Бренность бытия по Каннингему
❞ Мы отказываемся от вечеринок; бросаем наши семьи ради одинокой жизни в Канаде; мы пишем книги, не способные изменить мир, несмотря на наш дар и непрекращающиеся усилия, несмотря на наши самые смелые ожидания. Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим – все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие – такое бывает несколько чаще – гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или – если очень повезет – самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим этот город, это утро; мы – постоянно – надеемся на лучшее.
Майкл Каннингем. Часы (The Hours, 1998)
#US #Cunningham #TheHours
❞ Мы отказываемся от вечеринок; бросаем наши семьи ради одинокой жизни в Канаде; мы пишем книги, не способные изменить мир, несмотря на наш дар и непрекращающиеся усилия, несмотря на наши самые смелые ожидания. Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим – все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие – такое бывает несколько чаще – гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или – если очень повезет – самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим этот город, это утро; мы – постоянно – надеемся на лучшее.
Майкл Каннингем. Часы (The Hours, 1998)
#US #Cunningham #TheHours
Литературные тропы снова забросили меня в азиатские дали: внезапно решила прослушать недавно переизданный роман Дэниела Мейсона "Настройщик" (2002), который виртуозно начитал Алексей Багдасаров. Пока могу сказать, что начало весьма интригующее.
Для справки: "Настройщик" был дебютным романом 27-летнего медика и биолога Дэниела Мейсона, который сделал своего создателя знаменитым, но не переменил его образа жизни. Как и прежде, Мейсон был куда больше увлечен борьбой с малярией в тропических джунглях (он посвятил целый год жизни изучению этой проблемы на тайско-бирманской границе), чем литературой. Его книга в чем-то автобиографична, хотя действие происходит в конце XIX века.
Тихий и серьезный лондонский настройщик Эдгар Дрейк получает неожиданное предложение от военного министерства: он должен отправиться в джунгли Бирмы, чтобы настроить рояль эксцентричному медику, пытающемуся посредством музыки нести цивилизацию диким горным народам. Эта поездка меняет Дрейка: он открывает для себя величие и полноту мира, попутно и сам открываясь ему навстречу. Но, обогащенный новым опытом, Дрейк уже не способен вернуться домой, к любимой жене и скромной работе...
"История о путешествии в джунгли экзистенциальна, она покоится на древних как мир архетипах, – говорит сам Мейсон. – "Настройщик" сродни "Одиссее": книга о странствии и возвращении, о любви и смерти, о том, как меняется наш характер под влиянием внешних обстоятельств".
А для меня – это ещё одна итерация проникновения в "Сердце тьмы" с осмыслением того, что стояло за тем самым бременем белого человека.
#US #Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner
Для справки: "Настройщик" был дебютным романом 27-летнего медика и биолога Дэниела Мейсона, который сделал своего создателя знаменитым, но не переменил его образа жизни. Как и прежде, Мейсон был куда больше увлечен борьбой с малярией в тропических джунглях (он посвятил целый год жизни изучению этой проблемы на тайско-бирманской границе), чем литературой. Его книга в чем-то автобиографична, хотя действие происходит в конце XIX века.
Тихий и серьезный лондонский настройщик Эдгар Дрейк получает неожиданное предложение от военного министерства: он должен отправиться в джунгли Бирмы, чтобы настроить рояль эксцентричному медику, пытающемуся посредством музыки нести цивилизацию диким горным народам. Эта поездка меняет Дрейка: он открывает для себя величие и полноту мира, попутно и сам открываясь ему навстречу. Но, обогащенный новым опытом, Дрейк уже не способен вернуться домой, к любимой жене и скромной работе...
"История о путешествии в джунгли экзистенциальна, она покоится на древних как мир архетипах, – говорит сам Мейсон. – "Настройщик" сродни "Одиссее": книга о странствии и возвращении, о любви и смерти, о том, как меняется наш характер под влиянием внешних обстоятельств".
А для меня – это ещё одна итерация проникновения в "Сердце тьмы" с осмыслением того, что стояло за тем самым бременем белого человека.
#US #Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner
Моё интуитивное чтение само позволяет выстраивать связи между книгами. Но иногда за меня это делают авторы. Написала сегодня два слова о Вергезе, а у него Мейсон на тумбочке лежит.
Я уже на четвёртой главе и уровень принятия жены настройщика, которая отправляет мужа в далёкую и страшную Бирму (а там в государстве Шанов очень неспокойно), просто поражает: мол, мне по жизни путешествовать не светит, но ты за меня сгоняй и проверь, что там и как, а потом будешь байки травить на старости лет. Причём материалы, которые министерство присылало настройщику для ознакомления с местной ситуацией, жена изучила так, будто бы сама была готова броситься следом. Я бы бросилась.
https://yangx.top/phantombooks/7892
#US #Myanmar #Burma #DanielMason #PianoTuner #AbrahamVerghese #crossroads
Я уже на четвёртой главе и уровень принятия жены настройщика, которая отправляет мужа в далёкую и страшную Бирму (а там в государстве Шанов очень неспокойно), просто поражает: мол, мне по жизни путешествовать не светит, но ты за меня сгоняй и проверь, что там и как, а потом будешь байки травить на старости лет. Причём материалы, которые министерство присылало настройщику для ознакомления с местной ситуацией, жена изучила так, будто бы сама была готова броситься следом. Я бы бросилась.
https://yangx.top/phantombooks/7892
#US #Myanmar #Burma #DanielMason #PianoTuner #AbrahamVerghese #crossroads
Telegram
Издательство "Фантом Пресс"
"Сейчас на моей прикроватной тумбочке лежит новый роман Дэниела Мейсона, который я читаю в рукописи, а под ней - два тома "Принципов внутренней медицины" Харрисона, книги, с которой у меня был роман с тех пор, как я купил седьмое издание этого труда в 1974…
Меддах рассказывает о необычайном (18+)
Литературные тропы снова забросили меня в азиатские дали: внезапно решила прослушать недавно переизданный роман Дэниела Мейсона "Настройщик" (2002), который виртуозно начитал Алексей Багдасаров. Пока могу сказать, что начало весьма интригующее. Для справки:…
Продолжаю читать роман Дэниела Мейсона, который отправил маленького настройщика Эраров в большое плавание к черту на куличики, то есть в Бирму.
К 9 главе (а это почти половина книги) бедный Эдгар Дрейк наконец-то достиг Мандалая (второе знакомое мне географическое название после Рангуна — моя ментальная география не так безнадежна, как мне казалось!), но все еще не увидел объект всеобщего обожания, который и выписал его из Англии.
Этим героем местных баллад и легенд является доктор Энтони Кэррол, который умудрился так замутить с местными шанами (которые в моей голове теперь тусят с каренами и качинами), что колониальные власти готовы исполнять любые его чудаческие прихоти, лишь бы он продолжал свое маленькое колониальное дело по распространению британского влияния.
Когда читала, как солдаты восторженно превозносят Кэррола, почему-то вспоминала Лоуренса Аравийского, образ которого также оброс легендами, передававшимися из уст в уста. Особенно порадовал этот момент:
❝ Другой солдат поднял стакан:
—За Кэролла. К дьяволу его поэзию, к дьяволу его стетоскоп, но Господь благослови этого чертова ублюдка, потому что он сохранил сына моей родной матушке!
Все одобрительно взревели.
Эдгар с трудом верил в то, что только что услышал.
—Господь благослови ублюдка! — крикун он и поднял стакан, и когда они выпили еще, посыпались истории.
Сам же главный герой — как невеста, просватанная заочно, которой только предстоит увидеть лик жениха. Она столько про него слышала, что уже не в состоянии определить, где заканчивается реальный человек и начинается мечта других людей о нем. Автор оговаривается, что для простых солдат Кэррол — "волшебная сказка", "семифутовый огнедышащий великан" — образ, который призван держать в узде их страх перед неизведанным, с которым они сталкиваются в этих страшных азиатских далях. Сам же герой, в отличие от этих солдат, жаждет увидеть правду — настоящего майора медицинской службы Кэррола, пусть и думает уже о нем в поэтическом ключе. Романтизация заразительна.
❝ —Что это за горы? — поинтересовался у военного Эдгар.
—Нагорье Шан, мистер Дрейк. Наконец, мы их видим.
—Нагорье Шан, — повторил Эдгар.
Он глядел на храмы, которые стояли рядами, как солдаты на плацу, и дальше, на горы, которые резко вздымались над равниной и, казалось, упирались в небо. Он подумал о реке, сбегающей с этих гор, и о том, что там, скрытый в темноте, ждет его мужчина, который, возможно, глядит в то же самое небо, но который до сих пор не знает его имени.
#US #Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner
К 9 главе (а это почти половина книги) бедный Эдгар Дрейк наконец-то достиг Мандалая (второе знакомое мне географическое название после Рангуна — моя ментальная география не так безнадежна, как мне казалось!), но все еще не увидел объект всеобщего обожания, который и выписал его из Англии.
Этим героем местных баллад и легенд является доктор Энтони Кэррол, который умудрился так замутить с местными шанами (которые в моей голове теперь тусят с каренами и качинами), что колониальные власти готовы исполнять любые его чудаческие прихоти, лишь бы он продолжал свое маленькое колониальное дело по распространению британского влияния.
Когда читала, как солдаты восторженно превозносят Кэррола, почему-то вспоминала Лоуренса Аравийского, образ которого также оброс легендами, передававшимися из уст в уста. Особенно порадовал этот момент:
❝ Другой солдат поднял стакан:
—За Кэролла. К дьяволу его поэзию, к дьяволу его стетоскоп, но Господь благослови этого чертова ублюдка, потому что он сохранил сына моей родной матушке!
Все одобрительно взревели.
Эдгар с трудом верил в то, что только что услышал.
—Господь благослови ублюдка! — крикун он и поднял стакан, и когда они выпили еще, посыпались истории.
Сам же главный герой — как невеста, просватанная заочно, которой только предстоит увидеть лик жениха. Она столько про него слышала, что уже не в состоянии определить, где заканчивается реальный человек и начинается мечта других людей о нем. Автор оговаривается, что для простых солдат Кэррол — "волшебная сказка", "семифутовый огнедышащий великан" — образ, который призван держать в узде их страх перед неизведанным, с которым они сталкиваются в этих страшных азиатских далях. Сам же герой, в отличие от этих солдат, жаждет увидеть правду — настоящего майора медицинской службы Кэррола, пусть и думает уже о нем в поэтическом ключе. Романтизация заразительна.
❝ —Что это за горы? — поинтересовался у военного Эдгар.
—Нагорье Шан, мистер Дрейк. Наконец, мы их видим.
—Нагорье Шан, — повторил Эдгар.
Он глядел на храмы, которые стояли рядами, как солдаты на плацу, и дальше, на горы, которые резко вздымались над равниной и, казалось, упирались в небо. Он подумал о реке, сбегающей с этих гор, и о том, что там, скрытый в темноте, ждет его мужчина, который, возможно, глядит в то же самое небо, но который до сих пор не знает его имени.
#US #Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner
Главред Фантом Пресс Игорь Алюков закончил редактировать еще один роман, который попал в мой личный список ожидания в этом году. Я читала интервью с Белиндой Тан о ее трудном "китайском" детстве в Штатах (ей нелегко давался китайский язык) — при случае расскажу поподробнее.
Пост редактора: Закончил редактировать "Карту утрат" американки Белинды Тан (перевод с англ. Анастасии Наумовой). Печальный и красивый роман о покинутом доме, в который возврата нет. Итянь, вырвавшийся из деревни в глухой (до Пекина несколько дней езды на перекладных) провинции в первые годы после Культурной революции и низложения Банды Четырех, закончил Пекинский университет, став математиком, хотя мечтал об истории. Уже больше десяти лет он в Америке, где преподает. Жизнь для мальчика из крестьянской семьи удалась. Но позади осталась первая (и вечная , как ему кажется) любовь, разлад с отцом и трагедия, в которой Итянь винит себя. Исчезновение отца (как-то просто ушел из дома и не вернулся) вынуждает уже не китайца, еще не американца, вернуться в утраченный дом, чтобы попытаться отыскать исчезнувшего родителя. Погружение в архаичный и одновременно авангардно-коммунистический Китай становится шоком, культурным, психологическим, бюрократическим. Итяню трудно ориентироваться в этом утраченном мире, который, несмотря на гигантские перемены, словно застыл во времени. Еще труднее ему сопрячь свою прошлую жизнь второго сына в бедной семье с ее глубинной иерархической жизнью со своей новой оболочкой. В Америке он все еще иностранец, но и дома он чужак, и резкое обострения ощущения вечного чужого среди своих порождает в нем экзистенциальный кризис. Роман очень богат на детали быта, бюрократического устройства Китая после Культурной революции и первых лет капиталистического коммунизма. Закон, по которому выпускников школ отправляли на неопределенное количество лет поднимать деревню после большого голода, и вырваться у них не было почти никакой возможности – разве что покалечить себя мотыгой; внезапно объявленные гаокао – всекитайские вступительные экзамены, когда несколько десятков миллионов бывших школьников ухватились за шанс выбраться из болота рисовых полей; чудовищная нищета городских кварталов; стремительное расслоение на богатых чиновников и бесправных бедняков в начале 1990-х ¬– картина эпохи в романе убедительна неяркая, припорошенная туманом, дымом из печных труб, городским смогом и разлитой печалью.
Книгу планируем издать до конца года.
#US #China #BelindaTang #MapForTheMissing #announcement
Пост редактора: Закончил редактировать "Карту утрат" американки Белинды Тан (перевод с англ. Анастасии Наумовой). Печальный и красивый роман о покинутом доме, в который возврата нет. Итянь, вырвавшийся из деревни в глухой (до Пекина несколько дней езды на перекладных) провинции в первые годы после Культурной революции и низложения Банды Четырех, закончил Пекинский университет, став математиком, хотя мечтал об истории. Уже больше десяти лет он в Америке, где преподает. Жизнь для мальчика из крестьянской семьи удалась. Но позади осталась первая (и вечная , как ему кажется) любовь, разлад с отцом и трагедия, в которой Итянь винит себя. Исчезновение отца (как-то просто ушел из дома и не вернулся) вынуждает уже не китайца, еще не американца, вернуться в утраченный дом, чтобы попытаться отыскать исчезнувшего родителя. Погружение в архаичный и одновременно авангардно-коммунистический Китай становится шоком, культурным, психологическим, бюрократическим. Итяню трудно ориентироваться в этом утраченном мире, который, несмотря на гигантские перемены, словно застыл во времени. Еще труднее ему сопрячь свою прошлую жизнь второго сына в бедной семье с ее глубинной иерархической жизнью со своей новой оболочкой. В Америке он все еще иностранец, но и дома он чужак, и резкое обострения ощущения вечного чужого среди своих порождает в нем экзистенциальный кризис. Роман очень богат на детали быта, бюрократического устройства Китая после Культурной революции и первых лет капиталистического коммунизма. Закон, по которому выпускников школ отправляли на неопределенное количество лет поднимать деревню после большого голода, и вырваться у них не было почти никакой возможности – разве что покалечить себя мотыгой; внезапно объявленные гаокао – всекитайские вступительные экзамены, когда несколько десятков миллионов бывших школьников ухватились за шанс выбраться из болота рисовых полей; чудовищная нищета городских кварталов; стремительное расслоение на богатых чиновников и бесправных бедняков в начале 1990-х ¬– картина эпохи в романе убедительна неяркая, припорошенная туманом, дымом из печных труб, городским смогом и разлитой печалью.
Книгу планируем издать до конца года.
#US #China #BelindaTang #MapForTheMissing #announcement
Продолжаю размышлять над тяжкой долей рабов-афроамериканцев в США в романе Роберта Джонса "Пророки" (2021)
Любопытный отрывок про восприятие цвета кожи самими рабами: не все они "на одно лицо"
❝ От Адама не укрылось, как сильно он отличается от Исайи с Самуэлем. Начать хоть с цвета кожи. У одного из них она была цвета тьмы, царящей в пещере, куда никто никогда не заходил с лампой. У другого – цвета беззвёздной ночи. Его же собственная смахивала на ночь звёздную и вовсе не накрытую небом. Все трое такие разные, а всё же кое-что их объединяет: общая беда, место жительства и форма губ – крупных, толстых. И хоть губы Адама были розовее, всё равно они выдавали его с головой.
#US #RobertJonesJr #Prophets
Любопытный отрывок про восприятие цвета кожи самими рабами: не все они "на одно лицо"
❝ От Адама не укрылось, как сильно он отличается от Исайи с Самуэлем. Начать хоть с цвета кожи. У одного из них она была цвета тьмы, царящей в пещере, куда никто никогда не заходил с лампой. У другого – цвета беззвёздной ночи. Его же собственная смахивала на ночь звёздную и вовсе не накрытую небом. Все трое такие разные, а всё же кое-что их объединяет: общая беда, место жительства и форма губ – крупных, толстых. И хоть губы Адама были розовее, всё равно они выдавали его с головой.
#US #RobertJonesJr #Prophets
Рубрика: Литературные перекрестки
Дослушала роман Дэниела Мейсона «Настройщик» (2002) и неожиданно обнаружила, что его конец созвучен последнему прочитанному в бумаге роману – «Пророкам» (2021) Роберта Джонса-младшего.
Казалось бы, один текст посвящен колониальному приключению маленького человека в сердце бирманской тьмы, а второй – двум рабам, которые посреди ада пытались обрести свой маленький рай, но вынуждены были от него отказаться: один во имя жизни, другой – во имя свободы, причем не для себя, но прежде всего для других. Неспроста первый звался Исайей (и как Пророк мечтал о том, что однажды «мечи будут перекованы на орала»), а второй был Самуэлем и как Пророк Самуил, который призвал народ свергнуть иго фелистимлян, поднял восстание рабов против господ.
Оба романа заканчиваются трагически – смертями и миражами. Но у Джонса герои грезили о том, чему еще не настало время, а у Мейсона – маленький настройщик грезил о том, чему не суждено было случиться.
«Не сотвори себе кумира» – маленький настройщик забыл про эту Заповедь, а потому оказался заложником своей веры в человека, который был то ли авантюристом и мечтателем, то ли предателем и мятежником. Человека, ради которого он пересек половину мира, обвинили в том, что он был одновременно и агентом, работающим на русских, и шанским националистом, и французским шпионом. И для такого послужного списка было достаточно написать письмо Менделееву и попросить выписать в Бирму французское (!), а не английское фортепиано. Вопиющее проявление непатриотизма в момент борьбы Британской империи за ее колониальное превосходство.
#Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner #US #RobertJonesJr #Prophets #crossroads
Дослушала роман Дэниела Мейсона «Настройщик» (2002) и неожиданно обнаружила, что его конец созвучен последнему прочитанному в бумаге роману – «Пророкам» (2021) Роберта Джонса-младшего.
Казалось бы, один текст посвящен колониальному приключению маленького человека в сердце бирманской тьмы, а второй – двум рабам, которые посреди ада пытались обрести свой маленький рай, но вынуждены были от него отказаться: один во имя жизни, другой – во имя свободы, причем не для себя, но прежде всего для других. Неспроста первый звался Исайей (и как Пророк мечтал о том, что однажды «мечи будут перекованы на орала»), а второй был Самуэлем и как Пророк Самуил, который призвал народ свергнуть иго фелистимлян, поднял восстание рабов против господ.
Оба романа заканчиваются трагически – смертями и миражами. Но у Джонса герои грезили о том, чему еще не настало время, а у Мейсона – маленький настройщик грезил о том, чему не суждено было случиться.
«Не сотвори себе кумира» – маленький настройщик забыл про эту Заповедь, а потому оказался заложником своей веры в человека, который был то ли авантюристом и мечтателем, то ли предателем и мятежником. Человека, ради которого он пересек половину мира, обвинили в том, что он был одновременно и агентом, работающим на русских, и шанским националистом, и французским шпионом. И для такого послужного списка было достаточно написать письмо Менделееву и попросить выписать в Бирму французское (!), а не английское фортепиано. Вопиющее проявление непатриотизма в момент борьбы Британской империи за ее колониальное превосходство.
#Burma #Myanmar #DanielMason #PianoTuner #US #RobertJonesJr #Prophets #crossroads
На фоне размышлений о недавно прочитанном романе "Американская грязь", автора которого буквально в эту грязь втоптали, обвинив в культурной апроприации и эксплуатации чужой травмы, стала думать о другой новинке этого года (скоро выйдет на русском в издательстве Fanzon) — романе "Yellowface" американской писательницы китайского происхождения Ребекки Куанг, которой подобные обвинения не грозят.
Она подняла важную тему, значимость которой уже успели оценить такие книжные инфлюенсеры, как Стивен Кинг и Риз Уизерспун. И поскольку посыл ее книги в том, что "чужое брать нехорошо", особенно когда дело касается культуры, есть шанс, что посты с восхвалением ее романа не будут впоследствии удалены, как это было с Джанин Камминс.
Аннотация романа: Писательницы Джун Хейворд и Афина Лю должны были стать двумя восходящими звездами: они в один год дебютировали в литературе. Но Афина добилась успеха сразу в нескольких жанрах, а Джун даже не смогла выпустить книгу в мягкой обложке. Джун приходит к мысли, что никому не нужны истории о простых белых девушках.
Поэтому, когда Джун становится свидетельницей гибели Афины в результате несчастного случая, она поддается соблазну: крадет только что законченный шедевр Афины, экспериментальный роман о незамеченном вкладе китайских рабочих в военные действия Великобритании и Франции во времена Первой мировой войны.
Что, если она отредактирует роман Афины и отправит его своему агенту, выдав за собственную работу? Что с того, что она позволит своему новому издателю переименовать ее в Juniper Song, добавив фотографию как автора неоднозначной этнической принадлежности? Разве эта часть истории не заслуживает того, чтобы ее рассказали, вне зависимости от того, кто ее рассказывает? Так утверждает Джун, и список бестселлеров New York Times, кажется, согласен с этим.
Но Джун не может скрыться от тени Афины, а появляющиеся доказательства могут разрушить (украденный) успех девушки. По мере того, как Джун все сильнее стремится защитить свой секрет, она узнает, как далеко готова зайти, чтобы сохранить то, что, по ее мнению, она заслуживает.
Кажется, этот сюжет идеально впишется в дискуссию.
#US #РебеккаКуанг #Yellowface #JeanineCummins #AmericanDirt
Она подняла важную тему, значимость которой уже успели оценить такие книжные инфлюенсеры, как Стивен Кинг и Риз Уизерспун. И поскольку посыл ее книги в том, что "чужое брать нехорошо", особенно когда дело касается культуры, есть шанс, что посты с восхвалением ее романа не будут впоследствии удалены, как это было с Джанин Камминс.
Аннотация романа: Писательницы Джун Хейворд и Афина Лю должны были стать двумя восходящими звездами: они в один год дебютировали в литературе. Но Афина добилась успеха сразу в нескольких жанрах, а Джун даже не смогла выпустить книгу в мягкой обложке. Джун приходит к мысли, что никому не нужны истории о простых белых девушках.
Поэтому, когда Джун становится свидетельницей гибели Афины в результате несчастного случая, она поддается соблазну: крадет только что законченный шедевр Афины, экспериментальный роман о незамеченном вкладе китайских рабочих в военные действия Великобритании и Франции во времена Первой мировой войны.
Что, если она отредактирует роман Афины и отправит его своему агенту, выдав за собственную работу? Что с того, что она позволит своему новому издателю переименовать ее в Juniper Song, добавив фотографию как автора неоднозначной этнической принадлежности? Разве эта часть истории не заслуживает того, чтобы ее рассказали, вне зависимости от того, кто ее рассказывает? Так утверждает Джун, и список бестселлеров New York Times, кажется, согласен с этим.
Но Джун не может скрыться от тени Афины, а появляющиеся доказательства могут разрушить (украденный) успех девушки. По мере того, как Джун все сильнее стремится защитить свой секрет, она узнает, как далеко готова зайти, чтобы сохранить то, что, по ее мнению, она заслуживает.
Кажется, этот сюжет идеально впишется в дискуссию.
#US #РебеккаКуанг #Yellowface #JeanineCummins #AmericanDirt
Меддах рассказывает о необычайном (18+)
На фоне размышлений о недавно прочитанном романе "Американская грязь", автора которого буквально в эту грязь втоптали, обвинив в культурной апроприации и эксплуатации чужой травмы, стала думать о другой новинке этого года (скоро выйдет на русском в издательстве…
Стивен Кинг рассказал о своих впечатлениях после прочтения романа Yellowface Ребекки Куанг (иронию о кинговских рецензиях на всё и вся мы, пожалуй, опустим):
Yellowface, Р.Ф. Куанг: Это отличное чтение. Криминал, сатира, ужасы, паранойя, вопросы культурного присвоения. Много грязи в соцсетях. Но главное, это просто отличная история. Трудно отложить, труднее забыть.
Источник
#US #RebeccaKuang #Yellowface #SKing
Yellowface, Р.Ф. Куанг: Это отличное чтение. Криминал, сатира, ужасы, паранойя, вопросы культурного присвоения. Много грязи в соцсетях. Но главное, это просто отличная история. Трудно отложить, труднее забыть.
Источник
#US #RebeccaKuang #Yellowface #SKing
Меддах рассказывает о необычайном (18+)
Photo
Две книги о войне глазами женщин
О "Балканской трилогии" (1960-1965) Оливии Мэннинг я уже рассказывала. Наконец-то я с этой книгой встретилась.
Но вторая книга стала для меня настоящим подарком. Издательство Individuum выпустило сборник эссе Марты Геллхорн, военного корреспондента, которая стала примером для подражания и источником вдохновения для многих женщин, которые пошли по её стопам.
#US #MarthaGellhorn #FaceOfWar #OliviaManning #BalkanTrilogy
О "Балканской трилогии" (1960-1965) Оливии Мэннинг я уже рассказывала. Наконец-то я с этой книгой встретилась.
Но вторая книга стала для меня настоящим подарком. Издательство Individuum выпустило сборник эссе Марты Геллхорн, военного корреспондента, которая стала примером для подражания и источником вдохновения для многих женщин, которые пошли по её стопам.
#US #MarthaGellhorn #FaceOfWar #OliviaManning #BalkanTrilogy