Когда-то обожаемый мною Виктор Викторович Конецкий очень точно написал, какое удовольствие получают даже учителя, влепляя двойку круглому отличнику, не выучившему урок. Все безумные рейтинги самых популярных телешоу основаны на вываливании грязного белья «всеми обожаемой звезды». Следуя низменной пошлости обывателя, жадному любопытству толпы, телезрителю сообщают щекочущие подробности личной жизни героя.

И это суперзнание позволяет обывателю возвыситься в своих глазах.

Нет-нет, обыватель не пойдёт в балетную школу ломать пальцы и суставы, но знание о сексуальных предпочтениях танцовщика позволяет обывателю довольно хмыкнуть. Обыватель не угробит здоровье годами подвига под потолком Сикстинской капеллы, но обывателю очень приятно узнать, что на ногах гения сгнили сапоги. И какой-нибудь искусствовед непременно вооружит экскурсионную группу этим таким полезным знанием. Обывателю десятилетиями рассказывают мельчайшие бытовые подробности событий в спальне, туалете, в гримёрной или на кухне.

«Ах вот оно как!» — восклицает довольный обыватель. И спешит рассказать другому обывателю, как оно было на самом деле.

Герой-то, оказывается, имел изъяны, недостатки, пороки.

Эта жадность обнюхивать грязное бельё очень неизменна, это безошибочный маркёр человека завистливого, для которого важно не самому возвыситься своим трудом, а в случаях высших достижений — трудом каторжным, самоубийственным, разрушающим здоровье, психику, душу — важно обывателю втоптать героя или гения, нагнуть его к себе, принизить, унизить до своего уровня. Так лилипуты хотели, чтобы Гулливер лёг на землю — чтобы его ослепить.

Это обыкновеннейшая пошлость. Или poshlost по Набокову.

Другие пошляки начинают защищать гениев и героев такого же уровня аргументацией: «А кто не пил?!», «А вот тот вообще наркоман», «Вы, что, не знаете, что вон та вытворяла в постели?!»

Пишут коллективные письма.

Третьи пошляки пишут десяток литературоведческих кучек дерьма, где изображают героев и гениев пьяницами и дураками — подгоняют под свой уровень. И в захваченном театре непрерывно ставят спектакль «Женщины гения».

Присосались. Прилепились к подошве героя. Ведь «пипл хавает».

И все пошляки довольны — они же интеллигентные люди, они же столько знают о творчестве гениев и героев, интеллигентные люди не преминут щегольнуть цитатами из гениев и героев, упомянуть «кватроченто» и «чинквеченто», на фуршетах они приучены держать бокал с брютом за тонкую ножку изящного бокала...

Но они помнят о сгнивших сапогах Микеланджело — ведь это так помогает сбросить его с ненавистной высоты, откуда-то оттуда, где он, скривив шею, скорчившись, забыв обо всём, пишет сцены из «Страшного суда».

Обывателю нестрашно в броне пошлости.

🎙