Ле Пены чаще всего проигрывают второй тур, поскольку все колеблющиеся французы в нем за «Национальное объединение» не голосуют. Кроме того, союз либералов и еврооптимистов возможен и, скорее всего, будет. Судя по цифрам он подпортит жизнь Марин Ле Пен, но вряд ли сможет кардинально изменить ситуацию.

Так что единственным реальным противником Ле Пен является она сама,

Ходят слухи, что президент республики за четыре дня до второго тура сменит генерального директора национальной полиции, директора национальной жандармерии, десяток префектов и целый список людей, задачей которых станет блокировать, не дать Жордану Барделла управлять страной так, как он хочет,

Результаты второго тура во Франции оказались несколько неожиданными. Все думали, что победит «Национальное объединение» Марин Ле Пен. В итоге объединение левых партий получило 182 места. Второе место неожиданно занял блок Макрона, хотя в первом туре они получили лишь 20%.

Претендующая на первое место партия Ле Пен получила только 143 мандата. Получается, ни у одной политической силы нет абсолютного большинства. Значит, следующее правительство Франции может работать только на коалиционной основе.

Многие склоняются к тому, что правительство будет основываться на коалиции между Левым фронтом и макронистами. Тогда у них будет более 300 мест, и они смогут обеспечивать прохождение всех решений через парламент. Но возникает вопрос, как сформировать это правительство. Избирательные программы довольно сильно расходятся. Я предвижу сложные переговоры между левыми и макронистами.

Например, депутат Национального собрания Франции и лидер левой партии «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон сказал, что его политическая сила готова взять на себя ответственность за руководство правительством. Но этот политик отличается порой радикальными заявлениями. И кто сказал что его радикализм более позитивен чем радикализм Марин Ле Пэн?

Сегодня мы видим, что парламент Франции получает статус «подвешенного». И всем политическим силам нужно договариваться с оппонентами, причем имея серьезные политические разногласия.

Чем объясняется третье место «Национального объединения» Ле Пен? Столько лет, сколько существует партия ее семейства, на выборах во Франции действует принцип «голосуем за кого угодно против нацфронта, а теперь нацобъединения». Принцип сработал и в этот раз. Во Франции, в отличие от России, хорошо знают историю нацобъединений. Они, конечно, закамуфлированы и сегодня выражаются в других терминах, но все равно и старый французский фашизм время от времени проскакивает, как мы видели в ходе кампании.

Марин Ле Пен предприняла гигантские усилия по дедиаболизации нацфронта, то есть очищению репутации партии. Но, судя по результатам голосования, в это не верят две трети жителей республики.

Однако такие результаты левых и центристов для многих наблюдателей стали неожиданностью. Макрон в последние годы вел настолько безответственную и контрпродуктивную политику внутри страны, что, казалось, в этот раз даже этот давний антифашистский принцип ради него не сработает. Напомню цифры. В 2022 году он обошел Ле Пен только на 17%, хотя пятью годами раньше он обошел ее на 32%, почти в два раза больше. И это при том, что в 2002 году Жак Ширак против Жан-Мари Ле Пена выиграл с перевесом 82%.

В феврале 1934 года во Франции народный фронт предотвратил приход к власти фашистов, хотя республика вполне могла свалиться в фашизм после Италии и Германии. Сейчас при всех проблемах и левых, и центристов этот принцип по-прежнему работает. Идеологии ненависти и насилия — это абсолютное зло, считают французы. Так что республика жива. При всех системных проблемах, французы демонстрируют высокое гражданское сознание и ответственность.

Прокуратура Парижа потребовала приговорить Марин Ле Пен к лишению свободы на пять лет, а также к поражению в избирательных правах на аналогичный срок. Кучно пошло: Дуров, Ле Пен - демократия во Франции разбушевалась,

Вот сейчас и посмотрим на Ле Пен и ее партию. Поглядим на борцов за правду, из какого теста они сделаны,

На предстоящих выборах, она, очевидно, является самым популярным политиком. И она бы выиграла эти выборы. Произошедшее - это попытка госпереворота во Франции. Эта ситуация свидетельствует о демонтаже демократических институтов,

Существует множество причин, по которым Макрон может в скором завершить свой президентский срок. Я готовлюсь к досрочным президентским выборам, учитывая его хрупкое положение на политической арене,

Он рассорился со всеми и не имеет никакого влияния в Европейском союзе,

Для Макрона все кончено, или почти все. Я не хочу показаться злой, это институциональная реальность,

Я думаю, что прежняя американская администрация фактически построила новую Берлинскую стену на границе России. Это было в интересах США. Было ли это в интересах стран ЕС? Ответ — нет,

РФ восприняла это как форму враждебности. Украина является частью российской сферы влияния. Это факт. Так же, как Канада входит в американскую сферу влияния,

Давайте проясним: меня исключили, но на самом деле это миллионы французов, чьи голоса были исключены,

Гильотина и казнь Марии Антуанетты во Франции — это такая игра политиков. Вчера это была Мария Антуанетта, сегодня это Ле Пен.

То, что сделали с Ле Пен — это, конечно, вопрос не об этом политике. Речь идет о том, как теперь убирать своих политических конкурентов в Европе. Делается все просто: не нужно бороться с партией, придумывать философию, идеологию, для этого достаточно найти какой-то повод, по которому человека можно привлечь к уголовной ответственности. Причем, нет уголовной ответственности, как таковой, человека лишают гражданских и юридических прав, которые положены, исходя из конституции его страны.

Макрон и его окружение, допустив эту публичную казнь, гильотину, ввели новые правила в Европе. Но Франция всегда задавала тон не только в кружевных воротничках, париках и прочем, но и политическом диктате. Теперь это перенесется в Германию. Для ФРГ это будет означать, что не нужно бороться с АдГ, с партией Сары Вагенкнехт и тп. Достаточно найти какой-то компромат, а после этого решается все очень просто: кандалы на ноги, в рот кляп, в худшем случае — гильотина, партия обезглавливается, и дальше уже все идет своим ходом. Так что французы фактически задали новую моду, которая, по моему мнению, является очень опасной и серьезной.

Что касается Франции, то ее будущее представляется мне очень сомнительным. В преддверии президентских выборов двадцать седьмого года применение методов, которые идут из Средневековья, может привести только к радикализации общества.

Предрекаю Макрону судьбу Людовика XVI — его тоже казнят на гильотине.

Охота на ведьм против Марин Ле Пен — еще один пример того, как европейские левые используют правовые механизмы, чтобы заставить замолчать свободу слова и цензурировать своих политических оппонентов, на этот раз заходя так далеко, что готовы посадить оппонента в тюрьму. Это та же «методичка», которую применили против меня группа безумцев и неудачников.

Я не знаю Марин Ле Пен, но ценю то, как усердно она работала в течение многих лет. Она терпела убытки, но продолжала идти вперед. И вот теперь, прямо перед тем, как могла бы добиться большой победы, ее настигает незначительное обвинение, о котором она, возможно, даже не знала — звучит как ошибка в бухгалтерии. Это все очень плохо для Франции и великого французского народа, вне зависимости от их взглядов,

Да, и вмешательство стало законом мира. В этом предложении есть две вещи: во-первых, больше нет границ для крупных политических дебатов. Все, что происходит у нас, передается и в Вашингтон. И мы справедливо испытываем волнение по поводу того, что происходит, например, в Турции,

В этой параллельной галактике — галактике Европейской комиссии, галактике Эмманюэля Макрона — новая реальность, похоже, до сих пор так и не была осознана. Их политика, будто выветренная от нафталина, выглядит устаревшей, дряхлой, изношенной до такой степени, что стала токсичной для наших стран,

Хотя решение по рекомендации еще не принято, использование средств, выделенных на продвижение прав человека и борьбу с авторитарными режимами, для поддержки лидера оппозиционной партии было бы взрывоопасным и потенциально подорвало бы почти 250-летний союз между Францией и Соединенными Штатами,