Шемякӓн корок.

Шемякина гора - галичское раннесредневековое городище и вид на озеро Мирон, как его называли галичане.

18 октября 2014 года.

#галичмерьский #шемяка

В тему мерянских (и не только) цацек.

Olja Ljolja Šepiš (C)

Зеленин и «кровавая война великорусов с финнами».

Разумеется, никакой кровавой войны между волго-окскими финнами и великорусами не было. Более того в ранней и средневековой истории Северо-Восточной земли (Залесья) не было никаких великорусов. Та общность, которую в XVIII-XIX веках стали называть великорусами / великороссами, начинает формироваться из финнов и славян лишь в XV-XVI веках. До этого периода мы имеем дело с сообществами с развитой племенной и постплеменной идентичностью, объединенными по территориальному принципу (города и сельская округа, принадлежащие феодалам и монастырям, территории ясачных людей на пограничьях, бывшие частью определенного княжества) в рамках которых «русская» идентичность была, прежде всего, элитарной, во вторую очередь религиозной.

То есть, для средневековых «суздальцев», «галичан», «костромичей», «владимирцев», «ростовцев», «устюжан» XI-XV веков любые термины типа «отечество» на практике означали конкретное княжество, город или сельскую округу (микрорегион) связанные с ним. Эту схему можно смело продлить прямо до начала XVI века, что, в общем, показывает, что никакого единого «великорусского» этноса в Северо-Восточной Руси в средневековье не существовало.

В археологии Верхневолжья нет никаких следов завоевания, массовых пожаров и массовых захоронений на городищах и селищах в домонгольскую эпоху. Древнефинская (мерянская, муромская, весьская) материальная культура плавно перетекает в древнерусскую без всякого обрыва, «древнерусские» женщины Суздаля, Переславля, Владимира, Ростова, Ярославля, Шуи, Костромы, т.е. той территории которая позднее станет ядром возникновения великорусов, продолжают массово носить все те же мерянские, шире финские племенные украшения, разбавленные кривичскими, словенскими вещами, скандинавским, восточным импортом и изделиями общедревнерусского типа (местные подражания киевским ювелирам, предметы христианского культа - крестики, образки и пр.). В Волого-Окском междуречье и в Заволжье зафиксированы тысячи финно-угорских ранне и позднесредневековых антропотопонимов, основой для которых послужили волгофинские личные имена, эти же финские имена во множестве присутствуют в документах XV-XVI вв., что говорит об устойчивых традиции и самосознании «среднерусских» финнов.

Зафиксированы множественные этнотопонимы с основами чудь-, меря-, черемис-, существенный пласт субстратной финской лексики в верхневолжских диалектах, параллели в этнографии, народной кухне. Наконец сам облик русского сельского населения в нашем регионе, особенно в Заволжье, близок к финно-волжскому, уральскому, северофинскому.

Еще одним серьезным аргументом, подрывающим саму возможность «массовой славянской колонизации» и уж тем более «кровавого завоевания» в IX-XII веках, является значительная диспропорция в числе поселений и погребальных памятников в Северо-Восточной земле о которой писал Н.А. Макаров. Он приходит к убедительному выводу, что: «курганный обряд не был общепринятой нормой в центральных районах Суздальской земли». (Макаров Н.А., Красникова А.М., Карпухин А.А. Курганные могильники Суздальской округи//Великий Новгород и Средневековая Русь. М., 2009)

Этот вывод важен не только сам по себе. Для археологов, от А.А. Спицына в 1905 г. и до ныне, очевиден факт: погребальные памятники славян — курганы, а финно-угров — грунтовые могильники. И если установлено, что в IX-XII веках население, погребавшее своих мертвых в курганах, составляет в Волго-Клязьминском междуречье подавляющее меньшинство, то это — серьезный аргумент, подрывающий саму возможность «массовой славянской колонизации» в эту эпоху.

Что вполне убедительно: к примеру, массовое переселение англов и саксов в Британию за сто пятьдесят лет оставило на британской земле 50 000 однозначно германских захоронений в 1500 могильниках, четко отличающихся от кельтских памятников того же периода. Следы славян в Северо-Восточной земле на тот период, как видим, совсем не так выразительны.

#великороссы #этногенез #история

«Страна Смирновия» и Смирновы.

Уважаемый Павел Пряников в своем канале «Толкователь», пишет о корреляции великорусской фамилии Смирнов с ареалом крепостного права — «это очень хорошо видно по Вологодской и Костромской области, в восточных районах которых исторически крепостных как раз не было».

Действительно, Смирнов — самая частая великорусская фамилия в обширной полосе, охватывающей все Северное Поволжье. С наибольшей частотой она встречается в Ярославской, Костромской, Ивановской областях и прилегающих районах соседних областей, на востоке эта зона распространяется только на Кировскую область.

Крупнейший русский ономаст (специалист по именам) В.А. Никонов установил, что 90% наиболее часто встречающихся русских фамилий появились еще при Алексее Михайловиче Тишайшем в XVII веке. Одной из самых распространенных в коренной верхневолжской Великороссии В.А. Никонов считал фамилию — Смирнов. Он же определил и основной ареал первоначального происхождения этой фамилии — «Смирновию» — Северное Поволжье:

«Северное Поволжье — зона преобладания фамилии Смирнов, максимальное - в Ярославской, Костромских областях (кроме северо-востока), в южной и средней части Вологодской, в восточной половине Тверской, в соседних районах Московской области (например, Волоколамском), в Ивановской области, далее в Заволжье, в Горьковской, на юго-западе Кировской области и частично во Владимирской».

Таким образом, территориальная общность «Смирновия» полностью коррелирует с Исторической Мерянской землей (ИМЗ) или Северо-Восточной Русью, которая являлась одним из важнейших регионов, где происходил процесс формирования «древнерусской народности».

Никонов В.А. считает, что в основе фамилии Смирнов лежит нецерковное мужское имя в архаичной форме Смирной, то есть «смирный», «послушный», а переносно и «монашеский». Однако происхождение и значение его значительно шире. Этимология закладывает в основу имени Смирной и фамилии Смирнов большой спектр близких по значимости понятий таких как:

«смирить» — сделать покорным, послушным (кого-либо), подавить в себе, сдержать, унять чувства, страсти, желания;

«смириться» — перестать упорствовать в чем либо, уняться, успокоиться, привыкнуть;

«смирить» (кого-то с кем-то) не от "смирный", а от "мир", помирить или согласить, кончить вражду, ссору, убедив помириться;

«смирять» — усмирить, укрощать, обуздывать, отвадить от дикости, лишать природной дикости, зверства, своеволия, самонадеянности, наказывать, завоевывать;

Большинство перечисленных изменений качеств человеческой личности являются важными механизмами социальной адаптации и выживания в переломные моменты истории. Осмелимся предположить, что, возможно, мы имеем дело с постмерянской фамилией являющейся маркером «усмиренных» меря Верхневолжья (XIV-XV вв.) и черемисов Поветлужья и Вятки (XVI-XVII вв.).

Об этом, в одном из своих материалов, посвященных фамилии Смирнов, писал ивановский краевед и историк Василий Малышев:

«О фамилии Смирнов можно говорить долго и многосложно. Но кто в теме, и так понимают: она напрямую связана с постмерянской этнографией. Совпадение поздне-мерянских этнографических ареалов и фамилии Смирнов настолько разительно, что не оставляет места для каких-то случайностей. Вероятно, первоначально фамилия Смирнов появилась в некоторых западных областях (Тверь и т.п.) и в массе не была связана с меря. Но попав на мерянскую почву центрального Верхневолжья по причине схожести с этническим названием местного населения распространилась очень широко и преобладает сегодня только в постмерянском этническом ареале.»

#смирновы #верхневолжье #ономастика

«Москва из конопли, или Тетя околела».

Ровно 20 лет назад, 2 октября 2003 года московский журналист, краевед-мерянист Александр Трифонов, а-ка Дед Вепдюй, написал для интернет-газеты Утро.ру заметку «Москва из конопли, или Тетя околела» про меря и их язык. Это была не просто одна из первых публикаций про нас, это была одна из первых публикаций в которой меря рассказывали сами о себе. С этого начиналась эпоха ревитализации мерянского этноса запущенная Трифоновым.

Пара цитат:

«Несколько лет тому назад, еще учась в Гуманитарном университете, я откопал в каталоге Исторической библиотеки необычную книжку – "Мерянский язык". В небольшом томике, изданном смехотворным тиражом в 500 экземпляров, рассказывалось об исчезнувшем языке финно-угорского народа меря, что жил некогда в самом центре России, на территории Московской, Владимирской, Ярославской и Костромской областей. Автор, киевский профессор Орест Борисович Ткаченко, утверждал удивительные вещи относительного мерянского языка. Например, что его можно было услышать в глухих районах Костромской губернии еще в XVIII веке! Меря оставила огромное языковое наследие в диалектах, да и в самом что ни на есть литературном русском языке до сих пор существуют мерянские языковые формулы, а некоторые слова прямо заимствованы из таинственного языка.»
...

«оказывается, в мерянском языке был такой корень – "моска", что значило "конопля". Не следует сразу же обвинять наших далеких предков в злоупотреблении наркотическими средствами. Конопля культивировалась исключительно в мирных целях: из нее получали пеньку, а из пеньки шили одежду, мешки и некоторые другие вещи. Интересно, что и предшественники мери на московской территории – племена дьяковцев (по названию деревни Дьяково в Коломенском, где открыли их первое городище), селившиеся в пойме Москвы-реки еще в начале первого тысячелетия нашей эры, также возделывали аккуратные поля с коноплей. Получается, название Москвы произошло от конопли? Ведь все логично: финские народы выращивали свою "моску" в пойме Москвы-реки целую тысячу лет, поэтому она вполне могла стать Конопляной рекой дьяковцев и мери... Я решил, что стоит попристальней приглядеться к языковому наследию мери и посмотреть, что из этого языка дожило до наших дней.»
...

«По книге Ткаченко получалось так, что достаточно большое количество диалектизмов из мерянской речи сохранилось в Ярославской и Костромской областях. Скажем, в Ярославской области существовало такое диалектное слово для обозначения "тети" или "дяди" как "кока". Этих самых "кок" киевский исследователь выводит как раз из мерянского. Когда я рассказал об этом знакомому художнику, родившемуся в Ярославле, тот сначала решил, что его так разыгрывают, потому что и сам с детства называл свою единственную тетку "кокой". Впрочем, это еще что! Вот примерчик с "кокой" уже из современного марийского языка, родственного мерянскому: оказывается, словосочетание "кока кола" переводится на русский как "тетя околела"! Наш глагол "околеть" тоже заимствован из финно-угорских языков.»

Источник: https://utro.ru/articles/2003/10/02/237066.shtml

#меря #история #трифонов #мерянскийязык

Зооморфные образы в культуре финно-угорских народов Костромского края

На территории Костромского края автохтонным населением являются финно-угры: меря, чудь, марийцы. По данным археологов можно судить о присутствии в культуре меря стойких тотемических представлений: в качестве оберега чаще всего использовались фигуры коня и водоплавающие птицы. Древнейшие изображения водоплавающих птиц связаны с промысловой охотничьей магией. Чаще всего их находят на местах, где происходили общинные мольбища.

Так, подвески в виде фигурок водоплавающих птиц с висящими на кольцах перепончатыми лапками были широко распространены на мерянской территории, являвшейся, по мнению Горюновой Е.И., Алексеева С.И. и Рябинина Е.А., одним из центров производства этих вещей. Отсюда путем торговли они распространялись в очень отдаленные края- Ю.Приладожье, Новгород, Прибалтийские страны.

Подробнее - http://www.merjamaa.ru/news/zoomorfnye_obrazy_v_kulture_finno_ugorskikh_narodov_kostromskogo_kraja/2013-05-12-738

#тотемизм #меря #магия

Мерянская вера - Вера в предков.

Как-то на Пасху забрел на чухломской погост. И заснял вот такой ритуальный столик на ножке на который родственники покойных в родительские дни приносят поминальную еду. Подобные, чисто ритуальные, столики я встречал только на кладбищах Костромской области, например у нас в Сусанинском районе такие ставят. Но Люба Мельник из Ростовского музея как-то писала в комментах инсты, что подобные конструкции она видела на кладбищах в окрестностях Ростова, Борисоглеба, и Тутаева. Какая-то местная условно-постмерянская традиция?

#пасха #кладбище #предки

Русь и малые суда средневековья.

Уважаемый Павел Пряников в «Толкователе» описывает раннесредневековые суда ходившие по Волжскому торговому пути.

Пару лет назад подписчик нашего старого канала «Залесье» Дмитрий Силкин написал для нас аналитику про физические размеры исторических малых судов и эффективность торговли в раннем средневековье. В продолжение интереснейшей темы:

Часть 1. Географическая.

Для центральной части России характерны равнинные реки со скоростью течения 0.2-0.5 м/c. Типичная длина волока – от русла малой реки одного бассейна до малой реки другого бассейна, составляет 3-5 км. Еще от 5 до 20 километров русла река может быть слишком малой для полноценного судоходства, что осложнит продвижение судна по ней. Может потребоваться разбор бобровых плотин, рубка перегородивших реку деревьев, частичная либо полная разгрузка судна, ожидание половодья и т.п. Полная длина волока – от вполне судоходной реки до другой вполне судоходной реки, таким образом, может достигать 30 км.

Длина же всего торгового пути, с учетом извилистости русел рек, обыкновенно превышала тысячу километров. Только речная часть пути «из варяг в греки», или «в персы», навскидку, составит 4.5 тысячи километров, из которых не менее тысячи километров – путь против течения реки.

Часть 2. Требования к судну.

Суда, пригодные для прохождения всего маршрута должны обладать следующими качествами.

2.1. Осадка не более 0.3-0.5м. Протяженные участки такой глубины могут встречаться даже на крупных равнинных реках при отсутствии дноуглубительных работ. Например, на Клязьме в 10-20 км выше Собинки есть такие участки, при ширине реки около 50 м.

2.2. Разгруженное судно может быть вытащено из воды на пологий берег силами команды без сложных механических приспособлений. Масса судна не более 50 кг на одного человека.

2.3. Хороший ход на веслах при небольших усилиях команды. То есть, судно должно развивать скорость не менее 1.5 м/с (скорость пешехода - 5.4 км/ч) при судостроительном числе Фруда F=V/sqr(g*L)=0.15. Опытным путем было установлено, что гребное судно с классическими обводами может приводиться в движение со скоростью, соответствующей F=0.25..0.3 лишь в течение нескольких минут, а при F=0.15 - сколь угодно долгое время. Для соблюдения указанных требований, длина судна по ватерлинии должна быть не менее L=((V/F)^2)/g = 10.2м.

2.4. Достаточную грузоподъемность для перевозки товара, припасов, дельных вещей.

2.5. Возможность нести и быстро поднимать и опускать вспомогательное парусное вооружение - только для попутного ветра. Достаточно сильный ветер на реке, даже широкой, бывает только попутный и встречный.

Часть 3. Выводы.

Таким образом, минимально приемлемое для данной задачи судно - низкобортная немореходная лодка длиной 10.5, шириной 2 метра, должна была иметь вместимость 10-20 человек и собственную массу не более 1 тонны.
Традиционные деревянные мореходные лодки такого размера имеют собственную массу 1.5-2 тонны. Речное судно может иметь намного меньшую массу ввиду существенно меньших требований к прочности. Водоизмещение такого судна - около 4 тонн (1 тонна - судно, 1 тонна - груз, 1.5-2 тонны - команда с припасами и дельными вещами). При коэффициенте полноты судна 0.5 это дает осадку 0.4м, что соответствует требованиям по осадке. Такое судно может быть погружено на двухосную колесную повозку (или превращено в таковую) и транспортироваться по грунтовой дороге силами команды. Преодоление волока в 30 км, в случае предварительной подготовки колес, могло занимать от 2 до 5 дней.

Преодоление же всего пути «из варяг в персы», при ежедневном переходе в 20-30 км против течения и 50-60 км - по течению, могло занимать около 3-4 месяцев. Очевидно, при переходе приходилось решать и другие задачи (добыча пропитания, починка судна и т.п.), что увеличивало время прохождения «пути». С этой точки зрения прохождение «пути» на судне меньшей длины (и, следовательно, меньшей скорости) в пределах летнего сезона выглядит затруднительным.

#волжскийторговыйпуть #торговля #древняярусь

К предыдущему репосту ещё одно народное видео.
Тоже реконструкция – как энтузиасты делали моноксил (лодку-долблёнку из дуба) и речную лодку. Тоже – по технологиям и инструментами раннего Средневековья.
Моноксил (сотнями таких судов русичи опустошали территории Византии) у реконструкторов не вышел – на финальной стадии, разогрева судна и расширения бортов – он лопнул по корпусу. Соответствующую технологию реконструкторы подобрать не смогли.
Но зато сделали речную лодку для долгих походов – примерно такую, о которой говорится в предыдущем репосте.
https://www.youtube.com/watch?v=ag1i-zOuOTk

Современные реконструкции тоже стали очень сильно помогать историкам. Как уже писал не раз, лодки из пары десятков реконструкций так и не смогли попасть из балтийской речной системы в днепровскую. Попадали в тупик где-то в болотах Смоленщины. Но в IX-XI веках был климатический оптимум – теплее и влажнее, чем сегодня (например, ареал произрастания дубов и лип был севернее современного километров на 200). Возможно, речки того времени были полноводнее.
Заодно становится понятнее, почему глобальная торговля того времени работала с рентабельностью в 1000% и выше. Она была трудной, долгой, опасной, с частой гибелью торговцев (утопления, битвы с разбойниками, болезни и т.д.). Плюс очень большие трудовые и денежные вложения в корабли. Драккар строили пару лет пара десятков мужчин – племя должно было их всё это время кормить. Плюс та же стоимость парусов, такелажа, оружия (один меч мог стоить как три быка).

Лодки на водоразделах рек.

В продолжение интереснейшей темы поднятой «Толкователем», пара слов об древних средствах передвижения по волокам, соединявшим верховья мелких рек связывавших бассейны Волги, Днепра, Северной Двины, а также больших северных озер.

В нашей популярной исторической литературе укоренилась такая картина передвижения по волокам: орава воинов-купцов на протяжении многих километров по ухабам, через леса, тащит по «круглякам» и «каткам» огромную многотонную морскую лодью/дракар. Совершенно непосильная задача. Да и не нужная. Для передвижения по волокам и малым рекам в средневековье использовались легкие лодки: берестяные каюки, деревянные моноксилы (однодеревки), с дополнительно обшитыми бортами и другие, подобные им судна.

В сегодняшней России все волоки давно заросли лесом. Но есть любители истории, периодически обновляющие древние пути. Несколько лет назад состоялась экспедиция устроенная Кенозёрским национальным парком.

Столетия назад Новгород и чудское Заволочье, как называлась территория современной Архангельской и Вологодской областей, были соединены сетью водно-волоковых путей, предназначенных для торговых судов. Летописные источники одним из таких путей называют Кенский волок. Целью экспедиции являлась реконструкция Кумбасозерского направления Кенского волока и испытание в полевых условиях берестяной лодки, повторяющей конструкцию лодок древних финно-угров, изготовленной мастером Александром Шутихиным по заказу Кенозерского национального парка.

Такая лодка легко пройдет по мелководной реке, перекатам, по болотинам, не говоря уже про полноводную реку или озеро. Ее удобно транспортировать по суше на длинные расстояния.

К слову, большинство волоковых путей в Северном Поволжье, Заволжье и на Русском Севере было открыто древними финно-уграми задолго до появления тут скандинавов и славян. По этим водным путям, соединяющим Уральские горы с Балтийским и Каспийским морями, еще в раннем железном веке финны торговали с индоевропейцами, в частности с балтами, предками современных западных русских, беларусов, литовцев и латышей. Именно так уральская бронза с Волги попадала в Оковский лес и на верхнюю Оку, и далее на городища днепро-двинских и мощинских племен.

Средние и малые реки были важнейшими частями грандиозной транспортной системы водно-волоковых путей, а их названия своеобразной «лоцией», понятной всем жителям единого тогда финского мира.

«Вишеры», «Бисеры», «Бисерти» – реки, опосредованно ведущие к волокам, но не заканчивающиеся ими. «Висы», «Виски», «Вуоксы», «Вёксы» – водотоки, связывающие озера с реками. «Сары» – реки, вытекающие из сильно заболоченных озер или болот, «Колвы», «Колы» – реки, вытекающие из озер и впадающие в озера. Реки с названиями «Уфтюга», «Ухта», «Ухтома», «Ухт» непосредственно вели к волокам. Гидрооснова «Пучкас» применялась для обозначения рек, распадающихся в низовьях на множественные «рукава. Множественные гидроформанты -ва, -ю, -шор, -ньга, -ма, -га, -мда, -гирь могли указывать на размер рек.

Названия рек являлись своеобразными «навигационными» характеристиками, служащими для облегчения ориентирования на протяжении тысяч километров.

#волоковыепути #торговля #финноугры #древняярусь

Некоторые аспекты изучения культа камня на территории Верхнего Поволжья

В настоящий момент на территории Ивановского Поволжья известно около 30 культовых валунов [5]. Один из самых интересных и редких по типу к.к. (хотя вопрос о классификации и типологизации к.к. остается открытым) находился в д. Арсеново Ильинского р-на Ивановской области. Он представляет собой обломок грубой гранитной плиты с изображением неясного происхождения в виде лабиринта из выпуклых полос, находящих одна на другую. Даже внешнее описание этого камня наталкивает на проведение аналогий с некоторыми тверскими камнями, описанных Ф. Н. Глинкою, но утраченных для науки. Арсеновский валун цел и находится сейчас в музее поселка Ильинское-Хованское.

Подробнее - http://www.merjamaa.ru/news/nekotorye_aspekty_izuchenija_kulta_kamnja_na_territorii_verkhnego_povolzhja/2011-02-26-179

#синькамень #меря #магия