Ясная Поляна — 2022. Часть первая
Наверное, стоит написать пару строк о шорт-листе премии «Ясная Поляна», которую вручают сегодня на Большой сцене Нового театра или как-то наоборот. Финалистов семь. Я долго думал, с кем их сравнить, выбирал между семью гномами, семью грехами, семью Семионами, семью богами Вестероса, семью сталинскими высотками, шестью славянскими богами князя Владимира, восемью бессмертными у даосов, семью холмами Рима, но, в итоге, вспомнил про семь дней недели.
Понедельник начинаем с чтения романа Анны Матвеевой «Каждые сто лет», потому что вся неделя впереди, а этот текст самый длинный. Итак, две девушки, одна взрослеет в позднем СССР, другая — в поздней Российской империи, какие-то проблемы у обеих схожи, какие-то вообще никак не совпадают, обе ведут дневник, первая читает записи второй. Кажется, они родственницы, но это неточно. У первой жизнь в какой-то момент начинать лететь под откос как взбесившийся фуникулер, одна катастрофа за другой, а еще чудовищная бедность, которая еще ярче проявляется на фоне богатства других: героиня работает компаньонкой-переводчицей-учительницей при богатых женщинах. Богатые тоже плачут, но слезами совсем другого оттенка; ад — это всегда другие, потому что у тебя свой собственный ад. Тут много линий, не сколько сюжетных, сколько моральных. А еще роман периодически превращается в автобиографию, причем (спойлер) там сама Матвеева появится в финале. Тогда же все морально-сюжетные линии сойдутся и взрорвутся, прямиком в голове у читателя, но, пожалуй, их, все-таки, слишком много.
Вторник, самый тяжелый день для школьника, потому что прошлые выходные уже забылись, а до новых еще столько дней, а потому поместим сюда роман Ислама Ханипаева «Типа я». Итак, дагестанский «Карлсон». Махачкалинский Малыш плохо учится в школе, у него сложные отношения в семье и он создает у себя в голове своего собственного Карлсона без мотора — «крутого Али», который учит героя безумному пацанскому кодексу. Лет 12 назад я высказал гипотезу, что Дагестан может стать для современной русской прозы тем же, чем Индия стала для британской: кузницей авторов, которые будут красочно описывать похожий/непохожий мир во всем его колорите. Да, к прозе Ханипаева можно предъявлять разные претензии, как к сюжетным поворотам, так к и качеству письма, но у него есть даже не дар, а огонь рассказчика. Он совершенствуется, новый роман «Холодные глаза» лучше первого, посмотрим каков будет третий. И! Ханипаев очень хочет рассказывать про Дагестан, но действие в романе подчинено именно сжюжету, а не желанию автора заниматься увелкательным краеведнием. Это очень важно.
Среда, как известно, малая пятница, а потому этот день посвятим книге, где довольно много описаний всяческого шика. Название книги Сергея Белякова «Парижские мальчики в сталинской Москве» содержит ложное утверждение, сталинская Москва есть, но парижские мальчик тут по сути один. Это Георгий Эфрон, он же Мур, сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Ну а книга, будем откровенны, является расширенным комментарием к дневникам Георгия Эфрона, документу преинтереснейшему. Это не упрек. Одна из опций биографа-популяризатора как раз в том, чтобы вытаскивать из забытья и рассказывать новым поколениям про крутых героев и крутые документы. Но все-таки, некоторая несамостоятельность текста смущает, при том, что параллельная исследовательская работа действительна была проведена и большая, Беляков воссоздает мир сталинской Москвы, в котором Эфрон-младший пытался жить так, как будто бы кругом Париж. И еще там есть потрясающие картины прифронтовой столицы, где немцы рядом, а театры работают и даже есть подпольная ночная жизнь.
Продолжение следует
Наверное, стоит написать пару строк о шорт-листе премии «Ясная Поляна», которую вручают сегодня на Большой сцене Нового театра или как-то наоборот. Финалистов семь. Я долго думал, с кем их сравнить, выбирал между семью гномами, семью грехами, семью Семионами, семью богами Вестероса, семью сталинскими высотками, шестью славянскими богами князя Владимира, восемью бессмертными у даосов, семью холмами Рима, но, в итоге, вспомнил про семь дней недели.
Понедельник начинаем с чтения романа Анны Матвеевой «Каждые сто лет», потому что вся неделя впереди, а этот текст самый длинный. Итак, две девушки, одна взрослеет в позднем СССР, другая — в поздней Российской империи, какие-то проблемы у обеих схожи, какие-то вообще никак не совпадают, обе ведут дневник, первая читает записи второй. Кажется, они родственницы, но это неточно. У первой жизнь в какой-то момент начинать лететь под откос как взбесившийся фуникулер, одна катастрофа за другой, а еще чудовищная бедность, которая еще ярче проявляется на фоне богатства других: героиня работает компаньонкой-переводчицей-учительницей при богатых женщинах. Богатые тоже плачут, но слезами совсем другого оттенка; ад — это всегда другие, потому что у тебя свой собственный ад. Тут много линий, не сколько сюжетных, сколько моральных. А еще роман периодически превращается в автобиографию, причем (спойлер) там сама Матвеева появится в финале. Тогда же все морально-сюжетные линии сойдутся и взрорвутся, прямиком в голове у читателя, но, пожалуй, их, все-таки, слишком много.
Вторник, самый тяжелый день для школьника, потому что прошлые выходные уже забылись, а до новых еще столько дней, а потому поместим сюда роман Ислама Ханипаева «Типа я». Итак, дагестанский «Карлсон». Махачкалинский Малыш плохо учится в школе, у него сложные отношения в семье и он создает у себя в голове своего собственного Карлсона без мотора — «крутого Али», который учит героя безумному пацанскому кодексу. Лет 12 назад я высказал гипотезу, что Дагестан может стать для современной русской прозы тем же, чем Индия стала для британской: кузницей авторов, которые будут красочно описывать похожий/непохожий мир во всем его колорите. Да, к прозе Ханипаева можно предъявлять разные претензии, как к сюжетным поворотам, так к и качеству письма, но у него есть даже не дар, а огонь рассказчика. Он совершенствуется, новый роман «Холодные глаза» лучше первого, посмотрим каков будет третий. И! Ханипаев очень хочет рассказывать про Дагестан, но действие в романе подчинено именно сжюжету, а не желанию автора заниматься увелкательным краеведнием. Это очень важно.
Среда, как известно, малая пятница, а потому этот день посвятим книге, где довольно много описаний всяческого шика. Название книги Сергея Белякова «Парижские мальчики в сталинской Москве» содержит ложное утверждение, сталинская Москва есть, но парижские мальчик тут по сути один. Это Георгий Эфрон, он же Мур, сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Ну а книга, будем откровенны, является расширенным комментарием к дневникам Георгия Эфрона, документу преинтереснейшему. Это не упрек. Одна из опций биографа-популяризатора как раз в том, чтобы вытаскивать из забытья и рассказывать новым поколениям про крутых героев и крутые документы. Но все-таки, некоторая несамостоятельность текста смущает, при том, что параллельная исследовательская работа действительна была проведена и большая, Беляков воссоздает мир сталинской Москвы, в котором Эфрон-младший пытался жить так, как будто бы кругом Париж. И еще там есть потрясающие картины прифронтовой столицы, где немцы рядом, а театры работают и даже есть подпольная ночная жизнь.
Продолжение следует
Ясная Поляна — 2022. Часть вторая. Продолжение рассказа о шорт-листе
В четверг наступает черед чеченского прозаика Канты Ибрагимова и его книги «Маршал». Не в честь воинского звания, не в честь певца Александра, а потому, что так будет по-чеченски «свобода» и еще так называется ансамбль, в котором выступал герой. Наверное, это и вправду интересный роман, как интересен любой текст, в котором автор с помощью прозы хочет рассказать всю историю кровавого двадцатого века. Текст, где биография человека превращается в биографию народа. Но структура романа переусложнена до бесконечности. Вот бы этой книге новую редакцию.
На пятницу отложим самую веселую книгу списка, роман Иван Шипнигова «Стрим». Несколько заурядно-колоритных (именно так!) персонажей, среди которых приехавшая покорять Москву кубанская парвеню, маниакально отыскивающий скидочки в «Пятерочке» офисный клерк, усталый пенсионер, деклассированная интеллектуалка по очереди рассказывают свою историю. Стримят, вот только куда и кому стримят? Зато есть полифония, соблюдены уникальные речевые характеристики персонажи, а это редкий птиц в современной русской прозе. И, что очень важно, Шипнигов над своими героями не издевается, это не хомопарк с людьми низших классов в клетках, это продолжение вечной демократической миссии русской литературы — при помощи прозы давать слово тем, кто нем. Ну да, перед нами «Очередь» Сорокина на новый лад, но Шипнигов связи и не скрывает, Владимир Георгиевич даже стал одним из героев «Стрима». Вот только смущает некоторая недоделанность, недопиленность романа: начиналось все как история двух главных героев, но потом автор потерял контроль над книгой и вторые стали первыми; сюжет, лихо начавшийся, провисает где-то к середине; не все персонажи одинаково хорошо прописанны.
Иные верования запрещают что-либо делать в день субботний. Герой романа Дмитрия Данилова «Саша, привет» вообще ничего не делает все время. Он преподаватель, видимо талантливый, у которого случился секс со студенткой. По обоюдному желанию, но по законам прекрасной России будущего за это полагается цинично-гуманная смертная казнь. Героя помещают в профилакторий тюремного типа. Вкусная еда, бухло и соцсети, тюремщики вежливые, православные раввины и иудейские попы приходят поболтать, но есть одно но: каждое утро надо прогуляться перед пулеметом по имени Саша. Пулемет может выстрелить, а может не выстрелить, у него там внутри зловещий алгоритм разработки института имени Чикатиллы, може завтра выстрелит, а может никогда. И вот герой ничего не делает круглыми днями и ждет развязки, примерно как коллективно-бессознательный российский индивидуум последние N. месяцев или N. лет. Очень актуальная проза, которую бесконечно хочется обсуждать. Отсылки к «Приглашению на казнь» рассыпаны по всему тексту. Аккуратно прогнозирую, что Данилов один из самых сильных претендентов на победу. Не здесь, так в «Большой книге».
Воскресенье — день отчаяния, потому что выходные кончаются, завтра снова в школу, так что самое время почитать депрессивные рассказы Анастасии Астафьевой «Для особого случая». Деревенская проза как она есть, выполненная потомственной мастерицей с фамилией, которая сама уже знак качества. Правда, строго говоря, это не рассказы, а ситуации. Добрая доярка (первый и заглавный рассказ) должна лететь в Москву, где сам руководитель государства будет вручать ей орден и она не знает, в чем ехать. К доброй деревенской поэтессе вселяется незнакомка и она не знает, что делать. У доброй цыганки исчезла дочь и она не знает, где ее искать. Развязки и кульминации не будет. Это не упрек. Не всякая история должна чем-то завершаться. Но эти рассказы написаны так, как будто бы на дворе год, например, 1972-ой. Или 1981-й. Охотно верю, что в деревенском быте ничего с тех пор ничего поменялось (хотя, неужели?). Но литература не стоит на месте. Очень хорошо, что «Ясная Поляна» обратила свой ясный взор на сам жанр. Но хочется каких-то принципиально новых деревенщиков, которые найдут новый язык для разговора о вечном.
В четверг наступает черед чеченского прозаика Канты Ибрагимова и его книги «Маршал». Не в честь воинского звания, не в честь певца Александра, а потому, что так будет по-чеченски «свобода» и еще так называется ансамбль, в котором выступал герой. Наверное, это и вправду интересный роман, как интересен любой текст, в котором автор с помощью прозы хочет рассказать всю историю кровавого двадцатого века. Текст, где биография человека превращается в биографию народа. Но структура романа переусложнена до бесконечности. Вот бы этой книге новую редакцию.
На пятницу отложим самую веселую книгу списка, роман Иван Шипнигова «Стрим». Несколько заурядно-колоритных (именно так!) персонажей, среди которых приехавшая покорять Москву кубанская парвеню, маниакально отыскивающий скидочки в «Пятерочке» офисный клерк, усталый пенсионер, деклассированная интеллектуалка по очереди рассказывают свою историю. Стримят, вот только куда и кому стримят? Зато есть полифония, соблюдены уникальные речевые характеристики персонажи, а это редкий птиц в современной русской прозе. И, что очень важно, Шипнигов над своими героями не издевается, это не хомопарк с людьми низших классов в клетках, это продолжение вечной демократической миссии русской литературы — при помощи прозы давать слово тем, кто нем. Ну да, перед нами «Очередь» Сорокина на новый лад, но Шипнигов связи и не скрывает, Владимир Георгиевич даже стал одним из героев «Стрима». Вот только смущает некоторая недоделанность, недопиленность романа: начиналось все как история двух главных героев, но потом автор потерял контроль над книгой и вторые стали первыми; сюжет, лихо начавшийся, провисает где-то к середине; не все персонажи одинаково хорошо прописанны.
Иные верования запрещают что-либо делать в день субботний. Герой романа Дмитрия Данилова «Саша, привет» вообще ничего не делает все время. Он преподаватель, видимо талантливый, у которого случился секс со студенткой. По обоюдному желанию, но по законам прекрасной России будущего за это полагается цинично-гуманная смертная казнь. Героя помещают в профилакторий тюремного типа. Вкусная еда, бухло и соцсети, тюремщики вежливые, православные раввины и иудейские попы приходят поболтать, но есть одно но: каждое утро надо прогуляться перед пулеметом по имени Саша. Пулемет может выстрелить, а может не выстрелить, у него там внутри зловещий алгоритм разработки института имени Чикатиллы, може завтра выстрелит, а может никогда. И вот герой ничего не делает круглыми днями и ждет развязки, примерно как коллективно-бессознательный российский индивидуум последние N. месяцев или N. лет. Очень актуальная проза, которую бесконечно хочется обсуждать. Отсылки к «Приглашению на казнь» рассыпаны по всему тексту. Аккуратно прогнозирую, что Данилов один из самых сильных претендентов на победу. Не здесь, так в «Большой книге».
Воскресенье — день отчаяния, потому что выходные кончаются, завтра снова в школу, так что самое время почитать депрессивные рассказы Анастасии Астафьевой «Для особого случая». Деревенская проза как она есть, выполненная потомственной мастерицей с фамилией, которая сама уже знак качества. Правда, строго говоря, это не рассказы, а ситуации. Добрая доярка (первый и заглавный рассказ) должна лететь в Москву, где сам руководитель государства будет вручать ей орден и она не знает, в чем ехать. К доброй деревенской поэтессе вселяется незнакомка и она не знает, что делать. У доброй цыганки исчезла дочь и она не знает, где ее искать. Развязки и кульминации не будет. Это не упрек. Не всякая история должна чем-то завершаться. Но эти рассказы написаны так, как будто бы на дворе год, например, 1972-ой. Или 1981-й. Охотно верю, что в деревенском быте ничего с тех пор ничего поменялось (хотя, неужели?). Но литература не стоит на месте. Очень хорошо, что «Ясная Поляна» обратила свой ясный взор на сам жанр. Но хочется каких-то принципиально новых деревенщиков, которые найдут новый язык для разговора о вечном.
Наверное, надо попробовать вести трансляцию с премии Ясная Поляна, но связь в этом вашем Большом Театре такая, будто бы на дворе 1776 год. Но! Это важно, ведущий Епишев, сообщает, что пока противник рисует карту наступления, премия Ясная Поляна меняет ландшафт русской литературы вручную
Ясная Поляна 2. Внезапно Ясная Поляна премия стала Ясной Поляной гостиницей из деревни Ясная Поляна только в будущем. И здание гостиницы за 100 лет никак не поменялось, только там теперь школа, в которой учатся актёры большого театра, которые играют сценку из 2122 года. Ну как, вы потомки? Вручаете премию Ясная Поляна? Даааа! А лауреаты теперь в школьной программе.
Ясная Поляна 3. Ведущий Епишев предлагает почитать пару книг из шорт-листа прямо сейчас, но потом уточняет, что сейчас читать нельзя, потому что будет говорить представитель компании Самсунг. У представителя компании Самсунг шикарные усы и он, по его собственным словам, поддерживает большой театр с 1856 года
Ясная Поляна 4. Традиция — наше все, сообщает Фекла Толстая, и мы снова отправляемся в 2122 год, где стулья — такие же как сейчас, но у всех девушек желтые чулки и все школьники помнят наизусть шорт-листы Ясной Поляны за все 120 лет существования премии.
Ясная Поляна 5. В 2122 году каникулы начинаются сразу после первого урока, но не знают что такое микрофон. Меж тем первую премию, за общий вклад в литературу, получает Игорь Золотусский.
Ясная Поляна 6. Приз лучшему среди равных достаётся единственному среди остальных молодому критику Андрею Мягкову. Как объясняет ведущий Епишев, Золотусский научил Басинского, Басинский научил Мягкова, а Мягков научит Иакова (зачеркнуто) вот этих девиц в жёлтых колготках из 2122 года.
Ясная Поляна 7. В будущем, сообщают школьницы из будущего в жёлтых колготках, отменят обеды. Зачем нам такой мир, если в нем нет обедов?
Ясная Поляна 8. Вот-вот мы узнаем имя победителя в номинации «Иностранная литература» и его объявит Евгений Германович Водолазкин. И Наташа Ломыкина угадала, это «Братья» китайского писателя Юй Хуа.
Ясная Поляна 9. Евгений Германович Водолазкин уже 15 минут по-китайски пересказывает сюжет романа «Братья» и ещё ни один иероглиф не потерял.
Ясная Поляна 10. Юй Хуа по селекторной связи рассказывает необычайной силы историю, как в 1977 году, сразу после отмены культурной революции, он хотел купить Толстого, но опоздал к открытию магазина и смог только понюхать чернила двухтомника «Анны Карениной». Ну и восторгаемся переводчицей Юлией Дрейзис. На сцену выходит Потатурин и поёт арию Ленского (зачеркнуто Ломыкиной) Германна.
Ясная Поляна 11. Пересказывать речь Германна я не буду, а то вдруг это, все-таки ,окажется Ленский. Меж тем, желточулочное будущее возвращается. Умер ли читатель? — задаются вопросом люди из будущего. Молчит, не даёт Русь ответа, но Самсунг там точно есть.
Ясная Поляна 12. Желточулочники и желточулочницы пришли к важному выводу: литература даёт нам главную возможность — не читать. Тем временем, проступила гипотеза, что ария была вообще Езерского.
Ясная Поляна 13. Кто же поедет в Сеул с багажом зрительских симпатий? В Самсунг (зачеркнуто) в Сеул едет Ислам Ханипаев (45 процентов), а в Пхеньян отправляется занявший второе место (40 процентов) Иван Шипнигов.
Ясная Поляна 14. Вот-вот мы узнаем имя победителя, но пока ещё последний сеанс желточулочности. Меж тем, Наташа Ломыкина шепчет мне в ухо: «В первом ряду сидит Дима Данилов, он и получит». Ну ладно, назад в будущее! Он всегда был здесь! Ктоааа? Показывают Льва Толстого на Астероиде. Спасибо, ребята! говорит Толстой с астероида. Лев Николаевич, а кто убил Лору Палмер? Я согласен с мнением уважаемого жюри, ответил Лев Николаевич и подмигнул.
Ясная Поляна 15. Перечисляют всех лауреатов всех полян за все годы. Итак, приз отправляется Наташе Ломыкиной (зачеркнуто) Дмитрию Данилову за роман «Саша, привет!»
Ясная Поляна 16. Я хотел получить эту премию и получил. Здорово! — сообщил счастливый лауреат.
Пожалуй, все знают, байку о том, что высадившегося в 1815 году на юге Франции Наполеона газеты называли «корсиканским чудовищем», а в Париж входил уже «Его императорское величество». Вспомним схожий сюжет: газета «Правда» в августе 1991-ого.
20 августа «Правда» публикует официальное обращение ГКЧП на первой полосе. Внутри вчерашние новости: в крупных городах все тихо, президенты республик и градоначальники призывают сохранять спокойствие. Журналист В. Изграшев рапортует, что наводнившие Москву войска очень нравятся мальчишкам, которые норовят «примерить солдатскую форму, заглянуть в чрево бронемашин». «Будут ли солдаты стрелять?» «Раз в году и палка стреляет» — философски отвечает журналисту представитель минобороны и объясняет: ввод войск мера временная, полностью конституционная, направленная на защиту Перестройки, отвечает интересам укрепления безопасности страны, социального прогресса и мира во всем мире. Другой репортер, М. Батыгин, рассказывает, как достойно вели себя солдаты на Манежной площади, хотя их постоянно провоцировали, спрашивая: «Вы же не будете стрелять?» На Тверской тоже был митинг, но пошел дождь и все разбежались. В конце заметки, опровергнув слухи о забастовках на «Калибре» и «ЗИЛе», автор возвращается к дождю, который «охладит самые горячие головы». Третий журналист, И. Шаров, съездил к «белому дому» (со строчной) и отметил, что «привычный сценарий, отработанная режиссура этого не очень многолюдного митинга так и лезли в глаза своими белыми нитками». И снова из-за дождя часть манифестантов расходится и еще «люди, поймите, что ссора, раздор, противостояние сейчас губительнее всех напастей, не разводите костры у пороховых бочек».
21 августа. Большая часть первой полосы отведена под официальные документы ГКЧП об отмене приказов президента РСФСР Ельцина Б.Н. и о введении цензуры. Но уже в подвале абсолютно нейтральный репортаж от «Белого дома» (с прописной). На второй полосе сводка из крупных городов СССР, везде, даже в Вильнюсе, все спокойно и только в Ленинграде проходят митинги, а еще «Комсомольская правда» не вышла. Подполковник А. Ткаченко, спецкор «Правды», проехался по Москве с военными, везде все тихо, лишь у «Белого дома» молодые люди с арматурой: «Вот они-то и могут пролить кровь».
22 августа. На передовице президент СССР Горбачев М.С. сообщает, что в ближайшие сутки приступит к полному исполнению своих обязанностей. Рядом заявление редколлегии о том, что в эти тревожные дни газета стремится объективно освящать происходящие события, всемерно поддерживая курс на обновление, начатый в апреле 1985 года. Однако до сих пор нет «ярко выраженной позиции ЦК КПСС». На второй полосе политобозреватель В. Широков советует «одуматься, остановиться, оглянуться <…> Пусть верховенствуют право, закон и Конституция». Но уже на четвертой полосе статьи о поражении путчистов с заголовками вроде «Торжество демократии».
23 августа «Правда» выходит с редакционным обращением, в которой а) клеймит группу предателей, осуществивших попытку переворота; б) признает, что в публикациях газеты «вновь, уже в который раз, проявились необъективность, половинчатость оценок»; в) обвиняет в этом «многолетнюю зависимость от указаний сверху»; г) берет часть вины на себя; д) обещает развод с ЦК КПСС и обновление редколлегии.
Дальше «Правду» закроют, но всего на неделю. Новая газета перестанет быть органом ЦК КПСС, она подорожает с 10 до 15 копеек, а тираж упадет с 3,2 миллиона до 2,6 миллионов. И уже в сентябре в новой «Правде» будут выходить заметки про наследника престола, который готов возглавить страну. Или о том, что эмигрантская антикоммунистическая партия НТС открывает в свой филиал в Сибири. Кстати, вы знаете, какой герб у НТС? Золотой тризуб на фоне российского триколора. Морали у этой истории традиционно нет, злорадствовать не самое лучшее дело, но скорость изменений все равно впечатляет.
20 августа «Правда» публикует официальное обращение ГКЧП на первой полосе. Внутри вчерашние новости: в крупных городах все тихо, президенты республик и градоначальники призывают сохранять спокойствие. Журналист В. Изграшев рапортует, что наводнившие Москву войска очень нравятся мальчишкам, которые норовят «примерить солдатскую форму, заглянуть в чрево бронемашин». «Будут ли солдаты стрелять?» «Раз в году и палка стреляет» — философски отвечает журналисту представитель минобороны и объясняет: ввод войск мера временная, полностью конституционная, направленная на защиту Перестройки, отвечает интересам укрепления безопасности страны, социального прогресса и мира во всем мире. Другой репортер, М. Батыгин, рассказывает, как достойно вели себя солдаты на Манежной площади, хотя их постоянно провоцировали, спрашивая: «Вы же не будете стрелять?» На Тверской тоже был митинг, но пошел дождь и все разбежались. В конце заметки, опровергнув слухи о забастовках на «Калибре» и «ЗИЛе», автор возвращается к дождю, который «охладит самые горячие головы». Третий журналист, И. Шаров, съездил к «белому дому» (со строчной) и отметил, что «привычный сценарий, отработанная режиссура этого не очень многолюдного митинга так и лезли в глаза своими белыми нитками». И снова из-за дождя часть манифестантов расходится и еще «люди, поймите, что ссора, раздор, противостояние сейчас губительнее всех напастей, не разводите костры у пороховых бочек».
21 августа. Большая часть первой полосы отведена под официальные документы ГКЧП об отмене приказов президента РСФСР Ельцина Б.Н. и о введении цензуры. Но уже в подвале абсолютно нейтральный репортаж от «Белого дома» (с прописной). На второй полосе сводка из крупных городов СССР, везде, даже в Вильнюсе, все спокойно и только в Ленинграде проходят митинги, а еще «Комсомольская правда» не вышла. Подполковник А. Ткаченко, спецкор «Правды», проехался по Москве с военными, везде все тихо, лишь у «Белого дома» молодые люди с арматурой: «Вот они-то и могут пролить кровь».
22 августа. На передовице президент СССР Горбачев М.С. сообщает, что в ближайшие сутки приступит к полному исполнению своих обязанностей. Рядом заявление редколлегии о том, что в эти тревожные дни газета стремится объективно освящать происходящие события, всемерно поддерживая курс на обновление, начатый в апреле 1985 года. Однако до сих пор нет «ярко выраженной позиции ЦК КПСС». На второй полосе политобозреватель В. Широков советует «одуматься, остановиться, оглянуться <…> Пусть верховенствуют право, закон и Конституция». Но уже на четвертой полосе статьи о поражении путчистов с заголовками вроде «Торжество демократии».
23 августа «Правда» выходит с редакционным обращением, в которой а) клеймит группу предателей, осуществивших попытку переворота; б) признает, что в публикациях газеты «вновь, уже в который раз, проявились необъективность, половинчатость оценок»; в) обвиняет в этом «многолетнюю зависимость от указаний сверху»; г) берет часть вины на себя; д) обещает развод с ЦК КПСС и обновление редколлегии.
Дальше «Правду» закроют, но всего на неделю. Новая газета перестанет быть органом ЦК КПСС, она подорожает с 10 до 15 копеек, а тираж упадет с 3,2 миллиона до 2,6 миллионов. И уже в сентябре в новой «Правде» будут выходить заметки про наследника престола, который готов возглавить страну. Или о том, что эмигрантская антикоммунистическая партия НТС открывает в свой филиал в Сибири. Кстати, вы знаете, какой герб у НТС? Золотой тризуб на фоне российского триколора. Морали у этой истории традиционно нет, злорадствовать не самое лучшее дело, но скорость изменений все равно впечатляет.
Наверное, хотя всем сейчас совсем не до того, стоит все-таки напомнить, что через две недели вручают Нобелевскую премию по литературе. И вот, сегодня, букмекеры, наконец, выкатили свои рейтинги. Выглядят они довольно странно и, как обычно, вообще ничего не значат.
1. Мишель Уэльбек, французский анфан террибль
2. Саламан Рушди, великий прозаик, которого злодеи лишили ока
3. Нгуги Ва Тхионго, кенийский ветеран
4. Ани Эрно, французская писательница
5. Гариэль Луц, американская поэтесса
6. Пьер Мишон, французский литератор
7. Роберт Кувер, американский романист
8. Харуки Мураками, японский вечный претенедент
9. Энн Карсон, канадская многолетняя фаворитка
10. Элен Сиксу, французская поструктуралистка
На тринадцатом месте Людмила Улицкая, дальше есть еще умерший, но не вычекрунтый из списка Хавьер Мариас (спасибо Леве Оборину, что обратил внимание), традиционная Маргарет Этвуд, не очень традиционные Дубравка Угрешич и Хиллари Мантелл. Аккуратно предположим, что в списке фаворитов букмекеров в ближайшие дни появится Сергей Жадан. Напомню, что основным претендентом на Нобелевку от всего пост-СССР Жадана называл В.Л. Топоров еще в 2010 году.
Глянем в соседние рейтинги. На премию мира основным фаворитом называют газету The Kyiv Independent, на втором месте — Владимир Зеленский, на третьем — Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев, на четвертом запрещенный в России Алексей Навальный, на пятом месте — Грета Тунберг, на шестом — Эмманюэль Макрон.
Следующим Бондом будет или Роберт Паттисон или Генри Кавилл. Оскара получит фильм «Фабельманы» (что, нужно смотреть?), лучшим актером Брэндон Фрейзер, лучшей актрисой Кейт Бланшет, «Евровидение» опять выиграет Украина, следующим папой будет кардинал из Ганы Питер Тарксон.
И еще одна номинация: персона года по версии журнала «Тайм». Ставки принимают только на двух человек — Зеленского и Путина.
1. Мишель Уэльбек, французский анфан террибль
2. Саламан Рушди, великий прозаик, которого злодеи лишили ока
3. Нгуги Ва Тхионго, кенийский ветеран
4. Ани Эрно, французская писательница
5. Гариэль Луц, американская поэтесса
6. Пьер Мишон, французский литератор
7. Роберт Кувер, американский романист
8. Харуки Мураками, японский вечный претенедент
9. Энн Карсон, канадская многолетняя фаворитка
10. Элен Сиксу, французская поструктуралистка
На тринадцатом месте Людмила Улицкая, дальше есть еще умерший, но не вычекрунтый из списка Хавьер Мариас (спасибо Леве Оборину, что обратил внимание), традиционная Маргарет Этвуд, не очень традиционные Дубравка Угрешич и Хиллари Мантелл. Аккуратно предположим, что в списке фаворитов букмекеров в ближайшие дни появится Сергей Жадан. Напомню, что основным претендентом на Нобелевку от всего пост-СССР Жадана называл В.Л. Топоров еще в 2010 году.
Глянем в соседние рейтинги. На премию мира основным фаворитом называют газету The Kyiv Independent, на втором месте — Владимир Зеленский, на третьем — Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев, на четвертом запрещенный в России Алексей Навальный, на пятом месте — Грета Тунберг, на шестом — Эмманюэль Макрон.
Следующим Бондом будет или Роберт Паттисон или Генри Кавилл. Оскара получит фильм «Фабельманы» (что, нужно смотреть?), лучшим актером Брэндон Фрейзер, лучшей актрисой Кейт Бланшет, «Евровидение» опять выиграет Украина, следующим папой будет кардинал из Ганы Питер Тарксон.
И еще одна номинация: персона года по версии журнала «Тайм». Ставки принимают только на двух человек — Зеленского и Путина.
Долго думал как прокомментировать текущую ситуацию, но слов не нашёл. Зато придумал коктейль. Итак, хренито мира. Импортозамещенный мохито. Водка «Мороша» вместо рома, Колокольчик вместо сельтерской, сливочный хрен вместо сиропа, кинза вместо мяты, четверговая соль вместо сахара.