Давно у нас не было рубрики #идиучись. Исправляемся! #пишетКамилла

Школа Литературных Практик — это не только курсы актуального письма, литературного менеджмента и литературной критики, но и лаборатория, где студентов учат не писать, а осмыслять реальность, искать живые, необходимые темы и новый язык.

Цели школы — способствовать появлению авторов, которые смогут рассказать о реальности настоящего, прошлого или будущего оригинальным и адекватным современности языком; а также способствовать появлению менеджеров литературы, которые сумеют повлиять на изменение книжного рынка. Манифест можно прочитать здесь.

В программе нет классического разделения на прозаиков и поэтов — все студенты изучают актуальное письмо и современный литературный процесс. Кураторы выступают руководителями студенческих проектов и помогают в их разработке от замысла до финального этапа реализации.

Сейчас стартовал набор в весеннюю школу «Адаптация. Литература на границах с другими видами искусства». Студентам предлагается несколько лабораторий, подробнее о них по ссылке. Каждая лаборатория состоит из 10 занятий продолжительностью 2.5 часа. Стоимость одной лаборатории — 17 000 рублей.

Отдельно хочется обратить внимание на лабораторию «Книгоиздание» от Юлии Петропавловской #пишетЮля. На курсе разберемся, как построить мостик между мирами автора, читателя и издателя. Заглянем во внутреннюю кухню издателя и редактора. Последовательно пройдем путь от определения читательских потребностей, редактирования и дизайна до бюджетирования и продвижения книжных проектов. Будем вместе разрабатывать книжные концепции так, чтобы они занимали пустующие ниши и отвечали на запросы аудитории. Идеально для всех, кто хочет разобраться в устройстве издательского мира!

Как собирать с миру по нитке на издание книги?
#какиздавать #пишетЮля

Всем привет! Это Юля Петропавловская. Для тех, кто недавно подписался на канал, я — главный редактор издательской программы «‎Есть смысл» фонда «‎Нужна помощь» и приглашенный автор канала. Я отбираю и издаю книги, способные чуть-чуть да поменять к лучшему нашу с вами социальную действительность.

Сегодня поговорим про книжный краудфандинг. Мы с командой решили попробовать новый инструмент — сбор средств на портале planeta.ru. Для эксперимента выбрали пока один книжный проект — «Больница здорового человека».

Это сборник историй о медицинском волонтерстве в эпоху ковида. О тех, кто вернул в медицину внимание к человеку, его простым потребностям, его достоинству. Тысячи людей шли и бесплатно помогали медработникам возить, кормить, мыть пациентов, искать средства индивидуальной защиты, которые мгновенно исчезли из продажи. Возвращать пациентов к жизни после тяжелейших реанимаций — а тех, у кого тают шансы на выздоровление, держать за руку, искать их родных, проводить в палату попрощаться.

Мы рассчитываем, что благодаря личным историям героев многим станет ясно: медицинское волонтерство должно продолжаться в России и после того, как ковид отступит. Мы решили рассказать о «Больнице» аудитории крауда, потому что проблематика книги кажется нам максимально острой, касающейся огромного числа россиян. По статистике социально значимые проекты довольно неплохо собирают пожертвования. Например, книга «ДОМ» — сборник рассказов в пользу «Ночлежки» — собрала аж 858 тысяч рублей!

Краудфандинг — это долгая и очень ресурсозатратная пиар-кампания. Но это отличная возможность для начинающих издателей и авторов. Он привлекает внимание к книге заранее, еще на этапе подготовки контента. В нашем случае — высвечивает общественно важную тему, о которой далеко не все знают, формирует повестку.

Плюсы:

— крауд собирает аудиторию и работает как предзаказ, вы видите количество донатов и можете оценить спрос на будущий продукт, скорректировать месседж;
— у книги появляется собственный удобный лендинг с возможностью добавления новых материалов, на который можно вести аудиторию задолго до выхода из печати;
— сама Планета консультирует при подготовке контента (баннеров, лотов) и помогает с трафиком, публикуя новость о старте сбора у себя на площадках;
— если Планета поверит в ваш проект, она может поддержать сбор своими средствами (так было в нашем случае);
— можно подогревать интерес тизерами (видео, новыми главами) и вовлекать аудиторию в подготовку контента, например анонсируя для читателя возможность рассказать для книги свою историю — само создание книги становится перфомансом;
— деньги на подготовку и печать проекта собираются заранее, так что издатель не рискует оказаться в финансовой дыре после выхода проекта (когда собственные деньги потрачены на печать, а вернутся дай бог через год).

Что нужно учесть прежде всего — огромный объем трафика, необходимый для достижения финансовой цели. Мы публикуем новости, анонсы, интервью, карточки — все форматы, которые нам известны, — на охватных платформах (в СМИ типа «Forbes» и «Афиши», в своей рассылке и соцсетях), а также прицельно у узких медицинских лидеров мнений.

Что еще делать для привлечения доноров:

— сотрудничать с медийными лицами (актерами, музыкантами и пр.) для записи видео или аудио с отрывками книги;
— партнериться с коммерческими компаниями и делать лоты с промокодами и прочими фишками (например, у нас в каждый лот от 1000 рублей входит курс по истории кино от «Синхронизации»);
— выпускать мерч, тематически поддерживающий основной продукт (правда, наш оказался не очень интересен донорам, хотя я искренне считаю его мегастильным);
— предлагать корпоративные лоты релевантным компаниям (у нас одна медицинская компания уже приобрела такой спонсорский пакет).

Как хороший редактор работает над прозой
#пишетЮля

Грамотная редакторская работа с текстом строится на трех китах: оценке потенциала и оригинальности темы; оценке логичности композиции (структуры) и релевантности фактов; оценке авторского стиля. Примерно 90% труда составляет анализ и выработка рекомендаций к доработке и только 10% непосредственная правка в конце.

Так ли дело обстоит с художественным текстом? В открытых источниках не много информации об опыте современных редакторов прозы (зато можно почитать о том, как работал, например, Некрасов — всегда советую начинающим редакторам). На университетских кафедрах и на редакторских курсах (которых надлежащего качества в России 1-2) работе с прозой уделяют очень мало времени. Создается впечатление, что это такое неведомое таинство сродни поэтическому дару.

Действительно, в редакторской оценке прозы гораздо больше субъективного, чем в анализе нонфикшн-текста. К работе над рассказом/повестью/романом редактор привлекает свой индивидуальный культурный опыт. Так что, если в поисках редактора для своего романа вы набрели на не обладающего художественным вкусом работника (а такие у нас в индустрии тоже есть), бегите. Но есть и много объективных параметров оценки.

Основа всего — замысел произведения. Ему должна соответствовать форма: читательский адрес, жанр и стиль. Поэтому хороший редактор первым делом выявляет замысел автора и оценивает его с точки зрения актуальности, оригинальности. Начинающие писатели, кстати, удивляются, когда их спрашиваешь, что они имели в виду, и не каждый ответит на вопрос «зачем». Но у небезнадежных авторов я все равно это спрашиваю, уж лучше показаться глупой, но удостовериться, что правильно поняла посыл.

Замысел хорошей книги должен соотноситься с глубинными проблемами действительности. Можно сказать, что актуальность замысла определяется масштабом влияния текста на личность читателя (психологической глубиной) и злободневностью, вписанностью в современный контекст (правдой контекста).

Дальше редактор определяет, насколько замысел по масштабу соразмерен жанру. От жанра зависит способ организации материала, выбор выразительных средств, приемы описания персонажей. Если автор замахнулся на анализ социально-исторического контекста и при этом выбрал жанр рассказа или повести, то вряд ли ему удастся раскрыть свой замысел. Зато форма романа позволит показать реальность глубоко и многопланово.

Следующий этап анализа прозы — оценка сюжета и системы персонажей. Между первым и второй должна быть органическая взаимосвязь — то есть сюжетные линии и ситуации должны раскрывать характеры, а сюжет, в свою очередь, раскрывать замысел. Поведение каждого героя должно быть психологически естественным, и по мере продвижения сюжета герои должны показывать в ситуациях внутренне логичное развитие. Да, персонажи должны развиваться — по восходящей (к успеху) или по нисходящей (к провалу). Редактор анализирует не каждый характер по отдельности, а систему персонажей и логику взаимоотношений.

Как в оценке сюжета и системы персонажей, так и в отдельных описаниях, образах, деталях, важна художественная правда. Она достигается за счет 1) точного воссоздания внешних признаков — чтобы читатель видел и ощущал картину, как бы присутствуя в ней, чувствовал течение времени; 2) художественной детали — ярких подробностей, несущих в себе обобщающую мысль. Талантливый автор выписывает поступки, слова и мысли психологически достоверными и умеет обобщать частное. Важно, чтобы детали не просто набивали текст пестрыми блестками, а тоже были органически связаны с замыслом.

5 типов начинающих авторов: сатирическое наболевшее
#пишетЮля

Часто выстраивание взаимоотношений с авторами составляет внушительную долю работы редактора в книжном издательстве. Если издатель доверяет своему редактору проекты с отечественными (не переводными) авторами, значит, он либо высоко оценивает его/ее квалификацию… ну, либо имеет слабое представление о том, какие специфические навыки требуются для ведения книги «с нуля». Об этих навыках я писала в своей прошлой колонке — а сегодня хочу поделиться редакторской точкой зрения на то, какие бывают авторы и как мы, редакторы, можем сотрудничать с ними.

Очень условно соберу авторов, с которыми мне приходилось работать, в категории (чего не сделаешь ради кликбейта). Они упрощенные и гиперболизированные, надеюсь, вы простите мне эту вольность. Все равно пишите в комментариях, нашли ли себя в какой-нибудь из них.

⬇️

Продающие элементы на обложке книги
#пишетКатя #пишетЮля #какпродвигать

Что должно быть на обложке книги, чтобы ее замечали в интернет-магазинах, в рекламе и на полке в книжных. Речь пойдет не о том, что будет нарисовано на обложке, а об элементах, которые помогут заметить и купить книгу.

Передняя сторона обложки:
⚜️Название. Хорошо читаемое с точки зрения цвета и шрифта. Если это нонфикшн, потребуется подзаголовок, раскрывающий тему книги.
⚜️Атмосферный блерб. Это краткая аннотация книги или рекламный слоган в пределах 50 знаков. Она дополняет и усиливает аннотацию, помогает продавать книгу. Пример «Основано на реальных событиях», «Вошла в ТОП-5 бестселлеров ЛитРес» и тд
⚜️Регалии/премии. Может быть как часть блерба, а может быть отдельно. Например, «Финалист премии Ясная Поляна».

Корешок:
⚜️Считываемое название — это важно для покупателя! Не всем книгам посчастливится стоять в магазинах вперед обложкой. Название обязательно должно быть продублировано на корешке и также хорошо читаться, как на главной обложке.

Задняя сторона обложки:
⚜️Цепляющая цитата, краткая рекламная аннотация. Не путайте рекламную аннотацию с издательской. Задача рекламной аннотации — подсветить все достоинства книги ее целевой аудитории.
⚜️Продающая информация об авторе. Краткая справка, чем известен автор, возможно какой-то контекст о создании книги, который дополнительно заинтересует читателя.
⚜️Отзывы крутых лидеров мнений. Они должны быть лидерами мнений не для вас, а для целевой аудитории книги. Кто-то, кого знают, к кому прислушиваются и доверяют. Это могут быть не только люди, но и известные медиа, блоги и даже компании.
⚜️Информация об издательстве.

И важный момент по упаковке. Много хороших книг не стали успешными только потому, что обложка и/или название совершенно не совпадали с содержанием книги. Люди покупали один продукт, а внутри получили совсем другое.
Чтобы этого избежать:
1) изучите целевую аудиторию книги до того, как вы ее опубликовали
2) изложите в ТЗ для дизайнера как можно больше информации о содержании книги

Хороших вам обложек!

Иллюстрация к посту ⬇️

#пишетЮля #какписать

Чем напряженнее политическая обстановка, тем большими мифами обрастают вопросы книжной цензуры. Как издателя, меня коробит, когда начинающие авторы, которым отказывают в публикации, пеняют на редакторскую трусость: мол, просто побоялись публиковать такой провокационный текст. На самом деле за 12 лет в книгах в самотеке я не встречала хороших текстов, которые пришлось отложить лишь по причине политической неблагонадежности. Тиражи на рынке обычно такие мелкие, что чиновники, к счастью, редко нас замечают. Однако есть несколько факторов, которые авторам все же стоит учитывать. В них издатель может перестраховываться.

1️⃣ ЛГБТ*-линия требует грифа 18+
Если в вашем романе описаны гомосексуальные отношения, это накладывает возрастные ограничения, что в целом издателя не особо пугает. А вот если книга детская или подростковая, то теоретически на суде могут доказать, что реальный читательский адрес ниже заявленного, а это уже грозит издателю штрафом, уничтожением тиража и приостановкой деятельности. Опасная зона — гомосексуальность героев, которым еще не стукнуло 18.

Вообще в литературе для детей много ограничений, так что авторам детских текстов точно стоит с ним ознакомиться. Нельзя графично описывать процессы умирания или травматизации, жестокость по отношению к людям и животным.

2️⃣ Возбуждение повышенного интереса к сексу у детей, то есть материалы, в том числе текстовые, порнографического характера Пункт, который вызывает опасения у издателей, публикующих детские книжки по анатомии, ведь там-то как раз довольно подробно описывается весь процесс. Отсюда максимально формализованные формулировки и страх сказать о том, что секс — это приятно.

3️⃣ Описание наркотического эффекта, подробный рассказ об употреблении наркотика, называние конкретных средств без разъяснения риска их употребления
Все это может быть расценено как пропаганда. Причем может быть недостаточно просто упоминания в сноске о том, что употребление вредит бла-бла. Пагубные последствия по идее должны быть описаны тут же в тексте (покурил траву — отбросил копыта). Конечно, соблюсти такую формальность невозможно, поэтому издатели обычно забивают и ограничиваются сносками. И ставят 18+, поскольку к взрослой «пропаганде» у нас относятся попроще.

4️⃣ Публичные призывы к осуществлению террористической или экстремистской деятельности, к насильственному свержению власти или нарушению территориальной целостности
Нельзя оправдывать терроризм, подробно описывать реалистичные сценарии организации какого-нибудь взрыва, включая процесс изготовления самодельного оружия. Под строем имеется в виду наш конкретный российский, то есть в антиутопии — как будто ОК. Не советую писать, что надо бы вернуть Крым. Тут же абсурдный запрет на публикацию экстремистской символики, даже в информационных целях, например свастики. Выдержки из речей тоже нельзя. С этим блоком статей на всякий случай стоит ознакомиться.

5️⃣ Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства
Самый логичный из списка, запрещающий оскорбительные или призывающие к чему-то плохому высказывания в адрес людей других рас, национальностей, гендеров, религий, социальных групп. Ну вы же так и не делаете, верно?

6️⃣ Оскорбление чувств верующих
Вынесу отдельно, поскольку мало кто понимает, что ребят может оскорбить, а что нет. Мы (издатели) тоже не понимаем, так что, если встретим что-то такое подозрительное в рукописи, отнесем эксперту Роскомнадзора на оценку.

7️⃣ Использование нецензурной лексики
Если таковая содержится, то мы ее либо запикиваем звездочками (и все равно ставим 18+ и упаковываем в пленку), либо не запикиваем, и тогда, помимо 18+ и пленки, нужно написать на обложке, что книга содержит нецензурную брань. Считается ли задняя сторонка обложкой, история умалчивает, чем мы все и пользуемся на свой страх и риск. Если можете не использовать мат без ущерба замыслу книги, не используйте — расширите читательскую аудиторию. Просто не все выносят брань на страницах, у нас в России очень консервативный читатель.

*Запрещенная в России экстремистская организация

Издатели в **** [недоумении], как и все остальные
#пишетЮля

Несколько дней назад Настя делилась прогнозом, как будет чувствовать себя книжный рынок на фоне общего краха. Коллеги попросили меня дать комментарий с позиции издателя. Ключевое: мы, издатели, пока сами не можем предсказать масштаб бедствия.

Довольно легко оценить экономические трудности:
📍печать станет дороже, от 30 до 100%;
📍покупать права на зарубежные проекты станет трудно и нерентабельно;
📍покупательская способность аудиторий снизится, поскольку книги не предмет первой необходимости;
📍резать бюджеты будут и книготорговые сети (так, MyShop уже отправил нам коробки с нашими книгами обратно).

К повышению цен на печать и росту курса валюты, снижению читательского спроса мы приспосабливались все эти годы. Сокращали выход новинок, печатали на бумаге похуже, тиражами поменьше, договаривались с правообладателями на авансы пониже, повышали цены. Продолжим в том же духе, пока не придет пора закрываться.

Что из этого следует:
📌 сейчас в независимых издательствах запуск новых проектов заморожен, это означает просадку в количестве новинок на ближайший год;
📌 все, что можно выпустить только в электронке, не получит бумажного тиража: окупить печать будет практически нереально, а вот подготовка электронной книги не особо затратна;
📌 поэтому же будем активно развивать аудиоформаты, осваивая пионерские практики Bookmate и Storytel, который заморозил новые проекты. Вместе с тем вырастет процент аудио невысокого качества, записанных роботами (но и роботы со временем станут лучше);
📌 будем придумывать новые форматы для коллаб с блогерами, поскольку половина охватных СМИ, писавших о книгах, ликвидированы;
📌 кто умеет, активизирует продюсерскую работу с начинающими авторами, больше будет заказов под конкретные ТЗ райтерам (верю в то, что хороших авторов можно вырастить, правда, это очень долгосрочная инвестиция);
📌 издатели помоложе будут учиться делать доппродукты — курсы, вебинары, b2b-услуги;
📌 счастливчикам удастся продать себя каким-нибудь меценатам с издательскими амбициями (как еще до * сделало, например, издательство Лимбаха).

А какой теперь в этом смысл?
Но это все неважно. Мои главные страхи сконцентрированы вокруг того, удастся ли выпускать литературу, отвечающую повестке. Чтобы окупать работу издательства, нужно делать либо полезные, востребованные книги на злобу дня, либо очень простой и дешевый развлекательный контент.

Смотрю наше книжное портфолио на 2022 и понимаю, что ряд книг уже не выглядят актуальными. Какой сборник экопрозы о прогрессе антропоцена, когда мир погрузился в катастрофу времен 1940-х? Невозможно сейчас готовить хорошую литературу, делая вид, что * не разрушила социальную среду страны, не отбросила нас на десятилетия назад. Но не окажется ли такая литература вне закона? Наш рынок всегда был очень маленьким и по причине своей изолированности не интересовал цензоров. Изменится ли это? Не знаю, но сети сейчас точно не примут в дистрибуцию условную книжку про диктатуру, а только в собственном интернет-магазине на окупаемость не напродаешь.

Думаю, больше шансов пережить кризис внутри России у издателей конвейерной развлекательной художки — по сути это АСТ и его импринты. Очень дешевый детский контент, как у ЭКСМО, тоже всегда будет нужен. Независимые интеллектуальные издатели будут думать, можно ли зарабатывать за рубежом.

У меня и моих коллег никаких ответов сейчас нет. Мы в издательстве «Есть смысл» запустили телеграм-канал, чтобы в режиме реального времени делиться с нашими читателями издательской внутренней кухней и вместе обсуждать, можно ли с помощью культуры сейчас как-то продолжать влиять на социальную действительность. Кажется, единственное, что от нас зависит, — это не растерять, а приумножить комьюнити людей, болеющих за хорошие книги. Будем работать на думающего читателя до тех пор, пока это законодательно возможно

Почему такая цена за электронку?
#пишетЮля

Нас недавно спросили, почему электронные книги стоят так дорого. Cредняя цена за такую книгу примерно вдвое ниже цены на бумажную, а ежемесячная подписка выходит выгоднее, чем покупка пары электрокниг в месяц. Как формируется цена на электронку:

🟠 Главное — рентабельность проекта целиком. Сама переверстка книги в электронную стоит дешево, в районе 10-12 тыс. рублей. Но никто не считает рентабельность электронной книги отдельно от бумажной, потому что все расходы на подготовку книги к выходу общие для бумаги и электронки (права, перевод, редакторская обработка, корректуры, верстка), а это порядка 300-400 тыс. рублей, не включая печать. Продал 2000 экземпляров (бумаги и электронки) → окупил затраты.

🟠 Сервисы подписки. Все больше читателей переходят к подписочной модели, а для издателя это означает минимальную сумму вознаграждения за одно прочтения. Например, за 1209 прочтений одной нашей книги в сервисах Bookmate и Литрес мы получили 38 539 тыс. рублей, то есть 32 рубля за одно прочтение. Можно не вставать в сервисы подписки, но тогда распространение электрокниги будет минимальным.

🟠 Договор с правообладателем. В контракте обычно прописывается минимальная цена за книгу в долларах. Правообладателю важно, чтобы цена была не слишком низкой, поскольку он получает процент с продаж. Как вы понимаете, сумма даже в три доллара выглядит для зарубежного партнера смехотворно, но мы объясняем, что российский рынок так устроен.

🟠 Собственно, процент с продаж. Автор получает с каждой продажи электронной книги 25-35% роялти, то есть при цене 349 рублей это около 100 рублей. Если учесть, что роялти с бумажных продаж составляют всего 10-12% от средневзвешенной цены (то есть около 50 рублей), а с суммы за прочтения по подписке и вовсе номинальные, то возможности для заработка невелики.

🟠 Комиссия дистрибутора. Многие издатели не занимаются распространением электронок самостоятельно, а поручают это агенту, который берет комиссию от 15 до 30% с продаж.

🟠 Цена рынка. Если конкуренты выставляют продукт по цене 349 рублей и читатели его приобретают, нет особого смысла демпинговать. Это вызовет у потребителя вопросы о качестве товара.

Напоследок скажу, что рынок электронных книг только формируется и, возможно, нас ожидает переход к моделям, более выгодным для издателей и авторов, в то время как читатели окончательно перейдут на подписки. Пока выкручиваемся как можем (as always).

Что писать после 24 февраля
#пишетЮля

С началом «спецоперации» многие авторы художественных текстов, причем как начинающие, так и именитые, столкнулись с творческим ступором. Непонятно, о чем и как теперь писать — как будто * обессмыслила все наши высказывания. Мы слышим от авторов: «Все слова закончились», «Выходит, все было зря».

Но ясно, что, помимо журналистики (запрещенной и все равно существующей), должна сохраниться традиция летописания, творческого осмысления происходящего. И даже если для рефлексии пока рано, нельзя не документировать.

Русскоговорящим писателям не впервой иметь дело с исторической травмой. Перечитайте Варлама Шаламова, Лидию Гинзбург, Евгения Шварца, Полину Барскову — и вы увидите, как новые, доселе не использовавшиеся слова находятся через боль.

Какие трансформации пустить в свои тексты:

✏️ Документация исторической травмы. Про нее выше. Достаточно пока просто описывать рутину, сканировать внешний мир безоценочно.

✏️ Деколониальная повестка. Сейчас нам особенно не хватает голосов тех, чья идентичность находится под гнетом доминирующей культуры, кто был исключен из литературного процесса и кого мы только постепенно учимся слышать. Тексты этнических, национальных меньшинств мы за последние годы привыкли читать в переводах, но пока не научились писать на русском. Вот тут можно почитать об этом.

✏️ Поэзия как терапия. Как способ начать постепенно говорить о травме образами, ассоциациями, в то время когда причинно-следственные связи, аналитика пока нам недоступны, и весь мир рушится на мелкие фрагменты. Отсутствие связи между тропами объяснимо.

✏️ Эссеистика. Повествование сменяется размышлением, вымысел — правдой. Зачем выдумывать, когда действительность подкидывает множество тем для осмысления. Эссеизм сейчас активно вклинивается в прозу, и эти тексты будут документами нашего времени.

✏️ Манифестарность. Высказывания делаются максимально прямыми. Мы ощущаем нехватку слов и образов, на выбор каждого слова уходит тонна времени. Эпитеты и украшательства кажутся искусственными. Но нам важно говорить, пусть просто и без прикрас (возможно, так даже лучше).

✏️ Телесность. Агрессивная маскулинность оказалась еще опаснее, чем мы думали. Отстаивая право на собственное тело (и безопасность), мы прислушиваемся к индивидуальному чувственному опыту, прикосновения к другим телам выкручивают ощущения на максимум. Тексты становятся откровеннее, в них сильнее чувствуется как физическая боль, так и наслаждение.

Я не знаю, будет ли можно (и когда) в этом измененном мире публиковать то, что действительно актуально для рефлексирующей части нашего населения. Но если вы знаете, что вам нужно писать, то давайте попробуем найти слова вместе.

Моя любимая Школа литературных практик запускает аж годовой курс на базе Шанинки. Он стартует 20 июня, занятия будут проходить онлайн. Лабораторий на курсе очень много, среди них можно будет выбирать. Я сама училась в Литпрактиках, и это был полезный опыт: преподаватели не учат письму (потому что это невозможно), а скорее модерируют творческий поиск, побуждая вас отказаться от навязанных стереотипных схем и впустить в текст актуальную действительность.

Приходите на курс «Современные литературные практики», чтобы вместе нащупать язык для изображения новой реальности. Запись открыта до 15 июня.

Янг эдалт — не книги для молодых взрослых
#пишетЮля

На днях «Книжная палата» отчиталась об итогах книжной отрасли за первое полугодие 2022-го. По росту тиражей видно, как перепуганные издательства в спешке публикуют все сколько-нибудь готовые тексты, пока цены за печать не взлетели до небес. Но особенно интересны попавшие в топы представители янг эдалта.

Во многом стараниями Popcorn Books (хотя и «Эксмо-АСТ», понятное дело, не дремлет) современная «литература для молодых взрослых» теперь борется за первые строчки с типичными для рейтингов популярности Ремарком и Агатой Кристи. Один такой тайтл — допустим, «Лето в пионерском галстуке» тиражом под 240 тыс. экземпляров — в принципе может год кормить всю редакцию.

Как писала Наталья Ломыкина (почитайте ее статью про YA), еще в прошлом году продажи молодежной литературы достигли небывалых высот. Больше половины топа крупнейшей федеральной сети «Читай-город» пришлось тогда на молодежные тайтлы. А стартовые тиражи такой художки чаще превышают планку в 10 тыс. экземпляров, чем взрослая проза.

Коммерсант из всего этого бума делает вывод: «самой читающей возрастной категорией в России стала молодежь». Но на поверку это, конечно, оказывается не так. Дело в том, что янг эдалт, вопреки названию, не литература для людей от 18 до 25. Это совокупность жанров, объединенных несколькими важными приметами:

🔸сюжетоцентричность (эти тексты можно легко вообразить экранизированными, в них всегда что-то происходит, и это не потоки сознания героев и не игры с литературными формами, а суперпонятный традиционный нарратив);

🔸быстрая реакция на социальную повестку — поскольку янг эдалт мало рефлексирует, ему проще отразить поверхностные течения, поэтому там так своевременно выстрелили книжки про girl power;

🔸сильный флер романтизма (главный герой всегда противоборствует чему-то + он часто исключительный, уникальный, как «мальчик, который выжил»), важность свободы выбора, особенно любовного — как одна из магистральных идей;

🔸легко считываемая мораль, понятное разделение на добро и зло (поэтому антиутопии так соблазнительны) и, конечно, хэппи энд.

Тема взросления, столь важная для янг эдалта, всегда была и остается интересной читателям разных возрастов. Те, кто постарше, с удовольствием возвращаются во времена своей юности и заново переживают волнующие душу события. Что позволяет янг эдалту продираться сквозь трудности книжного рынка — так это его массовость, развлекательность. Потребитель, и 30-40-летний тоже, привык к продукту образца Netflix и ищет от книг такой же быстрой и понятной картинки.

Авторы янг эдалта (и уж точно их редакторы) — отличные маркетологи, они быстро реагируют на тренды и умеют работать с сюжетом. У них есть ровно те качества, которых часто не хватает авторам взрослой внежанровой прозы, тянущим за собой весь накопленный за два века интеллектуальный багаж русской литературы. Никто не назовет сериал «Игра в кальмара» молодежным — его смотрели все независимо от возраста. Вот и «Лисью нору» читают взрослые тети и дяди в поисках быстрого адреналина.

Мораль такова: работайте над динамикой и саспенсом, распылите в воздухе teen spirit, не переусложняйте — и будет вам 200 тысяч экземпляров, как у Сары Маас. Пишите и предлагайте издателям острый янг эдалт (с социальной подоплекой, но без политики) прямо сейчас, пока они не могут купить права на зарубежные бестселлеры и гадают, чем заполнить лакуны в портфелях на следующий год.

5 ошибок авторов нон-фикшна, усложняющих работу над текстом (1/2)
#пишетЮля

За два года плотной продюсерской работы с российскими авторами (это когда автор и издатель работают над текстом в команде, начиная с задумки и структурирования будущего текста) я заметила повторяющиеся паттерны. Сегодня поделюсь теми ошибками, которыми авторы усложняют себе работу над текстом.

1. Стремиться к стопроцентной уникальности контента. Звучит удивительно, да? Если в универе мы меняли в рефератах буквы «о» на нули, чтобы пройти проверку антиплагиата, то сейчас иногда боимся включить в текст цитаты из произведений других авторов, дать обзор уже опубликованного по теме. В результате материалу не хватает объема, встроенности в контекст. Стоит помнить, что многим читателям достаточно одной книги по теме, поэтому будет здорово, если ваша вберет в себя опыт предыдущих исследователей. Оптимальный объем отсылок к предшественникам — 10%, для научпопа больше, обобщение данных предполагает сам жанр.

2. Ограничиваться лаконичным планом книги или не делать его вовсе. В отличие от художественной литературы, создание нонфикшн-книги подразумевает планомерное продвижение по заранее продуманной структуре. Это помогает не утечь в произвольном направлении, не повторять один и тот же тезис на протяжении всей книги, а равномерно раскрыть каждый аспект темы. Недостаточно просто прикинуть названия 3-4 глав. Нужно подробно расписать, из каких параграфов они будут состоять, сделать тезисный план каждого параграфа с количеством страниц. Чтобы проделать это упражнение, вам придется собрать первичные материалы и понять, какие аспекты требуют более подробного раскрытия (следовательно, целого параграфа или даже главы), а какие можно затронуть по касательной. Помните, что каждая единица деления (раздел, глава, параграф) должна быть соразмерна себе подобным. Если первая глава занимает 50 страниц, а вторая 10, то, скорее всего, вторая — и не глава вовсе, а отвалившийся кусочек какой-то другой главы.

Кстати, очень дробный план поможет быстрее продвигаться в написании. Вам не нужно будет есть слона сразу — гораздо легче пару раз в неделю отрезать по маленькому кусочку :)

3. Не искать научных редакторов, рецензентов, соавторов. Мне на почту приходит много заявок от авторов, неравнодушных к той или иной теме и потому решивших высказаться на нее. Например, одна девушка начала писать книгу о ментальных особенностях просто потому, что ей самой поставили диагноз. При этом она хотела не просто поделиться жизненным опытом, а сделать обзор проблемы стигматизации психических расстройств, дать рекомендации людям, которые только что узнали о своей болезни. Разумеется, такую ответственность не стоит брать на себя, если у вас нет соответствующего образования (и в данном случае — психологической практики). Подключите экспертов, лучше нескольких, для комментирования и вычитки разных глав. Вы удивитесь, сколько хороших людей готовы делиться знаниями бесплатно.

4. Пренебрегать личным опытом, быть отстраненным автором. Это третий пункт наоборот. Самые популярные книги в жанрах нон-фикшн имеют подобие сюжетной канвы. Авторы включаются в исследования, становятся сквозными персонажами, читатель погружается в проблему через их оптику. Например, автор книги «Как любить животных», вышедшей в нашем издательстве, несколько лет работал на фермах, скотобойнях, ездил по охотничьим хозяйствам и зоопаркам, чтобы на себе ощутить, что чувствует человек истребляющий. «Безлюдное место» Саши Сулим выстрелило не только из-за маньячной темы, но и благодаря личной истории, Сашиному включению в расследование. Продолжая тезис, порекомендую прошерстить приемы сторителлинга и использовать максимум из них, включая развивающийся конфликт, саспенс и эффект присутствия.

⬇️

5 ошибок авторов нон-фикшна, усложняющих работу над текстом (2/2)
#пишетЮля

5. Брать слишком узкую тему. Не думая о емкости аудитории, многие авторы преобразуют в книгу крайне специфический опыт, профессиональный или личный. Прежде чем браться за тему, ответьте себе честно: точно ли многим читателям будет не жалко купить книгу про организацию психологического театра для детей или про городскую среду в Подольске? (В заявках такие авторы рассуждают: «На эту тему еще не написано ни одной книги» — с чего бы это?). На самом деле есть очень мало ситуаций, в которых человек захочет прочитать именно книгу, а не загуглить информацию в интернете. Если очень хочется осветить конкретную тему, не нужно ради этого писать книгу — достаточно статьи.

Вывод: книга — масштабное исследование, бег на длинную дистанцию, в котором вам придаст выносливости устойчивый скелет и мясистая фактура. Будьте библиотечным червем, репортером, интервьюером, ройте данные, не обманывайтесь, считая, что все уже в вашей голове. Кропотливо собирайте материал по травинке, а отсечь лишнее потом поможет редактор.

#пишетЮля

Я не умею просить денег, и иногда мне кажется, что это мой главный баг (а в остальном я идеальна). В текущей реальности просить денег еще и стыдно, если это не на генераторы и помощь беженцам. В нашей книге про выгорание Оля Сорина пишет, что невозможно, чтобы один человек чувствовал вину за неудачный фандрайзинг и умерший проект. Но что если изначально человек придумал проект, заставил всех вокруг в него поверить и пообещал, что будет рядом, а теперь должен этот проект закрыть?

Со следующего года мы не будем выпускать книги «Есть смысл» в фонде «Нужна помощь». Решение полностью логичное: из-за упавшего финансирования мои коллеги были вынуждены отрезать много важного, уволить часть сотрудников. Книги, будем честны, не самое важное сегодня. Верю, что «Нужна помощь» выберется в прекрасную Россию будущего, потому что правильная приоритезация — уже половина успеха.

А я не умею просить денег, но если вы умеете и у вас в кармане есть парочка любящих хорошие книги олигархов — то вы уже знаете, как мне помочь. Наш портфель на следующий год красив и смел. В нем такие тексты, к которым я шла все 12 лет, что работаю в книгах: про независимую журналистику, межпоколенческую нашу немоту, разговор со смертью, борьбу с произволом чиновников, разрушающее влияние советской культуры табу на семью и человека.

Не думаю, что книжки сейчас самое важное. Но чуть попозже — да. Написала про итоги работы издательства «Есть смысл». Вдруг у вас завалялась пара миллионов, которых нам не хватает 🙂

Что такое современная проза
#пишетЮля #какиздавать

В этом году мы вместе с Polyandria NoAge запустили совместную линейку современной внежанровой прозы. Поэтому друзья из литагентства попросили меня раскрыть термин «современная проза», которым многие из нас оперируют, до конца не понимая, что это такое.

Хотя мы иногда для простоты называем современную прозу жанром, это маркетинговое допущение. На самом деле это совокупность жанров, сегмент литературы. На лекциях по литературе в вузе нас учили, что с XIX века повелось делить художественные произведения на собственно литературу («высокую») и беллетристику («массовую»).

Это разделение не по качеству, а по цели. Например, Дюма с «Тремя мушкетерами» или Дефо с «Робинзоном Крузо» ближе к беллетристике. Мы изучаем их как классику, но в свое время их главной задачей было удовольствие читателя. В беллетристику входят жанры, в которых основная составляющая — развлекательная. А под современной внежанровой литературой чаще всего понимается такая, которая призвана осмыслять современные социальные тенденции (важно) и искать ответы на экзистенциальные вопросы (опционально). Эту снобскую категоризацию можно с оговорками использовать и сегодня.

Мы с вами знаем, что в современную прозу проникают элементы жанра. Это не новое явление: откройте Эдгара По, и найдете все признаки хоррора; откройте сестер Бронте — вот вам и сентименталка. Ключевой вопрос — использует ли автор жанровый (фантастический, детективный, триллерный, сентиментальный) сеттинг только как инструмент для раскрытия глубокой интеллектуальной мысли. Или ему (и читателю вслед за ним) в кайф сам сюжет, интриги-измены-расследования.

Как фанат Герцена, Мердок и Франзена, скажу, что можно достичь и того и другого. Но понимать свою доминанту — важно, потому что иногда две цели начинают противоречить друг другу, и приходится делать выбор. Погнавшись за двумя зайцами, можно проиграть и в динамизме, остросюжетности — и в глубине раскрытия проблемы.

Многие начинающие авторы думают, что интеллектуальная проза подразумевает длинные философские отступления, и любят изложить на страницах свои взгляды на все вопросы бытия. Это работает у Сартра, но вряд ли сработает у вас. Раскрытию замысла все равно служат грамотно выстроенный сюжет, реалистичный конфликт, рабочая система персонажей. Просто требования к художественной и психологической достоверности сильно выше.

Теперь, когда я вас окончательно запутала, отвечу на вопрос коллег про тренды в современной прозе. Пару лет назад я их перечисляла прямо в этом канале (тренды так быстро не меняются). Но сегодня напишу чуть иначе: мне кажется, время общих трендов уходит. Как наше общество поляризовано в целом, так поляризованы и книжные комьюнити. В то время как в одном сообществе обсуждается терапевтичность автофикшена, в другом с нетерпением ждут новую книгу Пелевина (wtf). Одни — про телесность и перепридумывание сексуальности, другие — про жертвенную смерть. Одни про nature writing, другие про метамодерн.

Поэтому мне кажется, что если вам очень хочется двигаться в сторону современной прозы, то важно найти своих. Это сегмент, очень сильно подвязанный на ценности и социальный контекст. Так было всегда (не буду будить Пушкина с декабристами и Олкотт с суфражистками). Общение среди своих, поддержка своих — мощнейший источник идей и отточки стиля.

Не отвечу за всех нас, но я всегда рада новым людям в комьюнити. Приходите, например, на книжные клубы и презентации «Есть смысл» + NoAge, это всегда бесплатно и без дистанции. На следующей встрече будем радоваться новинке Светы Олонцевой «Дислексия», следите за новостями.