​Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕

Давайте проследим дальше, как развивался творческий путь Владимира Маяковского.

В феврале 1913 в Петербурге вышел альманах «Садок судей» со стихотворениями Маяковского «Уличное» и «Порт».

Только послушайте, как через яркие метафоры поэт передает атмосферу, царящую в порту:

«Просты́ни вод под брюхом были.
Их рвал на волны белый зуб.
Был вой трубы — как будто лили
любовь и похоть медью труб.
Прижались лодки в люльках входов
к сосцам железных матерей.
В ушах оглохших пароходов
горели серьги якорей».

5 марта состоялось знакомство Владимира с Верой Шехтель, дочерью известного архитектора Ф.О.Шехтеля. И отношения прервались осенью 1913 года. Но, подробности я пока оставлю за кадром, о личной жизни поэта мы поговорим позже.

А сейчас только поделюсь только воспоминаниями Веры:
«Был у нас Маяковский, мне было очень странно познакомиться с ним, я часто, даже сегодня, встречала его в трамвае, и он меня интересует. Он футурист, светский человек, одним словом, моего лагеря. Люблю интересных людей».

24 марта Маяковский выступил в Петербурге в Троицком театре на «Первом публичном диспуте о новейшей русской литературе» с докладом «Пришедший сам».

«Бальмонт — парфюмерная фабрика. Блок, Брюсов, Гумилевы, Городецкие слащавы, фальшивы, крикливы. Разве произведения «гробокопателя» Сологуба, пугала Андреева и др. могут вселить в вас любовь к жизни?» И, прочитав несколько стихотворений Блока, Брюсова и др., докладчик противопоставляет им поэзию футуризма», так писала газета «Русская молва» 1913 года.

17 мая вышел первый сборник Маяковского «Я!» тиражом 300 экземпляров. Иллюстрации художников Л. Жегина и В. Чекрыгина, обложка сделана Маяковским.

В июле Владимир начал писать статьи для «Кине-журнала». К этому же времени, по-видимому, относится и первый опыт работы Маяковского для кинематографа. Он предложил кинофирме Р. Перского, издававшему «Кине-журнал», сценарий «Погоня за славою».

Знакомство с Софьей Шамардиной произошло осенью. Она вспоминала:
«...Маяковский сначала ушел от нас, но скоро подсел к нашему столу рядом со мной. Я сидела между ним и Чуковским, счастливая и гордая вниманием поэта... Корней Иванович ворчал, недовольный тем, что мы так долго сидели в «Бродячей собаке», что у него болит голова, а надо отвозить меня.
«Я ее провожу, — сказал Маяковский, Корней Иванович заколебался. Провожатый казался ему не очень надежным. Но сама провожаемая совсем не протестовала...».

19 октября Маяковский выступил на открытии футуристического кабаре «Розовый фонарь» (в Мамоновском пер.) с чтением стихотворения «Нате!». Публика встретила эти строки с яростью, криками «долой», освистывая поэта, но он удалился только после прочтения стихотворения.

2 декабря состоялось первое представление трагедии «Владимир Маяковский» в театре «Луна-парк» в Петербурге. Присутствовали А. Блок и В. Мейерхольд. Автор находился в центре спектакля, превратив его в монодраму. Театр был полон, люди стояли в проходах, за кулисами.

В последующие несколько месяцев Маяковский участвовал в коллективных футуристических выступлениях во многих городах.
«...Мы, — сказал Маяковский, — хотим дать теоретическое обоснование футуризма.... Поэзия футуризма — это поэзия города, современного города. Город обогатил наши переживания и впечатления новыми, городскими элементами, которых не знали поэты прошлого.... Город заменяет природу и стихию. Город сам становится стихией, в недрах которой рождается новый, городской человек. Телефоны, аэропланы, экспрессы, лифты, ротационные машины, тротуары, фабричные трубы, каменные громады домов, копоть и дым — вот элементы красоты в новой, городской природе. Электрический фонарь мы чаще видим, чем старую романтическую луну. Мы, горожане, не знаем лесов, полей, цветов — нам знакомы туннели улиц с их движением, шумом, грохотом, мельканием, вечным круговращением. А самое главное — изменился ритм жизни. Все стало молниеносным, быстротечным, как на ленте кинематографа...»

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #поэзия #Маяковский

​Всем привет! 📕

Наступила долгожданная пятница!
Но не простая, а революционная, ведь сегодня мы начинаем разбирать события 1917 -1920 годов в жизни Владимира Маяковского.

31 января 1917 года приказом по Военно-автомобильной школе Маяковский в числе 190 «нижних чинов» был награжден медалью «За усердие» на Станиславской ленте.

В конце февраля начались забастовки: в столице с лозунгами «Дайте хлеба!», в Петрограде - к недовольным присоединились части Петроградского гарнизона. Войска, перешедшие на сторону восставших, заняли важнейшие пункты города и правительственные здания.
Как мы помним из истории, 2 марта 1917 года Николай II отрекся от престола, а 10 марта было сформировано Временное правительство.

Маяковский не остался в стороне и оказался в гуще событий.

12 марта он выступил на митинге деятелей искусств в Михайловском театре с протестом против проекта организации министерства искусств.
А вот как писала газета Русская воля о выступлении Маяковского в Троицком театре:
«Несколько раз поднимается неистовый и непримиримый Маяковский. Его раздражают слова, он требует революционных выступлений. ... Он, автор «Облака в штанах», со своими единомышленниками в данный момент левее «левой федерации». Не сегодня завтра они начинают издание газеты, в которой ... станут до конца, открыто и смело провозглашать принцип свободы их личного, индивидуального творчества. Что им за дело до других талантов, не идущих с ними в ногу? Долой их!»

Петроградские деятели искусств — художники, поэты, писатели, актеры и музыканты организовали общество «На революцию» с целью помочь революционным партиям и организациям в проповеди революционных идей путем искусства. Среди членов этого общества был О. Брик, В. Маяковский, В. Мейерхольд, В. Татлин, Л. Толстая и многие другие.

21 мая в газете «Новая жизнь» было опубликовано стихотворение Маяковского «Революция. Поэтохроника», где в финале звучат такие строки:

«Не трусость вопит под шинелью серою,
не крики тех, кому есть нечего;
это народа огромного громо́вое:
— Верую величию сердца человечьего!

Это над взбитой битвами пылью,
над всеми, кто грызся, в любви изверясь,
днесь
небывалой сбывается былью
социалистов великая ересь!»

В ноябре Маяковский, выступая на заседании Временного комитета уполномоченных Союза деятелей искусств, сказал: «Нужно приветствовать новую власть и войти с ней в контакт».

В декабре вышла отдельным изданием поэма «Война и мир».
В газете «Новая жизнь» сообщалось: «Смолкли барабаны футуристов. Школа литературных «низвергателей» оказалась сама низвергнутой безжалостной рукой времени. Остался один Маяковский, но не потому, что был футурист, а потому, что... оказался обладателем выдающегося поэтического дарования. Первая «большая» его книга «Простое как мычание» лишь на немногих произвела хорошее впечатление. «Война и мир», недавно выпущенная в свет, покажет, вероятно, и многим хулителям Маяковского, что в его лице мы имеем крупного поэта».

2 февраля 1918 года Владимир выступил в Политехническом музее с чтением поэмы «Человек». Поэт Белый высказался о том, что «после символистов, Маяковский является самым крупным поэтом России, потому что — он говорит свое, неожиданно новое слово».

В марте Маяковский написал для кинофирмы «Нептун» сценарий «Не для денег родившийся» (по роману Джека Лондона «Мартин Иден») и снимался в этом фильме в главной роли поэта Ивана Нова.

На встрече с композитором С. С. Прокофьевым, которая произошла в марте 1918 года, был сделан рисунок, который Маяковский подписал: «Сергей Сергеевич играет на самых тонких нервах Владимира Владимировича». Однако, он не сохранился. На память композитору Марковский подарил свою поэму «Война и мир».

В апреле Маяковский написал для кинофирмы «Нептун» сценарий «Барышня и хулиган» по повести де Амичис «Учительница рабочих» и снимался в этой картине в главной роли. А в мае - сценарий «Закованная фильмой» («Легенда кино»).

Лето Маяковский провел в Левашове (под Петроградом), где работал над пьесой «Мистерия-буфф».

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #поэзия #Маяковский

​Доброго утра, дорогие книголюбы! 📕

Сегодня мы открываем новую поэтическую страницу с замечательной Мариной Цветаевой.
А поскольку сейчас Новый год и по-настоящему сказочная пора, то начнём мы с чудесного стихотворения «Эльфочка в зале»:

«Запела рояль неразгаданно-нежно
Под гибкими ручками маленькой Ани.
За окнами мчались неясные сани,
На улицах было пустынно и снежно.

Воздушная эльфочка в детском наряде
Внимала тому, что лишь эльфочкам слышно.
Овеяли тонкое личико пышно
Пушистых кудрей беспокойные пряди.

В ней были движенья таинственно-хрупки.
– Как будто старинный портрет перед вами!
-От дум, что вовеки не скажешь словами,
Печально дрожали капризные губки.

И пела рояль, вдохновеньем согрета,
О сладостных чарах безбрежной печали,
И души меж звуков друг друга встречали,
И кто-то светло улыбался с портрета.

Внушали напевы: «Нет радости в страсти!
Усталое сердце, усни же, усни ты!»
И в сумерках зимних нам верилось власти
Единственной, странной царевны Аниты».

Стихотворение посвящено Анне Калин - подруге сестер Цветаевых.
«Не меньше, чем Галю, Марина полюбила мою другую подругу – Аню Калин», – пишет Анастасия Цветаева, младшая сестра Марины. В своих воспоминаниях она описывает момент, запечатленный в этом стихотворении: «Она садится за рояль. Грига Аня играет, маминого Грига, по нашей просьбе – «В пещере горного короля» и «Шествие гномов», – и корабль дома скользнул в волны музыки и плывет…»

«Эльфочка в зале» – тринадцатое стихотворение в разделе «Детство» «Вечернего альбома». Судя по воспоминаниям А. И. Цветаевой, оно было написано  в начале 1908 года: «С маминой смерти прошло полтора года. <…> Часы шли, Гале надо было идти <…> От тоски ли вечного расставанья <…> чуть знобило? От холода ли нижних высоких комнат, когда <…> мы входили в полутемную залу с лунными полосками зеркал?…
А за Аней еще не пришли. Она садится за рояль. Каштановой россыпью волосы по плечам. Неужели ей двенадцать лет? <…> Марина ходит по зале медленным отсутствующим шагом, слушает «Танец Анитры».

«Танец Анитры» – одна из частей сюиты Э. Грига «Пер Гюнт», написанной для одноименной драмы Г. Ибсена. Анитра – дочь вождя бедуинов. Возможно, имя Ани (Аниты) ассоциировалось с именем Анитры и поэтому Аня именуется царевной, то есть дочерью царя (вождя). В музыке Грига есть загадочность, «странность». Можно предположить, что поэтому эпитет Аниты – странная.
У Анитры, по ее собственному мнению, нет души, – этим она напоминает лесных духов Севера (у Ибсена в основном говорится о троллях, гномах, кобольдах и т.п.).
Через белые клавиши рояли музыка для Цветаевой оказывается связана с эльфами (которые, к тому же музыкальны, основное их занятие – ночные танцы).

Я думаю, ни для кого не секрет, что
эльфы – духи природы, имеющие человеческий облик, легкие, воздушные существа, благожелательные к людям.

Под ручками маленькой Ани Калин «запела рояль неразгаданно-нежно». Эти волшебные, чарующие звуки рушат границу между реальностью и иным миром. Аня сумела сделать это, потому что наступили сумерки:
«И в сумерках зимних нам верилось власти
Единственной, странной царевны Аниты».
Марина расширяет пространство, параллельно замкнутой комнате вводя описание мира за окном – того света, где «мчались неясные сани», а «на улицах пустынно и снежно». В этом мире Аня уже не маленькая девочка, а «царица Анита», «эльфочка», она «внимала тому, что лишь эльфочкам слышно», своей игрой она может поведать то, «что не скажешь словами» и «соединять души».

Со смерти М.А. Мейн, мамы сестер Цветаевых, прошло к тому времени уже полтора года, но дом все еще был полон ею, все напоминало о потере дорогого человека. Цветаева с тех пор очень редко играла на рояле, поэтому музицирование Ани Калин в сознании поэта превращается в свидание с мамой, которая скрыто присутствует: «И кто-то светло улыбался с портрета».. Это возможно и не мать эльфочки, но через рояль между ними устанавливается связь душ.

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #поэзия #Цветаева

​Доброго утра, дорогие книголюбы! 📕

Сегодня я хочу поделиться еще двумя стихотворениями Марины Цветаевой, которые наверное знают многие, а я их могу только петь, ведь на основе этих строк написаны знаменитые романсы.

Стихотворение «Мне нравится, что Вы больны не мной» было написано 3 мая 1915 года:

«Мне нравится, что Вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не Вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится, что можно быть смешной –
Распущенной – и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что Вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не Вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем ни ночью – всуе…
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо Вам и сердцем и рукой
За то, что Вы меня – не зная сами! –
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце не у нас над головами,
За то, что Вы больны – увы! – не мной,
За то, что я больна – увы! – не Вами».

Каждый год, 31 декабря, мы с друзьями ходим в баню, мы смотрим знаменитый фильм «Ирония судьбы или с легким паром». Эти чудесные строки легли в основу романса, исполняемого в картине
Аллой Пугачевой.

Долгие годы это стихотворение представляло собой литературную шараду. Биографы Марины Цветаевой пытались понять, кому же поэтесса посвятила столь проникновенные и не лишенные грусти строки.

❓Кто именно вдохновил ее на то, чтобы написать столь проникновенное и глубоко личное произведение?

Ответ на эти вопросы лишь в 1980 году дала сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, которая рассказала, что это яркое и в чем-то даже философское стихотворение было посвящено ее второму мужу, Марвикию Минцу. К 1915 году обе сестры уже успели побывать замужем, однако их браки оказались неудачными. Каждая из женщин воспитывала ребенка, не мечтая больше о том, чтобы устроить личную жизнь. По воспоминаниям Анастасии Цветаевой, Маврикий Минц появился на пороге ее дома с письмом от общих знакомых и провел с сестрой поэтессы почти весь день. У молодых людей нашлось много тем для беседы, их взгляды на литературу, живопись, музыку и жизнь в целом совпали удивительным образом. Поэтому вскоре Маврикий Минц, плененный красотой Анастасии, сделал ей предложение. Но счастливого жениха ждало еще одно приятное знакомство. На сей раз с Мариной Цветаевой, которая в свои 22 года произвела на него неизгладимое впечатление не только как талантливая поэтесса, но и как очень привлекательная женщина.

Анастасия Цветаева вспоминает, что Маврикий Минц оказывал ее сестре знаки внимания, выражая свое восхищение и преклоняясь перед поэтессой. Ловя на себе его взгляд, Марина Цветаева краснела, словно юная гимназистка, и ничего не могла с этим поделать. Однако взаимная симпатия так и не переросла в любовь, так как к моменту знакомства поэтессы с Маврикием Минцем последний уже был обручен с Анастасией. Поэтому стихотворение «Мне нравится…» стало своеобразным поэтическим ответом на слухи и пересуды знакомых, которые даже заключали пари на предмет того, кто и в кого влюблен в семействе Цветаевых. Изящно, легко и по-женски элегантно Марина Цветаева поставила точку в этой пикантной истории, хотя и признавалась собственной сестре, что увлечена ее женихом не на шутку.

Сама же Анастасия Цветаева до самой смерти была убеждена, что ее сестра, влюбчивая по натуре и не привыкшая скрывать свои чувства, попросту проявила благородство. Блистательной поэтессе, к моменту знакомства с Маврикием Минцем успевшей опубликовать два сборника стихов и считающейся одной из самых перспективных представительниц русской литературы первой половины 20 века, ничего не стоило завоевать сердце любого мужчины, не говоря уже о «маленьком рыжем еврее со странной фамилией».

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #поэзия #Цветаева

​Всем привет! 📕

Сегодня предлагаю еще немного погрузиться в творчество Марины Цветаевой.

Я хочу познакомить Вас со стихотворением, написанным в 1907 году, которое поэтесса посвятила своей «Маме»:

«В старом вальсе штраусовском впервые
Мы услышали твой тихий зов,
С той поры нам чужды все живые
И отраден беглый бой часов.

Мы, как ты, приветствуем закаты,
Упиваясь близостью конца.
Все, чем в лучший вечер мы богаты,
Нам тобою вложено в сердца.

К детским снам клонясь неутомимо,
(Без тебя лишь месяц в них глядел!)
Ты вела своих малюток мимо
Горькой жизни помыслов и дел.

С ранних лет нам близок, кто печален,
Скучен смех и чужд домашний кров…
Наш корабль не в добрый миг отчален
И плывет по воле всех ветров!

Все бледней лазурный остров-детство,
Мы одни на палубе стоим.
Видно грусть оставила в наследство
Ты, о мама, девочкам своим!»

Марина Цветаева родилась в интеллигентной аристократической семье, которая смогла привить ей любовь к истории и литературе. Девочек, Марину и Анастасию, воспитывали в строгости, практически с пеленок прививая им хорошие манеры. Мать поэтессы, пианистка польского происхождения, считала, что настоящая леди должна вести себя сдержанно и очень благоразумно. Именно это вынесла из своего достаточно безмятежного детства Марина Цветаева, хотя впоследствии очень редко следовала данному правилу.

Стихотворение «Маме» вошло в первый сборник поэтессы. К этому моменту Цветаевой уже исполнилось 15 лет, и она готовилась к самостоятельной поездке за границу, чтобы стать слушательницей курсов старофранцузской поэзии в Сорбонне. Незадолго до отъезда девушка осознала, что детство для нее уже закончилось, и, обращаясь в своем стихотворении к матери, попыталась объективно оценить все то, что получила в наследство от этой достаточно властной и суровой женщины.

Произведение «Маме» начинается со строк о «старом вальсе штраусовском», который, по-видимому», стал для сестер Цветаевых символом домашнего воспитания. Когда мать его исполняла, девочки словно бы переносились в прошлое, и с той поры, по мнению Марины, «нам чужды все живые». В детстве Цветаева научилась ценить красоту прошлого, которое стало для нее гораздо важнее и значимее, чем настоящее и будущее.
«С ранних лет нам близок, кто печален», – отмечает Марина, подчеркивая тем самым, что обычные детские шалости и игры в доме Цветаевых не приветствовались. Поэтому маленькая девочка все свое свободное время предпочитала проводить за книгами или же сочинением стихов, что поощрялось ее родителями. Спустя годы в стихотворении «Маме» она написала, что «всё, чем в лучший вечер мы богаты, нам тобою вложено в сердца».

Детство Цветаевой прошло в совершенно особой атмосфере, у нее был собственный мир сказок и иллюзий, с которыми в юности пришлось расстаться. Поэтому в обращении к матери она подчеркивает, что «ты вела своих малюток мимо горькой жизни помыслов и дел». Уже будучи гимназисткой, Цветаева поняла, насколько окружающий мир может быть жестоким и беспощадным. С одной стороны, она была шокирована этим открытием, а с другой оказалась благодарна матери, которая смогла, пусть и ненадолго, оградить ее от жизненных невзгод.

Марина Цветаева понимала, что ей довелось родиться в непростое время, когда Россия стоит на пороге глобальных перемен. Она пишет: «наш корабль не в добрый миг отчален и плывёт по воле всех ветров». Да и матери уже не было в живых, о чем свидетельствует полная отчаяния строчка: «мы одни на палубе стоим». И, подводя итог своему стремительно уходящему детству, Марина завершает стихотворение фразой, полной укора и сожаления: «Видно грусть оставила в наследство ты, о мама, девочкам своим!».

Гораздо позднее, уже став матерью, Цветаева несколько раз обращалась к теме своего детства. Она признавалась, что не в состоянии дать своей семье ту защиту и спокойствие, которое ощущала, будучи маленькой девочкой. И это чувство вины она испытывала до самой смерти, считая, что так и не смогла стать для своих детей примером для подражания, утешительницей и опорой.

📕Продолжение в комментариях ⬇️

#мыслиокнигах #книги #поэзия #Цветаева