Прозаик Ефим Гольберг про Ростовскую землю и меря.
Ефим Яковлевич Гольберг (Ефим Дорош) в своей книге "Слово о Ростове Великом" (1962) написал про меря и Ростовскую землю поистине проникновенные строки:
«Многое сошлось для меня в этом городе, словно я родился здесь и прожил долгую жизнь. Мне начинает даже казаться, что я знаю каждый день из тысячи ста лет, что он существует, начиная с того времени, когда под 862 годом он впервые упомянут был в летописи в рассказе о легендарном Рюрике, который роздал мужам своим города: „…овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому Бѣло-озеро“.
Но с чего начать рассказ? Не с изначальных же времён, о которых древний писатель в „Повести временных лет“ с эпической простотой говорит: „А на Ростовьском озере Меря“… В своих прогулках по берегу озера, вспоминая прочитанные книги, я пытаюсь представить себе находившийся здесь рыбачий посёлок и обитавших в нём людей. Один из археологов прошлого столетия, граф Уваров, писал о мерянах, что волосы у них, если судить по находкам, были русые, что мужчины и женщины украшали себя на висках кольцами из серебряной и медной проволоки и что одежду они носили из толстой шерстяной материи, украшая её пришивкою металлических привесок самого разнообразного рисунка. Современный нам археолог Е.И. Горюнова рассказывает, как из новгородской земли и с верховьев Днепра и Волги приходили сюда, в мерянский край, словене и кривичи, оставались здесь жить, и были среди новгородцев ославянившиеся чудь и весь. Отсюда же, с берегов озера Неро, когда шёл Олег походом на Царьград, отправились к нему мерянские воины, о чём говорится в летописи: „Иде Олег на Грекы… поя множество Варяг, и Словен, и Чюдь, и Кривичи, и Мерю…“
...
Когда, случается, в начале лета подъезжаешь к Ростову и километров за двадцать с лишним до него начинаешь постепенно спускаться в обширную, местами заболоченную низменность, одни лишь названия речек, урочищ и селений побуждают мысль обратиться к давним временам.
Серая автомобильная дорога плотно лежит на земной тверди, между заросшими канавами, обсаженными кое-где старыми берёзами или же ветвистыми, нависшими над дорогой ивами. Возделанная земля простирается по сторонам. Только озимая рожь зеленеет сплошь, а картофель, цикорий, капуста тянутся прямыми бороздами, перечёркивая поперёк, наискось или вдоль несколько округлые поля, мягкие линии которых определяются соседним оврагом, кудрявым от лещины и ольхи, болотцем, поймой реки…
Дорога пересекает реку Сару, а раньше в стороне, по правую руку, было село Подлесное, которое стоит над речкой Пулохмой, и в названиях этих двух рек, как и в названиях сёл Дёболы и Пужбол, стоящих влево от дороги, слышится язые мери. Скнятиново, белеющее своею церковью справа, высоко в полях, заставляет вспомнить князя Константина Всеволодовича, терем которого будто бы здесь стоял. Славянский строй речи угадывается в кратком наименовании открывшегося впереди села – Львы.
В названии же залива Варус чудится мне Варяжское море.
Весь в тростниках залив темнеет среди светлой зелени болотных трав, кое-где испятнанной голубыми лужами оставшейся с весны воды. Расширяясь, он переходит в плоское, вровень с берегами, сизое в большей своей части озеро. От дальнего берега и почти до середины озера над ним низко нависла иссиня-чёрная с исподу туча, серебристо клубящаяся сбоку, со стороны осветившего её солнца. Под солнцем вода зеркально блестит. Белый монастырь на мысу и сияющий серебряными главами белый Ростовский кремль позади монастыря, на береговой излучине, отражаются в гладкой воде.»
Поняли, в Мерянский край к мерянам приходили словене и кривичи, оставались у нас жить, и были среди новгородцев ославянившиеся чудь и весь. Красота и ретроэтно. И никаких вам «расовых штук» и «тяжелой поступи стальных легионов». Давно говорю что нам нужны еврейские менеджеры этнокультурных проектов.
#ростов #меря #древняярусь
Ефим Яковлевич Гольберг (Ефим Дорош) в своей книге "Слово о Ростове Великом" (1962) написал про меря и Ростовскую землю поистине проникновенные строки:
«Многое сошлось для меня в этом городе, словно я родился здесь и прожил долгую жизнь. Мне начинает даже казаться, что я знаю каждый день из тысячи ста лет, что он существует, начиная с того времени, когда под 862 годом он впервые упомянут был в летописи в рассказе о легендарном Рюрике, который роздал мужам своим города: „…овому Полотескъ, овому Ростовъ, другому Бѣло-озеро“.
Но с чего начать рассказ? Не с изначальных же времён, о которых древний писатель в „Повести временных лет“ с эпической простотой говорит: „А на Ростовьском озере Меря“… В своих прогулках по берегу озера, вспоминая прочитанные книги, я пытаюсь представить себе находившийся здесь рыбачий посёлок и обитавших в нём людей. Один из археологов прошлого столетия, граф Уваров, писал о мерянах, что волосы у них, если судить по находкам, были русые, что мужчины и женщины украшали себя на висках кольцами из серебряной и медной проволоки и что одежду они носили из толстой шерстяной материи, украшая её пришивкою металлических привесок самого разнообразного рисунка. Современный нам археолог Е.И. Горюнова рассказывает, как из новгородской земли и с верховьев Днепра и Волги приходили сюда, в мерянский край, словене и кривичи, оставались здесь жить, и были среди новгородцев ославянившиеся чудь и весь. Отсюда же, с берегов озера Неро, когда шёл Олег походом на Царьград, отправились к нему мерянские воины, о чём говорится в летописи: „Иде Олег на Грекы… поя множество Варяг, и Словен, и Чюдь, и Кривичи, и Мерю…“
...
Когда, случается, в начале лета подъезжаешь к Ростову и километров за двадцать с лишним до него начинаешь постепенно спускаться в обширную, местами заболоченную низменность, одни лишь названия речек, урочищ и селений побуждают мысль обратиться к давним временам.
Серая автомобильная дорога плотно лежит на земной тверди, между заросшими канавами, обсаженными кое-где старыми берёзами или же ветвистыми, нависшими над дорогой ивами. Возделанная земля простирается по сторонам. Только озимая рожь зеленеет сплошь, а картофель, цикорий, капуста тянутся прямыми бороздами, перечёркивая поперёк, наискось или вдоль несколько округлые поля, мягкие линии которых определяются соседним оврагом, кудрявым от лещины и ольхи, болотцем, поймой реки…
Дорога пересекает реку Сару, а раньше в стороне, по правую руку, было село Подлесное, которое стоит над речкой Пулохмой, и в названиях этих двух рек, как и в названиях сёл Дёболы и Пужбол, стоящих влево от дороги, слышится язые мери. Скнятиново, белеющее своею церковью справа, высоко в полях, заставляет вспомнить князя Константина Всеволодовича, терем которого будто бы здесь стоял. Славянский строй речи угадывается в кратком наименовании открывшегося впереди села – Львы.
В названии же залива Варус чудится мне Варяжское море.
Весь в тростниках залив темнеет среди светлой зелени болотных трав, кое-где испятнанной голубыми лужами оставшейся с весны воды. Расширяясь, он переходит в плоское, вровень с берегами, сизое в большей своей части озеро. От дальнего берега и почти до середины озера над ним низко нависла иссиня-чёрная с исподу туча, серебристо клубящаяся сбоку, со стороны осветившего её солнца. Под солнцем вода зеркально блестит. Белый монастырь на мысу и сияющий серебряными главами белый Ростовский кремль позади монастыря, на береговой излучине, отражаются в гладкой воде.»
Поняли, в Мерянский край к мерянам приходили словене и кривичи, оставались у нас жить, и были среди новгородцев ославянившиеся чудь и весь. Красота и ретроэтно. И никаких вам «расовых штук» и «тяжелой поступи стальных легионов». Давно говорю что нам нужны еврейские менеджеры этнокультурных проектов.
#ростов #меря #древняярусь
Хотели дойти до местного Синего камня, но он попрятался в полях... Нашли его младшего брата — Трясловский валун — и племянников на повороте колеи.
Покамлали этой каменной семейке. Дойдя до племянников, зажгли свечи с Иверикова монастыря, угостили тëмным пивом, яблоками и картошкой с местных полей и деревень, и ещë всячиной; ну и обрядовым хлебом-кинде, конечно.
При свечном огне говорили о том: пусть эти найденные камни будут тоже вхожи в семью синих камней, под опеку местного старого Синего камня, когуй ки. Так же, как мерянствовать может каждый и каждая, кому это приглянется — как нам приглянулись эти камешки.
Иными словами, учредили с Юлией и Ириной новые культовые объекты в непосредственном окружении от первоначального, подкрепив тем самым мысль об инклюзивности и открытости мерянской общности))
После таких мерекований вышли в поле — тут-то нам Трясловский валун и показался, прятамшись до этого! А стоило его детишек угостить... Его тоже угостили, конечно.
Вот так было.
Меж Кутӱк
#ростов #синийкамень
Покамлали этой каменной семейке. Дойдя до племянников, зажгли свечи с Иверикова монастыря, угостили тëмным пивом, яблоками и картошкой с местных полей и деревень, и ещë всячиной; ну и обрядовым хлебом-кинде, конечно.
При свечном огне говорили о том: пусть эти найденные камни будут тоже вхожи в семью синих камней, под опеку местного старого Синего камня, когуй ки. Так же, как мерянствовать может каждый и каждая, кому это приглянется — как нам приглянулись эти камешки.
Иными словами, учредили с Юлией и Ириной новые культовые объекты в непосредственном окружении от первоначального, подкрепив тем самым мысль об инклюзивности и открытости мерянской общности))
После таких мерекований вышли в поле — тут-то нам Трясловский валун и показался, прятамшись до этого! А стоило его детишек угостить... Его тоже угостили, конечно.
Вот так было.
Меж Кутӱк
#ростов #синийкамень
Шедевры музея Ростова Великого.
Мерянские украшения с Сарского городища - мелкая пластика (медь, бронза: местное производство); цветные стеклянные бусы (импорт с Ближнего Востока).
Государственный музей-заповедник Ростовский кремль.
Фото: Васка Шемтолгай.
#меря #археология #ростов
Мерянские украшения с Сарского городища - мелкая пластика (медь, бронза: местное производство); цветные стеклянные бусы (импорт с Ближнего Востока).
Государственный музей-заповедник Ростовский кремль.
Фото: Васка Шемтолгай.
#меря #археология #ростов
Осенью, в те немногочисленные солнечные дни, когда воздух чист и прохладен, как родниковая вода, а деревья дарят нам прощальное буйство красок, небо над озером Неро и в отражении его вод, в лучах солнца приобретает особую сюрреалистичность.
#ростов #озеронеро #осень
#ростов #озеронеро #осень
На местном арт-вернисаже в Ростове один продавец предлагает туристам вот такие интерпретации мерянских шумящих подвесок. По рассказам продавца в Ярославской губернии, примерно в конце XIX — начале ХХ века, якобы было несколько мерянских семей, которые делали такие подвески и серьги. Монеты 1906, 1860 и т.п. годов.
Мда, хороший пиар-ход, ничего не скажешь ))))
Фото: Михаил Сорокин. FB.
#ростов #меря #арт
Мда, хороший пиар-ход, ничего не скажешь ))))
Фото: Михаил Сорокин. FB.
#ростов #меря #арт
"Мерянский конунг" Эйрик Берсерк.
Подискутировал немного с писательницей Елизаветой Дворецкой начавшей писать свой новый роман "Ведьмины камни".
Говоря о народе/племени меря и их столице в 941 году, мы, разумеется, говорим не о скандинавско-финском торговом протогороде Тимерёво, и не о мерянском поселке на реке Пижерме, где чуть позднее появляется современный Ростов (самая ранняя дендрохронологическая дата в Ростове получена с раскопа у Часозвона в Кремле — 963 год), мы говорим о Сарском городище.
На Сарском городище однозначное массовое скандинавское присутствие фиксируется только в сезонном торговом "лагере гостей" (приплыл, поторговал, уплыл), в самом городе и в его посаде, кроме скандинавских импортов, включая мечи, фрагменты доспехов (Сарское городище было частью системы международной торговли связанной с Волжским путём) никакого скандинавского присутствия нет. Не зафиксированы на Сарском и курганные захоронения скандинавского типа (в отличие от могильника связанного с крупным торговым поселением Тимерёво находящимся рядом с современным Ярославлем), на Сарском существовал только мерянский грунтовый могильник. Крайне сомнительно что в самом начале древнерусской эпохи, когда у всех еще бытовала развитая племенная идентичность, гипотетического "скандинавского властителя" мери, его жен, детей, родственников, старших и младших дружинников, хоронили бы согласно мерянской традиции.
Скандинавы всегда и везде оставляли свои маркеры - курганные захоронения, в округе Сарского их нет.
Я, разумеется, не собираюсь учить уважаемую Елизавету как и про что ей писать, это исключительно её видение, её авторский творческий акт, но после книги "Свенельд. Зов валькирий" я разочарован нарративом её нового произведения. Меря в историческом (хоть и фэнтезийном) повествовании снова опускается на уровень каких-то несамостоятельных участников древнерусской истории, управляемых, простите, гигачадами "берсерками".
Понимаю, что про "берсерков" всем интереснее, и что литература это бизнес, но ведь Елизавета как художник, пишет в красках картины нашей великорусской истории, по которым ширмассы получают представление о собственном прошлом.
Еще раз акцентирую — ширмассы получают представление об истории не по книгам археолога-меряниста Андрея Евгеньевича Леонтьева писавшего, что: "только силой военных дружин мери можно объяснить сохранение мерянской автономии в Древнерусском государстве в IX - XI вв.", или "археологические данные позволяют подтвердить возможную достоверность сведений о мере как о самостоятельном участнике событий начальной русской истории", а по произведениям массовой, популярной, художественной литературы.
В общем, Елизавета, ждем от Вас новых романов про крутых и воинственных "древнерусских" мерян, мурому, весь и чудь! 😉
#фэнтези #скандинавы #меря #ростов
Подискутировал немного с писательницей Елизаветой Дворецкой начавшей писать свой новый роман "Ведьмины камни".
Говоря о народе/племени меря и их столице в 941 году, мы, разумеется, говорим не о скандинавско-финском торговом протогороде Тимерёво, и не о мерянском поселке на реке Пижерме, где чуть позднее появляется современный Ростов (самая ранняя дендрохронологическая дата в Ростове получена с раскопа у Часозвона в Кремле — 963 год), мы говорим о Сарском городище.
На Сарском городище однозначное массовое скандинавское присутствие фиксируется только в сезонном торговом "лагере гостей" (приплыл, поторговал, уплыл), в самом городе и в его посаде, кроме скандинавских импортов, включая мечи, фрагменты доспехов (Сарское городище было частью системы международной торговли связанной с Волжским путём) никакого скандинавского присутствия нет. Не зафиксированы на Сарском и курганные захоронения скандинавского типа (в отличие от могильника связанного с крупным торговым поселением Тимерёво находящимся рядом с современным Ярославлем), на Сарском существовал только мерянский грунтовый могильник. Крайне сомнительно что в самом начале древнерусской эпохи, когда у всех еще бытовала развитая племенная идентичность, гипотетического "скандинавского властителя" мери, его жен, детей, родственников, старших и младших дружинников, хоронили бы согласно мерянской традиции.
Скандинавы всегда и везде оставляли свои маркеры - курганные захоронения, в округе Сарского их нет.
Я, разумеется, не собираюсь учить уважаемую Елизавету как и про что ей писать, это исключительно её видение, её авторский творческий акт, но после книги "Свенельд. Зов валькирий" я разочарован нарративом её нового произведения. Меря в историческом (хоть и фэнтезийном) повествовании снова опускается на уровень каких-то несамостоятельных участников древнерусской истории, управляемых, простите, гигачадами "берсерками".
Понимаю, что про "берсерков" всем интереснее, и что литература это бизнес, но ведь Елизавета как художник, пишет в красках картины нашей великорусской истории, по которым ширмассы получают представление о собственном прошлом.
Еще раз акцентирую — ширмассы получают представление об истории не по книгам археолога-меряниста Андрея Евгеньевича Леонтьева писавшего, что: "только силой военных дружин мери можно объяснить сохранение мерянской автономии в Древнерусском государстве в IX - XI вв.", или "археологические данные позволяют подтвердить возможную достоверность сведений о мере как о самостоятельном участнике событий начальной русской истории", а по произведениям массовой, популярной, художественной литературы.
В общем, Елизавета, ждем от Вас новых романов про крутых и воинственных "древнерусских" мерян, мурому, весь и чудь! 😉
#фэнтези #скандинавы #меря #ростов
Lunvecit. Меч с Сарского городища. Рассказывает хранитель археологической коллекции Ростовского кремля Иван Купцов.
Обнаружен на городище во время раскопок 1930 г. Впервые А.Н. Кирпичников опубликовал его как найденный в кургане в окрестностях Ростова и датировал Х-ХI вв. Меч относится к типу Е, по классификации Я. Петерсена, но имеет ряд особенностей, отличающих его от большинства других образцов этого типа. Распространенная орнаментация навершия и перекрестия с помощью пропущенной в ячейки серебряной проволоки на сарском мече отсутствует. Нет и традиционного трехчастного деления навершия: в этом он сходен с мечом, найденным в Киеве. Отмечая простоту отделки, А.Н. Кирпичников был склонен предполагать местное происхождение меча. Однако при расчистке клинка на долу была обнаружена надпись "+LVNVECIT+", т.е. "Лун сделал", а на другой его стороне - клеймо в виде косого креста в обрамлении парных вертикальных черт. Датирован меч концом Х в. Надпись уникальна - на других расчищенных европейских клинках подобные ни разу не встречены.
https://www.youtube.com/watch?v=JQ6DNDJV3mE
#сарскоегородище #ростов #археология
Обнаружен на городище во время раскопок 1930 г. Впервые А.Н. Кирпичников опубликовал его как найденный в кургане в окрестностях Ростова и датировал Х-ХI вв. Меч относится к типу Е, по классификации Я. Петерсена, но имеет ряд особенностей, отличающих его от большинства других образцов этого типа. Распространенная орнаментация навершия и перекрестия с помощью пропущенной в ячейки серебряной проволоки на сарском мече отсутствует. Нет и традиционного трехчастного деления навершия: в этом он сходен с мечом, найденным в Киеве. Отмечая простоту отделки, А.Н. Кирпичников был склонен предполагать местное происхождение меча. Однако при расчистке клинка на долу была обнаружена надпись "+LVNVECIT+", т.е. "Лун сделал", а на другой его стороне - клеймо в виде косого креста в обрамлении парных вертикальных черт. Датирован меч концом Х в. Надпись уникальна - на других расчищенных европейских клинках подобные ни разу не встречены.
https://www.youtube.com/watch?v=JQ6DNDJV3mE
#сарскоегородище #ростов #археология
YouTube
Lunvecit. Меч с мерянского городища.
Меч с Сарского городища. Рассказывает хранитель археологической коллекции Ростовского кремля Иван Купцов.
Обнаружен на городище во время раскопок 1930 г. Впервые А.Н. Кирпичников опубликовал его как найденный в кургане в окрестностях Ростова и датировал…
Обнаружен на городище во время раскопок 1930 г. Впервые А.Н. Кирпичников опубликовал его как найденный в кургане в окрестностях Ростова и датировал…
Князь Ярославский пишет про то, что болото - один их самых недооценённых архетипов русского гео-исторического пространства.
В том числе и пространства сакрального. В Северо-Восточной земле были свои "святые" болота", в частности в Ростове, примерно там где сейчас Церковь Исидора Блаженного (церковь Вознесения Господня в валах) находилось болото Пига. Альквист связывает мерянский топоним Пига - с прибалтийско-финской основой со значением "святой", "священный", ср. фин. piha - "святой", "священный".
Болото Пига сейчас осушено, речки Пижермы из него вытекающей тоже нет, ныне она затерялась в заболоченных рвах ростовских бастионов XVII века. Но до 1632 года, когда голландский инженер Ян Корнилий ван Роденбург начал возводить земляные бастионы ростовской крепости, болото и речка существовали.
По-видимому именно рядом с ним в XVI веке была построена каменная церковь Вознесения Господня которую чаще именуют по названию придела церковью Исидора Блаженного "на валах". Она "выросла" в 1566 году над местом упокоения ростовского блаженного Исидора Твердислова.
До каменного храма там стояла деревянная церковь возведенная после смерти святого (14 мая в 1474 года). При этом считается что могила юродивого, была устроена на месте его хижины. Почитание Исидора началось еще при жизни, а после его смерти только выросло. Толпы паломников шли к новой церкви за исцелением и духовным советом. Позднее там же были погребены еще три ростовских чудотворца – юродивые Артемий Третьяк, Стефан и Афанасий.
#ростов #болота
В том числе и пространства сакрального. В Северо-Восточной земле были свои "святые" болота", в частности в Ростове, примерно там где сейчас Церковь Исидора Блаженного (церковь Вознесения Господня в валах) находилось болото Пига. Альквист связывает мерянский топоним Пига - с прибалтийско-финской основой со значением "святой", "священный", ср. фин. piha - "святой", "священный".
Болото Пига сейчас осушено, речки Пижермы из него вытекающей тоже нет, ныне она затерялась в заболоченных рвах ростовских бастионов XVII века. Но до 1632 года, когда голландский инженер Ян Корнилий ван Роденбург начал возводить земляные бастионы ростовской крепости, болото и речка существовали.
По-видимому именно рядом с ним в XVI веке была построена каменная церковь Вознесения Господня которую чаще именуют по названию придела церковью Исидора Блаженного "на валах". Она "выросла" в 1566 году над местом упокоения ростовского блаженного Исидора Твердислова.
До каменного храма там стояла деревянная церковь возведенная после смерти святого (14 мая в 1474 года). При этом считается что могила юродивого, была устроена на месте его хижины. Почитание Исидора началось еще при жизни, а после его смерти только выросло. Толпы паломников шли к новой церкви за исцелением и духовным советом. Позднее там же были погребены еще три ростовских чудотворца – юродивые Артемий Третьяк, Стефан и Афанасий.
#ростов #болота
Telegram
Князь Ярославский
Болото - один их самых недооценённых архетипов русского гео-исторического пространства. А, между тем, его живописали величайшие из наших художников.
Алексей Кондратьевич Саврасов
Закат над болотом, 1871 год.
Алексей Кондратьевич Саврасов
Закат над болотом, 1871 год.
Forwarded from Мерянская кухня
Совковый ростовский общепит.
Именно так и начиналось убиение традиционной ростовской, а шире - верхневолжской кухни на локальных продуктах: вместо судака, щуки, леща и окуня — хамса, тюлька и килька.
Коллеги с канала Ростов Великий и Ростовская земля публикуют архивные материалы советского прошлого о рыбной кухне в Ростовском общепите 1954 года.
Подчеркивалось: в меню все такое экзотическое быть должно ежедневно!
Приозерному народу, начиная с мерянского средневековья, полторы тысячи лет питавшемуся озерной и речной рыбой, предлагалась морская снедь свежей и соленой, в винегретах и борщах.
Фото страниц документа: Ярославское управление по делам архивов.
#ростов #ростовскаяземля #кухня
Именно так и начиналось убиение традиционной ростовской, а шире - верхневолжской кухни на локальных продуктах: вместо судака, щуки, леща и окуня — хамса, тюлька и килька.
Коллеги с канала Ростов Великий и Ростовская земля публикуют архивные материалы советского прошлого о рыбной кухне в Ростовском общепите 1954 года.
Подчеркивалось: в меню все такое экзотическое быть должно ежедневно!
Приозерному народу, начиная с мерянского средневековья, полторы тысячи лет питавшемуся озерной и речной рыбой, предлагалась морская снедь свежей и соленой, в винегретах и борщах.
Фото страниц документа: Ярославское управление по делам архивов.
#ростов #ростовскаяземля #кухня