Когда-то давно подруга пыталась втянуть меня в книжный флэшмоб, но я молча слилась и была такова: мне предложили рассказать о своих читательских привычках, а они у меня мало того что банальные, да еще и их носительница — тот ещё ленивец. Но все же есть одна привычка, которая оказала непосредственное влияние на стиль ведения этого книжного блога — это ассоциативное чтение. Вокруг одной книги у меня в сознании кружится множество других, причем напоминают они о себе совершенно спонтанно и по разным поводам: где-то совпали темы, где-то описания, где-то улавливались знакомые вайбы, а где-то возникали и событийные совпадения.

К примеру, так я сейчас читаю "Зверей малой земли" Чухе Ким:

🤣Первые сцены романа с заплутавшими на горе японцами, замерзшим охотником и особой философией взаимодействия с местными тиграми мне напомнили о романе "Волчий тотем" Цзян Жуна (который я когда-нибудь дочитаю).

🤣История дружбы и последующего разлада двух бывших кисэн Яшмы и Лилии чем-то была похожа на "Мемуары гейши" Артура Голдена, где между Саюри и Тыковкой пролегла тень зависти и чувства глубокой несправедливости.

🤣Разрывающая душу глава, посвященная описанию расстрела демонстрации против японского господства ("Движение 1 марта"), где корейцы обратились к американцам, но те так и не открыли двери консульства, сразу всколыхнула множество исторических параллелей. Апелляция шла к "Четырнадцати пунктам" Вудро Вильсона, но они оказались только словами на бумаге — в действительности американцы не готовы были взять на себя роль защитников угнетенных народов и отстаивать их право на самоопределение. С тем же чувством бессилия и разочарования я столкнулась, читая "Трагедию армянского народа" Генри Моргентау — посла США в Турции во время геноцида армян (американцы предпочли сохранить нейтралитет), и во время написания исследовательской работы о том, как иранцы, которые не были удостоены внимания Вудро Вильсона на Парижской мирной конференции после Первой мировой войны, были вынуждены впоследствии ехать в Москву на поклон. Прям как в этом эпизоде:

❝ Делегация оппозиции съездила на поклон к президенту в Вашингтон. В поездку было предложено отправиться и Мёнбо. Но он не мог забыть о том, как американский консул, пообещав помощь и поддержку, оставил их ни с чем. А потому он предпочёл примкнуть к группировке социалистов, которые отправились вверх по Транссибу на переговоры с русскими в Москву.

Глава 13. Слева направо. 1925 год

🤣История о насилии японцев над корейскими женщинами напомнила о "Белой хризантеме" Мэри Линн Брахт, хотя я, признаться, рада, что в "Зверях" подобные описания эпизодичны и не сгущены черными красками. Они в каком-то смысле стали отправной точкой для формирования национального самосознания у Яшмы (которая лучше бы умерла, чем стала любовницей японца) и конформизма у Лилии (для которой японцы ничем не отличались от любых других клиентов).

🤣Неожиданно стремление бродяги Чонхо стать достойным Яшмы вызвало ассоциацию с "Мартином Иденом" Джека Лондона — Мартин, как и Чонхо, ударился в самообразование, чтобы сократить статусный разрыв с Руфью, но нелегкая привела его на политический митинг, что стало началом конца, а Чонхо толкнула в объятия коммунистов (и не сожмутся ли они вокруг его шеи, я пока еще не знаю).

🤣И еще одна неожиданная ассоциация возникла благодаря тем именам, которыми одарила Чухе Ким главных героев своей истории. У нас здесь есть Яшма, Серебро, Лилия, Луна, Вьюн — неироглифические имена, а, скорее, прозвища. Если бы не объяснение самой писательницы, намеренно желавшей подчеркнуть статус героев, которые "происхождением не вышли", этот подход мог бы вызвать у меня раздражение, как это случилось с романом Мадлен Тьен "Не говори, что у нас ничего нет" — мигрантская история изобиловала такими героями, как Завиток, Большая Матушка-Нож, Воробушек, Вэнь Мечтатель и проч., и в какой-то момент у меня возникло ощущение, что я читаю не про китайцев, а про индейцев.

Вот такой вот калейдоскоп ассоциаций. Посмотрим, с каким багажом я приду к концу этого романа.

#Корея #ЧухеКим #ЗвериМалойЗемли #crossroads #админ_ассоциирует

После «Зверей малой земли» Ким Чухе (2023) я хотела подольше задержаться в этом периоде корейской истории – выбор пал на роман «Сонджу» Вондры Чхан (2021). Две истории вступили в диалог, поэтому я не могу рассказать об одной в отрыве от другой, да и их многое роднит, что, надеюсь, оправдает избранный подход.

🌿 Мигрантский взгляд. Прежде всего стоит сказать, что обе писательницы – корейские иммигрантки. Они принадлежат к разным поколениям: Вондра Чхан родилась в 40-е гг. в Сеуле и в 1970 г. переехала в Техас, а Ким Чухе родилась в 80-е гг. и в 1996 г. переехала из Инчхона в Орегон. При этом обе в своих историях возвращаются к прошлому Кореи, выбирая схожие промежутки времени.

🌿 Исторический фон. Мне показалось любопытным, что обе писательницы обратились к значимому периоду корейской истории, но умудрились пойти не параллельными тропами – каждая прошла тот отрезок пути, который в своем тексте выпустила другая. «Звери» охватывают период с 1917 по 1964 гг., но лишь легкими касаниями задевают промежуток с 1948 по 1964 гг. (то есть выпущена Корейская война, упор сделан на японской оккупации). В свою очередь, события в романе «Сонджу» охватывают промежуток с 1946 по 1969 гг., то есть ключевые события проходят в период противостояния Севера и Юга.

🌿 Политический параллелизм. «Звери» более масштабны и по охвату, и по своей задумке. В них много истории и политики, хотя Ким Чухе не злоупотребляет историческими справками и именами реальных деятелей, концентрируясь на судьбе своих героев. Тем не менее, один из самых запоминающихся эпизодов романа связан с настоящей трагедией – с подавлением японцами националистического «Движения 1 марта» или «Движения Самиль» 1 марта 1919 г. В «Сонджу» тоже был похожий эпизод (студенческое восстание против незаконных президентских выборов Ли Сын Мана в 1960 г., которое вошло в историю как «Революция 19 апреля»), но он, пусть и имел иные последствия для истории Кореи (в результате была свергнута диктатура Ли Сын Мана и установлена Вторая республика), но был описан очень вскользь, поэтому не оставил такого глубокого эмоционального следа в моей читательской памяти.

🌿 Судьба женщин. Обе истории уделяют много внимания женскому восприятию исторических перемен и своей роли в меняющемся обществе. В «Зверях» примечательна полифония голосов (и у нас тут герои разного пола, происхождения и статуса), однако на многое мы смотрим глазами Яшмы, восхождение которой началось с того, что ее приняли в доме кисэн. В «Сонджу» вся история сосредоточена на одной девушке из обеспеченной семьи, чья жизнь пошла под откос из-за нежеланного брака. Судьбы двух героинь кажутся очень разными, хотя каждая из них может похвастаться несгибаемой волей и жаждой жизни. Они обе были лишены семейного тепла, обе были готовы рисковать (одна добровольно стала ученицей кисэн, другая – сначала согласилась на статус «разведенки», что ужасно всеми порицалось, а впоследствии пошла работать в заведение, которое в глазах общественности сделало ее «падшей женщиной»), и обе потеряли тех, кого беззаветно любили.

#Корея #ЧухеКим #ЗвериМалойЗемли #ВондраЧхан #Сонджу

🌿 Что во мне осталось после «Сонджу». Этот роман мне пришелся по душе – я познакомилась с интересной героиней, чьи поступки мне не всегда были понятны, но чья стойкость перед лицом многочисленных ударов судьбы не могла не вызвать восхищения. Получив образование в то время, когда немногие корейские женщины могли этим похвастаться, она захотела своими руками построить собственную жизнь, чем шла наперекор традициям. Однако ее бунтарство не было слепым и неуправляемым – в моменты, когда у нее отнимали право голоса, она старалась примириться с обстоятельствами, посмотреть на свою жизнь под иным углом и увидеть окружающих в ином свете – она демонстрировала чудеса мудрости тогда, когда его совсем не ждешь, и поразительную недальновидность там, где стоило бы десятки-сотни раз все обдумать. И все это в совокупности делало историю ее жизни более полной и многослойной.

Мне, конечно, местами не хватило раскрытия других персонажей (таких, как Госпожа Чхо, о судьбе чьего мужа я рассказала в цитате), вдобавок к этому, автор выпускала целые годы из жизни героини (по 4-5 лет), возвращаясь к ней так, будто за это время она не претерпела никаких изменений – возникало ощущение прерывистости текста, что довольно резко контрастировало с более плотным следованием за ее развитием в первой половине книги. Но все это не смогло испортить общего впечатления о книге, поэтому я осталась довольна.

#Корея #ВондраЧхан #Сонджу