«Тирана-гонителя погреб волной морскую»

Интересный факт: в церковнославянском языке, когда в греческом речь идёт о тиранах, используется слово «мучитель», и таким образом, затирается политический смысл в православной гимнографии. Когда я начала ходить на греческие службы, для меня стало открытием, насколько привычные песнопения и тексты - направлены против власти тиранов, любой тирании. Поэтому понятно, почему у православных греков никогда не было проблем с тем, чтобы противостоять оккупантам и диктаторам всех мастей, - у них на каждом богослужении Бог тиранов ниспровергает, и Богородица тиранов изгоняет. У тех, кто молится по церковно-славянски, тут слепое пятно.

Это сцепление надо понять именно догматически. После Вознесения Христа и Сошествия Духа человечеству открыта райская/эсхатологическая/ангельская жизнь. Психологически она есть блаженство, экстаз, всесовершенная радость: это, кажется, ясно. Но далее начинаются области, превосходно разработанные Отцами, но забытые ныне: ангельская политическая экономия. Отцы недвусмысленно учили о «политике» Царства как о служении-послушании-любви друг другу («князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так»), что конкретно экономически означает общая собственность: у ангелов все общее, поэтому и ангельская жизнь, доступная христианам, — это жизнь в общей собственности. И, наконец, гендерный аспект: девство.

Святитель Григорий Палама, другой великий учитель духовности и теоретик мистического опыта христианства, в частности, писал (цитирую по классическому труду прот. Иоанна Мейендорфа):

«Естественное человеческое размножение может производить лишь тление, ибо человек, «не будучи сам по Богу, сиречь по подобию Сотворшего, нижe способен рождать подобных Богу, но лишь подобных себе самому, ветхих и тленных». «Даже если, по благодати Божией, брак безупречен, природа человеческая всегда несет в себе признаки осуждения». Христос — это «единственный человек, не зачатый в беззаконии и не рожденный в грехе (ср.: Пс 50:7)»: «Потому что если бы Он происходил от семени, то тогда бы Он не был Новым Человеком, и будучи ветхой чекани и наследником его недостатка, не мог бы восприять в Себя полноту чистого Божества». Лишь Он создал новый род в человечестве, в который вступают новым рождением — крещением». «Говоря о девственном рождении Христа, св. Григорий Палама имеет в виду прежде всего появление преображенной плоти. Если бы Христос был рожден естественным путем, «Он не был бы новым человеком, не был бы главой и подателем новой жизни, предназначенной для вечности; созданный по старому образцу, Он не смог бы воспринять полноту Божества и сделать плоть неисчерпаемым источником освящения». Между преображенной плотью Христа и нашим телом существует связь посредством таинства: «Христос стал нашим братом, приняв часть в плоти и крови, подобных нашим, и так уподобившись нам… Как супруг супругу, Он присоединил нас к Себе… через причастие этой крови, став с нами одна плоть». «Вси, елицы во Христа крестишася, во Христа облекошася, по слову ап. Павла (Гал 3:27); хоть и остаются детьми других людей по природе, они паче естества происходят от Христа, Который настолько победил природу, что воплотился без семени от Духа Свята и Приснодевы Марии и даде им область чадом Божиим быти (Ин 1:12)».

Это вполне классическое учение Церкви, вполне тривиальное, многажды повторенное приложение к сексуальности основного догмата о Воплощении и Искуплении: размножение падших людей размножает падших же людей. Чтобы спасти человечество, вывести его из грехопадения, Бог должен был стать человеком, но каким-то таким образом, который бы исключал размножение в падшем его состоянии. Рождение Нового Адама есть перетворение, перезапуск творения, то есть повтор райского размножения: как Ветхий Адам рождает Ветхую Еву — безгрешно, беспохотно, в божественном экстазе, так и Новая Ева рожает Нового Адама. Божественная плоть Нового Адама — плоть нового, спасенного человечества — передается в таинстве брачного пира Агнца, в таинстве познания плоти, в брачном соединении — в Евхаристии.

Итак, возобновление райского размножения в Деве Марии — необходимое условие Воплощения, то есть и вообще Искупления. Дева рождает Девственника, и их девство есть райская форма сексуальности, которая вменяется людям в церковном теле. Таинственное размножение ангелов, рождение Евы, рождение Иисуса, Крещение и Евхаристия — вот формы, способы райского размножения. Таким образом, догмат о бессеменном зачатии и приснодевстве есть догмат о перетворении человечества, и тем самым — о райской форме жизни пола. Приснодевство есть райская форма сексуальности; а бессеменное зачатие — свойственный ей способ размножения.⬇️

⬆️И если спуститься с этих богословских высот, конкретно-эмпирически, реально-психологически все это схватывается в концепте латентности. Гендерный аспект христианской исторической работы: слом генитальности, торжество латентности.

Итак, у нас есть фрейдистская/лаканианская/фукианская линия, у нас есть аскетико-догматическая/патристическая линия, и у нас есть линия, на которую времени/места не хватило: русская религиозная философия, софиология. Соловьев завязал некий историсофско-политически-социально-экономический узел, гендерно-сексуальный аспект, который символизировался Софией, Вечной Женственностью. И вот принципиальная поправка, которую к софиологии делают два теолога-постмарксиста. Бердяев в «Этюдах о Бёме» пишет: надо говорить не о Вечной Женственности, а о Вечной Девственности. Женственность — образ из земного, падшего пола; а все дело в спасении-обожении его: лучше говорить о девстве. И Булгаков в малой и большой трилогиях, в «Апокалипсисе» создает систему софиологического богословия, но и у него София — не Женственность, а Девственность, и обоженность в гендерном плане есть софийность — девство. Так соглашаясь с розановской квалификацией «христианского пола» как скопчества/«содомии» Мережковский считает именно скопчество «огненной полнотой пола». https://blog.predanie.ru/article/hristianstvo-i-fallokratiya-15-tsentralnoe-mesto-seksualnosti-v-zapadnoj-subektivnosti-yasno-oboznachilos-uzhe-v-formirovanii-mistiki-devstva/

В этом месяце мы серьезно просели денежно. На лекции по искусству ходит мало людей (все свои, это греет и поддерживает, но не помогает обеспечивать нашу семью), проекты доделать не успели, оживляем старые — одним словом, суетимся. 20 апреля надо отдать за квартиру 400 долларов. Из них у нас есть 100. Возможно, благодаря вам, с миру по нитке соберём нужную сумму.

Последние дни я не могу прийти в чувства. Очень много работы, которая как бездонная бочка, содержимое которой не вычерпать и не выпить.

Хочу издавать книги и рисовать комиксы. Приступили к Полу Гудману. Постепенно рождается концепция нового «Эгалите» — с критикой постмодернистской левизны и робким теоретическим поиском в обстоятельствах крушения мира. А если вы вдруг, как и я, хотели бы рисовать истории в картинках — пишите. Или посоветуйте хороший самоучитель по основам рисунка — я сам постепенно включусь в это дело.

Спасибо за любую помощь.

5536914142542525 (Гунько А.) (тинькофф)

GE08TB7314245064400004
Oleksandra Pushna (TBC)

В прошлой серии мы проработали догматически-богословскую часть наших изысканий. Мы подходили к делу психоаналитически, затем — догматически. В целях единства и непротиворечивости наших рассуждений нам нужно эти две перспективы соединить. В этом нам поможет великий христианский мыслитель, антрополог, аналитик желания Рене Жирар, а именно его теория миметического желания и жертвоприношения, напрямую увязывающая историю желания с историей религии.

Жирарианство можно считать третьей главой истории, первые две главы коей суть фрейдизм и лаканианство. Лакан возродил подлинный фрейдизм во всем его радикализме и несводимости на другие дискурсы и практики ценой непомерного усложнения, а Жирар «завершает» Лакана: лаканианская сложность претворяется в стройность и ясность жирарианства, что доказывается взаимопереводимостью теорий Лакана и Жирара, что мы сейчас покажем.

Человек есть прежде всего желающее существо. Желанию не предзадан объект, что кардинально отделяет его от инстинкта, потребности etc. Это основание самого человеческого феномена.

Желание не знает, что ему желать: ему укажут. Субъект (желающее существо) скопирует желание у другого: мимитеческая теория желания Жирара. Мимезис есть основной механизм субъекта и, соответственно, общества. Субъект желает того, что желает другой, ибо на самом деле он не знает, чего желать, и копирует желание у другого. «Хочу как у него». Без труда можно привести бесчисленное количество примеров: традиции и обычаи, литература и кино, реклама и мода и т. д. и т. п. указывают, что мне следует желать.

И очевидно, к каким страшным последствиям это приводит. Раз у субъектов один и тот же объект желания, то это неминуемо приводит к конфликту за этот объект. По мере нарастания конфликта желание все более забывает объект, сосредотачиваясь на борьбе с другим. Динамика конфликта охватывает всю человеческую общность, грозя ей гибелью. В чем выход? Конфликт, ставший общим — желание всех, спрессовавшись в единую энергию вражды, — канализируется на ком-то одном: сила конфликта обрушивается на него и так выплескивается, изводится из общности.

Эта жертва, чтобы сфокусировать на себе конфликтующие желания, должна представляться всем чем-то максимально отвратительным, гиблым, проклятым (вспомните примеры травли). Но став жертвой, взявшей на себя силу конфликта, она тем самым спасла общность от гибели, и тут она приобретает черты спасительности, сакральности, умиротворенности. Отсюда пресловутая амбивалентность сакрального: «боги» язычества суть жертвы, максимально отвратительные до жертвоприношения и максимально благие после — боги синтезируют в себе эти противоположные качества. Таково происхождение самой сакральности: сакральность есть эффект умиротворения общности после убийства жертвы. Жертвоприношение — вот что спасает от гибельной динамики миметического желания. Все должны убить одного, и это убийство спасает всех от взаимного насилия.

Чтобы придать всему этому более строгий вид, оформим выкладки Жирара в виде лакановских дискурсов (мы о них подробно говорили здесь). Основной — Господский дискурс будет выглядеть так:

S1 (гонитель) → S2 (община)

— —

S (жертва) а (умиротворение)

То есть: гонитель структурирует общину, чьей скрытой истиной является невиновная жертва, а производимым продуктом — умиротворение общины, притом этот продукт экскрементальный, ибо умиротворение основой своей имеет насилие. Жертвоприношение создает общину, крепит ее, оно — господствующее означающее. Таковы все традиционные общества, кои суть общества жертвоприносительные открыто или, во всяком случае, структурно (общества насилия, угнетения etc.). Здесь угадывается чуемая, но глупо формулируемая истина традиционалистской доктрины: в основании цивилизации, в основании сакральности стоит жрец, убивающий жертву. Движение от жертвоприношений, то есть христианское движение, есть движение в сторону уменьшения сакральности, насилия, лжи и увеличения профанности, мира, истины. Читать дальше

Вот Евангелие разоблачило жертвоприносительную структуру мира сего: конец жертвоприношений, крушение идолов, весть о мире и конце насилия. Взорванный этим событием Г-дискурс делает сдвиг против и сдвиг по часовой стрелке. В первом случае получаем Университетский дискурс:

S2 (община) → а (умиротворение)

— —

S1 (гонитель) S (жертва)

То есть: структурирует себя якобы сам социум (демократия, либерализм и пр.: буржуазное общество), производя тем самым видимость умиротворения, чьей скрытой истиной является то, что гонение по-прежнему в основании общества. Производимым эффектом У-дискурса служит жертва, в том смысле, что здесь любят искать жертв, бороться за равноправие и пр., но притом эффект этот экскрементальный: общество, основанное на гонении жертв, будет производить-отбрасывать постоянно. Во втором случае получаем Истерический дискурс:

S (жертва) → S1 (гонитель)

— —

а (умиротворение) S2 (община)

В И-дискурсе сама жертва держит истерическую, обличительную речь к гонителю, скрытой истиной чего является то, что активист, феминистка, левак и пр. производят умиротворение буржуазного общества, ибо они «представляют» жертв и активизмом, идеологией своей сглаживают конфликт — конфликт, который в обществе гонения все равно всегда будет, потому социум этот носит экскрементальный характер. Продолжая христианский сдвиг дискурса на еще один такт (У-дискурс против часовой, И-дискурс по часовой), получаем Аналитический дискурс:

а (умиротворение) → S (жертва)

— —

S2 (община) S1 (гонитель)

В А-дискурсе, полностью противоположном Г-дискурсу, жертвоприносительному порядку, господствующее положение занимает самое умиротворение, мир между людьми. Мир преподносится жертвам. Все жертвы оправданны, и жертв больше не нужно для поддержания социального порядка — в этом истина А-дискурса, чьим экскрементальным отбросом является само гонение: здесь производится полное разоблачение гонения и отбрасывание его. Такой была Церковь первохристиан и раннее монашество, к такому обществу, быть может, мы идем.

Ритуал и миф — две опоры традиционных обществ. Ритуал — жертвоприношение, убийство. Миф — вера в то, что жертва была виновна, и мы не виновны в ее убийстве. Традиционные общества стоят на убийстве и лжи. Сатана — человекоубийца от начала (жертвоприношение) и отец лжи (миф). Вот почему Отцы Церкви были правы, когда называли языческие культы культами бесовскими.

Христианство разоблачило мифоритуальный комплекс традиционных обществ: профанировала их, свергло богов, отменило ритуалы, демифологизировала мифы. Смерть Христа полностью повторяет структуру жертвоприношения, но с тем принципиальным различием, что рассказ о Нем (Евангелие) знает, что он был Невиновен, что все жертвы от Авеля были невиновны, что убивать никого не надо. Так Евангелие сносит структуру, на коей была основана человеческая культура как таковая. Так Евангелие задает основание всей современной культуры с ее гуманизмом, рациональностью, «неверием», тягой к разоблачениям и защите жертвы.

Здесь есть важный нюанс: желание-то все равно остается миметическим, оно все равно не знает, чего ему желать. Оно Евангелием освободилось от жертвоприносительной структуры, но что ему делать в этой свободе? Об этом Жирар писал, в частности, в книге «Завершить Клаузевица», своем «политическом завещании», где он применяет свою теорию к современному миру, политике, экономике и пр., — к войне (это основной предмет книги), что позволит нам к религиозной составляющей прибавить еще и социально-экономически-политическую составляющую, а поскольку Жирар — мыслитель желания, то и сексуально-гендерную). https://blog.predanie.ru/article/hristianstvo-i-fallokratiya-16-vse-lyudi-ravny-no-ne-v-ideale-a-vzapravdu-nam-pridetsya-ili-unichtozhit-drug-druga-ili-polyubit/

Беседы на богословские темы. Обсуждение интересных "сложных" вопросов христианского вероучения.
С нами на связи Владимир Шалларь - публицист, редактор медиатеки "Предание.Ру" и администратор ресурса «Либертарная теология».
Тема нашего разговора «Христос воскресе!», как акт высказывания».

Содержание:
- Теологические кусочки Жака Лакана.
- Разные типы психики у христианства и язычества.
- Критика современности Лаканом и Смулянским.
- Скандальный Христос.
- Истина познается по травме, которую она наносит.
- Именной-языческий и глагольный-христианский дискурсы.
- "Бог есть любовь" в контексте высказывания.
- Бог открыт бесам лучше, чем нам.
- Свт. Иоанн Златоуст о Церкви.
- Бог создается в практиках любви.
- Важно начинать с Христа, а не с Бога.
- Стиль схоластов и стиль патристики: разительные отличия!
- Свт. Григорий Палама и философия Аристотеля.
- Патристика есть совершенный дискурс, а схоластика - искаженный.
https://www.youtube.com/watch?v=rMRkwHY7A38