И еще немного по случайно выловленным анонсам
В июне в Строках обещают роман шанхайской писательницы Лу Вэньянь (陆文艳) "The Funeral Cryer" (2024) о женщине среднего возраста из сельского региона Китая, которая работает похоронной плакальщицей.
А еще в июне в Поляндрии выйдет небольшой роман франко-швейцарской писательницы Элизы Суа Дюсапен (Elisa Shua Dusapin) — "Шарики Патинко" (2018).
Аннотация: 29‑летняя Клэр, постоянно живущая в Европе, отправляется на лето в Токио, чтобы повидаться с бабушкой и дедушкой. В душе она лелеет давнюю мечту — отвезти их в Корею, родную страну, из которой они бежали более пятидесяти лет назад во время гражданской войны.
Периодически девушка посещает корейский квартал в Токио, а также проводит время с малышкой Миэко. Обучая девочку французскому, героиня пытается вспомнить язык своих предков. Столкнувшись с молчанием и забвением, Клэр хочет восстановить связи, уничтоженные десятилетия назад безжалостной силой истории.
Точный и лаконичный стиль Элизы Дюсапен погружает читателя в интимную атмосферу нежности, с одной стороны, и скрытого насилия — с другой. Она превосходно описывает амбивалентность, свойственную отношениям в семье, где любовь порой соседствует с жестокостью.
#Китай #ЛуВэньянь #Плакальщица #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко #анонсы
В июне в Строках обещают роман шанхайской писательницы Лу Вэньянь (陆文艳) "The Funeral Cryer" (2024) о женщине среднего возраста из сельского региона Китая, которая работает похоронной плакальщицей.
А еще в июне в Поляндрии выйдет небольшой роман франко-швейцарской писательницы Элизы Суа Дюсапен (Elisa Shua Dusapin) — "Шарики Патинко" (2018).
Аннотация: 29‑летняя Клэр, постоянно живущая в Европе, отправляется на лето в Токио, чтобы повидаться с бабушкой и дедушкой. В душе она лелеет давнюю мечту — отвезти их в Корею, родную страну, из которой они бежали более пятидесяти лет назад во время гражданской войны.
Периодически девушка посещает корейский квартал в Токио, а также проводит время с малышкой Миэко. Обучая девочку французскому, героиня пытается вспомнить язык своих предков. Столкнувшись с молчанием и забвением, Клэр хочет восстановить связи, уничтоженные десятилетия назад безжалостной силой истории.
Точный и лаконичный стиль Элизы Дюсапен погружает читателя в интимную атмосферу нежности, с одной стороны, и скрытого насилия — с другой. Она превосходно описывает амбивалентность, свойственную отношениям в семье, где любовь порой соседствует с жестокостью.
#Китай #ЛуВэньянь #Плакальщица #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко #анонсы
Читаю "Шарики патинко" Элизы Суа Дюсапен, франко-корейской писательницы, проживающей в настоящее время в Швейцарии. О самой истории я расскажу чуть позже, но сейчас подсвечу один момент, который, вроде бы, уже привычен, но всё равно ужасает. Как буднично можно рассказать о вопиющем:
Разговор 30-летнего репетитора по французскому и японской школьницы:
❝ – Ну как, у тебя новый класс?
Она недовольно морщится. Класс неплохой, хотя обстановка немного странная, поскольку один из учеников летом покончил с собой. В прошлом году учитель заставил его подписаться вместо имени словом "Боров", поскольку мальчик был толстый.
#Швейцария #Япония #Корея #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко
Разговор 30-летнего репетитора по французскому и японской школьницы:
❝ – Ну как, у тебя новый класс?
Она недовольно морщится. Класс неплохой, хотя обстановка немного странная, поскольку один из учеников летом покончил с собой. В прошлом году учитель заставил его подписаться вместо имени словом "Боров", поскольку мальчик был толстый.
#Швейцария #Япония #Корея #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко
Меддах рассказывает о необычайном (18+)
Читаю "Шарики патинко" Элизы Суа Дюсапен, франко-корейской писательницы, проживающей в настоящее время в Швейцарии. О самой истории я расскажу чуть позже, но сейчас подсвечу один момент, который, вроде бы, уже привычен, но всё равно ужасает. Как буднично можно…
Возвращаемся к "Шарикам патинко", пока я не забыла, что хотела сказать. История крошечная, но показательная с точки зрения психологии мигрантов разного поколения. Все по классике: мигранты первой волны резали себя по живому, отрываясь от корней, поэтому эту рану не залечить. Убегая (от войны, от разрухи, от других, от себя), они стремились остаться собой (с точки зрения культуры и идентичности). Поэтому жили в состоянии постоянного внутреннего конфликта. А здесь еще и бегство на землю бывших оккупантов и угнетателей — историческая неприязнь наложилась на стремление к лучшей (и безопасной!) жизни, поэтому породила гремучую смесь, ведь они жили с памятью о таких вещах:
❝ – Когда использование корейского языка стало наказываться смертью, мать твоей бабушки предпочла отрезать себе язык, чтобы не учить японский. Ты знала об этом? (с)
Мигранты второго поколения, которые родились на чужбине, таковой ее уже не воспринимают, но все еще имеют прямой доступ к травме родителей — она отражается на том, в каком ключе их воспитывают (будь как все и не выделяйся или будь собой и неси свою инаковость как знамя), какое будущее им прочат. При этом мигранты третьего поколения — внуки — для которых среда обитания уже естественна, а идентичность подстроилась под текущие условия, уже начинают интересоваться корнями и истоками и проецировать этот интерес на старшее поколение (неужели вам не хочется вернуться?), которое не готово к травме разрыва добавлять травму возвращения (и осознания себя чужим на родной земле). И это становится почвой для потенциального межпоколенческого конфликта (который может быть усугублен языковыми барьерами, как в романе "Шарики патинко" или в романе Дибы Заргарпур "Отражения нашего дома"):
❝ Не моя вина, что я ничего не рассказываю, думаю я. Что я забыла корейский. Не моя вина, что я говорю по-французски. Я выучила японский ради вас. Это язык страны, в которой вы живёте. (с)
Выход из этой ситуации: принятие себя и других в том состоянии, в котором им комфортнее существовать. Без осуждения, без претензий. С уважением к выбору близкого человека.
И конец романа "Шарики патинко" именно про это: внучка хотела, чтобы бабушка с дедушкой после многих десятилетий разлуки с Кореей снова обрели ее, но это невозможно, потому что и они изменились, и той Кореи уже давно нет. Но единственное, что они могли сделать — это подтолкнуть внучку к тому, чтобы она не лишала себя возможности вернуться к их истокам, ведь так она может обрести еще одну почву под ногами, для стойкости и устойчивости.
#Швейцария #Япония #Корея #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко #мигранты
❝ – Когда использование корейского языка стало наказываться смертью, мать твоей бабушки предпочла отрезать себе язык, чтобы не учить японский. Ты знала об этом? (с)
Мигранты второго поколения, которые родились на чужбине, таковой ее уже не воспринимают, но все еще имеют прямой доступ к травме родителей — она отражается на том, в каком ключе их воспитывают (будь как все и не выделяйся или будь собой и неси свою инаковость как знамя), какое будущее им прочат. При этом мигранты третьего поколения — внуки — для которых среда обитания уже естественна, а идентичность подстроилась под текущие условия, уже начинают интересоваться корнями и истоками и проецировать этот интерес на старшее поколение (неужели вам не хочется вернуться?), которое не готово к травме разрыва добавлять травму возвращения (и осознания себя чужим на родной земле). И это становится почвой для потенциального межпоколенческого конфликта (который может быть усугублен языковыми барьерами, как в романе "Шарики патинко" или в романе Дибы Заргарпур "Отражения нашего дома"):
❝ Не моя вина, что я ничего не рассказываю, думаю я. Что я забыла корейский. Не моя вина, что я говорю по-французски. Я выучила японский ради вас. Это язык страны, в которой вы живёте. (с)
Выход из этой ситуации: принятие себя и других в том состоянии, в котором им комфортнее существовать. Без осуждения, без претензий. С уважением к выбору близкого человека.
И конец романа "Шарики патинко" именно про это: внучка хотела, чтобы бабушка с дедушкой после многих десятилетий разлуки с Кореей снова обрели ее, но это невозможно, потому что и они изменились, и той Кореи уже давно нет. Но единственное, что они могли сделать — это подтолкнуть внучку к тому, чтобы она не лишала себя возможности вернуться к их истокам, ведь так она может обрести еще одну почву под ногами, для стойкости и устойчивости.
#Швейцария #Япония #Корея #ЭлизаСуаДюсапен #ШарикиПатинко #мигранты