Что сделать из свежего снетка?

Конечно молочную мерянскую уху с перловой крупой. Чем сегодня и займусь.
Снеток или корюшка — проходная рыба, но у неё имеются и изолированные озёрные популяции, например в Белом озере, где она широко распространена и обладает высокой численностью. Этимология: наименование рыбы восходит к прибалтийско-финскому источнику — ср. карельское kuoreh, вепсское koreh, финское kuore.

#мерянскаякухня

Meryan Ostfront

Пока пребывал в балтийской нирване пропустил важную дату. 11 июля, согласно Собора Вологодских святых, была память благоверного князя Димитрия Васильевича Заозерского. Зимой 1436 года Дмитрий Васильевич выдал единственную дочь свою, Софью, за Галич-Мерьского князя Дмитрия Юрьевича Шемяку.

Пару лет назад во время написания материала посвященного субстратной истории Кубенозерья, я поймал себя на мысли, как же витиевато переплетены с Прикубеньем, Закубеньем - Костромское заволжье и Меровия (Поветлужье). Кубенозерье (Заозерье), северная граница этнографического мерянского ареала, было колонизировано мерянами и постмерянами (ростовцами и суздальцами) в ходе так называемой "низовской" (ростово-суздальской) колонизации Севера. Топонимика Кубенозерья содержит массу параллелей с северо-западным диалектом марийского языка распространенного в исторической Меровии, куда часть ростовских мерян, ушла от "русского крещения" и смешалась там с марийцами.

Меровия это юго-восточная граница мерянского этнографического ареала. На землях Кубенозерья в XV веке располагалось Заозерское удельное княжество, чей князь Дмитрий состоял в союзе с князем Галича Мерьского Дмитрием Шемякой и воевал с Василием Темным за их общие интересы. В 1436 года Дмитрий Васильевич выдал единственную дочь свою, Софью, за князя Дмитрия Шемяку. Галич-Мерьский это восточная граница этнографического мерянского ареала. Князь Шемяка, для войны с Москвой, набирал себе рать среди ветлужских марийцев в Меровии и, по видимому, как до него и другие галичские князья, имел политический союз с марийским Ветля-Шангонским кугызством.

Гражданская война в Залесье в XV веке, династические браки, христианско-языческий симбиоз Северо-Восточных земель, политические союзы родственных фратрий и племен, война за Великое княжение, вечевые традиции древнерусского времени - супротив «литвинской и татарской партий», и в основе всего этого лежит наша мерянская народность. Аки Мать земля, всё собой связующая.

Жаль, что кугыз Шемяка и стоящие за ним северные мерянские, чудские и марийские кланы, а так же Великий Новгород, проиграли. Победи он, история Московии была бы другой.

#история

Всех мерян, ветлужан, унжан, жгонов - с великим праздником Мольба!

Праздник начинался в воскресенье, а на второй день, в понедельник - полная гулянка. На третий день отмечали по домам. Подробнее: https://cont.ws/@merjamaa/1253889

#мольба #меря #жгоны #ветлугаи #унжаки

Страна Абу.

Мой старый друг Андрей Шляхов с канала "Культура" весной снял новый документальный фильм про коми пермяков. Он ездил в гости к Василию Гагарину в Большую Кочу и сделал потрясающий материал. Василий знаток коми-язычества и этнографии, говорит по-русски нараспев, как моя вятская прабабушка. Слушал его и вспоминал наших стариков.

Жизнь коми-пермяков, древнего финно-угорского народа, наполнена магией, но это заметно не сразу. Она как будто растворена в воздухе, в лесах и в том, что недоговаривают местные люди. К магии коми-пермяков можно прикоснуться случайно, если не проявлять чрезмерную настойчивость. Здесь каждый мастер своего дела, будь то учитель, резчик по дереву или кулинар - это шаман или “тыдыщь”, как называют они себя сами. То что больше всего ценят коми-пермяки, едва заметно для постороннего взгляда, как пистики, крохотные побеги хвоща, любимое лакомство местных жителей. Магия здесь творится тихо и постепенно и так же вкрадчиво открывается и завораживает.

Автор и режиссёр – Андрей Шляхов, редактор – Ирина Баева, оператор – Дмитрий Емельянов, видеоинженер – Сергей Назаров, монтаж – Яна Хаменок.

В программе принимают участие:

Анна Теплоухова, руководитель песенного коллектива
Василий Гагарин, школьный преподаватель, краевед, знаток языческих обрядов
Егор Утробин, резчик по дереву
Елена Мехоношина, знаток коми-пермяцкой кухни

#финноугры #язычество #комипермяки

17 июля «Устюган Кугызкундо-валгаж» (День Великого княжества Устюжского)

В эти благодатные дни середины лета на всём пост-мерянском Севере и в Заволжье наиболее традиционные общества до сих пор проводят праздники близкие календарно и по внутреннему смыслу: Петры-и-Павлы, Мольба, Сюрем.

Культурные подосновы этой общности лежат очень глубоко, в местной животноводческой и врачебной духовно-магической практике. Мы уже писали про Мольбу Унженскую - Праздник села Нежитино Макарьевского района Костромской области. Сегодня же помянем этно-политическую подоплёку закрепления Петров и Мольбы на достаточно определённой - пост-мерянской - территории.

В 1-й половине ХV в. обособление галичско-мерянских и костромских земель от Москвы способствовало возрождению здесь мерянских этнических тенденций, формированию русско-мерянского этно-культурного симбиоза.

Не удержав Москвы, великий князь Дмитрий Шемяка попытался укрепиться в Галиче-Мерьском. Но, под натиском коломенско-литовско-татарской коалиции, был вынужден бежать на Север, в тогдашние новгородские земли. Там у него был удел в Каргополе с округой. Использовав его в качестве плацдарма, летом 1450 года Дмитрий Юрьевич предпринял неожиданный дерзкий манёвр. Пройдя через земли кокшаров и призывая тех в свои ряды, в Петров день он вышел к процветающему городу Устюгу, ранее попавшему в зависимость от Москвы. Взял город без единого выстрела и объявил его своей, великого князя, резиденцией.

Тут надо понять: провозглашение великого княжества Устюжского оказалось не просто очередным эпизодом феодальной войны.

В этот момент процесс вышел за рамки борьбы между правящими кланами, перейдя на уровень цивилизационного противостояния значительных масс населения. На обширных территориях многие мерянские, русско-мерянские и близкие им чудские, кокшарские и ветлужско-марийские популяции оказались вовлечены во всё более ожесточавшийся с каждым годом династический конфликт за Великое княжение на Москве.

Массы населения были сдвинуты с насиженных мест. Пала Кострома, пал Галич-Мерьский, пал Городец ("малый Китеж").

Казалось, - небо и земля перевернулись, сопротивление бесполезно. Но нет! Общими усилиями, под стягом Великого князя, совершили почти невозможное, сродни чуду по тем понятиям: бескровно заняли жемчужину Севера, - среброкипящий Устюг!

Бывший дальний северный удел Ростовского княжества был преобразован в новое самостоятельное Великое княжество Устюжское. С тех пор Устюг и прозвался Великим. Для уроженцев Заволжья это событие стало моментом духовного возрождения, наглядным примером, бесценным обещанием. И это обещание звенит в веках!

Тогда же, в 1450-52 гг., на всём пост-мерянском Севере и в Заволжье Петры-и-Павлы стали общенародным праздником с новым подтекстом: воспоминание о победе и обещание победы. Всеобщий жизнеутверждающий подъём при проведение этого праздника традиционно сохранялся вплоть до конца советской эпохи.

Мольба Вельская (кокшарская), Унженская (жгонская) и Ветлужская (ветлугайская), а так же марийский Сюрем приурочены к воскресенью после Петров-и Павлов.

На Ветлуге праздник проходит три дня: воскресенье, понедельник и вторник. И, что характерно, день города в Великом Устюге нынче проводится именно с воскресенья по вторник, 17 - 19 июля, - через неделю после Петров.

Всех потомков меря, чуди, кокшаров и мари от всей души поздравляем с нашими светлыми праздниками середины лета: Петров день (Петры-и-Павлы), Мольба, Сюрем.

Колема канай!
Устюг улен!
Меря ила!

P.S.

На заглавном фото представлен экспромт на тему гипотетического поздне-мерянского алфавита, когда группы из разных этносов вдруг сошлись в одном городе и попытались выстроить совместную государственность. В связи с этим, сюда привлечены начертания из различных видов письменности: скандинавских рун, коми-пермяцкой азбуки Стефана Пермского, древне-тюркских рун, немножко из глаголицы, а так же из традиционного орнамента вышивки волжских народов.

#мерянскийкалендарь #меря

Костромич, москвичка и марийская юдора. На мерянском языке.

#меря #мемы

Тема про кичку и суть поднимаемого ей вопроса конечно оказались очень интересны. Именно благодаря ему уважаемый Илья наткнулся на отличную книгу и подробнее ознакомился с вопросом. По итогу оказалось всё ещё интереснее чем все мы думали. Уверен, что в контексте мерянства всем будет интересно, ведь там сильно больше половины про финно-угорские народы.

#этнография #финноугры #славяне

В тему предыдущего поста.

У мерян увидел интересную иллюстрацию с изображением варианта комплекса мордовского народного костюма с кичкой с подтекстом, что этот традиционный восточно-славянский головной убор великороссов имеет финно-угорское происхождение.

На мой взгляд такой подход (в чем-то подобный подходу некоторых ведущих советских археологов второй половины 20 в., мол все у нас в СССР испокон веков на своих местах жили - тут вот финно-угры, тут вот славяне и т.д.) изначально ограничивает понимание сути, а реальность же опять оказывается интереснее и сложнее.

Как правило женский традиционный костюм у всех народов отличается максимальным сохранением самых древних архаичных черт.

Женский традиционный костюм великороссов тут не является каким-то исключением. Происхождение названия одной из разновидностей традиционного головного убора великороссов, называемого «кика» или «кичка» обычно объясняется старославянским «кыка» – «волосы». В болгарском и хорватском «кика» имеет значение «коса» или «чуб».

Если кичка встречается преимущественно только у великороссов, то совсем иным образом обстоят дела с другим также традиционным головным убором великороссов – сорокой, которая хорошо показывает всю сложность и многогранность происхождения комплексов традиционной одежды.

Н. И. Лебедева, описывая традиционную женскую одежду великороссов в верховьях Десны и Оки отмечала, что сорока является частью кичкообразного женского головного убора, куском материи, которую выкраивают по форме твердого остова головного убора и надевают на остов. Она различает три группы сорок: а) с прямоугольным дном, б) с овальным и в) с дном и околышем, вырезанным по форме рогов на деревянном остове «кичке» (т.е. сорока это род кички - прим. авт.).

Д. К. Зеленин в свою очередь считал сороку общерусским головным убором замужней женщины, указывая, что сорока развивалась из «наметки» (головного полотенца - прим. авт.), хотя у соседей великороссов встречались похожие, а зачастую и идентичные традиционные головные уборы, в том числе с таким же названием.

Комплексно и наиболее емко на мой взгляд сороку у великороссов и их северных и восточных соседей рассмотрела Н.И. Гаген-Торн в книге «Женская одежда народов Поволжья». Ниже подборка ее цитат и довольно логичные и интересные выводы.

Другой тип головного убора, на который молодая марийская или удмуртская женщина сменяет башнеобразный с лубяным или деревянным остовом убор,— это головной убор, чрезвычайно распространенный среди многих народностей Восточной Европы, носящий название «сорока». Он состоит из твердого остова, сверху покрытого куском ткани. Сорока имеется у многих групп русского населения, у ряда народностей Поволжья, у тверских карел, у ленинградских ижор. Проследим ее варианты.  

Марийские женщины носили головной убор, состоящий из широкой лубяной дощечки, обшитой вышитым шерстью холстом и прикрепленной к мягкой шапочке из холста, плотно облегающей и закрывающей волосы. На дощечку, прикрывая холщовую шапочку, одевался треугольный вышитый платок из холста, скрепляемый под подбородком. Весь убор в целом носил название «сорока».

В быв. Темниковском уезде у мордвы-мокши под тем же названием «златной», происходящим, по-видимому, от золотого шитья в налобной части убора, бытовал убор, приближающийся к сороке. У мордвы Теньгушевского района Мордовской АССР в 1928 г. нам удалось наблюдать головной убор «сорока». Он состоял из холщового полотнища, перегнутая часть которого зашита, образуя как бы мешок. П. Д. Степанов сообщает, что термином «сорока» обозначается головной убор, обычно наряду с термином «панга», «шлыган», и «пряс патя».

Г. С. Маслова описала головной убор «сорокка», который носили тверские карелки. Она состоит из трех частей: 1) нижняя часть «самчури» или «веркож» — сборник из холста со вставленной в него дощечкой, которая поднимается надо лбом, 2) собственно «сорокка» очелье, передняя украшенная вышивкой часть убора, 3) «зательникка»— задняя часть, покрывающая темя и затылок.

У крещеных татар Закамья был распространен головной убор «сюреке», не только по названию, но и по форме сходный с сорокой.

Проследив головной убор носящий название «сорока», у разных народностей, мы находим подтверждение мнению Д. К. Зеленина, что «сорока» произошла из мягкого куска материи, покрытого вышивкой и надетого на твердый головной убор. Постепенно, все более и более скрепляясь с ним, она принимает почти форму шапки, приспосабливаясь к форме каркаса, на который надевается.

Уточняя дальнейшее положение Д. К. Зеленина, благодаря наиболее примитивному прототипу сороки, который мы встречаем в чувашской чалме, татарском эрпэке или косинке кочкуровской мордвы-эрзи, мы можем сказать, что произошла она не из полотенчатого убора типа намитки, а из треугольного покрывала, имеющего такое же широкое распространение у народов Восточной Европы, как и прямоугольная намитка.

Д. К. Зеленин, считая сороку великорусским головным убором, связывал ее название с птицей сорокой. Но, как мы видели, этот головной убор имеет гораздо более широкое распространение и не может быть отнесен только к южным русским: он бытовал у многих народностей, и нет основания считать его именно русским.

Корень «сор», «сар», «сур», как мы уже говорили, встречается не только в названии головного убора — «сорпан», «шарпан», но и в названии вышитых кусков ткани, прикрепляемых к поясу, «сара», и в одежде — «сорочка», «сарафан». Рассмотрение этого корня приводит нас к понятию покрова, платка, покрывала, покрытого вышивками и служащего оберегом. Это делает нам понятным и название женского головного убора саратовской мордвы «шолыган», «шлыган», которое приводит П. Д. Степанов. «Г» заменило здесь «К», «Ш» заменило «С»: «шлык», «шлыкан», будет то же, что «слык» и «солыкан», увязывается, как и сорока, с корнем «сар», обозначающим покров. «Шлыган», очень напоминающий по форме сороку, является тем же убором, но с названием, произносимым в другой огласовке. Отсюда и русский старинный головной убор «шлык» и казахский «баш-шлык», т.е. «головной покров». Название старинного марийского головного убора «шурка» несомненно восходит к этому же корню.

Головные покрывала бытуют самостоятельно, но они же образовали, в сочетании с твердым остовом, головной убор сороку, распространенную у русских, мордвы, мари, карел и ижор. Головной убор этот — более позднего этапа общественного развития, так как развился из требования закрыть и спрятать волосы замужней женщины-чужеродки, требования, которое могло появиться не ранее развития патриархального рода.

Слово «сара», обозначающее у чуваш поясные подвески, состоит в несомненной генетической связи как со словом «сорпан, сурпан, сарпан», так и со словом «сорока», «сарока», обозначающим головные уборы, и со словами «сорочка» и «сарафан» у русских, применяемыми к одежде. Все эти слова восходят к понятию охранительного покрова.

Есть еще твердый головной убор, остовом которого служила кожа, на нее нашивались монеты и бисер. Это женский головной убор чувашек — «хушпу». Хушпу низовых чуваш, как и кашмау башкир,— сложный головной убор, состоящий из чепца, покрытого бисером и монетами, и конусообразной шапочки на темени.

Одеваемый под хушпу и тесно с нею связанный сурпан как будто бы также говорит за то, что в дошедшей до нас форме высокий головной убор чувашки создался уже после развития патриархальной семьи, как и головные уборы типа сороки, бытовавшие у многих народностей, еще до сложения этих народностей как устойчивого этнического целого.

Ниже на фотоиллюстрациях: башкирский кушмау, русская рогатая кичка (Михайловский у. Рязанской губ.), марийская сорока (Яранский у. Вятской губ.), мокшанский златной (у женщины справа), русская сорока (Тульская губ.), хушпу чувашей, марийская шурка, эрзянская сорока (Самарская губ.).