой ступни. Сам художник рассказал, что за основу этой композиции он взял следы ног беженцев рохинджа (Бегство рохинджа - одно из самых масштабных вынужденных переселений людей за последнее время, - прим.), которые бежали от бирманских солдат на территорию Бангладеш...

Ай Вэйвэй - китайский современный художник и архитектор, куратор и критик, основатель и директор "China Art Archive & Warehouse"... В марте 2011 году из-за политических репрессий Вэйвэй уехал в Берлин, где и живет по сей день."
https://kp.ua/life/624765-kytaiskyi-khudozhnyk-bezhenets-sozdal-flah-v-chest-70-letyia-vseobschei-deklaratsyy-prav-cheloveka

В провинции Юньнань завершена стыковка арочного железнодорожного моста с самым большим в мире пролетом.

http://russian.news.cn/2018-12/11/c_137665373.htm

Судя по фотографиям, которые публикует Синьхуа (по ссылке), мост не только уникальный, но и красивый. Интересно другое: в тексте агентства сказано, что этот мост станет участком железнодорожной магистрали, которая соединит Куньмин (административный центр китайской провинции Юньнань) с Янгоном.

Можно в очередной раз поразиться тому, как аккуратно китайцы умеют формулировать мысли. Вообще-то речь идет об «экономическом коридоре» со скоростной железной дорогой из китайской Юньнани через Мандалай до побережья Бенгальского залива (где китайцы будут строить глубоководный порт Чаупхью с Особой экономической зоной) - «с ответвлением на Янгон». Собственно, этот глубоководный порт, который даст китайцам выход в Индийский океан – и есть главная стратегическая цель «экономического коридора». А Янгон – всего лишь «ответвление».

Но участка от порта Чаупхью до Мандалая еще не существует в природе – сейчас китайцы только-только приступили к подготовке технико-экономического обоснования, которое должно лечь в основу проекта, и неизвестно, сколько еще времени уйдет на его согласование. Да и написать, что «с помощью этой железной дороги мы тупо будем гонять грузы через вашу территорию из порта к нам в Юньнань» - не в духе китайцев, даже если именно это они и имеют в виду. Так и возникла фраза о том, что китайский Куньмин будет связан с крупнейшим городом Мьянмы Янгоном – типа, все для блага людей.

И вот тут заскрежетали зубами японцы: дело в том, что именно они сейчас реконструируют железную дорогу Мандалай-Янгон – то есть, получается, что они трудятся в интересах своего заклятого конкурента в Азии, который уже вписал эту железнодорожную магистраль в свой «экономический коридор».