Сегодня в Янгоне были самые масштабные действия полиции по подавлению протестов. И власти, и протестующие готовятся к завтрашнему дню.
Вчера в Янгоне полиция впервые стреляла в воздух, а сегодня выстрелы и взрывы светошумовых гранат были слышны уже в нескольких районах города. При приближении полицейских участники протеста разбегались и старались укрыться во дворах и подъездах домов. В некоторых местах Янгона (например, в Санчауне) протестующие попытались сооружать баррикады.
И власти, и участники протеста готовятся к завтрашнему дню массовых протестов, «смысл» которого - “End of February – Dead of Military”. Он также объявлен днем международной солидарности с протестующими Мьянмы в рамках Milk Tea Alliance. Понятно, что сегодняшние акции устрашения со стороны полиции – это работа на снижение завтрашней явки.
Завтрашний день, похоже, определит судьбу протестов. Если они окажутся масштабнее, чем «день пяти двоек» (22.02.2021), то нынешние власти могут выбрать радикальный сценарий наведения порядка.
Вчера в Янгоне полиция впервые стреляла в воздух, а сегодня выстрелы и взрывы светошумовых гранат были слышны уже в нескольких районах города. При приближении полицейских участники протеста разбегались и старались укрыться во дворах и подъездах домов. В некоторых местах Янгона (например, в Санчауне) протестующие попытались сооружать баррикады.
И власти, и участники протеста готовятся к завтрашнему дню массовых протестов, «смысл» которого - “End of February – Dead of Military”. Он также объявлен днем международной солидарности с протестующими Мьянмы в рамках Milk Tea Alliance. Понятно, что сегодняшние акции устрашения со стороны полиции – это работа на снижение завтрашней явки.
Завтрашний день, похоже, определит судьбу протестов. Если они окажутся масштабнее, чем «день пяти двоек» (22.02.2021), то нынешние власти могут выбрать радикальный сценарий наведения порядка.
Почему Китай предпочитает демократию диктатуре в Мьянме. Публикация в Foreign Policy.
Хотя многие полагают, что Пекин больше устраивают авторитарные режимы, у Китая мало причин предпочитать непредсказуемую и амбициозную военную диктатуру с экспансионистскими тенденциями предсказуемому и в значительной степени надежному гражданскому правительству Мьянмы. Для Китая Аун Сан Су Чжи - намного более надежный экономический и политический партнер, чем военные Мьянмы, также известные как Тамадо.
Армия управляет посредством монополии на насилие, с более чем 549 тысячами действующего персонала и расходами на оборону за последнее десятилетие от 13 до 14 процентов национального бюджета, а также давними сетями патронажа, созданными с первых дней после обретения Бирмой независимости. В последнее десятилетие Тамадо стремились снизить уровень китайского влияния, обращаясь к России за военной поддержкой и импортировав военной продукции на более 807 миллионов долларов.
Напротив, гражданское правительство в значительной степени полагается на экономический рост и борьбу с бедностью как средство завоевания доверия со стороны общественности. Обе эти задачи четко и эффективно реализуются через двусторонние отношения и экономическое взаимодействие с Китаем. Зависимость НЛД от китайских инвестиций, вероятно, возрастет, если НЛД вернет власть, учитывая возобновление западных санкций и последствий продолжающейся пандемии.
У НЛД нет ни России, ни аппарата безопасности, к которому можно было бы прибегнуть. Она по-прежнему скептически относится к Кремлю из-за обширного опыта России в сфере вмешательства в политику и подрывной работы, да и не имеет к нему доступа, который жестко контролируется лоялистами-аппаратчиками и чиновниками, назначенными военными. Это значит, что у Китая будет прямой и неограниченный доступ к торговым маршрутам, природным ресурсам и геополитически важным территориям страны, включая проект порта Чаупхью.
В свою очередь, армия уделяет существенно большее внимание территориальной целостности и защите своей власти от вызовов со стороны этнических меньшинств. Это отражается не только в его преследовании рохинджа в штате Ракхайн, но и в локальных конфликтах - например, в 2009 году в Кокане, когда в китайскую провинцию Юньнань перешли до 30 тысяч беженцев. Таким образом, армия видит в Китае гораздо большую угрозу целостности границы и национальной безопасности Китая, чем НЛД.
Еще одна причина, по которой Китай предпочитает НЛД, - это влияние переворота на общую стабильность Мьянмы. Большое количество госслужащих не выходят на работу в знак протеста против военного переворота, наряду с жизненно важными работниками государственных больниц и университетов. Массовые протесты парализовали движение транспорта и привели к перебоям в работе СМИ и Интернета. Если бы Китай действительно поддержал переворот в надежде, что это ускорит стабилизацию страны, это отразило бы грубую недооценку настойчивости и упорства общественного сопротивления в Мьянме.
Кроме того, напряженность между этническим китайским меньшинством и доминирующими этническими группами Мьянмы также привела к всплеску антикитайских преступлений на почве ненависти, в то время как катастрофические последствия для местного и регионального управления угрожают жизнеспособности инфраструктурных проектов и совместных предприятий, в которых Пекин имеет значительные экономические интересы.
Наконец, впечатление, будто вас считают сторонником вооруженных сил, подрывает позиции Китая в Мьянме, а также его влияние в регионе. Мьянма для Китая - крупный потребительский рынок с объемом экспорта в 2019 году более 6,45 млрд долларов, а также ворота в планируемый экономический коридор с участием Бангладеш, Китая, Индии и Мьянмы. Поддержка инвесторов в Мьянме имеет решающее значение для обеспечения китайских операций в Камбодже и Лаосе. Пекину есть что терять от эскалации бойкота китайской продукции, требований трудовых мигрантов и открытого противодействия его экономическим интересам со стороны граждан Мьянмы.
https://foreignpolicy.com/2021/02/26/china-myanmar-coup-democracy/
Хотя многие полагают, что Пекин больше устраивают авторитарные режимы, у Китая мало причин предпочитать непредсказуемую и амбициозную военную диктатуру с экспансионистскими тенденциями предсказуемому и в значительной степени надежному гражданскому правительству Мьянмы. Для Китая Аун Сан Су Чжи - намного более надежный экономический и политический партнер, чем военные Мьянмы, также известные как Тамадо.
Армия управляет посредством монополии на насилие, с более чем 549 тысячами действующего персонала и расходами на оборону за последнее десятилетие от 13 до 14 процентов национального бюджета, а также давними сетями патронажа, созданными с первых дней после обретения Бирмой независимости. В последнее десятилетие Тамадо стремились снизить уровень китайского влияния, обращаясь к России за военной поддержкой и импортировав военной продукции на более 807 миллионов долларов.
Напротив, гражданское правительство в значительной степени полагается на экономический рост и борьбу с бедностью как средство завоевания доверия со стороны общественности. Обе эти задачи четко и эффективно реализуются через двусторонние отношения и экономическое взаимодействие с Китаем. Зависимость НЛД от китайских инвестиций, вероятно, возрастет, если НЛД вернет власть, учитывая возобновление западных санкций и последствий продолжающейся пандемии.
У НЛД нет ни России, ни аппарата безопасности, к которому можно было бы прибегнуть. Она по-прежнему скептически относится к Кремлю из-за обширного опыта России в сфере вмешательства в политику и подрывной работы, да и не имеет к нему доступа, который жестко контролируется лоялистами-аппаратчиками и чиновниками, назначенными военными. Это значит, что у Китая будет прямой и неограниченный доступ к торговым маршрутам, природным ресурсам и геополитически важным территориям страны, включая проект порта Чаупхью.
В свою очередь, армия уделяет существенно большее внимание территориальной целостности и защите своей власти от вызовов со стороны этнических меньшинств. Это отражается не только в его преследовании рохинджа в штате Ракхайн, но и в локальных конфликтах - например, в 2009 году в Кокане, когда в китайскую провинцию Юньнань перешли до 30 тысяч беженцев. Таким образом, армия видит в Китае гораздо большую угрозу целостности границы и национальной безопасности Китая, чем НЛД.
Еще одна причина, по которой Китай предпочитает НЛД, - это влияние переворота на общую стабильность Мьянмы. Большое количество госслужащих не выходят на работу в знак протеста против военного переворота, наряду с жизненно важными работниками государственных больниц и университетов. Массовые протесты парализовали движение транспорта и привели к перебоям в работе СМИ и Интернета. Если бы Китай действительно поддержал переворот в надежде, что это ускорит стабилизацию страны, это отразило бы грубую недооценку настойчивости и упорства общественного сопротивления в Мьянме.
Кроме того, напряженность между этническим китайским меньшинством и доминирующими этническими группами Мьянмы также привела к всплеску антикитайских преступлений на почве ненависти, в то время как катастрофические последствия для местного и регионального управления угрожают жизнеспособности инфраструктурных проектов и совместных предприятий, в которых Пекин имеет значительные экономические интересы.
Наконец, впечатление, будто вас считают сторонником вооруженных сил, подрывает позиции Китая в Мьянме, а также его влияние в регионе. Мьянма для Китая - крупный потребительский рынок с объемом экспорта в 2019 году более 6,45 млрд долларов, а также ворота в планируемый экономический коридор с участием Бангладеш, Китая, Индии и Мьянмы. Поддержка инвесторов в Мьянме имеет решающее значение для обеспечения китайских операций в Камбодже и Лаосе. Пекину есть что терять от эскалации бойкота китайской продукции, требований трудовых мигрантов и открытого противодействия его экономическим интересам со стороны граждан Мьянмы.
https://foreignpolicy.com/2021/02/26/china-myanmar-coup-democracy/
Foreign Policy
Why China Favors Democracy Over Dictatorship in Myanmar
To secure Beijing’s economic and regional interests, a reliable democratic government is better than an unpredictable and expansionist military junta.
Для тех, кто увлекается художественным протестным креативом, и хочет представить себе, какие плакаты наклеены сегодня на стенах многих домов в Янгоне.
По ссылке – сайт группы из тридцати мьянманских художников, которые выложили на нем свои разножанровые плакаты, посвященные нынешнему протестному движению в Мьянме.
Многие из этих плакатов участники протеста уже несли во время своих акций, а также расклеивали на стенах домов.
Художники заявляют, что сайт был создан именно для того, чтобы протестующие в Мьянме могли найти в многообразии выложенных на нем плакатов именно тот, который наиболее отвечает основной идее, заставляющей их участвовать в акциях протеста.
https://www.yangon.design/
По ссылке – сайт группы из тридцати мьянманских художников, которые выложили на нем свои разножанровые плакаты, посвященные нынешнему протестному движению в Мьянме.
Многие из этих плакатов участники протеста уже несли во время своих акций, а также расклеивали на стенах домов.
Художники заявляют, что сайт был создан именно для того, чтобы протестующие в Мьянме могли найти в многообразии выложенных на нем плакатов именно тот, который наиболее отвечает основной идее, заставляющей их участвовать в акциях протеста.
https://www.yangon.design/
Мьянманский протест добрался до Google Play. Там размещено приложение, позволяющее идентифицировать услуги и товары бизнеса, связанного с вооруженными силами Мьянмы.
Приложение называется Way Way Nay. Помимо рассортированных по категориям компаний «военного» бизнеса, в нем есть страница с перечнем и координатами организаций, поддерживающих движение гражданского неповиновения (CDM) в Мьянме. Имеется также бирманоязычная лента новостей.
Цель предложения – побудить пользователей бойкотировать в Мьянме бизнес, связанный с военными, не покупая в магазинах производимые им товары и не пользуясь предлагаемыми им услугами.
Приложение называется Way Way Nay. Помимо рассортированных по категориям компаний «военного» бизнеса, в нем есть страница с перечнем и координатами организаций, поддерживающих движение гражданского неповиновения (CDM) в Мьянме. Имеется также бирманоязычная лента новостей.
Цель предложения – побудить пользователей бойкотировать в Мьянме бизнес, связанный с военными, не покупая в магазинах производимые им товары и не пользуясь предлагаемыми им услугами.
Бирманская мохинга попала в рейтинг самых вкусных мировых супов.
По ссылке – рейтинг «20 самых лучших супов мира», подготовленный CNN. Мохинга занимает в нем 14 место.
🍲 Пояснительный текст:
«Суп – вот что едят на завтрак в большей части Мьянмы, где продавцы вдоль тротуаров и чайные кафешки разливают из огромных чанов дымящиеся миски мохинги. Душа этого супа с лапшой - ароматный бульон, сваренный с травами и загущенный толченым поджаренным рисом.
Рыба придает блюду вкус, а тонкая рисовая лапша идеально подходит для утоления голода. Мохинга настолько популярна, что превратилась из еды для завтрака в блюдо любого времени дня, и в каждом регионе есть свой вариант этого классического супа.»
https://edition.cnn.com/travel/article/worlds-best-wellness-soups/index.html
♨️ Интересно, что на третьем месте в этом рейтинге CNN – “Borscht”, и авторы безальтернативно называют его украинским.
По ссылке – рейтинг «20 самых лучших супов мира», подготовленный CNN. Мохинга занимает в нем 14 место.
🍲 Пояснительный текст:
«Суп – вот что едят на завтрак в большей части Мьянмы, где продавцы вдоль тротуаров и чайные кафешки разливают из огромных чанов дымящиеся миски мохинги. Душа этого супа с лапшой - ароматный бульон, сваренный с травами и загущенный толченым поджаренным рисом.
Рыба придает блюду вкус, а тонкая рисовая лапша идеально подходит для утоления голода. Мохинга настолько популярна, что превратилась из еды для завтрака в блюдо любого времени дня, и в каждом регионе есть свой вариант этого классического супа.»
https://edition.cnn.com/travel/article/worlds-best-wellness-soups/index.html
♨️ Интересно, что на третьем месте в этом рейтинге CNN – “Borscht”, и авторы безальтернативно называют его украинским.
CNN
20 of the world’s best soups
If a bowl of soup strikes you as the ultimate in comfort, you’ve got plenty of company. Here are 20 of the world’s best soups – from Mexico to Thailand – to fill stomach and soul.
Интересная статья в The Guardian, смысл которой в том, что молодые протестующие в Мьянме по сути становятся пушечным мясом, наивно поверив разглагольствованиям западных политиков о готовности прийти им на помощь.
Фрагмент:
«Но есть еще одна проблема с языком, который сейчас используется для угроз генералам и демонстрации поддержки контрдвижению: он высокомерен и обманчив. Иллюзия неминуемых действий заставляет многих протестующих, выступающих за демократию, полагать, что в ближайшее время может произойти существенное вмешательство. Баннеры на недавних демонстрациях действительно призывали США, ЕС и другие стороны вмешаться, в том числе посредством вооруженного вторжения. Коалиция групп гражданского общества в Мьянме призвала Совет безопасности ООН направить миссию для интервенции. Возможно, некоторые обращаются с подобными призывами тактически, чтобы привлечь внимание мировой общественности. Но другим достается неоправданная вера в западную мощь, которая упускает из виду суровую истину либерального позерства: эта риторика, должным образом усиленная, является лишь изящным прикрытием для бездействия.
Западные гуманитарные работники увидели цену этого в 2017 году, когда им пришлось объяснять рохинджа, почему «международное сообщество» не пришло, чтобы спасти их от геноцида. Разрыв между риторикой и действием был для рохинджа непонятным и катастрофическим. Один исследователь из Мьянмы, Пхйо Тет Тин задал в итоге более широкий вопрос: «Некоторые надеются на потенциал для действий Запада до тех пор, пока они не начнут осознавать реальную политику этих стран. После этого надежды ни у кого не останется».
Западные акторы могут поддержать народ Мьянмы - но не так, как следует из их риторики. Они не могут пообещать неотвратимость ответственности, или любую форму «вмешательства». Но они могут изменить существующие, плохо выверенные усилия, сделав их более динамичными, индивидуализированными и ориентированными на широкую публику. Партнерство с гражданским обществом должно стать более гибким и расширяющим возможности. Диалог со всеми оппозиционными партиями должен углубиться, включая самопровозглашенный Комитет, представляющий Пьитаунзу Хлюто, и Всеобщий забастовочный комитет национальностей. Местных активистов следует рассматривать и слышать как экспертов-консультантов, а не как бенефициаров. Риторика и действия должны быть ориентированы на примирение, чтобы избежать стимулирования дальнейших военных репрессий. Дипломатическое взаимодействие с Японией, АСЕАН и другими сторонами должно осуществляться с готовностью пойти на неприятные политические и экономические уступки, которые могут потребоваться для того, чтобы заставить эти страны оказать давление на вооруженные силы с целью добиться перемен.
Но лучший шанс для будущего Мьянмы зависит от импульса ее собственного народа, который продемонстрировал способность к эффективной организации. Если западные державы действительно хотят поддержать борьбу Мьянмы за демократию, они должны покончить с ритуальным искажением степени своего воздействия, которая вводит в заблуждение и подрывает движение за перемены. Внезапное одиночество, которое испытали рохинджа в 2017 году, не должны пережить сегодняшние протестующие. Энергия, потраченная на безнадежные дела, такие как лоббирование в ООН, является пустой тратой энергии, и впереди, вероятно, предстоит долгая борьба.»
https://www.theguardian.com/commentisfree/2021/feb/27/myanmar-western-powers-protesters-military-coup
Фрагмент:
«Но есть еще одна проблема с языком, который сейчас используется для угроз генералам и демонстрации поддержки контрдвижению: он высокомерен и обманчив. Иллюзия неминуемых действий заставляет многих протестующих, выступающих за демократию, полагать, что в ближайшее время может произойти существенное вмешательство. Баннеры на недавних демонстрациях действительно призывали США, ЕС и другие стороны вмешаться, в том числе посредством вооруженного вторжения. Коалиция групп гражданского общества в Мьянме призвала Совет безопасности ООН направить миссию для интервенции. Возможно, некоторые обращаются с подобными призывами тактически, чтобы привлечь внимание мировой общественности. Но другим достается неоправданная вера в западную мощь, которая упускает из виду суровую истину либерального позерства: эта риторика, должным образом усиленная, является лишь изящным прикрытием для бездействия.
Западные гуманитарные работники увидели цену этого в 2017 году, когда им пришлось объяснять рохинджа, почему «международное сообщество» не пришло, чтобы спасти их от геноцида. Разрыв между риторикой и действием был для рохинджа непонятным и катастрофическим. Один исследователь из Мьянмы, Пхйо Тет Тин задал в итоге более широкий вопрос: «Некоторые надеются на потенциал для действий Запада до тех пор, пока они не начнут осознавать реальную политику этих стран. После этого надежды ни у кого не останется».
Западные акторы могут поддержать народ Мьянмы - но не так, как следует из их риторики. Они не могут пообещать неотвратимость ответственности, или любую форму «вмешательства». Но они могут изменить существующие, плохо выверенные усилия, сделав их более динамичными, индивидуализированными и ориентированными на широкую публику. Партнерство с гражданским обществом должно стать более гибким и расширяющим возможности. Диалог со всеми оппозиционными партиями должен углубиться, включая самопровозглашенный Комитет, представляющий Пьитаунзу Хлюто, и Всеобщий забастовочный комитет национальностей. Местных активистов следует рассматривать и слышать как экспертов-консультантов, а не как бенефициаров. Риторика и действия должны быть ориентированы на примирение, чтобы избежать стимулирования дальнейших военных репрессий. Дипломатическое взаимодействие с Японией, АСЕАН и другими сторонами должно осуществляться с готовностью пойти на неприятные политические и экономические уступки, которые могут потребоваться для того, чтобы заставить эти страны оказать давление на вооруженные силы с целью добиться перемен.
Но лучший шанс для будущего Мьянмы зависит от импульса ее собственного народа, который продемонстрировал способность к эффективной организации. Если западные державы действительно хотят поддержать борьбу Мьянмы за демократию, они должны покончить с ритуальным искажением степени своего воздействия, которая вводит в заблуждение и подрывает движение за перемены. Внезапное одиночество, которое испытали рохинджа в 2017 году, не должны пережить сегодняшние протестующие. Энергия, потраченная на безнадежные дела, такие как лоббирование в ООН, является пустой тратой энергии, и впереди, вероятно, предстоит долгая борьба.»
https://www.theguardian.com/commentisfree/2021/feb/27/myanmar-western-powers-protesters-military-coup
the Guardian
Western powers' empty rhetoric is making things worse for Myanmar's protesters | Gabrielle Aron and Francis Wade
Protesters against the military coup won’t be helped by threats. They need support to press for change from within, say Myanmar experts Gabrielle Aron and Francis Wade
Про сегодняшний день “End of February – Dead of Military”, он же – день начала «Мьянманской весны», он же – день международной солидарности в рамках Milk Tea Alliance. ⬇️⬇️⬇️
✅ Протестующих сегодня было гораздо меньше, чем в «день пяти двоек» (22.02.2021), но они были гораздо более решительными и организованными. Вчерашние показательные акции полиции против протестующих с выстрелами и взрывами сделали свое дело – многие предпочли остаться дома.
Те, кто все-таки пошел на протест, получили в группах на Фейсбуке подробные указания, что надо брать с собой, как одеваться и как себя вести. Например, перечислялись необходимые лекарства и медицинские принадлежности, а также рекомендовалось включить на телефоне метки даты и времени для фотографий.
Рекомендовалось также взять некоторое количество денег, но не брать бумажник с документами и банковскими картами (помимо прочего, с бумажником в кармане сложнее убегать). Обувь также должна быть максимально удобной для бега – лучше всего кроссовки (при этом, легкие тапки и сменную одежду рекомендовалось взять с собой в рюкзаке). Предлагалось иметь при себе зонт для защиты от водометов, лазерную указку для ослепления полицейских (тут явная отсылка к гонконгской «методичке»), пластиковые очки, маску и наколенники с налокотниками. То есть, на Фейсбуке готовили отнюдь не мирных протестантов.
У многих сегодняшних протестующих действительно прослеживалась высокая самоорганизация, и они четко знали, что делать в тех или иных ситуациях. Во многих колоннах были группы парней со щитами, и если поступала информация о том, что из боковой улицы к ним движется отряд полиции, эти парни выходили их колонны и становились в линейку лицом к направлению предполагаемой угрозы. И это помимо уже давно отработанных навыков управления колоннами, включающих непременные веревочки в руках самых крайних людей справа и слева и четкие указания из мегафонов. Преобладающим головным убором у участников протеста стали строительные каски (иногда – мотоциклетные шлемы) – причем, чаще всего выданные централизованно (многие колонны отличались друг от друга цветом касок участников).
К сегодняшнему дню уже отработан опыт строительства баррикад – основой для них обычно становятся большие мусорные контейнеры на колесах, которые в Янгоне повсеместно стоят на уличных перекрестках (на некоторых даже написаны просьбы местным чиновникам их не убирать, потому что они могут понадобиться протестующим). Их устанавливают в ряд, перегораживая улицу и сдерживая продвижение полиции. Узкие боковые улочки блокируются кучами мусора, покрышками, ящиками, досками и старыми тележками. А чтобы еще больше задержать полицию, иногда поперек дороги к асфальту протестующие клеили ряды фотографий старшего генерала Мин Аун Хлайна – как показали события предыдущих дней, полицейские стараются на них не наступать и предпочитают убрать или оббежать.
При этом пока большинство столкновений не имеют характера «инициативных» нападений на полицейских – в основном это было сопротивление приближающимся рядам полиции. Больше того, сами протестующие ловили провокаторов (например, тех, кто примыкал к их колоннам, а потом начинал стрелять в полицейских из рогаток). Иногда, когда у протестующих была такая возможность, они сбривали этим людям брови и волосы выше лба.
Примечательно, что уличные продавцы продолжали пытаться торговать до последнего – даже когда в нескольких десятках метров от них были слышны выстрелы и взрывы. Чайные тоже не останавливали свою работу, но закрывали жалюзи на главных входах и пускали клиентов через боковые двери.
Полиция сегодня действительно вела себя максимально брутально, взрывая светошумовые гранаты, распыляя слезоточивый газ, стреляя резиновыми пулями и используя дубинки. Сколько людей погибло, получило ранения и травмы, или было задержано, пока информации нет. Сегодняшние фотографии и видео в соцсетях довольно жутковатые.
Резюмируя, стоит повторить, что участников протеста стало меньше, но они начали вести себя организованнее и решительнее, и до радикализации их действий остается всего пара шагов. Этой возможной радикализации немало способствуют провокаторы, которые ездят по городу на автомобилях и устраивают импровизированные митинги для местных жителей в духе «Долго ли нам еще терпеть….»
Те, кто все-таки пошел на протест, получили в группах на Фейсбуке подробные указания, что надо брать с собой, как одеваться и как себя вести. Например, перечислялись необходимые лекарства и медицинские принадлежности, а также рекомендовалось включить на телефоне метки даты и времени для фотографий.
Рекомендовалось также взять некоторое количество денег, но не брать бумажник с документами и банковскими картами (помимо прочего, с бумажником в кармане сложнее убегать). Обувь также должна быть максимально удобной для бега – лучше всего кроссовки (при этом, легкие тапки и сменную одежду рекомендовалось взять с собой в рюкзаке). Предлагалось иметь при себе зонт для защиты от водометов, лазерную указку для ослепления полицейских (тут явная отсылка к гонконгской «методичке»), пластиковые очки, маску и наколенники с налокотниками. То есть, на Фейсбуке готовили отнюдь не мирных протестантов.
У многих сегодняшних протестующих действительно прослеживалась высокая самоорганизация, и они четко знали, что делать в тех или иных ситуациях. Во многих колоннах были группы парней со щитами, и если поступала информация о том, что из боковой улицы к ним движется отряд полиции, эти парни выходили их колонны и становились в линейку лицом к направлению предполагаемой угрозы. И это помимо уже давно отработанных навыков управления колоннами, включающих непременные веревочки в руках самых крайних людей справа и слева и четкие указания из мегафонов. Преобладающим головным убором у участников протеста стали строительные каски (иногда – мотоциклетные шлемы) – причем, чаще всего выданные централизованно (многие колонны отличались друг от друга цветом касок участников).
К сегодняшнему дню уже отработан опыт строительства баррикад – основой для них обычно становятся большие мусорные контейнеры на колесах, которые в Янгоне повсеместно стоят на уличных перекрестках (на некоторых даже написаны просьбы местным чиновникам их не убирать, потому что они могут понадобиться протестующим). Их устанавливают в ряд, перегораживая улицу и сдерживая продвижение полиции. Узкие боковые улочки блокируются кучами мусора, покрышками, ящиками, досками и старыми тележками. А чтобы еще больше задержать полицию, иногда поперек дороги к асфальту протестующие клеили ряды фотографий старшего генерала Мин Аун Хлайна – как показали события предыдущих дней, полицейские стараются на них не наступать и предпочитают убрать или оббежать.
При этом пока большинство столкновений не имеют характера «инициативных» нападений на полицейских – в основном это было сопротивление приближающимся рядам полиции. Больше того, сами протестующие ловили провокаторов (например, тех, кто примыкал к их колоннам, а потом начинал стрелять в полицейских из рогаток). Иногда, когда у протестующих была такая возможность, они сбривали этим людям брови и волосы выше лба.
Примечательно, что уличные продавцы продолжали пытаться торговать до последнего – даже когда в нескольких десятках метров от них были слышны выстрелы и взрывы. Чайные тоже не останавливали свою работу, но закрывали жалюзи на главных входах и пускали клиентов через боковые двери.
Полиция сегодня действительно вела себя максимально брутально, взрывая светошумовые гранаты, распыляя слезоточивый газ, стреляя резиновыми пулями и используя дубинки. Сколько людей погибло, получило ранения и травмы, или было задержано, пока информации нет. Сегодняшние фотографии и видео в соцсетях довольно жутковатые.
Резюмируя, стоит повторить, что участников протеста стало меньше, но они начали вести себя организованнее и решительнее, и до радикализации их действий остается всего пара шагов. Этой возможной радикализации немало способствуют провокаторы, которые ездят по городу на автомобилях и устраивают импровизированные митинги для местных жителей в духе «Долго ли нам еще терпеть….»