Христос воскрес! Опять с зарею Редеет долгой ночи тень, Опять зажегся над землею Для новой жизни новый день.
Еще чернеют чащи бора; Еще в тени его сырой, Как зеркала, стоят озера И дышат свежестью ночной;
Еще в синеющих долинах Плывут туманы... Но смотри: Уже горят на горных льдинах Лучи огнистые зари!
Они в выси пока сияют. Недостижимой, как мечта, Где голоса земли смолкают И непорочна красота.
Но, с каждым часом приближаясь Из-за алеющих вершин, Они заблещут, разгораясь, И в тьму лесов, и в глубь долин;
Они взойдут в красе желанной И возвестят с высот небес, Что день настал обетованный, Что Бог воистину воскрес!
И.А.Бунин
С праздником, дорогие друзья!
Мира в сердце, солнышка в душе и только благих вестей!
#мыслиожизни #весна #праздник
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всем доброе утро! 📕
Сегодня мы открываем новый цикл наших разговоров о русской поэзии «Серебряного века».
Совсем недавно мы обсуждали жизнь и творчество Марины Цветаевой, и я думаю, что следующую героиню наших бесед лучше всех представит именно она:
«Узкий, нерусский стан —
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.
Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод — в весельи, зной —
В Вашем унынии.
Вся Ваша жизнь — озноб,
И завершится — чем она?
Облачный — темен — лоб
Юного демона.
Каждого из земных
Вам заиграть — безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.
В утренний сонный час,
— Кажется, четверть пятого, —
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова».
Это стихотворение было написано в 1915 году. Марине Цветаевой на тот момент - 23 года, Анне Ахматовой -26 лет.
«Я научилась просто, мудро жить…»,- писала Анна Андреевна в 1912 году в одноименном стихотворении, которое вошло в ее первый сборник «Вечер»:
«Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу».
Читая эти строки у меня перед глазами предстает картина спокойной жизни без лишней суеты, тревог и волнений в полной гармонии со своим внутренним миром и окружающей природой. Мягкие и тёплые оттенки этого пейзажа действуют умиротворяюще, обволакивают нежностью и восхищают простой, естественной красотой.
Уже с первых строк Анна показывает, что
достижение внутренней гармонии возможно через стремление «молиться Богу». Героиня подмечает мельчайшие детали окружающего мира («лопухи», «гроздь рябины»), которые в совокупности создают неповторимую атмосферу. Именно благодаря способности ценить эту красоту, поэтесса способна писать «веселые стихи», посвященные радости бытия.
Несмотря на полное погружение в себя, Ахматова подмечает обычные радости жизни: мурлыканье «пушистого кота» и «огонь на башенке озерной».
В последних строках удивительно мягкого стихотворения возникает загадка в образе неизвестного, который может постучаться в дверь. Возможно, это просто неопределенный символ, означающий вторжение во внутренний мир героини внешнего общества. Некоторые исследователи считают, что в этом образе Ахматова имела в виду своего мужа, приход которого был ей неприятен.
В любом случае поэтесса достигает того состояния внутренней гармонии, при котором любое вмешательство извне может остаться просто незамеченным («я даже не услышу»).
Следующее стихотворение также овеяно красотой природы и ее явлений, ведь даже первые строки создают настроение с легким налетом грусти, печали и надежды на чудо:
«Небо мелкий дождик сеет
На зацветшую сирень.
За окном крылами веет
Белый, белый Духов День.
Нынче другу возвратиться
Из-за моря — крайний срок.
Все мне дальний берег снится,
Камни, башни и песок.
На одну из этих башен
Я взойду, встречая свет…
Да в стране болот и пашен
И в помине башен нет.
Только сяду на пороге,
Там еще густая тень.
Помоги моей тревоге,
Белый, белый Духов День!»
Эти строки Ахматова написала в 1916 году.
Именно в Духов день (День Святого духа) героиня ожидает возвращения своего любимого человека. С самого начала стихотворения поэтесса начинает создавать печальную атмосферу, вышивая свои строки тонкими моросящими нитями, сквозь которые слышится приглушенный аромат сирени, дарующей надежду. И дальше возникает белый свет, символ волшебства, чистоты, искренности и торжества Святого духа.
Белый цвет - символ творческой, жизнелюбивой натуры, а у Ахматовой - еще и цвет любви.
На Руси белый цвет - любимый цвет, это цвет «Духа Свята». (Он спускается на землю в виде белого голубя).
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Сегодня мы открываем новый цикл наших разговоров о русской поэзии «Серебряного века».
Совсем недавно мы обсуждали жизнь и творчество Марины Цветаевой, и я думаю, что следующую героиню наших бесед лучше всех представит именно она:
«Узкий, нерусский стан —
Над фолиантами.
Шаль из турецких стран
Пала, как мантия.
Вас передашь одной
Ломаной черной линией.
Холод — в весельи, зной —
В Вашем унынии.
Вся Ваша жизнь — озноб,
И завершится — чем она?
Облачный — темен — лоб
Юного демона.
Каждого из земных
Вам заиграть — безделица!
И безоружный стих
В сердце нам целится.
В утренний сонный час,
— Кажется, четверть пятого, —
Я полюбила Вас,
Анна Ахматова».
Это стихотворение было написано в 1915 году. Марине Цветаевой на тот момент - 23 года, Анне Ахматовой -26 лет.
«Я научилась просто, мудро жить…»,- писала Анна Андреевна в 1912 году в одноименном стихотворении, которое вошло в ее первый сборник «Вечер»:
«Я научилась просто, мудро жить,
Смотреть на небо и молиться Богу,
И долго перед вечером бродить,
Чтоб утомить ненужную тревогу.
Когда шуршат в овраге лопухи
И никнет гроздь рябины желто-красной,
Слагаю я веселые стихи
О жизни тленной, тленной и прекрасной.
Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь
Пушистый кот, мурлыкает умильней,
И яркий загорается огонь
На башенке озерной лесопильни.
Лишь изредка прорезывает тишь
Крик аиста, слетевшего на крышу.
И если в дверь мою ты постучишь,
Мне кажется, я даже не услышу».
Читая эти строки у меня перед глазами предстает картина спокойной жизни без лишней суеты, тревог и волнений в полной гармонии со своим внутренним миром и окружающей природой. Мягкие и тёплые оттенки этого пейзажа действуют умиротворяюще, обволакивают нежностью и восхищают простой, естественной красотой.
Уже с первых строк Анна показывает, что
достижение внутренней гармонии возможно через стремление «молиться Богу». Героиня подмечает мельчайшие детали окружающего мира («лопухи», «гроздь рябины»), которые в совокупности создают неповторимую атмосферу. Именно благодаря способности ценить эту красоту, поэтесса способна писать «веселые стихи», посвященные радости бытия.
Несмотря на полное погружение в себя, Ахматова подмечает обычные радости жизни: мурлыканье «пушистого кота» и «огонь на башенке озерной».
В последних строках удивительно мягкого стихотворения возникает загадка в образе неизвестного, который может постучаться в дверь. Возможно, это просто неопределенный символ, означающий вторжение во внутренний мир героини внешнего общества. Некоторые исследователи считают, что в этом образе Ахматова имела в виду своего мужа, приход которого был ей неприятен.
В любом случае поэтесса достигает того состояния внутренней гармонии, при котором любое вмешательство извне может остаться просто незамеченным («я даже не услышу»).
Следующее стихотворение также овеяно красотой природы и ее явлений, ведь даже первые строки создают настроение с легким налетом грусти, печали и надежды на чудо:
«Небо мелкий дождик сеет
На зацветшую сирень.
За окном крылами веет
Белый, белый Духов День.
Нынче другу возвратиться
Из-за моря — крайний срок.
Все мне дальний берег снится,
Камни, башни и песок.
На одну из этих башен
Я взойду, встречая свет…
Да в стране болот и пашен
И в помине башен нет.
Только сяду на пороге,
Там еще густая тень.
Помоги моей тревоге,
Белый, белый Духов День!»
Эти строки Ахматова написала в 1916 году.
Именно в Духов день (День Святого духа) героиня ожидает возвращения своего любимого человека. С самого начала стихотворения поэтесса начинает создавать печальную атмосферу, вышивая свои строки тонкими моросящими нитями, сквозь которые слышится приглушенный аромат сирени, дарующей надежду. И дальше возникает белый свет, символ волшебства, чистоты, искренности и торжества Святого духа.
Белый цвет - символ творческой, жизнелюбивой натуры, а у Ахматовой - еще и цвет любви.
На Руси белый цвет - любимый цвет, это цвет «Духа Свята». (Он спускается на землю в виде белого голубя).
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Доброе утро, дорогие друзья! 💜
Сегодня будет не совсем обычная тема в книжном блоге, но идея этого маленького исследования пришла ко мне после Ваших ответов о любимом цвете.
Оказалось, что среди книголюбов самым любимым и популярным является фиолетовый.
Мне стало любопытно, как этот цвет связан с чертами характера человека, какова его история и кто из авторов упоминал этот цвет в своих произведениях.
Фиолетовый – это результат сочетания несочетаемых цветов: синего и красного. Получается уникальный оттенок, который славится своей таинственностью и загадочностью. В сознании людей он крепко связан с магией, потусторонним миром и сверхспособностями, недаром именно такой окрас у одежды волшебников в сказках и на картинках.
Этот цвет впервые появился в доисторическом искусстве в эпоху неолита. Художники пещеры Печ Мерль использовали палочки марганца и гематитового порошка, чтобы рисовать животных и очертания собственных рук на стенах пещер. Эти работы были датированы от 16 000 до 25 000 лет до нашей эры.
Уже в 15 веке до нашей эры финикийцы производят фиолетовый краситель из морской улитки, брюхоногого моллюска мурекс. Одежда, окрашенная тирианским красителем, упоминалась как в Илиаде Гомера, так и в Энеиде Вергилия. Глубокий, богатый фиолетовый краситель, сделанный из этой улитки, стал известен как тириан фиолетовый.
Летописец Плиний Старший упоминал пурпур в своей книге (I век н.э.) следующим образом: «Люди сходят по нему с ума. Несомненно – это цвет триумфа. Но если учесть столь отвратительные его запах, то стоит ли он этих денег?..».
Процесс изготовления красителя был долгим, сложным и дорогостоящим. Тысячи крошечных моллюсков нужно было найти, раскрыть раковины, удалить улитку.
Процесс создания пурпура был очень зловонным. Финикийцы оставляли моллюсков бродить в огромных ваннах, после чего выпаривали их на низком огне. Мужчины, которые занимались разведением пурпурной краски, настолько ужасно пахли, что женщинам даже разрешали развестись с мужем, если он занялся этим мерзким делом. Зато фиолетовый был одним из самых стойких и вечных оттенков. Пурпурные наряды могли прослужить вельможам несколько сезонов.
В Древнем Китае фиолетовый цвет добывался посредством экстракта корня цветка пурпурного громвелла. Цена на фиолетовые одеяния завышалась в пять раз, а все потому, что краситель плохо ложился на ткань. И все же, фиолетовый считался вторичным, по сравнению с тем же малиновым, символизирующим легитимность. Пурпур служил для обозначения непристойности. Но ближе к 6 веку до н. э. их роли кардинально поменялись.
В Европе, вплоть до XIX века, фиолетовые одежды продолжали носить только богачи и представители королевских кровей. Лишил пурпур монархического статуса химик Уильям Генри Перкин, который хотел синтезировать в своей лаборатории краситель хинин, но получил вместо него фиолетовый анилин.
Королева Виктория стала первым человеком, надевшим платье из шелка, окрашенного по методике Перкина на выставку в Лондоне. Уильям смог наладить массовое производство фиолетового красителя, и лишь под конец XIX века носить одежду сиреневого и лилового цвета стали и простые смертные. Пурпур мгновенно стал самым модным оттенком, демонстрирующим, насколько человек в курсе буржуазных трендов.
Но политики продолжили использовать фиолетовый как символ власти и королевского статуса.
В Великобритании Георг V потребовал изобразить его на официальном портрете в пурпурной мантии. Елизавета I выбрала сиреневый оттенок для приглашений на свою свадьбу. Принцесса Диана регулярно надевала фиолетовые наряды на всевозможные официальные приемы и визиты. Так, даже в XX веке, пурпур продолжал ассоциироваться с властью и знатью.
Упоминание этого цвета и его оттенков можно найти в разных религиях.
💜 Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиожизни #цветкниголюба #фиолетовый
Сегодня будет не совсем обычная тема в книжном блоге, но идея этого маленького исследования пришла ко мне после Ваших ответов о любимом цвете.
Оказалось, что среди книголюбов самым любимым и популярным является фиолетовый.
Мне стало любопытно, как этот цвет связан с чертами характера человека, какова его история и кто из авторов упоминал этот цвет в своих произведениях.
Фиолетовый – это результат сочетания несочетаемых цветов: синего и красного. Получается уникальный оттенок, который славится своей таинственностью и загадочностью. В сознании людей он крепко связан с магией, потусторонним миром и сверхспособностями, недаром именно такой окрас у одежды волшебников в сказках и на картинках.
Этот цвет впервые появился в доисторическом искусстве в эпоху неолита. Художники пещеры Печ Мерль использовали палочки марганца и гематитового порошка, чтобы рисовать животных и очертания собственных рук на стенах пещер. Эти работы были датированы от 16 000 до 25 000 лет до нашей эры.
Уже в 15 веке до нашей эры финикийцы производят фиолетовый краситель из морской улитки, брюхоногого моллюска мурекс. Одежда, окрашенная тирианским красителем, упоминалась как в Илиаде Гомера, так и в Энеиде Вергилия. Глубокий, богатый фиолетовый краситель, сделанный из этой улитки, стал известен как тириан фиолетовый.
Летописец Плиний Старший упоминал пурпур в своей книге (I век н.э.) следующим образом: «Люди сходят по нему с ума. Несомненно – это цвет триумфа. Но если учесть столь отвратительные его запах, то стоит ли он этих денег?..».
Процесс изготовления красителя был долгим, сложным и дорогостоящим. Тысячи крошечных моллюсков нужно было найти, раскрыть раковины, удалить улитку.
Процесс создания пурпура был очень зловонным. Финикийцы оставляли моллюсков бродить в огромных ваннах, после чего выпаривали их на низком огне. Мужчины, которые занимались разведением пурпурной краски, настолько ужасно пахли, что женщинам даже разрешали развестись с мужем, если он занялся этим мерзким делом. Зато фиолетовый был одним из самых стойких и вечных оттенков. Пурпурные наряды могли прослужить вельможам несколько сезонов.
Для изготовления одного грамма красителя, нужно было переработать 10 000 моллюсков. Этого количества хватало примерно на одну мантию. Такие облачения в Древнем Риме и Византии носили только очень богатые люди.В Древнем Китае фиолетовый цвет добывался посредством экстракта корня цветка пурпурного громвелла. Цена на фиолетовые одеяния завышалась в пять раз, а все потому, что краситель плохо ложился на ткань. И все же, фиолетовый считался вторичным, по сравнению с тем же малиновым, символизирующим легитимность. Пурпур служил для обозначения непристойности. Но ближе к 6 веку до н. э. их роли кардинально поменялись.
В Европе, вплоть до XIX века, фиолетовые одежды продолжали носить только богачи и представители королевских кровей. Лишил пурпур монархического статуса химик Уильям Генри Перкин, который хотел синтезировать в своей лаборатории краситель хинин, но получил вместо него фиолетовый анилин.
Королева Виктория стала первым человеком, надевшим платье из шелка, окрашенного по методике Перкина на выставку в Лондоне. Уильям смог наладить массовое производство фиолетового красителя, и лишь под конец XIX века носить одежду сиреневого и лилового цвета стали и простые смертные. Пурпур мгновенно стал самым модным оттенком, демонстрирующим, насколько человек в курсе буржуазных трендов.
Но политики продолжили использовать фиолетовый как символ власти и королевского статуса.
В Великобритании Георг V потребовал изобразить его на официальном портрете в пурпурной мантии. Елизавета I выбрала сиреневый оттенок для приглашений на свою свадьбу. Принцесса Диана регулярно надевала фиолетовые наряды на всевозможные официальные приемы и визиты. Так, даже в XX веке, пурпур продолжал ассоциироваться с властью и знатью.
Упоминание этого цвета и его оттенков можно найти в разных религиях.
💜 Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиожизни #цветкниголюба #фиолетовый
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Мы продолжаем знакомство с творчеством Анны Ахматовой.
Сегодня хочу поделиться любовной лирикой поэтессы и первое стихотворение, датированное 1911 годом, так и называется «Любовь»:
«То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке».
Центральная тема ранней лирики Анны Андреевны, несомненно, любовь. Великая, земная, всепоглощающая – она является зеркальным отражением не только чувств и эмоций самой поэтессы, но и каждой женщины в этом мире.
Русская революционерка Александра Михайловна Коллонтай говорила о творчестве Ахматовой, что та преподнесла людям великий дар – перед читателем предстает «целая книга женской души».
Здесь отображены все: юная невинная девушка, опытная женщина, страстная любовница, умудренная опытом мать и печальная вдова. Все образы женской судьбы воплотила в себе и своих стихотворениях Анна Андреевна, да так, что каждая женщина, прочтя эти строчки, найдет и узнает в них себя.
Александр Иванович Герцен утверждал, что «женщина загнана в любовь» и это её чувство есть большая вселенская несправедливость, ошибка допущенная человечеством указавшим прекрасному полу путь только чувственному, эмоциональному мировосприятию, начисто исключив рационализм из женского сознания. Что касается Ахматовой, то она вся была погружена в «любовь», с ее многогранностью и многообразием. Ведь это ощущение проходит с нами через всю жизнь.
Бывает неспокойным – «У самого сердца колдует» и волнение подкатывает груди, и хочется сжать руки под темной вуалью. А иногда «целые дни голубком. На белом окошке воркует» и весь мир сразу становиться радостным, светлым и невинным. Стихотворение Ахматовой переполнено эпитетами, образами, разнообразием поэтических форм и красок.
Материнская или страстная девичья, переполненная нежностью или горечью об утрате – любовь всегда разная, однако, она всегда «верно и тайно ведёт от радости и от покоя».
Но сильному чувству всегда есть место в нашей жизни, оно не подвластно возрасту, рамкам и границам, не помнит прошлого, любовь всегда направлена на будущее, она «Умеет так сладко рыдать в молитве тоскующей скрипки, и страшно её угадать в ещё не знакомой улыбке».
Следующее стихотворение, «На шее мелких четок ряд», Ахматова написала в 1913 году. Это своеобразный автопортрет поэтессы, наглядно рисующий ее образ волшебной музыкой рифмованных строк:
«На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.
И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.
И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.
А бледный рот слегка разжат,
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья».
В апреле 1921 года издательство «Петрополис» выпустило третий сборник Ахматовой, получивший название «Подорожник» и напечатанный тиражом в тысячу экземпляров. В числе стихотворений, включенных в книгу, – «На шее мелких четок ряд…».
Впервые это произведение было опубликовано еще до революции – в 1914 году. Тогда текст имел заглавие – «Дама в лиловом», от которого впоследствии поэтесса почему-то отказалась.
В стихотворении Ахматова как будто пишет с натуры, создавая свой портрет. Мы видим женщину, чьи руки спрятаны в широкой муфте, шею украшает ниточка бус «мелких четок ряд». Ее лицо отличает бледность, которая подчеркнута одеждой из «лиловеющего шелка». А вот и тот самый лиловый (фиолетовый), о котором я упомянула вчера, в строчках Анны.
Едва ли не главная и самая яркая деталь внешности – незавитая челка, почти доходящая до бровей. В подобном образе Анна Андреевна изображена на знаменитом портрете, нарисованном художником-авангардистом Натаном Исаевичем Альтманом в 1914 году.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Мы продолжаем знакомство с творчеством Анны Ахматовой.
Сегодня хочу поделиться любовной лирикой поэтессы и первое стихотворение, датированное 1911 годом, так и называется «Любовь»:
«То змейкой, свернувшись клубком,
У самого сердца колдует,
То целые дни голубком
На белом окошке воркует,
То в инее ярком блеснет,
Почудится в дреме левкоя…
Но верно и тайно ведет
От радости и от покоя.
Умеет так сладко рыдать
В молитве тоскующей скрипки,
И страшно ее угадать
В еще незнакомой улыбке».
Центральная тема ранней лирики Анны Андреевны, несомненно, любовь. Великая, земная, всепоглощающая – она является зеркальным отражением не только чувств и эмоций самой поэтессы, но и каждой женщины в этом мире.
Русская революционерка Александра Михайловна Коллонтай говорила о творчестве Ахматовой, что та преподнесла людям великий дар – перед читателем предстает «целая книга женской души».
Здесь отображены все: юная невинная девушка, опытная женщина, страстная любовница, умудренная опытом мать и печальная вдова. Все образы женской судьбы воплотила в себе и своих стихотворениях Анна Андреевна, да так, что каждая женщина, прочтя эти строчки, найдет и узнает в них себя.
Александр Иванович Герцен утверждал, что «женщина загнана в любовь» и это её чувство есть большая вселенская несправедливость, ошибка допущенная человечеством указавшим прекрасному полу путь только чувственному, эмоциональному мировосприятию, начисто исключив рационализм из женского сознания. Что касается Ахматовой, то она вся была погружена в «любовь», с ее многогранностью и многообразием. Ведь это ощущение проходит с нами через всю жизнь.
Бывает неспокойным – «У самого сердца колдует» и волнение подкатывает груди, и хочется сжать руки под темной вуалью. А иногда «целые дни голубком. На белом окошке воркует» и весь мир сразу становиться радостным, светлым и невинным. Стихотворение Ахматовой переполнено эпитетами, образами, разнообразием поэтических форм и красок.
Материнская или страстная девичья, переполненная нежностью или горечью об утрате – любовь всегда разная, однако, она всегда «верно и тайно ведёт от радости и от покоя».
Но сильному чувству всегда есть место в нашей жизни, оно не подвластно возрасту, рамкам и границам, не помнит прошлого, любовь всегда направлена на будущее, она «Умеет так сладко рыдать в молитве тоскующей скрипки, и страшно её угадать в ещё не знакомой улыбке».
Следующее стихотворение, «На шее мелких четок ряд», Ахматова написала в 1913 году. Это своеобразный автопортрет поэтессы, наглядно рисующий ее образ волшебной музыкой рифмованных строк:
«На шее мелких четок ряд,
В широкой муфте руки прячу,
Глаза рассеянно глядят
И больше никогда не плачут.
И кажется лицо бледней
От лиловеющего шелка,
Почти доходит до бровей
Моя незавитая челка.
И непохожа на полет
Походка медленная эта,
Как будто под ногами плот,
А не квадратики паркета.
А бледный рот слегка разжат,
Неровно трудное дыханье,
И на груди моей дрожат
Цветы небывшего свиданья».
В апреле 1921 года издательство «Петрополис» выпустило третий сборник Ахматовой, получивший название «Подорожник» и напечатанный тиражом в тысячу экземпляров. В числе стихотворений, включенных в книгу, – «На шее мелких четок ряд…».
Впервые это произведение было опубликовано еще до революции – в 1914 году. Тогда текст имел заглавие – «Дама в лиловом», от которого впоследствии поэтесса почему-то отказалась.
В стихотворении Ахматова как будто пишет с натуры, создавая свой портрет. Мы видим женщину, чьи руки спрятаны в широкой муфте, шею украшает ниточка бус «мелких четок ряд». Ее лицо отличает бледность, которая подчеркнута одеждой из «лиловеющего шелка». А вот и тот самый лиловый (фиолетовый), о котором я упомянула вчера, в строчках Анны.
Едва ли не главная и самая яркая деталь внешности – незавитая челка, почти доходящая до бровей. В подобном образе Анна Андреевна изображена на знаменитом портрете, нарисованном художником-авангардистом Натаном Исаевичем Альтманом в 1914 году.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Сегодня мне хочется показать стихотворения Анны Ахматовой более позднего периода.
И начнем мы с произведения «Бежецк», написанного в 1921 году:
«Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Сегодня мне хочется показать стихотворения Анны Ахматовой более позднего периода.
И начнем мы с произведения «Бежецк», написанного в 1921 году:
«Там белые церкви и звонкий, светящийся лёд,
Там милого сына цветут васильковые очи.
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мёд.
Там вьюги сухие взлетают с заречных полей,
И люди, как ангелы, божьему празднику рады,
Прибрали светлицу, зажгли у киота лампады,
И книга благая лежит на дубовом столе.
Там строгая память, такая скупая теперь,
Свои терема мне открыла с глубоким поклоном;
Но я не вошла, я захлопнула страшную дверь…
И город был полон весёлым рождественским звоном».
Бежецк — старинный русский город Тверской области. Название его происходит, вероятно, от «бежь» — беженцы, беглецы. Согласно преданию, селение Бежичи основано беженцами из Новгорода. Первое упоминание селения в новгородской летописи датируется XII веком.
В этом городке на Рождественской улице (ныне улица Чудова) в доме 68/14 после революции поселилась семья супруга Анны Ахматовой.
В 1918 году состоялся переезд в Петроград, но летом 1919 года Анна Ивановна (бабушка) с внуком (сыном Анны Андреевны) вернулись в Бежецк.
1921 год для поэтессы стал годом начала потерь — в начале августа умер Александр Блок, в конце — расстрелян бывший муж.
Зимой 1921 года, спустя три месяца после гибели супруга, Анна Ахматова приехала в Бежецк, навестить сына, и решить, где ему жить дальше. Эта поездка была, как и следовало ожидать, одним беспросветным горем.
Анна Ивановна, ещё до приезда невестки всё продумала. Она даже мысли не допускала, что позволит кому-то разлучить её с внуком, тем более в такие времена, отвезти его в город, где был убит его отец. Она давно ещё сказала сыну, что они с Анной Андреевной могут жить как хотят, но Лёвушку она не отдаст.
И Лёвушка любил бабушку, ему было с ней интереснее, чем со сверстниками. Чтобы не расстраивать, взрослые решили не говорить ему до последнего дня, что мать уезжает без него, одна. Он по-прежнему будет жить с бабушкой в Бежецке.
26 декабря Анна Андреевна пишет стихотворение «Бежецк», отразившее всю смуту чувств, пережитых ею при расставании с сыном.
Эти исполненные печальной красоты строки, растворяются среди колокольного звона «белых церквей», а небеса смотрят на Анну «васильковыми глазами» любимого ребенка. А как хороши в этом тихом месте «алмазные ночи», полные сверкающих звезд с волшебным серпом желтого месяца, сладкого, как «липовый мед».
Как прощальный поцелуй звучат эти строки, «строгой памятью» воскрешая картину прощания перед отъездом поэтессы.
Даже сложно представить, какие чувства испытывала Ахматова, оставляя ребенка в Бежецке и «захлопывая страшную дверь» за собой.
Но, подробнее об этих событиях мы поговорим в беседах о биографии Анны Андреевны.
Следующее стихотворение, которое было написано Ахматовой в 1922 году, называется «Клевета»:
«И всюду клевета сопутствовала мне.
Ее ползучий шаг я слышала во сне
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески ее горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь ее. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.
Но неизбежный день уже предвижу я, –
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
И образок на грудь остывшую положат.
Никем не знаема тогда она войдет,
В моей крови ее неутоленный рот
Считать не устает небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.
И станет внятен всем ее постыдный бред,
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтоб в страшной пустоте мое осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле».
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Сегодня мне хочется показать стихотворения Анны Ахматовой более позднего периода.
И начнем мы с произведения «Бежецк», написанного в 1921 году:
«Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Сегодня мне хочется показать стихотворения Анны Ахматовой более позднего периода.
И начнем мы с произведения «Бежецк», написанного в 1921 году:
«Там белые церкви и звонкий, светящийся лёд,
Там милого сына цветут васильковые очи.
Над городом древним алмазные русские ночи
И серп поднебесный желтее, чем липовый мёд.
Там вьюги сухие взлетают с заречных полей,
И люди, как ангелы, божьему празднику рады,
Прибрали светлицу, зажгли у киота лампады,
И книга благая лежит на дубовом столе.
Там строгая память, такая скупая теперь,
Свои терема мне открыла с глубоким поклоном;
Но я не вошла, я захлопнула страшную дверь…
И город был полон весёлым рождественским звоном».
Бежецк — старинный русский город Тверской области. Название его происходит, вероятно, от «бежь» — беженцы, беглецы. Согласно преданию, селение Бежичи основано беженцами из Новгорода. Первое упоминание селения в новгородской летописи датируется XII веком.
В этом городке на Рождественской улице (ныне улица Чудова) в доме 68/14 после революции поселилась семья супруга Анны Ахматовой.
В 1918 году состоялся переезд в Петроград, но летом 1919 года Анна Ивановна (бабушка) с внуком (сыном Анны Андреевны) вернулись в Бежецк.
1921 год для поэтессы стал годом начала потерь — в начале августа умер Александр Блок, в конце — расстрелян бывший муж.
Зимой 1921 года, спустя три месяца после гибели супруга, Анна Ахматова приехала в Бежецк, навестить сына, и решить, где ему жить дальше. Эта поездка была, как и следовало ожидать, одним беспросветным горем.
Анна Ивановна, ещё до приезда невестки всё продумала. Она даже мысли не допускала, что позволит кому-то разлучить её с внуком, тем более в такие времена, отвезти его в город, где был убит его отец. Она давно ещё сказала сыну, что они с Анной Андреевной могут жить как хотят, но Лёвушку она не отдаст.
И Лёвушка любил бабушку, ему было с ней интереснее, чем со сверстниками. Чтобы не расстраивать, взрослые решили не говорить ему до последнего дня, что мать уезжает без него, одна. Он по-прежнему будет жить с бабушкой в Бежецке.
26 декабря Анна Андреевна пишет стихотворение «Бежецк», отразившее всю смуту чувств, пережитых ею при расставании с сыном.
Эти исполненные печальной красоты строки, растворяются среди колокольного звона «белых церквей», а небеса смотрят на Анну «васильковыми глазами» любимого ребенка. А как хороши в этом тихом месте «алмазные ночи», полные сверкающих звезд с волшебным серпом желтого месяца, сладкого, как «липовый мед».
Как прощальный поцелуй звучат эти строки, «строгой памятью» воскрешая картину прощания перед отъездом поэтессы.
Даже сложно представить, какие чувства испытывала Ахматова, оставляя ребенка в Бежецке и «захлопывая страшную дверь» за собой.
Но, подробнее об этих событиях мы поговорим в беседах о биографии Анны Андреевны.
Следующее стихотворение, которое было написано Ахматовой в 1922 году, называется «Клевета»:
«И всюду клевета сопутствовала мне.
Ее ползучий шаг я слышала во сне
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
И отблески ее горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь ее. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.
Но неизбежный день уже предвижу я, –
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
И образок на грудь остывшую положат.
Никем не знаема тогда она войдет,
В моей крови ее неутоленный рот
Считать не устает небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.
И станет внятен всем ее постыдный бред,
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтоб в страшной пустоте мое осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле».
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #поэзия #Ахматова
Доброе утро всем! 📕
Сегодня пятница, а значит пришло время поиграть!
Предлагаю Вам сегодня немного развлечься и поучаствовать в викторине по творчеству Анны Ахматовой в формате Quiz.
🌸 🌸 🌸 🌸 🌸 🌸 🌸
🚘🌸 🌸 🌸 🌸 🌸 🌸 🌸 🌸
🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠
🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠
🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠 🔠
Ссылка для прохождения😒
t.me/QuizBot?start=mdEq3QhZ
Участник, показавший лучший результат, подписанный на этот канал, получит небольшой подарок🎁 от меня! 💃
🍾 🏆
Сегодня пятница, а значит пришло время поиграть!
Предлагаю Вам сегодня немного развлечься и поучаствовать в викторине по творчеству Анны Ахматовой в формате Quiz.
🚘
Ссылка для прохождения
t.me/QuizBot?start=mdEq3QhZ
Участник, показавший лучший результат, подписанный на этот канал, получит небольшой подарок
Желаю всем удачи и победы! Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Дорогие друзья! 📕
Поздравляю всех участников, дошедших до финала!🎊
⭐️ Ура!! ⭐️
Буду признательна, если Вы напишете свои впечатления от викторины и поделитесь результатами в комментариях.
Мне будет очень приятно😊
Было ли Вам комфортно и интересно?
А победителя сегодняшней игры мы определим уже завтра 22.04🏆
Поздравляю всех участников, дошедших до финала!
Мне очень хотелось составить для Вас интересные вопросы и порадовать в пятницу интеллектуальной игрой.Буду признательна, если Вы напишете свои впечатления от викторины и поделитесь результатами в комментариях.
Мне будет очень приятно
Было ли Вам комфортно и интересно?
А победителя сегодняшней игры мы определим уже завтра 22.04
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всем доброе утро! 📕
Сегодня мы начинаем серию разговоров о биографии Анны Ахматовой.
А также, хочу напомнить, что Вы можете еще успеть пройти викторину и, возможно, получить приз.
У Анны Андреевны Горенко, известной всему миру под литературным псевдонимом Ахматовой, было, как и у многих из нас, четыре прадеда и четыре прабабки.
Прадед по прямой мужской линии, Андрей Яковлевич Горенко, как видно из его формулярного списка, происходил из крепостных крестьян помещика Орлова, из села Матусово Черкасского уезда Киевской губернии. Родился он около 1784 года. В декабре 1805 г. по рекрутской повинности вступил рядовым в 41-й Егерский полк. В составе этого полка участвовал в русско-турецкой войне 1806-1812 годов сначала в Валахии, затем в Болгарии. В 1810 г. он отличился «при разбитии неприятеля у речки Темрук и взятии в плен самого начальствующего турецким войском трехбунчужного паши Пехливана с чиновниками его». Летом 1812 г. полк был переброшен на войну с Наполеоном. Андрей Горенко участвовал в бою под Красным, а затем при «селении Бородине в генеральном сражении находился, за что имеет серебряную медаль». Проделав с полком весь заграничный поход, «1814 года, марта 18 при городе Париже в сражении находился» и за взятие оного также удостоился серебряной медали. В марте 1813 г. Андрей Яковлевич Горенко был произведен в унтер-офицеры, в декабре 1815 г. получил чин прапорщика, заслужив тем самым дворянское достоинство (личное, а не потомственное).
О жене его мы знаем только, что звали ее Марьяной. Сохранилось метрическое свидетельство, в котором сказано, что 7 августа 1818 г. «у унтер-офицера Егерского полка Андрея Яковлевича Горенко и жены его Марияны родился сын Антоний» - дед Ахматовой.
Вторым прадедом Ахматовой по отцовской линии был, как это видно из формулярного списка деда, поручик Иван Воронин, на дочери которого Ирине женился Антон Андреевич Горенко. Прадеды Ахматовой по отцовской линии были незнатного происхождения и выслужили дворянство на военной службе.
Прадеды же по материнской линии - Иван Дмитриевич Стогов и особенно Егор Николаевич Мотовилов были родовитыми дворянами. Яркие портреты их обоих нарисовал дед Ахматовой Эразм Иванович Стогов в своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Русская старина».
Стоговы вели свой род от новгородских бояр. Это обстоятельство запомнилось Ахматовой, вошло глубоко в ее сознание и воплотилось в стихотворении, написанном в 1916 году:
«... Спокойной и уверенной любови
Не превозмочь мне к этой стороне:
Ведь капелька новогородской крови
Во мне - как льдинка в пенистом вине».
Согласно семейным преданиям, предки Стоговых были выселены из Новгорода Иваном Грозным и испомещены в Можайском уезде. К концу XVIII века они обеднели. Прапрадед Ахматовой - Дмитрий Дементьевич Стогов владел небольшим имением Золотилово Можайского уезда Московской губернии и двумя десятками душ крестьян. Его сын Иван Дмитриевич (прадед Ахматовой), владевший Золотиловым нераздельно с братьями, настойчиво пытался обосновать древность дворянского рода Стоговых. Однако ему не удалось доказать происхождение своей семьи от Федора Васильевича Стогова, владевшего, согласно писцовым книгам 1627 года, поместьями в Можайском уезде и на Белоозере. Московское губернское дворянское депутатское собрание признало происхождение И.Д.Стогова лишь от его деда - Дементия Артемьевича, приобретшего Золотилово путем покупки. В январе 1804 г. И.Д.Стогову была выдана грамота, свидетельствующая, что «он и род его внесен в Дворянскую родословную Московской губернии книгу, в первую ее часть». В первую часть родословных книг вносились, как известно, семьи, которым дворянство было пожаловано между 1685 и 1785 годами.
Дмитрий Дементьевич Стогов, по свидетельству его внука Эразма, слыл среди соседей колдуном, умел заговаривать кровотечение, отговаривать головную боль. Все трое его сыновей - Михаил, Иван и Федор - служили в военной службе при Суворове, причем Иван был якобы его «бессменным ординарцем».
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Сегодня мы начинаем серию разговоров о биографии Анны Ахматовой.
А также, хочу напомнить, что Вы можете еще успеть пройти викторину и, возможно, получить приз.
У Анны Андреевны Горенко, известной всему миру под литературным псевдонимом Ахматовой, было, как и у многих из нас, четыре прадеда и четыре прабабки.
Прадед по прямой мужской линии, Андрей Яковлевич Горенко, как видно из его формулярного списка, происходил из крепостных крестьян помещика Орлова, из села Матусово Черкасского уезда Киевской губернии. Родился он около 1784 года. В декабре 1805 г. по рекрутской повинности вступил рядовым в 41-й Егерский полк. В составе этого полка участвовал в русско-турецкой войне 1806-1812 годов сначала в Валахии, затем в Болгарии. В 1810 г. он отличился «при разбитии неприятеля у речки Темрук и взятии в плен самого начальствующего турецким войском трехбунчужного паши Пехливана с чиновниками его». Летом 1812 г. полк был переброшен на войну с Наполеоном. Андрей Горенко участвовал в бою под Красным, а затем при «селении Бородине в генеральном сражении находился, за что имеет серебряную медаль». Проделав с полком весь заграничный поход, «1814 года, марта 18 при городе Париже в сражении находился» и за взятие оного также удостоился серебряной медали. В марте 1813 г. Андрей Яковлевич Горенко был произведен в унтер-офицеры, в декабре 1815 г. получил чин прапорщика, заслужив тем самым дворянское достоинство (личное, а не потомственное).
О жене его мы знаем только, что звали ее Марьяной. Сохранилось метрическое свидетельство, в котором сказано, что 7 августа 1818 г. «у унтер-офицера Егерского полка Андрея Яковлевича Горенко и жены его Марияны родился сын Антоний» - дед Ахматовой.
Вторым прадедом Ахматовой по отцовской линии был, как это видно из формулярного списка деда, поручик Иван Воронин, на дочери которого Ирине женился Антон Андреевич Горенко. Прадеды Ахматовой по отцовской линии были незнатного происхождения и выслужили дворянство на военной службе.
Прадеды же по материнской линии - Иван Дмитриевич Стогов и особенно Егор Николаевич Мотовилов были родовитыми дворянами. Яркие портреты их обоих нарисовал дед Ахматовой Эразм Иванович Стогов в своих воспоминаниях, опубликованных в журнале «Русская старина».
Стоговы вели свой род от новгородских бояр. Это обстоятельство запомнилось Ахматовой, вошло глубоко в ее сознание и воплотилось в стихотворении, написанном в 1916 году:
«... Спокойной и уверенной любови
Не превозмочь мне к этой стороне:
Ведь капелька новогородской крови
Во мне - как льдинка в пенистом вине».
Согласно семейным преданиям, предки Стоговых были выселены из Новгорода Иваном Грозным и испомещены в Можайском уезде. К концу XVIII века они обеднели. Прапрадед Ахматовой - Дмитрий Дементьевич Стогов владел небольшим имением Золотилово Можайского уезда Московской губернии и двумя десятками душ крестьян. Его сын Иван Дмитриевич (прадед Ахматовой), владевший Золотиловым нераздельно с братьями, настойчиво пытался обосновать древность дворянского рода Стоговых. Однако ему не удалось доказать происхождение своей семьи от Федора Васильевича Стогова, владевшего, согласно писцовым книгам 1627 года, поместьями в Можайском уезде и на Белоозере. Московское губернское дворянское депутатское собрание признало происхождение И.Д.Стогова лишь от его деда - Дементия Артемьевича, приобретшего Золотилово путем покупки. В январе 1804 г. И.Д.Стогову была выдана грамота, свидетельствующая, что «он и род его внесен в Дворянскую родословную Московской губернии книгу, в первую ее часть». В первую часть родословных книг вносились, как известно, семьи, которым дворянство было пожаловано между 1685 и 1785 годами.
Дмитрий Дементьевич Стогов, по свидетельству его внука Эразма, слыл среди соседей колдуном, умел заговаривать кровотечение, отговаривать головную боль. Все трое его сыновей - Михаил, Иван и Федор - служили в военной службе при Суворове, причем Иван был якобы его «бессменным ординарцем».
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Сегодня победительницы нашего с Александром розыгрыша (Даша и Ксения) получили свои замечательные призы.
Сколько теплых слов я услышала😊
Это так приятно!
Впереди новый розыгрыш в мае!
Оставайтесь на канале и будьте активны🤗
Сколько теплых слов я услышала
Это так приятно!
Впереди новый розыгрыш в мае!
Оставайтесь на канале и будьте активны
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Добрый вечер, друзья! 🏆
Победителем викторины по творчеству и биографии Анны Ахматовой стала Эмма с результатом 15 правильных ответов.❣️
😀 🏆 🏆 🏆 🍉 😀 🍉 🏆 🍉 😁 🍒
На этот раз верно ответить на все 15 вопросов смогла только Эмма!
На фото сборник стихотворений Анны Ахматовой, который я отправляю в подарок победительнице! 🌹
Очень приятно встретить знатока и дарить подарки за знания!🎁
Наши викторины в этом формате продолжатся!
Следите за объявлениями на канале!💻
Победителем викторины по творчеству и биографии Анны Ахматовой стала Эмма с результатом 15 правильных ответов.
На этот раз верно ответить на все 15 вопросов смогла только Эмма!
На фото сборник стихотворений Анны Ахматовой, который я отправляю в подарок победительнице! 🌹
Очень приятно встретить знатока и дарить подарки за знания!
Наши викторины в этом формате продолжатся!
Следите за объявлениями на канале!
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всем доброе утро! 📕
Сегодня мы продолжим знакомиться с родственниками Анны Ахматовой.
Дедом поэтессы по отцовской линии был Антон Андреевич Горенко, родившийся 7 августа 1818 г. В 14 лет он - юнга Черноморского артиллерийского училища, в 20 - унтер-офицер 2-го учебного морского экипажа в Севастополе. В 1842 г. он - прапорщик, в 1851 - подпоручик. Во время Крымской войны, как сказано в его формулярном списке, он «участвовал в обороне Севастополя. Находился в действительном сражении 5 октября 1854 г. на Николаевской батарее при отражении атаки соединенного неприятельского флота».
В 1855 г. был награжден орденом Св. Анны 3-й степени, а в 1858 - Св. Владимира 4-й степени, тем самым он приобрел потомственное дворянство и был внесен во вторую часть родословной книги дворян Таврической губернии. К 1864 г. он - штабс-капитан, смотритель Севастопольского морского госпиталя; в 1882 г. - майор, смотритель портовых земель и садов в Севастополе. Умер в 1891 году. Женат он был на дочери поручика Ивана Воронина - Ирине (1818-1898). В браке у супругов было девять детей.
Согласно семейному преданию, Антон Горенко был женат на гречанке, от которой Анна Андреевна будто бы унаследовала характерный профиль. В одной из автобиографических заметок, относящихся к началу 1960-х годов, Анна Ахматова писала: «Предки: 1) Чингизхан. Ахмат (последний хан Золотой орды . 2) предки - греки, всего вернее - морские разбойники». Можно полагать, что «предки-греки» столь же легендарны, как и «бабушка-татарка». Во всяком случае, бабушка Ахматовой по отцу, Ирина Ивановна Воронина, по всей вероятности, гречанкой не была. Не исключено, однако, что гречанкой могла быть не бабушка, а прабабка Ахматовой - жена поручика Ивана Воронина, имени которой мы не знаем.
Отец Ахматовой - Андрей Антонович Горенко родился в Севастополе 13 января 1848 г. Он был вторым ребенком в семье и старшим из сыновей. Когда ему исполнилось десять лет, отец отдал его кадетом в Черноморскую штурманскую роту. В XIII части Общего морского списка (СПб., 1907) опубликован формулярный список А.А.Горенко, из которого мы узнаем, что 14-ти лет он был переведен в юнкера, а в 1868 г., 20 лет от роду, произведен в кондукторы корпуса инженер-механиков Черноморского флота. В 1869-1870 гг. он находился в заграничном плавании. По возвращении получил первый офицерский чин. В 1875 г. в чине мичмана назначен штатным преподавателем Морского училища в Петербурге. По службе он продвигался медленно. Лишь в 1879 г. в возрасте 31 года он произведен в лейтенанты и награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. Одновременно с преподаванием в Морском училище А.А. Горенко занимался общественной деятельностью. Широкий резонанс имело, в частности, его выступление 7 января 1881 г. на заседании IV отделения Императорского технического общества с резкой критикой деятельности Российского общества пароходства и торговли. В газете «Николаевский вестник» сообщалось, что А.А. Горенко «основываясь на точных сведениях и на данных, почерпнутых из отчетов самого же общества, доказал преступную небрежность, с какою ведет оно свои морские операции».
В середине 1881 г. служба А.А.Горенко едва не оборвалась. Сохранилось дело Департамента полиции «О политической неблагонадежности лейтенантов Андрея Горенко и Гаврилова и мичмана Кулеша», начатое 14 апреля 1881 г.32. Суть дела сводилась к тому, что Андрей Горенко, как выяснилось из его перехваченных писем, убеждал своих приятелей в г. Николаеве вступать в фиктивные браки, дабы освобождать девушек «из болота удушливой атмосферы родительского дома». Делу дали ход. В самом конце апреля (буквально накануне своей отставки) министр внутренних дел граф М.Т. Лорис-Меликов сообщил управляющему Морским министерством, что преподаватель Морского училища лейтенант Андрей Горенко считается неблагонадежным в политическом отношении. Трудно понять, какую политическую подоплеку усмотрел в словах и действиях лейтенанта Горенко пошатнувшийся диктатор.
33-летнему лейтенанту Горенко грозили серьезные неприятности.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Сегодня мы продолжим знакомиться с родственниками Анны Ахматовой.
Дедом поэтессы по отцовской линии был Антон Андреевич Горенко, родившийся 7 августа 1818 г. В 14 лет он - юнга Черноморского артиллерийского училища, в 20 - унтер-офицер 2-го учебного морского экипажа в Севастополе. В 1842 г. он - прапорщик, в 1851 - подпоручик. Во время Крымской войны, как сказано в его формулярном списке, он «участвовал в обороне Севастополя. Находился в действительном сражении 5 октября 1854 г. на Николаевской батарее при отражении атаки соединенного неприятельского флота».
В 1855 г. был награжден орденом Св. Анны 3-й степени, а в 1858 - Св. Владимира 4-й степени, тем самым он приобрел потомственное дворянство и был внесен во вторую часть родословной книги дворян Таврической губернии. К 1864 г. он - штабс-капитан, смотритель Севастопольского морского госпиталя; в 1882 г. - майор, смотритель портовых земель и садов в Севастополе. Умер в 1891 году. Женат он был на дочери поручика Ивана Воронина - Ирине (1818-1898). В браке у супругов было девять детей.
Согласно семейному преданию, Антон Горенко был женат на гречанке, от которой Анна Андреевна будто бы унаследовала характерный профиль. В одной из автобиографических заметок, относящихся к началу 1960-х годов, Анна Ахматова писала: «Предки: 1) Чингизхан. Ахмат (последний хан Золотой орды . 2) предки - греки, всего вернее - морские разбойники». Можно полагать, что «предки-греки» столь же легендарны, как и «бабушка-татарка». Во всяком случае, бабушка Ахматовой по отцу, Ирина Ивановна Воронина, по всей вероятности, гречанкой не была. Не исключено, однако, что гречанкой могла быть не бабушка, а прабабка Ахматовой - жена поручика Ивана Воронина, имени которой мы не знаем.
Отец Ахматовой - Андрей Антонович Горенко родился в Севастополе 13 января 1848 г. Он был вторым ребенком в семье и старшим из сыновей. Когда ему исполнилось десять лет, отец отдал его кадетом в Черноморскую штурманскую роту. В XIII части Общего морского списка (СПб., 1907) опубликован формулярный список А.А.Горенко, из которого мы узнаем, что 14-ти лет он был переведен в юнкера, а в 1868 г., 20 лет от роду, произведен в кондукторы корпуса инженер-механиков Черноморского флота. В 1869-1870 гг. он находился в заграничном плавании. По возвращении получил первый офицерский чин. В 1875 г. в чине мичмана назначен штатным преподавателем Морского училища в Петербурге. По службе он продвигался медленно. Лишь в 1879 г. в возрасте 31 года он произведен в лейтенанты и награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. Одновременно с преподаванием в Морском училище А.А. Горенко занимался общественной деятельностью. Широкий резонанс имело, в частности, его выступление 7 января 1881 г. на заседании IV отделения Императорского технического общества с резкой критикой деятельности Российского общества пароходства и торговли. В газете «Николаевский вестник» сообщалось, что А.А. Горенко «основываясь на точных сведениях и на данных, почерпнутых из отчетов самого же общества, доказал преступную небрежность, с какою ведет оно свои морские операции».
В середине 1881 г. служба А.А.Горенко едва не оборвалась. Сохранилось дело Департамента полиции «О политической неблагонадежности лейтенантов Андрея Горенко и Гаврилова и мичмана Кулеша», начатое 14 апреля 1881 г.32. Суть дела сводилась к тому, что Андрей Горенко, как выяснилось из его перехваченных писем, убеждал своих приятелей в г. Николаеве вступать в фиктивные браки, дабы освобождать девушек «из болота удушливой атмосферы родительского дома». Делу дали ход. В самом конце апреля (буквально накануне своей отставки) министр внутренних дел граф М.Т. Лорис-Меликов сообщил управляющему Морским министерством, что преподаватель Морского училища лейтенант Андрей Горенко считается неблагонадежным в политическом отношении. Трудно понять, какую политическую подоплеку усмотрел в словах и действиях лейтенанта Горенко пошатнувшийся диктатор.
33-летнему лейтенанту Горенко грозили серьезные неприятности.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Сегодня предлагаю поговорить о детстве Анны Ахматовой.
Наш разговор будет основан на материалах Светланы Коваленко «Анна Ахматова».
11 (23) июня 1889 года в семье морского офицера Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны (урожденной Мотовиловой, в первом браке Змунчилла) родилась девочка, нареченная Анной. Прошло время, и она, приумножив славу Отечества, стала знаменитым поэтом Анной Ахматовой. Не без оснований, называя себя «провидицей» и «пророчицей», Ахматова отмечала свой день рождения на Ивана Купалу, когда, согласно языческим преданиям, расцветает папоротник, мифологические существа устраивают шумные гулянья, русалки и водяные выходят на сушу, девушки плетут венки и пускают их по реке в поисках суженого.
В поздних биографических заметках Ахматова писала, включая пору своего рождения в исторический контекст:
«Я родилась в один год с Чарли Чаплином, «Крейцеровой сонатой»Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом. В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии – 1889. В ночь моего рождения справлялась и справляется древняя Иванова ночь – 23 июня (Midsummer Night)… Родилась я на даче Саракини (Большой Фонтан, 11–ая станция паровичка) около Одессы. Дачка эта (вернее, избушка) стояла в глубине очень узкого и идущего вниз участка земли – рядом с почтой. Морской берег там крутой, и рельсы паровичка шли по самому краю».
Анне не было года, когда семья переехала с юга в Петербург и Горенко поселились сначала в аристократическом и совершенно не пригодном для жизни многодетной семьи Павловске, а затем перебрались в Царское Село, где легко было снять просторную квартиру. Городок причудливо сочетал в себе роскошь Царской резиденции – свою парадную часть со старыми парками, водопадами, галереями, арками и античными статуями с другой его частью – мужской и женской гимназиями, одноэтажными и двухэтажными старыми домами и домиками.
Детство Ахматовой, ее отрочество, юность и годы жизни с Гумилёвым связаны с Царским Селом, главной памятью сердца. Ее первые воспоминания: «…зеленое, сырое великолепие парков. Выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки», – отложились в первых стихах, обращенных к Царскому Селу:
«По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив».
(В Царском Селе, 1911)
В Царском она встретила Николая Гумилёва и свою юношескую любовь Владимира Голенищева—Кутузова, здесь развивался ее роман с Николаем Недоброво и здесь же она познакомилась с Борисом Анрепом. Отсюда с Гумилёвым, а потом и одна она ездила в Петербург на «башню» к Вячеславу Иванову и в «Бродячую собаку», на сеансы к Натану Альтману, когда он писал ее знаменитый портрет, один из шедевров модернистской портретной живописи.
Горенко поселились в доме купчихи Евдокии Ивановны Шухардиной, третьем от вокзала, чтобы Андрею Антоновичу было удобно ездить в Петербург на работу.
Дом купчихи Шухардиной, который стоял на углу Широкой улицы и Безымянного переулка, имел свою столетнюю историю и тревожил детское воображение. Старики говорили, что здесь «до чугунки», то есть до 1838 года, находился заезжий двор, или трактир. Перед сном дети тайно, слой за слоем, обдирали обои, пробираясь к первому, как они считали, – «красному», свидетелю далекого прошлого, которому принадлежали и бакалейная лавочка в полуподвале с неистребимым запахом колониальных товаров, и мастерская сапожника Неволина, о чем сообщала вывеска с нарисованным сапогом, и сам сапожник, которого можно было разглядеть в окно, – «в зеленом переднике, с мертвенно—бледным отекшим лицом пьяницы». В Царском Селе, в доме Евдокии Ивановны Шухардиной, семья Горенко с небольшими перерывами прожила до августа 1905 года.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Сегодня предлагаю поговорить о детстве Анны Ахматовой.
Наш разговор будет основан на материалах Светланы Коваленко «Анна Ахматова».
11 (23) июня 1889 года в семье морского офицера Андрея Антоновича Горенко и Инны Эразмовны (урожденной Мотовиловой, в первом браке Змунчилла) родилась девочка, нареченная Анной. Прошло время, и она, приумножив славу Отечества, стала знаменитым поэтом Анной Ахматовой. Не без оснований, называя себя «провидицей» и «пророчицей», Ахматова отмечала свой день рождения на Ивана Купалу, когда, согласно языческим преданиям, расцветает папоротник, мифологические существа устраивают шумные гулянья, русалки и водяные выходят на сушу, девушки плетут венки и пускают их по реке в поисках суженого.
В поздних биографических заметках Ахматова писала, включая пору своего рождения в исторический контекст:
«Я родилась в один год с Чарли Чаплином, «Крейцеровой сонатой»Толстого, Эйфелевой башней и, кажется, Элиотом. В это лето Париж праздновал столетие падения Бастилии – 1889. В ночь моего рождения справлялась и справляется древняя Иванова ночь – 23 июня (Midsummer Night)… Родилась я на даче Саракини (Большой Фонтан, 11–ая станция паровичка) около Одессы. Дачка эта (вернее, избушка) стояла в глубине очень узкого и идущего вниз участка земли – рядом с почтой. Морской берег там крутой, и рельсы паровичка шли по самому краю».
Анне не было года, когда семья переехала с юга в Петербург и Горенко поселились сначала в аристократическом и совершенно не пригодном для жизни многодетной семьи Павловске, а затем перебрались в Царское Село, где легко было снять просторную квартиру. Городок причудливо сочетал в себе роскошь Царской резиденции – свою парадную часть со старыми парками, водопадами, галереями, арками и античными статуями с другой его частью – мужской и женской гимназиями, одноэтажными и двухэтажными старыми домами и домиками.
Детство Ахматовой, ее отрочество, юность и годы жизни с Гумилёвым связаны с Царским Селом, главной памятью сердца. Ее первые воспоминания: «…зеленое, сырое великолепие парков. Выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки», – отложились в первых стихах, обращенных к Царскому Селу:
«По аллее проводят лошадок.
Длинны волны расчесанных грив.
О, пленительный город загадок,
Я печальна, тебя полюбив».
(В Царском Селе, 1911)
В Царском она встретила Николая Гумилёва и свою юношескую любовь Владимира Голенищева—Кутузова, здесь развивался ее роман с Николаем Недоброво и здесь же она познакомилась с Борисом Анрепом. Отсюда с Гумилёвым, а потом и одна она ездила в Петербург на «башню» к Вячеславу Иванову и в «Бродячую собаку», на сеансы к Натану Альтману, когда он писал ее знаменитый портрет, один из шедевров модернистской портретной живописи.
Горенко поселились в доме купчихи Евдокии Ивановны Шухардиной, третьем от вокзала, чтобы Андрею Антоновичу было удобно ездить в Петербург на работу.
Дом купчихи Шухардиной, который стоял на углу Широкой улицы и Безымянного переулка, имел свою столетнюю историю и тревожил детское воображение. Старики говорили, что здесь «до чугунки», то есть до 1838 года, находился заезжий двор, или трактир. Перед сном дети тайно, слой за слоем, обдирали обои, пробираясь к первому, как они считали, – «красному», свидетелю далекого прошлого, которому принадлежали и бакалейная лавочка в полуподвале с неистребимым запахом колониальных товаров, и мастерская сапожника Неволина, о чем сообщала вывеска с нарисованным сапогом, и сам сапожник, которого можно было разглядеть в окно, – «в зеленом переднике, с мертвенно—бледным отекшим лицом пьяницы». В Царском Селе, в доме Евдокии Ивановны Шухардиной, семья Горенко с небольшими перерывами прожила до августа 1905 года.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Доброе утро, дорогие книголюбы! 📕
Давайте продолжим знакомиться с биографией Анны Ахматовой по воспоминаниям ее подруги детства Валерии Сергеевны Срезневской.
Она начинает свой рассказ со встречи их еще детьми на курорте в Гунгербурге, близ Нарвы, где снимали дачи Тюльпановы и Горенко: «Обе мы имели гувернанток, обе болтали бегло по—французски и по—немецки, обе ходили с нашими «мадамами» на площадку около курзала, где дети играли в разные игры, а «мадамы» сплетничали, сидя на скамейке».
Особенной дружбы между девочками тогда не возникло. Но, когда Тюльпановы въехали в дом купчихи Шухардиной на углу Широкой улицы и Безымянного переулка, девочки обрадовались друг другу и подружились. С тех пор Валя Тюльпанова (по мужу Срезневская) становится свидетельницей всей жизни Нюты Горенко, ставшей Анной Ахматовой. Она знала и помнила то, о чем никто кроме нее не знал, – детстве и юности. Они вместе ходили в гимназию, хотя Валя, так все звали Валерию, была старше на год. Она—то и познакомила Аню, или Нюту, с Колей Гумилевым.
Возвращаясь к их общему прошлому, Валерия Сергеевна вспоминает:
«Аня писала стихи, очень много читала дозволенных и недозволенных книг и очень изменилась внутренне и внешне. Она выросла, стала стройной, с прелестной хрупкой фигуркой развивающейся девушки, с черными, очень длинными и густыми волосами, прямыми, как водоросли, с белыми красивыми руками и ногами, с несколько безжизненной бледностью определенно вычерченного лица, с глубокими, большими светлыми глазами, странно выделявшимися на фоне черных волос и темных бровей и ресниц. Она была неутомимой наядой в воде, неутомимой скиталицей—пешеходом, лазала как кошка и плавала как рыба».
Такой гимназистку Аню увидел тут же безоглядно в нее влюбившийся ученик седьмого класса Царскосельской Николаевской гимназии Гумилёв. Такой ее мог встречать студент третьего курса арабо—персидского отделения Петербургского университета Владимир Голенищев—Кутузов, бывавший на «журфиксах», вечеринках или молодежных литературных собраниях у Сергея фон Штейна, женатого на старшей сестре Анны Инне, а может быть, на литературных собраниях в доме Анненских. Анна с первого взгляда влюбилась в изысканного студента, едва ли обратившего внимание на прелестную девочку—подростка.
Такими они были, юные девочки—царскоселки, – шаловливая, общительная Валя и очень серьезная, замкнутая Нюта. Валя была верной хранительницей тайн, очень рано погрузившейся в мир роковых страстей Нюты. Валерия Сергеевна знала всё, о чем мы уже никогда не узнаем и чего она не доверила бумаге.
На первый взгляд, при необычной внешности, обращавшей на себя внимание, Анна была «как все» вымуштрованные царскосельские девушки.
«В Царском Селе она делала все, что полагалось в то время благовоспитанной барышне. Умела, сложив по форме руки, сделать реверанс, учтиво и коротко ответить по—французски на вопрос старой дамы, говела на Страстной в гимназической церкви. Изредка отец брал ее с собой в оперу (в гимназическом платье) в Мариинский театр (ложа). Бывала в Эрмитаже, в Музее Александра III и на картинных выставках. Весной и осенью в Павловске на музыке – Вокзал… Музеи и картинные выставки… Зимой часто на катке в парке. В Царскосельских парках тоже античность, но совсем иная (статуи). Читала много и постоянно. Большое (по моему) влияние (на нее) оказал тогдашний властитель дум Кнут Гамсун («Загадки и тайна»), Пан, Виктория – меньше. Другой властитель Ибсен… Училась в младших классах плохо, потом хорошо. Гимназией всегда тяготилась».
Валерия и Анна отличались от коренных обитателей Царского Села, за внешним лоском и чопорностью которых, по словам Ахматовой, нередко скрывались провинциализм и невежество.
Анна и Валерия относились к самым пылким обожательницам Иннокентия Федоровича Анненского, в то время директора Царскосельской Николаевской гимназии.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Давайте продолжим знакомиться с биографией Анны Ахматовой по воспоминаниям ее подруги детства Валерии Сергеевны Срезневской.
Она начинает свой рассказ со встречи их еще детьми на курорте в Гунгербурге, близ Нарвы, где снимали дачи Тюльпановы и Горенко: «Обе мы имели гувернанток, обе болтали бегло по—французски и по—немецки, обе ходили с нашими «мадамами» на площадку около курзала, где дети играли в разные игры, а «мадамы» сплетничали, сидя на скамейке».
Особенной дружбы между девочками тогда не возникло. Но, когда Тюльпановы въехали в дом купчихи Шухардиной на углу Широкой улицы и Безымянного переулка, девочки обрадовались друг другу и подружились. С тех пор Валя Тюльпанова (по мужу Срезневская) становится свидетельницей всей жизни Нюты Горенко, ставшей Анной Ахматовой. Она знала и помнила то, о чем никто кроме нее не знал, – детстве и юности. Они вместе ходили в гимназию, хотя Валя, так все звали Валерию, была старше на год. Она—то и познакомила Аню, или Нюту, с Колей Гумилевым.
Возвращаясь к их общему прошлому, Валерия Сергеевна вспоминает:
«Аня писала стихи, очень много читала дозволенных и недозволенных книг и очень изменилась внутренне и внешне. Она выросла, стала стройной, с прелестной хрупкой фигуркой развивающейся девушки, с черными, очень длинными и густыми волосами, прямыми, как водоросли, с белыми красивыми руками и ногами, с несколько безжизненной бледностью определенно вычерченного лица, с глубокими, большими светлыми глазами, странно выделявшимися на фоне черных волос и темных бровей и ресниц. Она была неутомимой наядой в воде, неутомимой скиталицей—пешеходом, лазала как кошка и плавала как рыба».
Такой гимназистку Аню увидел тут же безоглядно в нее влюбившийся ученик седьмого класса Царскосельской Николаевской гимназии Гумилёв. Такой ее мог встречать студент третьего курса арабо—персидского отделения Петербургского университета Владимир Голенищев—Кутузов, бывавший на «журфиксах», вечеринках или молодежных литературных собраниях у Сергея фон Штейна, женатого на старшей сестре Анны Инне, а может быть, на литературных собраниях в доме Анненских. Анна с первого взгляда влюбилась в изысканного студента, едва ли обратившего внимание на прелестную девочку—подростка.
Такими они были, юные девочки—царскоселки, – шаловливая, общительная Валя и очень серьезная, замкнутая Нюта. Валя была верной хранительницей тайн, очень рано погрузившейся в мир роковых страстей Нюты. Валерия Сергеевна знала всё, о чем мы уже никогда не узнаем и чего она не доверила бумаге.
На первый взгляд, при необычной внешности, обращавшей на себя внимание, Анна была «как все» вымуштрованные царскосельские девушки.
«В Царском Селе она делала все, что полагалось в то время благовоспитанной барышне. Умела, сложив по форме руки, сделать реверанс, учтиво и коротко ответить по—французски на вопрос старой дамы, говела на Страстной в гимназической церкви. Изредка отец брал ее с собой в оперу (в гимназическом платье) в Мариинский театр (ложа). Бывала в Эрмитаже, в Музее Александра III и на картинных выставках. Весной и осенью в Павловске на музыке – Вокзал… Музеи и картинные выставки… Зимой часто на катке в парке. В Царскосельских парках тоже античность, но совсем иная (статуи). Читала много и постоянно. Большое (по моему) влияние (на нее) оказал тогдашний властитель дум Кнут Гамсун («Загадки и тайна»), Пан, Виктория – меньше. Другой властитель Ибсен… Училась в младших классах плохо, потом хорошо. Гимназией всегда тяготилась».
Валерия и Анна отличались от коренных обитателей Царского Села, за внешним лоском и чопорностью которых, по словам Ахматовой, нередко скрывались провинциализм и невежество.
Анна и Валерия относились к самым пылким обожательницам Иннокентия Федоровича Анненского, в то время директора Царскосельской Николаевской гимназии.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Всем привет! 📕
Продолжаем знакомиться с биографией Анны Ахматовой.
Если годы жизни Ахматовой в Царском Селе, история отношений с Гумилёвым и другие события того раннего времени нашли отражение в мемуарах Срезневской, то о других не менее важных страницах детства и юности, связанных с Херсонесом, воспоминаний не оставлено. Здесь мы слышим только голос Анны Андреевны.
Значительное место в ее рабочих тетрадях, на страницах автобиографической прозы занимают заметки о Херсонесе. Сама она называла себя «Последней херсонидкой». В одном из писем иностранному корреспонденту, отвечая на вопрос о ее увлечениях видами искусства, Ахматова пишет:
«М. б., Вы знаете, что я последняя херсонидка, т. е. росла у стен древнего Херсонеса (т. е. с 7–ми до 13 лет проводила там каждое лето), и мои первые впечатления от изобразительных искусств тесно связаны с херсонесскими раскопками и херсонесским музеем, а так как все это находится на самом морском берегу, античность для меня неотделима от моря. Все это в какой—то мере отразилось в моей ранней поэме «У самого моря». Там меня называли «дикая девчонка» и считали чем—то средним между русалкой и щукой за необычайное умение нырять и плавать.
А в Царском была другая античность и другая вода. Там кипели, бушевали или о чем—то повествовали сотни парковых водопадов, звук которых сопровождал всю жизнь Пушкина («сии живые воды», 1836), а статуи и храмы дружбы свидетельствовали о иной «гиперборейской» античности» (Ахматова А. Собрание сочинений. Т. 5. С. 211).
В заметке «Дикая девочка» она пишет: «Языческое детство. В окрестности этой дачи («Отрада», Стрелецкая бухта, Херсонес. Непосредственно отсюда античность – эллинизм) я получила прозвище «дикая девочка».
В «Отраде» Горенко несколько лет снимали маленький домик на самом берегу моря. Как—то еще совсем маленькая Аня, роясь в песке и гальке, нашла обломок мрамора с греческими письменами. Ее одели, причесали, завязали бант и отвели в краеведческий музей, в который и отдали найденную ею реликвию.
Херсонес, с его живой античностью, полуразрушенными архитектурными памятниками, знаменитым херсонесским храмом, вошел в ее поэзию, придав ей особый смысловой и эмоциональный оттенок. Херсонес – особая страница жизни и творчества, скрывающая в себе ахматовские тайны. Один из биографов Ахматовой, общавшийся с ней в ее последние годы, «по секрету» рассказывал мне, будто бы с ее слов, что стихотворение «Рыбак» о страдающей в любовной тоске приморской девчонке и «опрокинутые лодки» в поэме «У самого моря» – автобиографичны, как раз и подводят к «тайне» о ее первом мужчине. Правда, некоторые толкователи стихов Ахматовой видят в «рыбаке» портретное сходство с Блоком, похожем на «шкипера»:
«Руки голы выше локтя,
И глаза синей, чем лед.
Едкий, душный запах дегтя,
Как загар, тебе идет.
И всегда, всегда распахнут
Ворот куртки голубой,
И рыбачки только ахнут,
Закрасневшись пред тобой.
Даже девочка, что ходит
В город продавать камсу,
Как потерянная бродит
Вечерами на мысу.
Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской».
(1911)
В последних строфах легко узнается лирическая героиняя ранних любовных стихов Ахматовой. Вместе с тем в «девочке» проступают черты «девчонки» из поэмы «У самого моря», которая ловила крабов и дружила с рыбаками.
Поэма «У самого моря» завершает эпопею о детстве, в ней Ахматова прощается с Херсонесом. Поэма совместила в себе разные временные пласты: от детских воспоминаний до философского осмысления вопросов бытия – жизни и смерти, формирования религиозного сознания.
Размышляя о своеобразии биографической прозы, она заглядывает в прошлое, где видит уже как бы не себя, а оставшуюся там далекую «девочку»: «Говорить о детстве и легко и трудно. Благодаря его статичности его легко описывать, но в это описание слишком часто проникает слащавость, которая совершенно чужда такому важному и глубокому периоду жизни, как детство.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Продолжаем знакомиться с биографией Анны Ахматовой.
Если годы жизни Ахматовой в Царском Селе, история отношений с Гумилёвым и другие события того раннего времени нашли отражение в мемуарах Срезневской, то о других не менее важных страницах детства и юности, связанных с Херсонесом, воспоминаний не оставлено. Здесь мы слышим только голос Анны Андреевны.
Значительное место в ее рабочих тетрадях, на страницах автобиографической прозы занимают заметки о Херсонесе. Сама она называла себя «Последней херсонидкой». В одном из писем иностранному корреспонденту, отвечая на вопрос о ее увлечениях видами искусства, Ахматова пишет:
«М. б., Вы знаете, что я последняя херсонидка, т. е. росла у стен древнего Херсонеса (т. е. с 7–ми до 13 лет проводила там каждое лето), и мои первые впечатления от изобразительных искусств тесно связаны с херсонесскими раскопками и херсонесским музеем, а так как все это находится на самом морском берегу, античность для меня неотделима от моря. Все это в какой—то мере отразилось в моей ранней поэме «У самого моря». Там меня называли «дикая девчонка» и считали чем—то средним между русалкой и щукой за необычайное умение нырять и плавать.
А в Царском была другая античность и другая вода. Там кипели, бушевали или о чем—то повествовали сотни парковых водопадов, звук которых сопровождал всю жизнь Пушкина («сии живые воды», 1836), а статуи и храмы дружбы свидетельствовали о иной «гиперборейской» античности» (Ахматова А. Собрание сочинений. Т. 5. С. 211).
В заметке «Дикая девочка» она пишет: «Языческое детство. В окрестности этой дачи («Отрада», Стрелецкая бухта, Херсонес. Непосредственно отсюда античность – эллинизм) я получила прозвище «дикая девочка».
В «Отраде» Горенко несколько лет снимали маленький домик на самом берегу моря. Как—то еще совсем маленькая Аня, роясь в песке и гальке, нашла обломок мрамора с греческими письменами. Ее одели, причесали, завязали бант и отвели в краеведческий музей, в который и отдали найденную ею реликвию.
Херсонес, с его живой античностью, полуразрушенными архитектурными памятниками, знаменитым херсонесским храмом, вошел в ее поэзию, придав ей особый смысловой и эмоциональный оттенок. Херсонес – особая страница жизни и творчества, скрывающая в себе ахматовские тайны. Один из биографов Ахматовой, общавшийся с ней в ее последние годы, «по секрету» рассказывал мне, будто бы с ее слов, что стихотворение «Рыбак» о страдающей в любовной тоске приморской девчонке и «опрокинутые лодки» в поэме «У самого моря» – автобиографичны, как раз и подводят к «тайне» о ее первом мужчине. Правда, некоторые толкователи стихов Ахматовой видят в «рыбаке» портретное сходство с Блоком, похожем на «шкипера»:
«Руки голы выше локтя,
И глаза синей, чем лед.
Едкий, душный запах дегтя,
Как загар, тебе идет.
И всегда, всегда распахнут
Ворот куртки голубой,
И рыбачки только ахнут,
Закрасневшись пред тобой.
Даже девочка, что ходит
В город продавать камсу,
Как потерянная бродит
Вечерами на мысу.
Щеки бледны, руки слабы,
Истомленный взор глубок,
Ноги ей щекочут крабы,
Выползая на песок.
Но она уже не ловит
Их протянутой рукой.
Все сильней биенье крови
В теле, раненном тоской».
(1911)
В последних строфах легко узнается лирическая героиняя ранних любовных стихов Ахматовой. Вместе с тем в «девочке» проступают черты «девчонки» из поэмы «У самого моря», которая ловила крабов и дружила с рыбаками.
Поэма «У самого моря» завершает эпопею о детстве, в ней Ахматова прощается с Херсонесом. Поэма совместила в себе разные временные пласты: от детских воспоминаний до философского осмысления вопросов бытия – жизни и смерти, формирования религиозного сознания.
Размышляя о своеобразии биографической прозы, она заглядывает в прошлое, где видит уже как бы не себя, а оставшуюся там далекую «девочку»: «Говорить о детстве и легко и трудно. Благодаря его статичности его легко описывать, но в это описание слишком часто проникает слащавость, которая совершенно чужда такому важному и глубокому периоду жизни, как детство.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Доброе утро, друзья! 📕
Наконец-то пятница и впереди длинные выходные.
А мы продолжаем обсуждать подробности из жизни Анны Ахматовой. Буквально вчера она приняла предложение руки и сердца Николая Гумилева, все еще страдая от неразделенной любви к Голенищеву-Кутузову.
А о том, что случилось дальше, мы узнаем сегодня.
В письме от 2 февраля 1907 года Анна пишет фон Штейну: «Милый Сергей Владимирович, это четвертое письмо, которое я пишу Вам за эту неделю. Не удивляйтесь, с упрямством, достойным лучшего применения, я решила сообщить Вам о событии, которое должно коренным образом изменить мою жизнь, но это оказалось так трудно, что до сегодняшнего вечера я не могла решиться послать это письмо. Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилёва. Он любит меня уже 3 года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли его, я не знаю, но кажется мне, что люблю.
Помните у Брюсова:
«Сораспятая на муку,
Враг мой давний и сестра!
Дай мне руку! дай мне руку!
Меч взнесен! Спеши! Пора!»
И я дала ему руку, а что было в моей душе, знает Бог и Вы, мой верный, дорогой Сережа. Оставим это
…всем судило Неизбежное,
Как высший долг – быть палачом.
Меня бесконечно радуют наши добрые отношения и Ваши письма, светлые желанные лучи, которые так нежно ласкают мою больную душу.
Не оставляйте меня теперь, когда мне особенно тяжело, хотя я знаю, что мой поступок не может не поразить Вас.
Хотите знать, почему я не сразу ответила Вам: я ждала карточку Г. – К., и только после получения ее я хотела объявить Вам о моем замужестве. Это гадко, и, чтобы наказать себя за такое малодушие, я пишу сегодня, и пишу все, как мне это ни тяжело. …Не говорите никому о нашем браке. Мы еще не решили, ни где, ни когда он произойдет. Это – тайна».
Получив, наконец, фотографию Голенищева—Кутузова, Анна пишет фон Штейну:
«Мой дорогой Сергей Владимирович, не знаю как выразить бесконечную благодарность, которую я чувствую к Вам. Пусть Бог пошлет Вам исполнения Вашего самого горячего желания… Отчего Вы думали, что я замолчу после получения карточки? О нет! Я слишком счастлива, чтобы молчать. Я пишу Вам и знаю, что он здесь со мной, что я могу его видеть, – это так безумно хорошо. Сережа! Я не могу оторвать от него душу мою. Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделенной любви! Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Но Гумилёв – моя Судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной».
Глядя на фотографию Голенищева—Кутузова, Анна как бы успокаивается, прекрасно понимая всю эфемерность своей неразделенной любви. По—видимому, они больше не встретились. Придуманная любовь отступает под напором Гумилёва, наконец вырвавшего у Анны согласие стать его женой. Анне все же льстила любовь к ней уже настоящего поэта, автора двух книг, посвящающего ей стихи. В Париже он издает журнал «Сириус», во втором номере которого за 1907 год помещено ее стихотворение «На руке моей много блестящих колец…», подписанное «Анна Г.». Тоже не шутка – ее стихи в парижском журнале, пусть и однодневке. Она знает, что Гумилёв переписывается с самим Брюсовым. Конечно же, при всем ироническом отношении к Миколе, затеявшем журнал, как и следовало ожидать, иссякнувший на втором номере (денег не хватило), не лишенная тщеславия Анна была горда.
В том же феврале 1907 года она пишет фон Штейну:
«Мой дорогой Сергей Владимирович, я еще не получила ответа на мое письмо и уже снова пишу. Мой Коля собирается, кажется, приехать ко мне – я так безумно счастлива. Он пишет мне непонятные слова, и я хожу с письмом к знакомым и спрашиваю объяснение. Всякий раз, как приходит письмо из Парижа, его прячут от меня и передают с великими предосторожностями. Затем бывает нервный припадок, холодные компрессы и общее недомогание. Это от страстности моего характера, не иначе. Он так любит меня, что даже страшно. Как Вы думаете, что скажет папа, когда узнает о моем решении? Если он будет против моего брака, я убегу и тайно обвенчаюсь с Nicolas.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Наконец-то пятница и впереди длинные выходные.
А мы продолжаем обсуждать подробности из жизни Анны Ахматовой. Буквально вчера она приняла предложение руки и сердца Николая Гумилева, все еще страдая от неразделенной любви к Голенищеву-Кутузову.
А о том, что случилось дальше, мы узнаем сегодня.
В письме от 2 февраля 1907 года Анна пишет фон Штейну: «Милый Сергей Владимирович, это четвертое письмо, которое я пишу Вам за эту неделю. Не удивляйтесь, с упрямством, достойным лучшего применения, я решила сообщить Вам о событии, которое должно коренным образом изменить мою жизнь, но это оказалось так трудно, что до сегодняшнего вечера я не могла решиться послать это письмо. Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилёва. Он любит меня уже 3 года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли его, я не знаю, но кажется мне, что люблю.
Помните у Брюсова:
«Сораспятая на муку,
Враг мой давний и сестра!
Дай мне руку! дай мне руку!
Меч взнесен! Спеши! Пора!»
И я дала ему руку, а что было в моей душе, знает Бог и Вы, мой верный, дорогой Сережа. Оставим это
…всем судило Неизбежное,
Как высший долг – быть палачом.
Меня бесконечно радуют наши добрые отношения и Ваши письма, светлые желанные лучи, которые так нежно ласкают мою больную душу.
Не оставляйте меня теперь, когда мне особенно тяжело, хотя я знаю, что мой поступок не может не поразить Вас.
Хотите знать, почему я не сразу ответила Вам: я ждала карточку Г. – К., и только после получения ее я хотела объявить Вам о моем замужестве. Это гадко, и, чтобы наказать себя за такое малодушие, я пишу сегодня, и пишу все, как мне это ни тяжело. …Не говорите никому о нашем браке. Мы еще не решили, ни где, ни когда он произойдет. Это – тайна».
Получив, наконец, фотографию Голенищева—Кутузова, Анна пишет фон Штейну:
«Мой дорогой Сергей Владимирович, не знаю как выразить бесконечную благодарность, которую я чувствую к Вам. Пусть Бог пошлет Вам исполнения Вашего самого горячего желания… Отчего Вы думали, что я замолчу после получения карточки? О нет! Я слишком счастлива, чтобы молчать. Я пишу Вам и знаю, что он здесь со мной, что я могу его видеть, – это так безумно хорошо. Сережа! Я не могу оторвать от него душу мою. Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделенной любви! Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Но Гумилёв – моя Судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной».
Глядя на фотографию Голенищева—Кутузова, Анна как бы успокаивается, прекрасно понимая всю эфемерность своей неразделенной любви. По—видимому, они больше не встретились. Придуманная любовь отступает под напором Гумилёва, наконец вырвавшего у Анны согласие стать его женой. Анне все же льстила любовь к ней уже настоящего поэта, автора двух книг, посвящающего ей стихи. В Париже он издает журнал «Сириус», во втором номере которого за 1907 год помещено ее стихотворение «На руке моей много блестящих колец…», подписанное «Анна Г.». Тоже не шутка – ее стихи в парижском журнале, пусть и однодневке. Она знает, что Гумилёв переписывается с самим Брюсовым. Конечно же, при всем ироническом отношении к Миколе, затеявшем журнал, как и следовало ожидать, иссякнувший на втором номере (денег не хватило), не лишенная тщеславия Анна была горда.
В том же феврале 1907 года она пишет фон Штейну:
«Мой дорогой Сергей Владимирович, я еще не получила ответа на мое письмо и уже снова пишу. Мой Коля собирается, кажется, приехать ко мне – я так безумно счастлива. Он пишет мне непонятные слова, и я хожу с письмом к знакомым и спрашиваю объяснение. Всякий раз, как приходит письмо из Парижа, его прячут от меня и передают с великими предосторожностями. Затем бывает нервный припадок, холодные компрессы и общее недомогание. Это от страстности моего характера, не иначе. Он так любит меня, что даже страшно. Как Вы думаете, что скажет папа, когда узнает о моем решении? Если он будет против моего брака, я убегу и тайно обвенчаюсь с Nicolas.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #Ахматова
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Доброе утро, дорогие друзья!
Наступила долгожданная суббота и впереди еще два выходных.
На пороге май с его пышным и ярким цветением, солнечными днями, первыми грозами и радугами, а также заморозками.
Давненько я не делилась видео с пернатыми с нашей дачной камеры.
За это время брат сделал еще кормушки (теперь их 3). За зимние месяцы пичуги съели 5 кг проса и 5 кг семечек, а с приходом весны начали осваивать новую партию корма.
Из новостей:
Активно стали прилетать воробьи, которые распугали всех соек. В кормушках дело частенько доходит междоусобных войн и агрессии в сторону синичек. Испуганные сойки прилетают теперь крайне редко.
В самом начале ролика можно увидеть пестрых чижей, которые похожи на воробьев, но украшены зеленым оперением. Эти бравые ребята тоже очень активны и обожают семечки.
Пестрый дятел осмелел, по - прежнему конопатит бедную черешню семечками из кормушек. Правда подсолнухи пока расти не начали.
Зеленая птичка на жердочке, которую Вы увидите на ролике - зеленушка. Она совсем недавно к нам пожаловала и тоже лакомится семечками.
Моя мечта сбылась - несколько дней назад, как ни странно, прилетел красногрудый красавец - снегирь. Удалось поймать этот момент на камере, смотрите внимательно. Но, наглый воробей его спугнул.
Вот такие у нас дачные новости.
В честь праздника хочу порадовать одного из Вас, самого быстрого и находчивого.
Ролик озвучен известной композицией.
Первый, кто верно отгадает и напишет в комментариях название песни и автора (имя и фамилию), получит от меня небольшой сувенир!
P.S. Я планирую отдохнуть от канала до 2 мая.
Не теряйте меня.
Всех с наступающим праздником!
❓У Вас дома есть птицы или животные? Делитесь фото своих питомцев в комментариях.
❓❓Каких птичек или животных Вы встречаете весной?
❓❓❓Приходилось ли Вам встречаться с дикими животными в природе?
#мыслиоприроде #весна #птицы
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Всем привет! 📕
Сегодня я слегка изменю привычный ход событий и вместо разговора об Анне Ахматовой, которая в скором времени нас непременно посетит, предлагаю немного погрузиться в орбиту Пруста.
За время праздников я подготовила небольшое эссе, посвященное второй части романа «В сторону Свана», которая называется «Любовь Свана».
Все предыдущие впечатления от этого произведения и мои размышления можно найти по тегу #ВСторонуСвана.
Если в первой части романа мы отправились вместе с маленьким Марселем в путешествие по улочкам Комбре, чередуя прогулки «в сторону Свана» со «стороной Германтов» под неусыпным оком, взирающей из спальни тетушки Леонии, в компании готического шпиля колокольни Сент Илер, то вторая часть переносит нас в прошлое, в котором Пруст разыгрывает мелодраматический сюжет с участием одного из главных героев книги.
С первых строк автор представляет нам «светское общество», не случайно взятое мной в кавычки, ведь здесь мы встречаем очень разношерстную публику: и буржуазию, и молодого пианиста, и художника, и врача с супругой, и главную героиню, молодую женщину «полусвета», которая не брезгует находиться на содержании одновременно даже у нескольких мужчин. Этот «маленький клан», «кружок», как называет его Пруст, включает в себя верных обожателей его хозяев, которые считаются «друзьями», а по сему не нуждаются в особых приглашениях к обеду, ведь для них всегда сервирован стол. Однако, в обмен на такое расположение «мнимые друзья» должны были жертвовать своей личной свободой и возможностью посвящать время другим делам. В этой «кучке» не было места «скучным людям» светского общества в мрачных фраках, все и вся подчинялись правилам, установленным держательницей этого салона, властной и хитрой паучихой, умело играющей кончиком мохнатой лапки на тонких струнах своих сетей, создавая нужные колебания для придворных мушек, исполняющих танец поклонения в угоду повелительнице. Даже ее супруг полностью находился во власти паучьих чар и манипуляций.
Именно в этом «салоне», как на сцене, разворачивается театральное представление, которое постепенно, по спирали, раскрывает основную тему взаимоотношений двух героев, мужчины и женщины, наглядно подсвечивающих нравы и обычаи буржуазного общества.
Перед нами предстает достаточно состоятельный герой (Сван), который вращается в аристократическом светском обществе, завтракает в компании принца, «на короткой ноге» с принцессой, является знатоком и ценителем искусства, увлечен исследованием работ Вермеера. Эти салонные встречи и разговоры давно наскучили ему, но он предпочитает поддерживать связи со светом, чтобы иметь возможность блеснуть элегантностью перед провинциальной красоткой, дочерью местного дворянчика или судьи. Герой уже вполне пресыщен женским внимание и имеет большую склонность к «здоровому, изобильному, розовому телу» горничной по сравнению с меланхоличным выражением и глубоким взглядом герцогини. Он не гнушается мимолетными романами с дамами различных слоев общества, которых может встретить в поезде, на кухне, в экипаже.
Знакомство с героиней (Одеттой) в театре первоначально не произвело на него особого впечатления. И несмотря на то, что она показалась «не лишенной красоты, но…красота этого типа не пробуждала в нем никакого желания и даже вызывала нечто вроде физического отвращения…».
Эта девушка, напротив, говоря современным языком, в совершенстве владела навыками пикапа, заманивая мужчин в ловко расставленные сети. Если понаблюдать за ней чуть внимательнее, то вскоре можно убедиться, что ее очарование не оставляло шансов на равнодушие как у мужчин, так и у женщин. Ведь сама владелица буржуазного салона ловко заманила ее в свои сети и, как мне кажется, имела определенные «виды» на эту кокотку.
Поэтому Сван легко попадает в сладостный плен томных взглядов, изящных движений, неподдельного интереса к его работе, всей блестящей игры главной героини.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана
Сегодня я слегка изменю привычный ход событий и вместо разговора об Анне Ахматовой, которая в скором времени нас непременно посетит, предлагаю немного погрузиться в орбиту Пруста.
За время праздников я подготовила небольшое эссе, посвященное второй части романа «В сторону Свана», которая называется «Любовь Свана».
Все предыдущие впечатления от этого произведения и мои размышления можно найти по тегу #ВСторонуСвана.
Если в первой части романа мы отправились вместе с маленьким Марселем в путешествие по улочкам Комбре, чередуя прогулки «в сторону Свана» со «стороной Германтов» под неусыпным оком, взирающей из спальни тетушки Леонии, в компании готического шпиля колокольни Сент Илер, то вторая часть переносит нас в прошлое, в котором Пруст разыгрывает мелодраматический сюжет с участием одного из главных героев книги.
С первых строк автор представляет нам «светское общество», не случайно взятое мной в кавычки, ведь здесь мы встречаем очень разношерстную публику: и буржуазию, и молодого пианиста, и художника, и врача с супругой, и главную героиню, молодую женщину «полусвета», которая не брезгует находиться на содержании одновременно даже у нескольких мужчин. Этот «маленький клан», «кружок», как называет его Пруст, включает в себя верных обожателей его хозяев, которые считаются «друзьями», а по сему не нуждаются в особых приглашениях к обеду, ведь для них всегда сервирован стол. Однако, в обмен на такое расположение «мнимые друзья» должны были жертвовать своей личной свободой и возможностью посвящать время другим делам. В этой «кучке» не было места «скучным людям» светского общества в мрачных фраках, все и вся подчинялись правилам, установленным держательницей этого салона, властной и хитрой паучихой, умело играющей кончиком мохнатой лапки на тонких струнах своих сетей, создавая нужные колебания для придворных мушек, исполняющих танец поклонения в угоду повелительнице. Даже ее супруг полностью находился во власти паучьих чар и манипуляций.
Именно в этом «салоне», как на сцене, разворачивается театральное представление, которое постепенно, по спирали, раскрывает основную тему взаимоотношений двух героев, мужчины и женщины, наглядно подсвечивающих нравы и обычаи буржуазного общества.
Перед нами предстает достаточно состоятельный герой (Сван), который вращается в аристократическом светском обществе, завтракает в компании принца, «на короткой ноге» с принцессой, является знатоком и ценителем искусства, увлечен исследованием работ Вермеера. Эти салонные встречи и разговоры давно наскучили ему, но он предпочитает поддерживать связи со светом, чтобы иметь возможность блеснуть элегантностью перед провинциальной красоткой, дочерью местного дворянчика или судьи. Герой уже вполне пресыщен женским внимание и имеет большую склонность к «здоровому, изобильному, розовому телу» горничной по сравнению с меланхоличным выражением и глубоким взглядом герцогини. Он не гнушается мимолетными романами с дамами различных слоев общества, которых может встретить в поезде, на кухне, в экипаже.
Знакомство с героиней (Одеттой) в театре первоначально не произвело на него особого впечатления. И несмотря на то, что она показалась «не лишенной красоты, но…красота этого типа не пробуждала в нем никакого желания и даже вызывала нечто вроде физического отвращения…».
Эта девушка, напротив, говоря современным языком, в совершенстве владела навыками пикапа, заманивая мужчин в ловко расставленные сети. Если понаблюдать за ней чуть внимательнее, то вскоре можно убедиться, что ее очарование не оставляло шансов на равнодушие как у мужчин, так и у женщин. Ведь сама владелица буржуазного салона ловко заманила ее в свои сети и, как мне кажется, имела определенные «виды» на эту кокотку.
Поэтому Сван легко попадает в сладостный плен томных взглядов, изящных движений, неподдельного интереса к его работе, всей блестящей игры главной героини.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана
Всем доброе утро! 📕
Сегодня продолжим говорить о «Любви Свана» и интересных аллюзиях, обнаруженных мной в этой части романа.
Добившись расположения и безраздельной власти над героем, занимая полностью в течение дня его мысли, сердце, и душу, получая денежную помощь и бесконечные подарки, Одетта начала постепенно отстранять его от себя, отказывать в ежедневных встречах по вечерам, интимной близости.
Крошечные пятнышки подозрений в неверности героини стали омрачать светлые думы Свана, червячки лжи незаметно проникли в их отношения и начали подтачивать чувства героя. Но несмотря на это, он тешил себя бесплотными надеждами на взаимное чувство Одетты, подпитываемое редкими встречами наедине и «совершением катлей», находя оправдание ее поступкам:
«После таких спокойных вечеров подозрения Свана рассеивались; он благословлял Одетту, и на другой день, рано утром, посылал ей самые драгоценные подарки, потому что любезность, оказанная ему накануне, вызывала либо благодарность его, либо желание увидеть ее повторение, либо пароксизм любви, нуждавшейся в каком-нибудь выходе».
Любовь Свана превратилась в наркотическую зависимость, он жил в постоянном мучительном ожидании очередной дозы, тяжело перенося долгую разлуку со своей дамой сердца.
Временами чувство ревности настолько отравляло его сердце, что он отказывал ей в деньгах, визитах и старался в мыслях не возвращаться к любимому образу. Однако, наркотик крепко проник в мозг и герой вновь испытывал жалость и нежность к Одетте.
Учитывая, что Сван стал неугоден в салоне Вердюренов, где его стали считать «скучным снобом», он лишился возможности ежедневно встречаться с Одеттой, сопровождать ее вечерами домой и был вынужден ждать «особого приглашения», опасаясь даже уехать из города и пропустить долгожданное письмо.
Как изменилось отношение к превозносимому прежде «обществу верных»:
«Словом, жизнь, которую вели у Вердюренов и которую он так часто называл «настоящей жизнью», казалась ему теперь наихудшей из всех, а их «кружок» составленным из последних отбросов общества. «Поистине, — говорил он, — это самая нижняя ступень социальной лестницы, девятый круг Дантова ада. Нет никакого сомнения, что величественные стихи флорентийца относятся к Вердюренам! Когда начинаешь думать обо всем этом, то приходишь к убеждению, что люди общества — как их ни ругают, они все же стоят бесконечно выше этой банды хулиганов — обнаруживают глубокую мудрость, отказываясь водить знакомство с ними и даже пачкать свои пальцы прикосновением к ним».
Полностью подчинив свою жизнь интересам, удовольствиям и желаниям любовницы, Сван, лишь изредка уделявший внимание привычному кругу друзей и аристократическому обществу, отказывая себе во всем, растворился в чужой жизни и стал по-настоящему болен своей страстью. Пруст погружает читателя в бесконечный поток рефлексии героя, переживаний, граничащих с самоистязанием, страданий от неосознанной правдивости собственных подозрений и вынужденного отрицания очевидного драматизма собственного положения. Он больше не мог объективно смотреть на реальность и измерить глубину наступившей в Одетте перемены, ведь ее охлаждение происходило постепенно. Как ловко она все рассчитала и уже вполне открыто кокетничала с другими, специально дразня героя и разжигая пожар страстей.
❓Казалось бы, какие еще нужны доказательства?
❓Может быть, пришло время уже покончить с мытарствами и слезть с любовной иглы?
Но, даже получив анонимное письмо, в котором говорится, что Одетта была любовницей множества мужчин и женщин, Сван в первую очередь задумался о том, кто из его друзей мог так гадко поступить. Подозревая всех и каждого, он так и не нашел подтверждения своим гипотезам.
❓Могла ли Одетта сама быть автором этого письма, чтобы заставить его испытывать еще большие мучения?
Возможно это было частью ее игры, приближающей неминуемую развязку, учитывая, что герой ей порядком поднадоел, а проблем с финансами, получая поддержку от других кавалеров, она не испытывала.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана
Сегодня продолжим говорить о «Любви Свана» и интересных аллюзиях, обнаруженных мной в этой части романа.
Добившись расположения и безраздельной власти над героем, занимая полностью в течение дня его мысли, сердце, и душу, получая денежную помощь и бесконечные подарки, Одетта начала постепенно отстранять его от себя, отказывать в ежедневных встречах по вечерам, интимной близости.
Крошечные пятнышки подозрений в неверности героини стали омрачать светлые думы Свана, червячки лжи незаметно проникли в их отношения и начали подтачивать чувства героя. Но несмотря на это, он тешил себя бесплотными надеждами на взаимное чувство Одетты, подпитываемое редкими встречами наедине и «совершением катлей», находя оправдание ее поступкам:
«После таких спокойных вечеров подозрения Свана рассеивались; он благословлял Одетту, и на другой день, рано утром, посылал ей самые драгоценные подарки, потому что любезность, оказанная ему накануне, вызывала либо благодарность его, либо желание увидеть ее повторение, либо пароксизм любви, нуждавшейся в каком-нибудь выходе».
Любовь Свана превратилась в наркотическую зависимость, он жил в постоянном мучительном ожидании очередной дозы, тяжело перенося долгую разлуку со своей дамой сердца.
Временами чувство ревности настолько отравляло его сердце, что он отказывал ей в деньгах, визитах и старался в мыслях не возвращаться к любимому образу. Однако, наркотик крепко проник в мозг и герой вновь испытывал жалость и нежность к Одетте.
Учитывая, что Сван стал неугоден в салоне Вердюренов, где его стали считать «скучным снобом», он лишился возможности ежедневно встречаться с Одеттой, сопровождать ее вечерами домой и был вынужден ждать «особого приглашения», опасаясь даже уехать из города и пропустить долгожданное письмо.
Как изменилось отношение к превозносимому прежде «обществу верных»:
«Словом, жизнь, которую вели у Вердюренов и которую он так часто называл «настоящей жизнью», казалась ему теперь наихудшей из всех, а их «кружок» составленным из последних отбросов общества. «Поистине, — говорил он, — это самая нижняя ступень социальной лестницы, девятый круг Дантова ада. Нет никакого сомнения, что величественные стихи флорентийца относятся к Вердюренам! Когда начинаешь думать обо всем этом, то приходишь к убеждению, что люди общества — как их ни ругают, они все же стоят бесконечно выше этой банды хулиганов — обнаруживают глубокую мудрость, отказываясь водить знакомство с ними и даже пачкать свои пальцы прикосновением к ним».
Полностью подчинив свою жизнь интересам, удовольствиям и желаниям любовницы, Сван, лишь изредка уделявший внимание привычному кругу друзей и аристократическому обществу, отказывая себе во всем, растворился в чужой жизни и стал по-настоящему болен своей страстью. Пруст погружает читателя в бесконечный поток рефлексии героя, переживаний, граничащих с самоистязанием, страданий от неосознанной правдивости собственных подозрений и вынужденного отрицания очевидного драматизма собственного положения. Он больше не мог объективно смотреть на реальность и измерить глубину наступившей в Одетте перемены, ведь ее охлаждение происходило постепенно. Как ловко она все рассчитала и уже вполне открыто кокетничала с другими, специально дразня героя и разжигая пожар страстей.
❓Казалось бы, какие еще нужны доказательства?
❓Может быть, пришло время уже покончить с мытарствами и слезть с любовной иглы?
Но, даже получив анонимное письмо, в котором говорится, что Одетта была любовницей множества мужчин и женщин, Сван в первую очередь задумался о том, кто из его друзей мог так гадко поступить. Подозревая всех и каждого, он так и не нашел подтверждения своим гипотезам.
❓Могла ли Одетта сама быть автором этого письма, чтобы заставить его испытывать еще большие мучения?
Возможно это было частью ее игры, приближающей неминуемую развязку, учитывая, что герой ей порядком поднадоел, а проблем с финансами, получая поддержку от других кавалеров, она не испытывала.
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана
