Доброго утра, дорогие книголюбы! 📕
На днях состоялось мое знакомство с первой частью романа Марселя Пруста «В сторону Свана», поэтому начинаю делиться своими впечатлениями.
Я действительно могу сказать, что мне предстоит окунуться в роман-эпопею длиною в целую жизнь. Ведь семитомник «В поисках утраченного времени» - это осознанный путь души автора к своему истинному «Я», перенесенному в литературный текст.
Первая часть «Комбре» напомнила мне рассвет на море, когда розовая пастель разливается по небесной глади, а облака на горизонте румянятся, как взбитый зефир. Робкие мазки художника тревожат бирюзовую прохладу зеркальной поверхности, создавая чуть слышную рябь, нашептывающую читателю о герое, который пытается заснуть.
Как интересно Пруст в этот момент размышляет о свойствах сна и моменте пробуждения, когда каждый из нас осознаёт где он находится, в каком пространстве и времени, вспоминает события ближайшего дня и видит окружающие его предметы, воссоздавая в памяти картины бытия.
❓А что такое сон?
Вспоминая Карла Юнга, сны - это личное бессознательное, в которых все наши скрытые мысли, эмоции и переживания высвобождаются, чтобы прожить свою маленькую ночную жизнь.
Как страшно бывает погружаться в это состояние, в котором все страхи и демоны выходят из-под контроля и начинают творить свою историю.
Да и сам момент отхода ко сну можно сравнить с падением в бездну, зияющую бесконечную Чёрную дыру, которая поглощает разум, тело, чувства, все естество целиком. Ежедневное погружение в сон сродни маленькой смерти, когда все органы чувств прекращают воспринимать импульсы окружающего мира, а тело напоминает только вещественную оболочку, в которой томится безвольная душа, ожидая часа пробуждения, момент которого являет собой праздник воскрешения из небытия, чудо рождения и возвращения в этот яркий и красочный мир.
Маленький Марсель, герой романа, каждый вечер с грустью и глубочайшей печалью, разрывающей его душу, ожидает момента отхода ко сну. Из-за посещения гостей он бывает лишён волшебного поцелуя матери и того самого пожелания доброй ночи, которое так важно маленьким детям.
Вот как описывает этот момент Марсель Пруст: «Я не спускал глаз с мамы, зная, что мне не разрешат оставаться за столом до конца обеда и что, не желая причинять неудовольствие отцу, мама не позволит мне поцеловать ее несколько раз подряд на глазах у всех, как я делал это в своей комнате. По этой причине я решил заранее приготовиться к этому поцелую, который будет таким кратким и мимолетным, когда буду сидеть в столовой за обеденным столом и почувствую приближение часа прощанья; решил сделать из него все, что мог сделать собственными силами: выбрать глазами местечко на щеке, которое я поцелую, и настроиться на соответственный лад с целью иметь возможность, благодаря этому мысленному началу поцелуя, посвятить всю ту минуту, которую согласится уделить мне мама, на ощущение ее щеки у моих губ, подобно художнику, который, будучи ограничен кратковременными сеансами, заранее приготовляет свою палитру и делает по памяти, на основании прежних эскизов, все то, для чего ему не нужно, строго говоря, присутствие модели…..<…..> Я хотел поцеловать маму, но в этот момент раздался звонок к обеду».
Даже невозможно представить, что творится в душе у мальчика, когда словно гром среди ясного неба раздаётся голос отца «Нет, нет, оставь мать в покое, довольно, будет тебе пожелать ей покойной ночи, эти нежности смешны!»
Образ ребёнка со глазами, полными хрустальных слез, так и рисует воображение, разрывая сердце на части. Так и видишь его ссутуленную под тяжестью бремени отцовского наказа, хрупкую, субтильную фигурку, с ногами, налитыми свинцом, еле-еле ступающими по ненавистной, проклятой лестнице в «могилу», в которой он должен сам себя похоронить.
❓Чем являлся для малыша материнский поцелуй, который он так ждал каждый вечер в спальне?
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана #Комбре
На днях состоялось мое знакомство с первой частью романа Марселя Пруста «В сторону Свана», поэтому начинаю делиться своими впечатлениями.
Я действительно могу сказать, что мне предстоит окунуться в роман-эпопею длиною в целую жизнь. Ведь семитомник «В поисках утраченного времени» - это осознанный путь души автора к своему истинному «Я», перенесенному в литературный текст.
Первая часть «Комбре» напомнила мне рассвет на море, когда розовая пастель разливается по небесной глади, а облака на горизонте румянятся, как взбитый зефир. Робкие мазки художника тревожат бирюзовую прохладу зеркальной поверхности, создавая чуть слышную рябь, нашептывающую читателю о герое, который пытается заснуть.
Как интересно Пруст в этот момент размышляет о свойствах сна и моменте пробуждения, когда каждый из нас осознаёт где он находится, в каком пространстве и времени, вспоминает события ближайшего дня и видит окружающие его предметы, воссоздавая в памяти картины бытия.
❓А что такое сон?
Вспоминая Карла Юнга, сны - это личное бессознательное, в которых все наши скрытые мысли, эмоции и переживания высвобождаются, чтобы прожить свою маленькую ночную жизнь.
Как страшно бывает погружаться в это состояние, в котором все страхи и демоны выходят из-под контроля и начинают творить свою историю.
Да и сам момент отхода ко сну можно сравнить с падением в бездну, зияющую бесконечную Чёрную дыру, которая поглощает разум, тело, чувства, все естество целиком. Ежедневное погружение в сон сродни маленькой смерти, когда все органы чувств прекращают воспринимать импульсы окружающего мира, а тело напоминает только вещественную оболочку, в которой томится безвольная душа, ожидая часа пробуждения, момент которого являет собой праздник воскрешения из небытия, чудо рождения и возвращения в этот яркий и красочный мир.
Маленький Марсель, герой романа, каждый вечер с грустью и глубочайшей печалью, разрывающей его душу, ожидает момента отхода ко сну. Из-за посещения гостей он бывает лишён волшебного поцелуя матери и того самого пожелания доброй ночи, которое так важно маленьким детям.
Вот как описывает этот момент Марсель Пруст: «Я не спускал глаз с мамы, зная, что мне не разрешат оставаться за столом до конца обеда и что, не желая причинять неудовольствие отцу, мама не позволит мне поцеловать ее несколько раз подряд на глазах у всех, как я делал это в своей комнате. По этой причине я решил заранее приготовиться к этому поцелую, который будет таким кратким и мимолетным, когда буду сидеть в столовой за обеденным столом и почувствую приближение часа прощанья; решил сделать из него все, что мог сделать собственными силами: выбрать глазами местечко на щеке, которое я поцелую, и настроиться на соответственный лад с целью иметь возможность, благодаря этому мысленному началу поцелуя, посвятить всю ту минуту, которую согласится уделить мне мама, на ощущение ее щеки у моих губ, подобно художнику, который, будучи ограничен кратковременными сеансами, заранее приготовляет свою палитру и делает по памяти, на основании прежних эскизов, все то, для чего ему не нужно, строго говоря, присутствие модели…..<…..> Я хотел поцеловать маму, но в этот момент раздался звонок к обеду».
Даже невозможно представить, что творится в душе у мальчика, когда словно гром среди ясного неба раздаётся голос отца «Нет, нет, оставь мать в покое, довольно, будет тебе пожелать ей покойной ночи, эти нежности смешны!»
Образ ребёнка со глазами, полными хрустальных слез, так и рисует воображение, разрывая сердце на части. Так и видишь его ссутуленную под тяжестью бремени отцовского наказа, хрупкую, субтильную фигурку, с ногами, налитыми свинцом, еле-еле ступающими по ненавистной, проклятой лестнице в «могилу», в которой он должен сам себя похоронить.
❓Чем являлся для малыша материнский поцелуй, который он так ждал каждый вечер в спальне?
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана #Комбре
Всем доброго утра! 📕
Сегодня я приглашаю Вас отправиться в путешествие по улочкам Комбре по страницам романа «В сторону Свана» и на этот раз наш путь будет лежать в сторону герцогов Германтских по берегу реки Вивоны.
Мы пройдём по старому мостику и выйдем на тропинку, которая приведёт к остаткам замка графов Комбрейских, утопающих в желтом ковре лютиков и являющих собой то самое предание старины, которое рисовало в воображении Марселя исторический город. И если сторона Свана ассоциируется с пышными гроздьями сирени и торжественным, розовощеким боярышником, то дорога к Германтам поражает своей наивной природной красотой. Создавалось ощущение, что поутру солнышко разлилось янтарным мёдом по лугу, оставляя свои горячие поцелуи на золотистых венчиках лютиков, трепещущих на легком ветру: «Их было очень много в этом месте…..они росли поодиночке, парами, группами, желтые как яичный желток, глянцевитые в тем большей степени, казалось мне, что, не будучи способен отнести удовольствие, доставляемое мне их видом, к какому-либо вкусовому ощущению, я сосредоточивал его на их золотистой поверхности до тех пор, пока оно не становилось настолько мощным, что создавало в моем уме представление о самодовлеющей, не служащей никаким практическим целям красоте; так бывало, начиная с самого раннего моего детства, когда с прибрежной тропинки я протягивал к ним руки еще прежде, чем научился произносить их прелестное имя, годное для принцев из французских волшебных сказок…».
А чуть дальше, по течению Вивоны и в маленьких прудах можно было встретить водяные лилии «с алым сердцем в кольце белых лепестков», которые собирались в причудливые узоры, услаждающие взор Марселя волшебными пейзажами. Не случайно он, как истинный художник, представлял себе композиции из этих цветов в виде «растрепанной гирлянды бледных роз», или «ночных фиалок с фарфоровыми лепестками», а временами и «анютиных глазок, прилетевших словно мотыльки из какого-то сада».
Эти длительные прогулки в сторону Германтов часто наводили мальчика на размышления об отсутствии у него литературного дарования, а ведь столько хотелось сохранить в памяти и, наблюдая красоту окружающего мира: отсвет солнца на камне или кусочек кровли, он пытался проникнуть в их внутренний мир, познать тайну, которую скрывали в себе эти непритязательные образы, запомнить их до мельчайших подробностей. Подобное созерцание естественным образом способствовало развитию поэтического дара Марселя, о котором он и не догадывался.
Символично, что именно в момент наблюдения за куполами Мартенвильской церкви, позолоченных солнечными лучами, внезапная вспышка озарила сознание героя и, осенившая его мысль, тут же обрела словесную форму. Как будто сам Господь услышал обращенные к нему мысли мальчика и дал им имена.
Какое же наслаждение испытал Марсель, записывая свой первый отрывок:
«Одиноко возвышавшиеся над равниной и как бы затерянные в этой открытой и голой местности, тянулись к небу два купола мартенвильской церкви. Вскоре мы увидели три купола: смелым прыжком присоединился к ним, с некоторым запозданием, купол вьевикской церкви. Минуты проходили, мы ехали быстро, и все же три купола неизменно оставались вдали от нас, словно три неподвижно стоявшие на равнине птицы, отчетливо видные в солнечном свете. Затем купол вьевикской церкви отделился, поместился на должном расстоянии, и мартенвильские купола остались в одиночестве, позлащенные закатным солнцем; веселая игра солнечных лучей на их крутых скатах отчетливо видна была мне, несмотря на их отдаленность…..<….>. Мы снова тронулись в путь; мы покинули Мартенвиль, и деревня, провожавшая нас несколько секунд, исчезла, а мартенвильские купола и купол Вьевика, одиноко оставшиеся на горизонте наблюдать наше бегство, все еще качали, прощаясь, своими залитыми солнцем верхушками……
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана #Комбре
Сегодня я приглашаю Вас отправиться в путешествие по улочкам Комбре по страницам романа «В сторону Свана» и на этот раз наш путь будет лежать в сторону герцогов Германтских по берегу реки Вивоны.
Мы пройдём по старому мостику и выйдем на тропинку, которая приведёт к остаткам замка графов Комбрейских, утопающих в желтом ковре лютиков и являющих собой то самое предание старины, которое рисовало в воображении Марселя исторический город. И если сторона Свана ассоциируется с пышными гроздьями сирени и торжественным, розовощеким боярышником, то дорога к Германтам поражает своей наивной природной красотой. Создавалось ощущение, что поутру солнышко разлилось янтарным мёдом по лугу, оставляя свои горячие поцелуи на золотистых венчиках лютиков, трепещущих на легком ветру: «Их было очень много в этом месте…..они росли поодиночке, парами, группами, желтые как яичный желток, глянцевитые в тем большей степени, казалось мне, что, не будучи способен отнести удовольствие, доставляемое мне их видом, к какому-либо вкусовому ощущению, я сосредоточивал его на их золотистой поверхности до тех пор, пока оно не становилось настолько мощным, что создавало в моем уме представление о самодовлеющей, не служащей никаким практическим целям красоте; так бывало, начиная с самого раннего моего детства, когда с прибрежной тропинки я протягивал к ним руки еще прежде, чем научился произносить их прелестное имя, годное для принцев из французских волшебных сказок…».
А чуть дальше, по течению Вивоны и в маленьких прудах можно было встретить водяные лилии «с алым сердцем в кольце белых лепестков», которые собирались в причудливые узоры, услаждающие взор Марселя волшебными пейзажами. Не случайно он, как истинный художник, представлял себе композиции из этих цветов в виде «растрепанной гирлянды бледных роз», или «ночных фиалок с фарфоровыми лепестками», а временами и «анютиных глазок, прилетевших словно мотыльки из какого-то сада».
Эти длительные прогулки в сторону Германтов часто наводили мальчика на размышления об отсутствии у него литературного дарования, а ведь столько хотелось сохранить в памяти и, наблюдая красоту окружающего мира: отсвет солнца на камне или кусочек кровли, он пытался проникнуть в их внутренний мир, познать тайну, которую скрывали в себе эти непритязательные образы, запомнить их до мельчайших подробностей. Подобное созерцание естественным образом способствовало развитию поэтического дара Марселя, о котором он и не догадывался.
Символично, что именно в момент наблюдения за куполами Мартенвильской церкви, позолоченных солнечными лучами, внезапная вспышка озарила сознание героя и, осенившая его мысль, тут же обрела словесную форму. Как будто сам Господь услышал обращенные к нему мысли мальчика и дал им имена.
Какое же наслаждение испытал Марсель, записывая свой первый отрывок:
«Одиноко возвышавшиеся над равниной и как бы затерянные в этой открытой и голой местности, тянулись к небу два купола мартенвильской церкви. Вскоре мы увидели три купола: смелым прыжком присоединился к ним, с некоторым запозданием, купол вьевикской церкви. Минуты проходили, мы ехали быстро, и все же три купола неизменно оставались вдали от нас, словно три неподвижно стоявшие на равнине птицы, отчетливо видные в солнечном свете. Затем купол вьевикской церкви отделился, поместился на должном расстоянии, и мартенвильские купола остались в одиночестве, позлащенные закатным солнцем; веселая игра солнечных лучей на их крутых скатах отчетливо видна была мне, несмотря на их отдаленность…..<….>. Мы снова тронулись в путь; мы покинули Мартенвиль, и деревня, провожавшая нас несколько секунд, исчезла, а мартенвильские купола и купол Вьевика, одиноко оставшиеся на горизонте наблюдать наше бегство, все еще качали, прощаясь, своими залитыми солнцем верхушками……
📕Продолжение в комментариях ⬇️
#мыслиокнигах #книги #МарсельПруст #ВСторонуСвана #Комбре
