О Кристине Шранер Бургенер, представительнице Швейцарии, которая занимает сегодня должность спецпосланника генсека ООН по Мьянме.

"Перечень задач и компетенций К. Шранер Бургенер в качестве Специального посланника выглядит довольно обширным списком задач самого разного характера, включая обеспечение процесса нормализации общественной и военно-политической обстановки в штате Ракхайн, организацию возвращения беженцев, поддержку продвижения идей демократии, прав человека и практик эффективного государственного управления. Короче говоря, речь идет о мирном процессе в самом широком смысле этого слова, с учетом того, что этнически мотивированные конфликты имеют место в других штатах Мьянмы, а не только в Ракхайне."

Кстати, на сайте МИДа России опубликовано сообщение о том, что Кристина Шранер Бургенер 27 ноября встретилась с замминистра иностранных дел России С.В. Вершининым. В этом смысле отрадно то, что ее интересует мнение России по проблемам Мьянмы.
https://www.swissinfo.ch/rus/politics/%D0%B4%D0%B8%D0%BF%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%8F-%D0%B2-%D0%B4%D0%B5%D0%B9%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B8%D0%B8_%D1%88%D0%B2%D0%B5%D0%B9%D1%86%D0%B0%D1%80%D0%BA%D0%B0--%D0%BA%D0%BE%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B0%D1%8F-%D0%BE%D1%82%D0%B2%D0%B5%D1%87%D0%B0%D0%B5%D1%82-%D0%B7%D0%B0-%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D1%83%D1%80%D0%B5%D0%B3%D1%83%D0%BB%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2-%D0%BC%D1%8C%D1%8F%D0%BD%D0%BC%D0%B5-/44574602

Министр Аун Ко выразил опасение, что через несколько десятилетий буддисты в Мьянме станут меньшинством. Кроме того, он считает, что односторонний подход ООН и Запада к кризису в штате Ракахйн приведет к страданиям тысяч людей.

Министр по делам религий и культуры Тура Аун Ко во время траурной церемонии в штате Карен в честь умершего известного монаха Мьяйн Джи Нгу Сайядо выступил с речью, в которой призвал к защите буддизма в Мьянме.

Он упомянул о том, что ранее по рекомендации монахов парламент предыдущего созыва принял четыре закона о «защите нации и религии», и один из них – о запрете многоженства. Тем не менее, этот закон недостаточно эффективен. «Когда мы, буддисты, следуем моногамии и воспитываем в семьях одного или двух детей, последователи крайней религии берут трех или четырех жен и имеют семьи с 15 или 20 детьми», - сказал Аун Ко. По мнению министра, в результате этих процессов через несколько десятилетий буддисты в Мьянме будут в меньшинстве.

Министр Аун Ко, подчеркнув, что он не хочет навредить другим религиям, указал, что сегодня в своих оценках событий в штате Ракхайн ООН, Запад и Европа фактически встали на защиту «другой религии», критикуя руководство страны и призывая к санкциям против Мьянмы. Он обратил внимание на то, что в результате таких действий тысячи людей в стране лишатся работы, при том что во многих странах мира миллионы граждан Мьянмы и без того вынуждены трудиться, находясь на положении рабов.

Мусульманские организации Мьянмы предсказуемо выступили с осуждением выступления министра, хотя он ни разу не сказал, какую именно «крайнюю религию» он имел в виду. В сети также оперативно появилось видео, где были даны титры на английском языке, причем, некоторые из них намеренно огрубляли высказывания министра, либо в скобках разъясняли его слова (например, «имеется в виду в виду ислам»).

30 ноября министерство по делам религий и культуры выпустило публичное заявление, в котором утверждалось, что использование министром термина «крайний» не относилось к какому-либо одному вероисповеданию: «Оно относится к религиозным экстремистам любой религии». В заявлении также содержится призыв к «неконфронтационному толкованию» слов министра и к сотрудничеству во имя мира, стабильности и предотвращения ненужных проблем.

70-летний Аун Ко – отставной бригадный генерал и обладатель почетного титула «Тура», который военнослужащие обычно получают за храбрость. Во время правления старшего генерала Тан Шве он был заместителем министра по делам религий. На выборах 2010 года Аун Ко был избран членом парламента от поддерживаемой военными Партии сплоченности и развития Союза (ПСРС) и считался одним из ближайших соратников тогдашнего спикера парламента, отставного генерала Шве Мана. В августе 2015 года Шве Ман был отстранен от руководства ПСРС из-за тесного сотрудничества с Аун Сан Су Чжи, вместе с ним свою партийную должность потерял и Аун Ко. После победы Национальной лиги за демократию (НЛД) на выборах в ноябре 2015 года, Аун Ко, по рекомендации Шве Мана, стал министром по делам религий и культуры в новом правительстве.

Для Аун Сан Су Чжи наличие Аун Ко на этом посту весьма удобно. Одной из основных задач правительства НЛД стала борьба с радикальными и националистическими настроениями в сангхе – тем более, что многие их представители (например, члены Ассоциации по защите нации и религии, известной по акрониму Ма Ба Та) прямо были связаны с «провоенной» ПСРС. В этом отношении Аун Ко – очень удобное орудие в руках Аун Сан Су Чжи для решения таких проблем: он сам отставной генерал и выходец из ПСРС, формально не имеющий отношения к НЛД, поэтому руководство НЛД, исходя из имиджевых соображений, может до определенной степени дистанцироваться от непопулярных у многих буддистов действий министра.

Многие в Мьянме оценили слова министра на траурной церемонии как нервный срыва человека, который на своей должности он не всегда может действовать так, как подсказывают ему его убеждения. И его упоминание законов о «защите нации и религии», принятых при поддержке «провоенной» ПСРС, в этом контексте далеко не случайно.

⬆️ Видео выступления министра Аун Ко на траурной церемонии в честь скончавшегося в штате Карен известного буддийского монаха Мьяйн Джи Нгу Сайядо (с английскими субтитрами).

Это – единственный общественно-политический праздник страны, который отмечается не по григорианскому, а по традиционному лунному календарю. Его дата – десятый день после полнолуния Тазаундайн.

Появлению праздника предшествовали события, развернувшиеся в Рангуне 98 лет назад, когда Бирма была частью Британской Индии. В ноябре 1920 года колониальные власти решили объединить Рангунский колледж с баптистским колледжем Джадсона, присвоив новому учебному заведению статус университета – первого в Бирме. Согласно утвержденному властями законодательному акту о Рангунском университете, главой учебного заведения становился губернатор, а контроль за содержанием учебных программ был целиком отдан колониальным властям, без возможности влияния со стороны местного сообщества. Бирманское националисты тут же увидели в этом попытку англичан помешать студентам изучать бирманскую культуру и сделать из них в итоге послушных и оторванных от своих корней колониальных бюрократов. Но главное – студенты были обязаны платить за свое обучение и проживание на территории кампуса, что резко ограничивало возможность получить образование выходцам из малоимущих семей.

Понятно, что подобные новшества колониальных властей не встретили широкого понимания у бирманцев, прежде всего – у патриотически настроенных студентов. Центром сбора недовольных стал монастырь Тайн Тайя Чжаун, находившийся в лесу рядом с пагодой Шведагон и известный своими старыми тиковыми постройками. Именно там, где все вокруг было связано с бирманскими традициями и культурой, им было комфортно обсуждать не только тактику протеста против решений бирманских властей, но и «позитивную повестку», включавшую в себя планы по созданию системы национального образования, основанной на изучении бирманского языка, культуры истории.

Знаковым событием этого движения стала клятва в Шведагоне группы студентов Рангунского колледжа бойкотировать воплощение в жизнь законодательного акта о Рангунском университете. Это произошло на десятый день после полнолуния Тазаундайн – 5 декабря 1920 года, и стало результатом двухдневных обсуждений молодыми патриотами плана действий. Юго-западная сторона площадки у основания пагоды Шведагон, где студенты произносили слова клятвы, была выбрана не случайно: это – угол субботы, где, согласно местным поверьям, аккумулируется разрушительная энергия. Не случайно во время «шафрановой революции» 2007 года военные власти страны закрывали этот угол для посещения и медитации монахов.

Клятва молодых патриотов действительно стала стартовой точкой массового «университетского бойкота» охватившего не только Рангунский колледж, но и многие другие учебные заведения страны. В конечном итоге этот бойкот заставил колониальные власти пойти на некоторые уступки, касавшиеся управления университетом и содержания программ обучения, в том числе был признан Студенческий союз. Другим результатом этого патриотического движения стало создание по всей стране «национальных» учебных заведений, целью которых должно было стать воспитание бирманских патриотов. Британские власти соглашались оказывать им финансовую поддержку и признавать их дипломы, а в их учебных программах появились бирманский язык, литература и история Бирмы. Первой «национальной школой» в Янгоне стала полная средняя школа Мьома, расположенная недалеко от российского посольства и давшая Бирме/Мьянме много выдающихся выпускников. Созданные тогда же по всей стране «национальные школы» закончили первый премьер-министр независимой Бирмы У Ну и генеральный секретарь ООН У Тан.

Сегодня в Мьянме официально принято считать, что «университетский бойкот» стал первой маленькой победой бирманцев над системой британского колониального правления. А создание после него сети «национальных» школ «разбудило бирманцев от политический летаргии и открыло им глаза для изменения мира».

В юго-западной части площадки перед пагодой Шведагон (на углу субботы) установлен обелиск в честь клятвы студентов 5 декабря 1920 г. На одной из его четырех граней есть текст об этом на русском языке.

Не в качестве рекламы – просто вдруг кому эта информация пригодится.

Компания Grab Myanmar с 29 ноября официально начала предоставлять в Багане услуги перевозки туристов на тоунбэйнах.

В тестовом режиме Grab запустил этот сервис с 15 ноября, и сегодня у компании в городе древних пагод есть более 30 тоунбэйнов (крытых трехколесных мотоциклов с двумя сиденьями сзади, известных в соседнем Таиланде как «тук-туки»). За работу в Багане отвечает офис Grab в Мандалае, там же находится колл-центр.

Руководство компании считает, что их услуги будут гораздо дешевле, чем заказ автотранспорта непосредственно в отелях, а поездки именно на тоунбэйнах наиболее подходят для экскурсий по городу древних пагод. При этом компания гарантирует фиксированную цену, подчеркивает, что клиенты застрахованы, и в случае поломки транспортного средства обещает оперативно присылать замену.

В тоунбэйне – два пассажирских сиденья с возможностью перевозить два места ручной клади. Для клиентов предусмотрены двухчасовые, четырехчасовые или восьмичасовые поездки по Багану стоимостью соответственно 10, 15 и 25 тыс. кьят (т.е. примерно 6,5, 9,5 и 16 долларов). Путь в одном направлении до отеля, железнодорожной станции, аэропорта или пристани обойдется в 5 тыс кьят. Вызывать тоунбэйны нужно по телефону, не позднее чем за час до планируемой поездки. В колл-центре умеют разговаривать не только на бирманском, но и на английском языке. Судя по тому, что в приложении для смартфонов у Grab Багана пока нет, сегодня вызов тоунбэйна по телефону – безальтернативный вариант.

На сайте компании подчеркивается, что местные водители – не гиды, и не стоит ожидать от них экскурсий на английском языке. Но популярные достопримечательности Багана они хорошо знают, как и понимают базовые англоязычные просьбы клиентов.
https://www.grab.com/mm/en/blog/bagan/

Большая статья в National Geographic с множеством фотографий тех мест на юго-востоке Бангладеш, где сегодня находятся огромные лагеря рохинджа. Дикие слоны, которые привыкли мигрировать на этой территории, сегодня сталкиваются с поселениями людей, которые вырубают лес и лишают животных привычной среды обитания. В результате и слоны, и люди в панике.

В период с августа по декабрь 2017 года в Бангладеш перешли более 600 тысяч рохинджа. Так получилось, что разбитые для них лагеря перерезали восемь жизненно важных коридоров бля миграции слонов. Но тогда, когда беженцы прибывали тысячами, не было времени на рациональное планирование лагерей.

Лагеря несут в себе и другую угрозу для слонов. Рубка деревьев в окрестностях официально запрещена, но только для приготовления пищи лагерям ежедневно нужно 730 тонн дров. В результате местность вокруг них постепенно лишается леса – естественной среды обитания для слонов. В одном из оставшихся островков леса, отрезанного от основных лесных массивов просеками с лагерями, сейчас по сути заперты 38 слонов. Сокращение привычного для животных жизненного пространства лишает их пищи, а изолированное существование малых групп слонов приведет к постоянному кровосмешению и в долгосрочной перспективе к их вымиранию. Причем, эта группа из 38 слонов составляет довольно существенную часть популяции диких слонов в Бангладеш, которых, по последним данным, всего 268 особей.

По своей природе слоны должны постоянно мигрировать. И когда они идут по привычным для них миграционным тропам, они наталкиваются на лагеря. Люди с самого начала пытались их отпугнуть, крича и бросая на них мусор - в результате испуганные животные становились агрессивными. С сентября 2017 по февраль 2018 года слонами было убито 13 жителей лагерей. На одной из фотографий, иллюстрирующих публикацию, изображена семья рохинджа, стоящая у стены. Между стоящих людей на этой стене мелом нарисован силуэт главы семьи, которого убил слон.

В марте случаи гибели людей прекратились, потому что удалось организовать и обучить специальную команду беженцев для отпугивания приближающихся слонов. 550 рохинджа на 98 сторожевых вышках несут оплачиваемое круглосуточное дежурство. В случае приближения слонов они включают генераторы шумов и ярко мигающие прожектора – это заставляет слонов повернуть обратно. С марта было предотвращено проникновение в лагеря 28 слонов.

Создание такой группы неожиданно привело еще к одному позитивному результату. Защитники от слонов стали «экологической совестью» лагерей, препятствуя десяткам случаев поимки животных и птиц и жестокого обращения с ними, а также обучая людей как вести себя в случае появления рядом с ними нежелательных представителей животного мира. В числе спасенных – птицы, обезьяны, мелкие млекопитающие, питоны и даже пара черепах, над которыми издевались дети.

Исследователи предлагают сделать для слонов проходы через лагеря, чтобы восстановить миграционные коридоры. Но даже один такой проход должен быть по крайней мере треть мили в ширину и 2,2 мили в длину (т.е. 0,5 и 3,5 км.). Для этого нужно будет переместить не менее 100 тыс человек, живущих в 24 тыс домах. Но само их перемещение потребует новой вырубки лесов для строительства домов и роста лагерей вширь.

При этом, даже если удастся создать в лагерях коридоры для слонов – проблема не будет решена. Миграционные пути животных дальше ведут в Мьянму, а военные этой страны заминировали границу, чтобы воспрепятствовать возвращению рохинджа. По информации специалистов, уже два слона на мьянманской стороне погибли от наземных мин.
https://www.nationalgeographic.com/animals/2018/11/rohingya-refugee-crisis-elephants-bangladesh/

Число китайских туристов, приезжающих в Мьянму, выросло за этот год на 33 процента и продолжает расти. Но этот турпоток идет мимо мьянманских туристических компаний и местных гидов.

С 1 октября граждане Южной Кореи и Японии могут въезжать в Мьянму без визы, а гражданам КНР выдается виза по прибытию. Но даже еще до упрощения визового режима, с января по сентябрь, Мьянму посетили 198,3 тыс китайцев, что на 33 процента больше, чем за тот же период 2017 года. При этом турпоток из стран Запада в Мьянму в последнее время сокращается.

Однако, рост числа туристов из Китая практически не сказывается на доходах местных туристических компаний. По словам одного из китайскоязычных гидов Мьянмы, в КНР можно купить шестидневный тур по маршруту Янгон – Баган - Нгве Саунг за 1899 юаней (273 доллара), включая авиаперелет из Китая в Янгон и обратно. Стоимость шестидневного тура Мандалай – Нейпьидо – Баган составляет около 1199 юаней (172 доллара). Гиды говорят, что большинство клиентов в этих турах - китайцы в возрасте от 50 до 60 лет с очень ограниченным бюджетом. Как правило, они прилетают в Мьянму чартерными рейсами.

Большинство таких туров проводятся по схеме «нулевого бюджета», когда клиенты оплачивают некий минимум, а прибыль туркомпания получает от посещения ими тех объектов, на которые их привезут по пути. Чаще всего туркомпании в Китае и в Мьянме контролируются одними и теми же людьми. Для туристов из Китая есть специальные магазины по продаже драгоценных камней, куда не пускают мьянманцев. Они едят в специально предназначенных для них китайских ресторанах – причем, как рассказал один из гидов, турлидеры-китайцы вынуждают членов своей группы покупать что-нибудь в магазинах, в противном случае их угрожают лишить обеда.

Журналисты попытались найти некоторые компании, которые работают с китайскими туристами в Мьянме, в списках на сайте профильного министерства – но этих компаний в числе лицензированных туроператоров не оказалось. При этом, даже в случае, если у компании есть лицензия – не факт, что она платит налоги в бюджет.

Министерство отелей и туризма уже направило в туркомпании уведомление о том, что оно будет инициировать расследование, если выяснится, что эти компании продавали пакетные туры по ценам ниже тех, которые министерство считает уровнем себестоимости. Однако, в Федерации туризма Мьянмы в турах «нулевого бюджета» особых проблем не видят. Больше того, в октябре 2017 года с китайской стороной был подписан меморандум об организации чартерного сообщения – а именно чартеры как правило используются для доставки таких групп туристов. Зато китайскоязычные гиды недовольны подобной практикой, потому что зачастую их услуги оказываются не нужны – туркомпании не тратятся на местных гидов, предпочитая использовать для этого турлидера из числа сотрудников компании, а чтобы соблюдать формальности, нанимают для сопровождения группы гораздо более низкооплачиваемых неквалифицированных англоязычных гидов.

Тургиды уже собрали информацию о случаях, когда граждане КНР проводили экскурсии, и намерены направить эту информацию (с указанием имен этих китайцев) в министерство для принятия юридических мер. Тем не менее, в мьянманском законе о труизме нет положений, позволяющих наказывать иностранных турлидеров, выполняющих функции гидов. Поэтому максимально возможные санкции для таких людей – это включение их в черный список тех, кому запрещен въезд в Мьянму.
https://frontiermyanmar.net/en/zero-budget-zero-benefit

«Запад не понимает Мьянму». Интервью научного сотрудника Гамбургского университета Ганса-Бернарда Зёлльнера. Похоже, это одна из немногих попыток западных ученых не лезть к Мьянме со своими мерками, а понять эту страну и ее реалии.

Основные тезисы.

➖ Попытки во что бы то ни стало привлечь мьянманских военных к ответственности за преследование рохинджа ни к чему не приведут. Наоборот, их продолжение закроет окно возможностей для поиска компромисса. Единственные, кто пострадают от дальнейшего следования такой политике – как раз рохинджа.

➖ ООН и другие международные организации не понимают ситуацию в Мьянме. Они не имеют представления о корнях конфликта и, следовательно, об исторических причинах, которые привели к нынешней ситуации в Мьянме и вокруг нее.

➖ Выводы работы «миссии по расследованию фактов ООН» (обвинившей мьянманских военных в геноциде) были предвзятыми с самого начала, и эта миссия не являлась действительно независимой, просто потому, что она - часть бюрократии ООН, которая никогда не могла установить доверительное сотрудничество с правительством Мьянмы.

➖ Кризис рохинджа – это результат сложного исторического процесса, который нелегко понять, потому что многие факторы переплетаются – разность политических культур, экономические интересы, религиозные различия, внутреннее и международное право… Но люди требуют простых ответов. Так возникает конфронтация, которая ведет к страданиям беженцев. При этом, всерьез ситуацию в штате Ракхайн начали изучать только с начала 2000-х годов.

➖ Истоки этого кризиса можно увидеть уже в первом законе о гражданстве Бирмы, принятом в 1948 году. Там сказано, что коренными жителями новой страны могли считаться те, кто переселились в Бирму уже после ее колонизации британцами, но при этом не являлись этническими индусами или китайцами. То есть, можно сказать, что индусы (мусульмане и индуисты) были подвергнуты дискриминации с первого дня появления на свет независимой Бирмы.

➖ Существует старая бирманская поговорка: «Быть бирманцем - быть буддистом». В этом смысле буддизм рассматривается как образ жизни и как «национальная религия», а ислам – как чужая вера, к тому же угрожающая национальной целостности. Именно поэтому большинство буддистов не считают рохинджа «естественными гражданами» страны.

➖ Рохинджа не для того покинули Мьянму, чтобы вернуться, поэтому соглашение об их репатриации – абсурд. В Мьянме тоже не желают их возвращения – и жившие рядом с ними буддисты-ракхайнцы, и абсолютное большинство населения страны.

➖ Запад возвел Аун Сан Су Чжи в статус «иконы» без ее согласия и, из-за недостатка информации и непонимания страны, создал ее ложный образ, превратив ее в защитницу прав человека и в символ западной демократии. Но в контексте традиционной буддийской политической культуры такие люди, как ее отец или она сама, становятся лидерами по причине своих личностных качеств, а не исходя из наличия у них политической программы.

➖ Первые выборы в Бирме были навязаны в 1922 году англичанами, и бирманцы в то время полностью их бойкотировали, потому что националисты не хотели «заграничной» демократии – для них «демократической» религией был буддизм. До сегодняшнего дня выборы в Мьянме никогда не приводили к появлению сильной оппозиции и мирной смене власти. По иронии судьбы, добровольно уходили в отставку в Мьянме только военные диктаторы – генералы Не Вин и Тан Шве, а также бывший генерал Тейн Сейн после победы партии Аун Сан Су Чжи на выборах.
https://magazine.zenith.me/en/politics/interview-rohingya-crisis-myanmar

Туристический блог.

Автор делится впечатлениями о своем путешествии в Мандалай. К тексту прилагает много фотографий, а также видео "по настроению".

Есть в тексте несколько ошибок - но туристу они простительны. Главное - Мьянма ему понравилась.
https://astv.ru/club/blog/sahalinskiy-parizh-blog-grigoriya-smekalova/8ArNzb0AuUOgzg5Tbo9ZdQ

"Секретарь Совета Безопасности РФ встретился в Москве с Советником по национальной безопасности Союзного Правительства, Министром по делам инвестиций и внешнеэкономических связей Республики Союз Мьянма

Николай Патрушев и Таун Тун обсудили широкий круг вопросов российско-мьянманского сотрудничества в сфере безопасности, а также взаимодействия на международной арене."

http://www.scrf.gov.ru/news/allnews/2514/

Таун Тун сделал успешную карьеру в годы военного режима (чего ему многие в "демократическом лагере" до сих пор не могут простить) и был личным переводчиком тогдашнего главы государства старшего генерала Тан Шве. Сегодня он является олицетворением технократа, призванного во власть не за свои заслуги в борьбе за демократию, как многие из нынешних назначенцев правящей НЛД, а исходя из деловых качеств и наработанных контактов.

В своем статусе советника по национальной безопасности он неоднократно посещал Россию. В марте 2017 года Таун Тун уже встречался с Н.П. Патрушевым. Кроме того, он имел встречи в руководстве российского МИДа.

На праздновании Дня России в Янгоне в июне 2018 года Таун Тун был "главным" из мьянманских гостей дипломатического приема.

Таун Тун и Н.П. Патрушев.

В числе знаменитых слонов в этой публикации упомянут и Линь Ван (林旺), хотя во время своей боевой истории в Бирме он был известен под другим именем – А Мэй (阿美).

Сначала он трудился на оккупировавших Бирму японцев, но в 1943 году отряд армии Гоминьдана напал на японский лагерь и захватил этот своеобразный живой трофей, который потом оказался незаменимой единицей грузового транспорта в непроходимых джунглях. Китайскими войсками в Бирме тогда командовал генерал Сунь Лижэнь – именно он и изображен на фотографии вместе со знаменитым слоном Линь Ваном, .

И слон, и генерал оказались долгожителями. Слон прожил больше 85 лет, а генерал не дожил трех недель до своего 90-летия. Оба умерли на Тайване.
https://kulturologia.ru/blogs/041218/41513/

Видео ОТР.

"У сельхозпроизводителей страны в Юго-Восточной Азии уже начались проблемы из-за засухи в сезон дождей: он бывает с мая по октябрь.

В этом году ливней, которые повышают плодородие почвы, было мало. Множество подземных источников воды пересохло, упал уровень воды в реках.

Фермерам приходится бурить скважины, чтобы добраться до более глубоких водных пластов для орошения плантаций риса и сахарного тростника.

Другой угрозой для продовольственной безопасности стала быстрая вырубка лесов. В зоне климатического риска оказались более 52 миллионов человек."
https://otr-online.ru/news/neurozhay-i-golod-ugrozhayut-myanme-iz-za-globalnogo-izmeneniya-klimata-116024.html

«Как сообщила юридическая фирма, она нашла достаточно свидетельств того, что происходящее в отношении народности (рохинджа) является геноцидом в соответствии с тем, как этот термин трактуется международным правом.»

https://www.kommersant.ru/doc/3820239#id1477698

Понятно, что подобные юридические фирмы нанимаются не для того, чтобы кого-то оправдывать. Их цель – во что бы то ни стало найти подтверждения высказанной заказчиком гипотезы о том, что в Мьянме несомненно происходил геноцид, а потом сформулировать этот вывод юридически корректным языком, привязав рассказанные им жуткие истории к статьям документов международного права.

Такой же подход американцы всегда практиковали в отношении КНДР, выбирая в качестве самых достоверных источников тех перебежчиков из этой страны, у кого был наиболее хорошо подвешен язык и все в порядке с фантазией. А потом, на основании этих «заключений юристов», принималось решение о введении санкций.

Тот факт, что вокруг беженцев рохинджа сегодня идут довольно циничные политические игры, совсем не означает, что в штате Ракхайн никого не убивали и ни над кем не совершалось насилие. Мьянма создала специальную международную комиссию для расследований всех фактов нарушения прав человека в штате Ракхайн – она должна расследовать не только сообщения о «геноциде» в отношении рохинджа, но и факты насилия и массовых убийств, совершенных самими рохинджа – прежде всего, боевиками Армии спасения рохинджа Аракана (ARSA). Но, похоже, за пределами Мьянмы выводы этой комиссии, куда входят известные в Азии люди «с репутацией», заранее никого не интересуют.

Просто нужно понимать, что главным игрокам большой политики на жертв конфликтов по большей части наплевать – они нужны лишь как удобный инструмент для достижения нужных результатов.

Forbes представил ежегодный список 100 самых влиятельных женщин в мире. Для Мьянмы показателен тот факт, что из него была исключена Аун Сан Су Чжи (в прошлогоднем списке она была на 33-м месте).

https://www.forbes.com/power-women/list/#tab:overall

Издание так прокомментировало этот факт:

«In a dramatic political fall, Myanmar leader Aung San Suu Kyi (No. 33 in 2017) was knocked off the list. With her unfathomable support of the Rohingya Muslim refugee crisis, she has lost the respect and support of global leaders.»

https://www.forbes.com/sites/christinavuleta/2018/12/04/the-worlds-most-powerful-women-in-2018

То есть, речь идет о «драматическом политическом падении» из-за «недоступной пониманию» (надо уточнить: недоступной для Forbes) поддержки кризиса беженцев в штате Ракхайн. Причем, как оказывается, Аун Сан Су Чжи в результате «потеряла уважение и поддержку мировых лидеров».

Такое объяснение еще раз показывает, насколько идеологически расколот современный мир. Попытки Forbes говорить о консолидированной позиции «мировых лидеров» по отношению к Аун Сан Су Чжи выглядят забавно на фоне, например, ее постоянных контактов с первыми руководителями Индии и Китая. Да и премьер Японии (не последней страны в мире) Синдзо Абэ всячески продолжает демонстрировать свое уважение лидеру Мьянмы и не так давно встречался с ней.

Прибавьте к этому соседние страны АСЕАН - региональной организации, в странах которой живет 600 миллионов человек. Лидеры абсолютного большинства этих стран (в том числе руководство самой крупнейшей исламской страны мира - Индонезии) неоднократно демонстрировали Аун Сан Су Чжи свою поддержку в усилиях по разрешению кризиса, предлагали помощь и критиковали подход Запада. Особую позицию в АСЕАН продекларировал разве что премьер Малайзии Махатхир Мохамад (страны с населением в 32 млн человек), сказавший, что он «больше не поддерживает» Аун Сан Су Чжи (но при этом ничего не говоривший о потере к ней уважения и без проблем стоявший с ней рядом на недавнем саммите этой организации) – так этот 93-летний политик хорошо известен своими экзотическими высказываниями на многие темы.

Ну, и плюс Россия с ее 146-миллионным населением и с ее не самым последним на Земле «мировым лидером» - тоже поддерживает нынешнее руководство Мьянмы.

Китай, Индия, АСЕАН, Япония, Россия – это уже больше трех с половиной миллиардов человек из 7,5 миллиардов, живущих на Земле.

Что мы имеем на противоположной стороне, где находятся те, кто «не поддерживает» и «не уважает» Аун Сан Су Чжи? США – 330 млн человек и Европа – 740 млн человек. То есть, тот самый «золотой миллиард», который сегодня стремительно теряет свои позиции в мире. И да, именно там живут «мировые лидеры» - по версии Forbes.

Кстати, на 26 месте в списке Forbes самых влиятельных женщин в мире – премьер-министр Бангладеш Шейх Хасина (поднялась за год вверх на 4 позиции). Видимо, так решили хоть как-то отблагодарить человека, давшего приют беженцам из соседней страны. Но кто-нибудь скажет, в чем состоит ее «влияние» в мире (кроме того, что она возглавляет правительство очень сложной перенаселенной страны, где живет почти 160 млн человек, где растет поддержка радикального ислама и откуда тоже бегут люди)? Ее личными качествами решительного и ответственного политика действительно можно восхищаться – но разве кто-нибудь, кто не очень вовлечен в дела региона, с ходу вспомнит имя премьер-министра Бангладеш?

После неудачных опытов с выращиванием капусты, фермеры мьянманского штата Шан, кажется, нашли более выгодную и надежную замену выращиванию опиума. Сейчас они производят кофе, который постепенно завоевывает популярность в мире. Репортаж с фотографиями в South China Morning Post.

Мьянма остается вторым по величине производителем опиума в мире после Афганистана. Опийный мак - один из немногих вариантов для фермеров, живущих на удаленных территориях с неразвитой инфраструктурой и отсутствующей на протяжении десятилетий поддержки со стороны государства. Предыдущие попытки найти замену опиуму, выращивая который, фермер может заработать примерно 2 тыс долларов в год, потерпели неудачу – например, капуста, которая является скоропортящимся продуктом, просто не успевала попасть на рынок в товарном виде.

С 2014 году в южной части штата Шан структуры ООН начали эксперименты с выращиванием кофе. Сегодня во всем штате 55 деревень, где живут из 968 семей, производят на 1000 гектарах самый популярный в мире сорт кофе - арабику. В штате Шан имеются наиболее подходящие условия для выращивания кофе – плантации расположены в среднем на высоте 1250 м над уровнем моря, на этой территории много солнечного света, но при этом достаточно осадков.

Когда Мьянма находилась под британским колониальным правлением (1824-1948), самым любимым напитком здесь был чай. Кофейные зерна первыми привезли в страну христианские миссионеры в 1885 году. Этот кофе тогда начали выращивать на крайнем юго-востоке страны – около Мергуи (ныне Мьейк) и Тавоя (ныне Давэй), но он был предназначен исключительно для местного потребления. Военные власти страны впервые задумались о кофе в 2004 году, выделив 40 тыс гектаров земли около Пьин У Лвина (к востоку от Мандалая) для сдачи аренду фермерам, желающим выращивать новую культуру.

Тем не менее, на новый качественный уровень выращивание кофе вышло лишь в 2014 году, когда была создана Mandalay Coffee Group – своего рода кооператив ведущих местных производителей кофе, таких как Green Land, Lone Star, Shwe Yin Mar, Blue Mountain и Sithar. Этот кооператив инвестировал 500 тыс долларов в передовое оборудование для помола кофе, а также в создание необходимых условий для сушки и хранения продукции. Сейчас Mandalay Coffee Group производит около 500 тонн кофе в год, большая часть которого продается на местном рынке. Общий объем производства в Мьянме составляет около 1000 тонн в год, что является пока весьма незначительной цифрой, если сравнивать с примерно 1,5 млн тонн кофе в год, производимых во Вьетнаме.

При этом, по оценкам специалистов, сегодня кофе из Мьянмы не уступает лучшим мировым образцам и уже экспортируется во многие страны мира. 12 октября совместное предприятие Shan State Green Gold отправило свой первый контейнер во Францию в рамках пятилетнего соглашения с французским партнером Malongo, при этом французская компания, впечатлившись высоким качеством кофе, заплатила за него по 8 долларов за килограмм – вдвое выше средней цены на рынке. Выручка мьянманской компании от первой партии составила 35 тыс долларов США.

У иностранных покупателей кофе набирает популярность выращиваемая в Мьянме Arabica Geisha – один из самых дорогих сортов кофе в мире. Этот вид арабики пришел из Эфиопии, где он назывался «геша». Затем, подкорректировав название, его начали в 1960-х годах выращивать и продавать в Панаме. В этом году партия Arabic Geisha продавалась по цене 803 доллара за фунт (364 доллара за килограмм), что делает его самым дорогим кофе в мире.
https://www.scmp.com/lifestyle/food-drink/article/2176129/out-opium-coffee-myanmar-targets-speciality-market

Интервью с профессором Колледжа экономики университета Аояма Гакуин (Токио) Манабу Фудзимурой о планах Японии по экономическому проникновению в Юго-Восточную Азию и о неформальном разделе этого региона на сферы японских и китайских интересов.

Китайские планы – «вертикально интегрированные». То есть, они постепенно идут из Китая на юг, в страны Юго-Восточной Азии. Японские же проекты в основном находятся в южной части этого региона, у побережья, и они постепенно соединяются логистическими цепочками, идущими с востока на запад и с запада на восток. То есть, если верить профессору, у Китая и Японии существует «общее понимание» о неформальном разделении сфер влияния в регионе (хотя он оговаривается, что вряд ли оно оформлено документально) – правда, непонятно, что будет, когда обе стороны достигнут точек соприкосновения и им вдвоем в регионе станет тесно.

На примере Мьянмы это означает, что китайское экономическое влияние в этой стране будет постепенно распространяться из приграничного города Мусе (север штата Шан) на Мандалай и «Верхнюю Бирму», а японское будет «растекаться» как из японских проектов в Южной Мьянме, так «притекать» и с востока – из Таиланда.

В краткосрочной перспективе (от трех до пяти лет) правительство и бизнес Японии хотели бы обеспечить логистическую связь между Бангкоком и Янгоном в рамках Восточно-Западного коридора, поскольку многие японские фирмы, имеющие производства около Бангкока, стремятся расширить логистику до Мьянмы (Бангкок – выход в Тихий океан, а Мьянма – выход в Индийский океан), а также начать в Мьянме свои производственные проекты, в том числе связанные с Особой экономической зоной Тилава около Янгона, которая сооружается при непосредственном участии Японии.

В среднесрочной перспективе (от пяти до десяти лет) правительство и бизнес Японии хотели бы выстроить модель модели «биполярного развития», где два полюса – это Янгон (расположенный около южного побережья крупнейший город Мьянмы, где есть большой морской порт) и Мандалай (второй по величине город Мьянмы, крупнейший транспортный и логистический хаб в центре страны). Именно поэтому Япония сейчас реконструирует железную дорогу Янгон-Мандалай.

В долгосрочной перспективе (10 лет и более) правительство и бизнес Японии надеются обеспечить свое надежное присутствие в Особой экономической зоны Давэй (крайний юго-восток Мьянмы), развивая там порт и инфраструктуру промышленной зоны. Давэй – это естественный путь из Бангкока на побережье Индийского океана, а именно в Бангкоке у японских предприятий имеются «преимущества первого поколения» по сравнению с другими державами Азии (то есть, профессор, видимо, хочет сказать, что японцы пришли туда гораздо раньше китайцев и успели там основательно закрепиться). Однако в проекте ОЭЗ Давэй нужно строить инфраструктуру и экономическую агломерацию с нуля, а это – долгий, и до конца еще не ясный процесс.

Таким образом, Мьянма постепенно, через точечные инфраструктурные японские проекты и развитие логистических связей между ними, становится частью двух основных экономических коридоров:

➖ Коридор Восток-Запад, соединяющий вьетнамский город Донгха с ОЭЗ Тилава около Янгона – через Камбоджу и Таиланд. Японская сторона в рамках создания этого коридора планирует построить мост в Моламьяйне (столице мьянманского южного штата Мон).

➖ Южный экономический коридор, соединяющий центральный Вьетнам с ОЭЗ Давэй и тоже проходящий через Камбоджу и Таиланд.
https://www.irrawaddy.com/in-person/myanmar-ready-become-regional-trade-supply-hub.html