Конечно, с моей стороны невероятная пошлость писать сегодня что-то помимо простого поздравления с Днём Победы. Однако, поздравляя от всей души своих читателей, все же осмелюсь спошлить.

Серьезной ошибкой, связанной с магией Победы, является предоставление о том, что наличие в предках у человека лиц, каким-то образом связанных с ней, обязывает его к каким-то взглядами на жизнь. Вроде того, что внук или правнук фронтовика обязательно должен быть сталинистом, или, по крайней мере, плохо относиться к Гитлеру и его подельникам.

Однако даже в рядах Красной Армии честно дрались с немцами совершенно разные люди - убежденные коммунисты, случайно попавшие под призыв обыватели, искупающие кровью провинности уголовники, антисоветский элемент... Да кто угодно мог в той армии оказаться по тем или иным причинам, и несмотря на то - показать себя как с хорошей, так и с плохой стороны. Или, что было куда чаще, один человек показывал себя сегодня хорошо, завтра - средне, а вчера - плохо. Ровно тоже было и с отношением к советской власти, России, Западу... Не только разные люди считали по-разному, но и один человек мог иметь разные взгляды в течении жизни.

Для меня, внучки двух фронтовиков, правнучки ещё двух и двух жертв фашизма, День Победы - это очевидная ценность, но я не уверена, что такие взгляды автоматически разделят все выходцы с одной шестой части суши. Напротив, для многих это не так.

Что же сделать, чтобы изменить их мнение на правильное? Я думаю одно. Вспомнить, что Война кончилась три четверти века назад, и память о ней не сильнее памяти о войне с Наполеоном. Нужно стараться создавать новые смыслы, одерживать новые победы, нести новый свет, а не кичиться заслугам предков. И тогда победы будущего заставят уважать и победы прошлого.

Интересное мнение, на мой взгляд. В целом, с ним нельзя не согласиться. Навязывание культа Победы, впрочем, как и любых иных ценностей, ни к чему хорошему не приведет. И не только по той причине, что навязывание, даже мягкое, вызывает отторжение. В конце концов, те же американцы сумели убедить мир, что лучшая одежда - джинсы, еда - гамбургер с газировкой, а важнейшая операция Второй мировой - десант в Нормандии. Беда в том, что русское общество столь слабо и смешно в глазах чужаков, что даже если ему и удастся это сделать, то навязанные ценности будут восприниматься второсортными. Так что, по моему мнению, серьезная пропаганда культа Победы за пределами России - в лучшем случае сейчас бесполезна.

И с мнением, что русским, как народу, если и суждено будет возродиться, то за пределами РФ, не только не поспорю, но и полностью поддержу. Даже и вчера, кажется, в Одессе арестовали какого-то парня, который закричал "Одесса - русский город". Но давно ли такие крики раздавались не то что в Грозном (основан русскими в 1818 году), но хотя бы в Уфе (основана русскими в 1574 году) или Махачкале (основана русскими в 1844 году)? А ведь про эти города идёт слава, как о тех, где угнетают русских. Видимо, понимание того, что за тобой нет государства, пусть и такого как нынешняя Россия, заставляет опираться лишь на себя, мобилизуя волю к сохранению своей идентичности (и любой шокающий "криптохохол" из донецкого ополчения делает для этого в сто раз больше, чем обыватель из российского мегаполиса).

Однако я этого возрождения не вижу. Не буду говорить про то, что тридцатилетняя "геттизация" русских в Эстонии и Латвии пока не привела к возникновению у них национального самосознания даже на уровне эстонцев и латышей. Но никаких национально ориентированных структур не возникает у русских и в Западной Европе, к чему способны не только арабы, евреи и турки, но и ассирийцы с маронитами. Я более того скажу, поведение русских за границей полностью описывается известным анекдотом про то, почему котел с ними в аду никто не охраняет.

Измениться это может не только за счёт давления и "геттизации", но, прежде всего, за счёт успехов русских. Если русским станет быть "круто", выгодно, то любой француз или немец, чья прабабушка имела отношение к России, причислит себя к русским. Примерно, как сейчас наличие малейшей еврейской примеси в крови очень многих провоцирует зачислить себя в евреи потому что быть евреем "круто".

А вот когда и если такое случится, то и культ Победы станет вполне осмысленным и несомненным. А "Бессмертный полк" на улицах Москвы, Парижа и Мехико будет выглядеть так же органично, как и шествия шиитов в память о Хасане и Али. Нерусские же, глядя на него, лишь одобрительно скажут: "О, эти русские не только сейчас во главе прогресса стоят, но и когда-то давно разбили Гитлера, а теперь отмечают это".

Сегодняшняя годовщина донецкого референдума, наверное, будет вспоминаться, прежде всего, известными заявлениями Путина. Однако мне не кажется уместным их обсуждать просто в силу очевидно мерзкого поведения российского лидера в той ситуации. Зато стоит, на мой взгляд, поговорить о качестве и силе пропаганды.

С одной стороны, можно вспомнить, как быстро кремлевский агитпроп переключился с тезиса "Донбасс должен провести референдум, чтобы Россия имела основания ему помочь, а Путин специально попросил отказаться от его проведения, дабы никто не мог сказать, что за ним стоит Россия" на "Путин же просил Донбасс отменить референдум, а те не послушали, с чего бы им теперь помогать!?". Но интереснее другое.

Со стороны украинцев частенько можно услышать аргументы, что референдум не мог быть законным, поскольку, во-первых, проводился без внешнего контроля, во-вторых, вопреки законодательству Украины, в-третьих, вопросы выхода территорий должны решаться общенациональным референдумом, а не местным.

Но штука в том, что все эти аргументы легко опровергаются тем, что независимость Украины была оформлена примерно таким же образом, и абсолютно незаконный кравчуковский "референдум" не имел никаких преимуществ с точки зрения легитимности в сравнении с донецким волеизъявлением. Не берусь сказать, насколько такая позиция обоснована юридически, но для морального обоснования освобождения Донбасса вполне приемлема.

Тем не менее, кремлевская пропаганда никогда этот тезис не использовала. По крайней мере, я ничего такого никогда не слышала. Что странно, хотя бы по той причине, что все аргументы Украины о незаконности событий четырнадцатого года прекрасно "зеркалятся" событиями девяносто первого. Уж не братьям нашим меньшим рассуждать о сепаратизме, спустя всего лишь десяток лет после них.

Однако, повторю, кремлевские такую позицию не выстраивали никогда. Почему? Думаю, по той причине, что собственная их легитимность восходит не к исторической России, и даже не к Советской, а к Беловежскому сговору. И по этой причине при действующей системе власти в РФ я пересмотра несправедливостей, совершенных в отношении русских и России, не ожидаю.

В свое время я рассказывала про историю использования и последующего предательства Россией своих сторонников в Болгарии и Малороссии. Однако подобные сюжеты не являются эксклюзивно русскими, были примеры и в истории Франции. И это не Алжир.

Ровно 380 лет назад в 1641 году в битве при Константи французкие войска одолели испанцев. Сама битва нам мало интересна, да и не женское дело описывать баталии, а вот про конфликт есть повод поговорить.

Как известно, к сороковым годам семнадцатого века Испания надорвалась. Борьба на несколько фронтов против ведущих держав своего времени и деградация элит медленно вели ее к краху. В этих условиях первый министр герцог Оливарес, нуждаясь в средствах, принял решение начать наступление на вольности автономий, одной из которых была Каталония. Ныне эта область ассоциируется с Испанией, футболом и корридой, однако исторически она была неотъемлемой частью "французского мира" игрой судьбы попавшей под власть сначала Арагона, а затем и Кастилии под маской Испании.

Начались гонения на каталонский язык, ограничение прав местного парламента, введение новых налогов. За всем этим пристально наблюдал Париж, обещавший в случае чего постоять за спинами... И в 1640 году местные ополченцы заняли административные здания в Барселоне, а их лидер Пау Кларис объявил о создании Каталонский народной республики (насчёт народной шучу, конечно; на самом деле просто Каталонский республики). Впрочем, сил у восставших много не было, и из-за Пиренеев задул "северный ветер". Разумеется, сразу после этого Кларис таинственно умер, ещё ряд республиканцев погибли от рук испанских ДРГ, а графом Барселонском был провозглашен Людовик XIII.

В принципе, такой расклад каталонцев устраивал, но возвращение в родную гавань происходило по знакомому нам сценарию. Местных оттеснили от принятия решений, а вся власть досталась французским кураторам. Те, в свою очередь, решили, что богатая Барселона должна сама оплачивать свое освобождение. В результате начался откровенный грабеж. Заводы, конечно, на металлолом не пилили, но каталонские купцы фактически были разорены, не выдержав конкуренции с французскими. Высосав же все досуха, премьер Франции Мазарини, итальянец, которому было на французский мир глубоко плевать, предварительно откромсав от нее графство Руссильон, сообщил лидерам Каталонии, что им ничего не обещали, и сами-сами-сами...

В результате у каталонцев наступила апатия, а поскольку испанцы пообещали амнистию, то сопротивления решающая фаза АТО не вызвала, и в 1652 году они почти без сопротивления заняли Барселону.

Впрочем, как известно, "обещайте мразям все, а вешать будем потом", и когда смута утихла, правительство продолжило наступление на вольности этого края, до сих пор пытающегося уйти из под испанской власти. Вот только и французы для каталонцев с тех пор стали не меньшими врагами...

Если я когда-нибудь пересилю свою лень, и буду писать настоящие лонгриды для своего канала, то одним из первых станет сравнение в стиле Плутарха биографий Марии-Антуанетты и Александры Феодоровны. Сравнение это, конечно, банальное и сто раз сделанное до меня, но от того не теряющее свою актуальность.

Вместе с тем, я должна сказать, что, несмотря на очевидные параллели в биографиях Людовика XVI и Николая Александровича, а также их жён, общим у них, на мой взгляд, является только революция в конце правления. Если про французского монарха действительно можно сказать, что это порядочный, но слабый государь, оказавшийся неспособным противостоять урагану истории, то с последним царем, увы, не так. Рискуя нарваться на очередную волну отписок от моего канала, все же лукавить не стану, и напишу так, как считаю. Не был Николай II слабым доверчивым монархом, как его французский визави. Русская катастрофа оказалась логичным итогом систематической трусости, эгоизма и безответственности со стороны первого лица Империи, венцом чему стало отречение по первому окрику каких-то подонков. В отличие от него, Людовик оставался на капитанском мостике своего корабля до конца, и сколько бы не твердили революционеры, что линчуют Луи Капета, но на эшафот взошел их действующий правитель.

Но насколько я считаю Людовика выше Николая, настолько и Александра Феодоровна была выше Марии-Антуанетты. Я вообще не нашла за ней ни одного греха, кроме одного. Говорят, она высокомерно относилась к высшим сановникам государства, считая их бандой изменников? Но что поделать, если так оно и было, и немецкая принцесса, привыкшая к прямоте и не готовая лицемерить, называла вещи своими именами - русская верхушка сгнила ещё в царствование Александра Николаевича.

Единственным ее грехом, упомянутым мной, оказалась ложь о здоровье цесаревича. Но эта ложь во многом стала фатальной для всей страны. И не только по той причине, что была источником отчуждения царской четы от общества или слухов о Распутине. Но в первую очередь потому, что заговорщики-февралисты, какими бы негодяями они не были, едва бы стали делать ставку на регентство при Алексее, если бы знали о его состоянии.

В остальном же, повторю, царица была, наверное, особой неприятной, резкой, холодной, но при всем том - честной и простой женщиной, отлично видевшей ложь и лицемерие вокруг себя. Была ли она подходящей женой для полковника Романова? Конечно, да. Их брак был счастлив, настолько насколько это возможно в их ситуации. Была ли она подходящей женой императора всероссийского? Конечно, нет. Николаю был рядом нужен кто-то вроде Марии Феодоровны, а то и Екатерины Алексеевны. Но это не вина последней государыни.

Раз уж мы вчера, говоря про Александру Феодоровну, вспоминали Марию-Антуанетту, то сегодня поговорим и о вздорной австриячке. Благо есть повод: 15 мая 1770 года заключен ее брак с Людовиком XVI. Обычно, рассказывая о нем, обязательно пишут про то, что юный жених имел дефект известной части тела, не позволявший ему несколько лет насладиться близостью своей жены. Но, хотя тема такая очень привлекательна, посвятим заметку другому.

Началось все в начале семидесятых годов, когда по заказу Людовика XV для его любовницы Жанны дю Барри ювелиры Бомер и Бассанж изготовили роскошное ожерелье. Однако монарх умер до того, как успел оплатить ювелирное изделие, и влезшие в долги мастера начали судорожно искать, кому бы продать его. Однако высокая стоимость колье, составлявшая колоссальную величину в полтора миллиона золотых, не позволяла этого. Решиться на такую покупку могли лишь короли, но и они не откликались на предложения.

Наконец, в конце 1784 года к мастерам обратилась Жанна де ла Мотт, графиня Валуа. Сейчас ее имя мало кому что-то скажет, но вообще оно должно стоять в одном ряду с именем Калиостро. Родилась авантюристка в 1756 году в семье нищего дворянина. С самого детства девочка утверждала, что ее род ведёт происхождение от Генриха II, и, что самое интересное, с этим согласилась маркиза де Буланвилье, устроившая нищую попрошайку в колледж при монастыре урсулинок. Впрочем, благородной девицей Жанне судьба стать не позволила, и в 1780 году на последнем месяце беременности она выходит замуж за отставного военного де ла Мотт.

Как бы то ни было, особа обратилась к ювелирам с предложением выкупить ожерелье. Разумеется, не для себя, а для королевы. Сама Мария-Антуанетта об этом даже не подозревала, но ее репутация была такой, что ювелиры поверили мошеннице, которая пояснила, что покупка делается в тайне от Людовика.

В подтверждение своих слов она показала какие-то письма, якобы с подписью гордой австриячки, что окончательно убедило продавцов. Впрочем, денег у Жанны все равно не было, и она договорилась о рассрочке, в качестве поручителя приведя кардинала Рогана - одного из высших церковных сановников Франции. Кардинал, желая услужить королеве, согласился поручиться, а чтобы его убедить, Жанна устроила ему ночную встречу с Марией-Антуанеттой, роль которой исполнила актриса бродячего театра.

Словом, под такие обещания Жанна стала хозяйкой колье. Естественно, платить она не собиралась, и ювелиры потребовали денег от Рогана. Тот, в свою очередь, явился к королеве, сообщивший, что не имеет отношения к истории. Немедленно началось полицейское расследование, по итогам которого графиня была арестована и приговорена к клеймению. Впрочем, общественное мнение, настроенное против королевы, нисколько выводам следствия не поверило, жалея Жанну.

Более того, через некоторое время той удалось бежать из тюрьмы. После чего аферистка начала писать книги. Ну, как книги - сборники порнографии, в которых описывались оргии королевы со всеми людьми, чьи имена смогла вспомнить графиня. Про свое в них участие она написала тоже.

Кончилась история тем, что в 1791 году Жанна, терзаемая совестью, выпрыгнула из окна своего лондонского дома. Во что, разумеется, никто не поверил: все считали, что несчастную жертву убили люди королевы. Ну а плоды ее сексуальных фантазий спустя два года на полном серьезе использовали на суде против Марии-Антуанетты.

Поздравляю с переходом числа ваших подписчиков через первую половину тысячи. Это, конечно, не так много, как того заслуживает качество материала, но путь в тысячу ли начинается с одного шага.

Своим же читателям скажу, что если среди вас есть незнакомые с каналом "Правак на линии", то могу посоветовать ознакомиться с публикуемыми на нем заметками по демографии. Также считаю большим плюсом, что канал ведётся человеком, который не скрывается за маской анонимности подобно мне, и известен за пределами Телеграмма.

Конечно, я очень люблю тему хёрстори, что тут лукавить. И материалов связанных с ней на моем канале не мало, и, думаю, будет ещё больше. Однако я все-таки не феминистка какая-нибудь сумасшедшая, поэтому и о хистори тоже забывать не будем. Мне всегда нравился один из ее эпизодов, "БЛМ здорового человека", являющийся прямо настоящим гимном маскулинности, тем более, что на русском языке он, насколько я знаю, не описан.

К началу восемнадцатого века Португалия сумела решить большинство своих проблем, вернула независимость, и, хоть и не стала вновь мировой сверхдержавой, но свое место в нем заняла. В системе португальского мира все большую роль начинала играть Бразилия. Богатство последней связанное с роскошным климатом, позволяло собирать такие же роскошные урожаи в огромных поместьях.

Ну а поместья, разумеется, нуждались в рабочих руках. И не только в виде говорящих сельскохозяйственных орудий, но и в качестве приложения к ружьям и мечам. Бразилии требовались люди, умеющие драться, как для непосредственной работы на плантациях охранниками и надсмотрщиками, так и для пограничной войны с индейцами.

Резервуаром работников как мотыги, так и меча, с XV века стало побережье бассейна Конго. Отсюда через океан постоянно отправлялись корабли, не только с обычным "черным мясом", но и с грузом совсем иного свойства. Начиная с середины XVI века, здесь постоянно шла война всех против всех, вызванная разногласиями в понимании тонкостей католической веры, а также спросом со стороны португальцев на рабов. В результате в регионе появилось и предложение профессиональных, очень качественных, воинов, готовых служить за океаном белым хозяевам тем единственным способом, которым они могли.

Португальцы это оценили, и появившуюся возможность использовали на все сто. Африканские бойцы охотно принимались на службу, им обеспечивали отличные условия (вплоть до жалованья, сожительницы, а также возможности уйти со службы после окончания срока контракта). При этом потомки Васко да Гамы отлично понимали с кем имеют дело, и не позволяли себе никаких поползновений в сторону ущемления воинской чести наемников.

Но однажды схема дала сбой. В июле 1738 года корабль с наемниками, капитан которого умер в плавании, вместо Бразилии прибыл на Ямайку. Поскольку среди команды не было никого, кто сумел бы довести его до Страны диких обезьян, представители фирмы, занимавшейся перевозкой воинов, продали их, числом 23 персоны, прямо здесь английскому плантатору из Каролины. А тот, не понимая, кого именно купил, отправил свирепых убийц работать на плантацию.

Они несколько раз пытались разъяснить глупому белому, что таким людям держать в руках лопату не пристало, а нужно дать им оружие и возможность заниматься тем, чем они умеют. Более того, их командир по имени Джемми, будучи парнем грамотным, даже написал заявление на имя губернатора, но все было без толку. В конце концов, хозяин, пытаясь заставить гордых негров работать, заклеймил одного из них, нанеся колоссальный урон его воинской чести, чего тот не выдержал, кончив с собой. Это стало последней каплей.

29 сентября 1739 года, в день рождения Богородицы, смиренные ее черные дети под руководством Джемми начали действовать. Они сшили из подручного материала боевой флаг Конго и с криками "Свобода или смерть" атаковали столицу колонии Чарльстаун. С ходу была захвачена оружейная лавка. Поскольку большая часть плантаторов в это время находилась в церкви, восставшие расстреляли нескольких белых, пытавшихся им противостоять, а также стаю собак-негроедок, и походным маршем двинулись в сторону Флориды, испанские власти которой охотно давали прибежище беглецам из британских колоний.

Вдогонку им бросился отряд из полусотни белых, пока ещё не понявших с кем имеют дело, и полагавших, что произошел обычный бунт рабов. Впрочем после того как конголезские воины в рукопашной схватке истребили половину из них, понимание пришло. Теперь на перехват беглецов послали милицию и подняли союзные племена индейцев. Их тоже встретили достойно.

Продолжение 👇👇👇

Некоторое время назад я рассказывала краткую историю владений Гернси и Джерси. Вкратце напомню, что они являются осколками старого Нормандского герцогства, не до конца завоёванного Филиппом Августом в 1204 году в ходе войны против принца Джона (ну или если без отсылок к балладам о Робин Гуде - короля Иоанна Безземельного). Однако и сам конфликт заслуживает того, чтобы его описать с любимых мной позиций хёрстори, тем более, что тут этой хёрстори прямо цвело и пахло - любовные авантюры, трагедии и измены - если стали и не причиной войны, то уж точно поводом к ней.

Иоанн Английский, бывший королем Англии (а это не был его основной титул, в первую очередь младший сын Алиеноры Аквитанской и Генриха Нормандского был герцогом Аквитании и Нормандии) после давно ожидавшейся смерти в бою неугомонного своего брата Ричарда, женой имел Изабеллу Глостерскую. Однако брак оказался несчастливым по причине неспособности королевы решить задачу обеспечения престола наследниками. В итоге, Иоанн развелся с ней в июле 1200 года и начал подыскивать новую супругу.

В это же время представитель важного нормандского рода Лузиньянов Гуго готовился к заключению брака с юной (двенадцати лет от роду) красавицей графиней Изабеллой Ангулемской. Это был тот самый род Лузиньянов, младшая ветвь которого примерно тогда же занимала королевские престолы в Иерусалиме, Армении и на Кипре. Что же до Гуго из старшей ветви, то он в свободное от брачных дел время занимался борьбой с Нормандскими герцогами за графство Ла Марш, и в 1199 году, захватив в плен саму Алиенору, принудил Иоанна признать свои права. И вот в августе 1200 года по совету Филиппа Августа (у того, к слову, была своя собственная хёрстори, мерзейшая и ублюдочная, о которой я рассказала здесь) Иоанн похищает ангулемскую красавицу, немедленно обвенчавшись с ней. Расчет французского короля, известного интригана, оказался верным, и весной война между Лузиньянами и Иоанном возобновилась с новой силой.

Естественно, Филипп Август этим немедленно воспользовался, благо Иоанн, как сюзерен Нормандии и Аквитании, был его вассалом, вызвал его на суд пэров, а после отказа от явки, объявил о конфискации всех земель мятежного герцога в королевстве. Теперь уже война приобрела характер не мятежа Лузиньянов против герцога, а мятежа герцога против короля Франции, и в 1202-1204 гг. войска Филиппа Августа заняли всю Нормандию, кроме островов, тем самым прекратив ее личную унию с Англией. Впрочем, окончательно победу в войне на континенте французы одержали лишь в 1215 году, после чего они едва не присоединили к домену своего владыки и саму Англию. Впрочем, это лежит за рамками нашего рассказа.

А вот, о чем нельзя упомянуть, это о том, что сюжет имел и еще одну хёрстори в эпилоге. Несчастному Гуго Лузиньяну в качестве утешения за потерю любимой была обещана в жены ее дочь от Иоанна, названная в честь отца также Иоанной. Но в октябре 1216 года принц Джон умирает, и вдова решает воссоединиться с Гуго, уведя жениха у дочки. В 1220 году они обвенчались и счастливо жили до его гибели в Седьмом крестовом походе в 1249 году.

Пару дней назад я писала, как ввоз необычных рабов в Каролину привел к настоящей войне с ними, в которой плантаторы победили только с колоссальным напряжением. Но интересно, что подобные истории возникали в Новом Свете нередко. Исключением не стала и французская его часть, в первую очередь Сан-Доминго, где, как известно, количество африканских рабов к середине восемнадцатого века превысило все разумные количества - около полумиллиона душ из примерно пятисот пятидесяти тысяч жителей колонии. Причина тому отлично известна - райский климат острова позволил стать мировым центром производства сахара и кофе...

Обычно, когда говорят про лидеров гаитянских мятежей, то вспоминают известного и по школьной программе, и по замечательной книге Виноградова, Лувертюра, но у него были и предтечи. Один из них уверенно продемонстрировал верность тезиса о том, что не все рабы одинаково полезны.

В Сан-Доминго к упомянутым выше временам уже имелось огромное количество потомственных рабов, покрывавшее разумную потребность плантаторов в рабочих руках. Эти люди были крещены, отличались смирным нравом, и особых проблем, когда их не сильно обижали, белым не создавали. Однако рост экспорта из колонии вел к необходимости дополнительного завоза негров извне, и тут, как и в случае с событиями в Каролине, рабовладельцы завезли настоящую чуму. Ей стали маруны - беглые негры из Ямайки и Барбадоса. В 1750 году численность этой страты резко выросла, что неудивительно, учитывая традиционную для англичан жесткость к рабам. Маруны уходили вглубь островов, пытаясь жить там в недоступной местности. Вообще-то по всем законам таких беглецов полагалось уничтожать, но у колоний для этого не хватало сил, а сами маруны старались поначалу жить незаметно, не провоцируя власти на карательные операции. Впрочем, вскоре ситуация изменилась - беглецов стало слишком много, так что прокормиться в лесах они уже не могли. А кроме того, не тратя время на постоянную работу, они задумывались о вечном. В том числе о религии, все больше убеждаясь, что "белое" христианство нуждается в ревизии. А поскольку среди вновь ввозимых из Африки невольников были и жрецы местных культов, то их усилиями возникла ставшая моральной основой сопротивления белым смесь католичества и африканских языческих систем, известная нам под названием вуду.

Усиление волнений марунов вызывало и усиление репрессий, а увеличение спроса на "черное мясо" в Сан-Доминго привело к тому, что пойманных в ходе карательных акций повстанцев не убивали, а продавали французам. Те же, попав на новое место, повадки свои не меняли, не только продолжая сопротивление, но и соблазняя на борьбу потомственных местных рабов. Обстановка накалялась, не хватало только вождя, но за его появлением дело не стало. Звали нашего героя Макандаль. Выходец с берегов Сенегала, двенадцатилетним пареньком проданный в Сан-Доминго, он работал на плантации, обслуживая давильный механизм. При этом отличался крепким умом, тягой к свободе и организаторскими способностями. А также владел и тем искусством, с которым многие сталкивались в жизни, хотя оно и не признается наукой. Молодой унган - вудуистский жрец - подчинял людей своей власти, читал мысли, становился невидимым. Во всяком случае, негры с плантаций в это верили.

Власти ничего не знали о деятельности пророка, подготовившего тем временем серьезную теоретическую базу учением о том, что смерть можно обмануть, переселившись при помощи особых талисманов при ее приходе в птицу или насекомое, пока после несчастного случая, при котором ему оторвало руку обслуживаемым механизмом, он не сбежал в 1746 году в лес. Здесь с помощью своих колдовских знаний Макандаль приобрел власть над марунами, возглавив их борьбу. В какой-то момент число мятежников и их сторонников среди рабов составляло до двадцати тысяч человек, что позволяло вести серьезную игру. Причем самым скверным для плантаторов было то, что люди пророка не столько устраивали засады, как это было принято раньше, а сделали ставку на отравление колодцев.

👇👇👇 Продолжение

Завтра исполняется шесть лет убийству Мозгового. Наверное, я должна написать некролог, рассказав, каким человеком был покойный командир, и этим ограничиться. Но, пусть будет неуместным, я скажу совсем иное.

Мне никогда не доводилось общаться лично с Мозговым, однако через "одно рукопожатие" я с ним очень хорошо знакома. Да и в современном информационном мире легко составить мнение о человеке, или, по крайней мере, о его образе.

Мозговой стоит особняком от прочих командиров ополчения. И не своим искусством военачальника (будем честны, во главе сопротивления стояли командиры, в лучшем случае когда-то служившие в армии, а то и просто случайные люди), а тем, что он единственный пользовался известностью и популярностью в мире. Во всяком случае, я видела его портреты на акциях французских и итальянских левых.

Полагаю, именно за это его и убили. Среди безликих биороботов, в которых московские стремились превратить ополчение, место популярному харизматику не было. С ним пытались говорить "по хорошему", но ничего не вышло: честь оказалась важнее жизни, Мозговой публично сообщил об угрозах. Чем и подписал себе приговор, разделив судьбу Беднова, сожженного "ихтамнетами" при "вручении подозрения". Под такие же едкие комментарии кремлевской информобслуги, что "Мозговой договорился"...

Если когда-либо России суждено стать тем, чем она должна стать, памятник командиру "Призрака", в числе прочих, будет установлен в Москве на Маросейке в составе мемориала героев Русской Весны.

Я, вот, подумала. В мире, да и в самой Франции, роль женщины во французской истории воспринимается совершенно неадекватно. Что представит себе обычный человек при сочетании слов "женщина", "история" и "французы"? Наверное, галантность, красоту, шарм... На самом же деле, почти все сюжеты французской "хёрстори" - это грязь, эгоизм и эксплуатация его либо её. Исключения, конечно, были, например история Хлодвига и Клотильды (хотя, строго говоря, это история предФранции), но крайне редко. Гораздо чаще, даже внешне красивая "лавстори" на поверку оказывается мерзким фарсом. Не станет исключением и очередной мой рассказ.

Сыну Гуго Капета, чьи потомки будут безраздельно занимать французский престол вплоть до Наполеона, Роберту, на момент прихода отца к власти исполнилось пятнадцать лет. По тому времени, а это 987 год, молодой мужчина, способный быть помощником отцу в государственных делах. К тому же, новая монархия, пришедшая на смену Каролингам, чувствовала себя неуверенно, и Гуго стремился заранее уменьшить риски для нее. Так что, спустя полгода, Роберт был коронован соправителем старого короля. Ну, а политический расчет, требовавший короновать принца, требовал и подыскать ему супругу. Ей оказалась родовитая дама Розалия Сусанна, дочка итальянского короля и вдова фландрского графа. И всем бы брак хорош, но невеста была на двадцать лет старше наследника французского престола.

По этой причине Роберт к жене не притронулся, а в 996 году сразу же по смерти Гуго объявил о разводе, отослав Сусанну обратно во Фландрию. К этому времени у короля появилась настоящая влюбленность, бургундская королевна Берта. Говорят, она, слегка поломавшись, согласилась уступить Роберту, но существовала одна проблема - Берта уже была замужем за графом Эдом Блуа, одним из могущественнейших магнатов Франции (если совсем строго, то Западного королевства франков). Это Роберта не остановило и он развязал несколько войн против соперника, впрочем, безрезультатно. Поэтому, когда в том же 996 году граф Блуа скончался, молва приписала его смерть агентам Роберта. Как бы ни было, после смертей Гуго и Эда и высылки Сусанны уже ничего не могло помешать браку Роберта и Берты, который и был заключен в следующем году.

Беда пришла, откуда не ждали. Бабушки супругов, Герберга и Едвига, дочери основателя саксонской династии Генриха I, приходились друг другу родными сестрами. В обычной ситуации, учитывая, что никто из крупных сеньоров против брака не возражал, проблем бы не возникло, но приближался тысячный год, на который западная церковь назначила светопреставление. Так что лично папа признал брак кровосмесительным, а после отказа Роберта от развода, отлучил царственную чету от церкви. И тут началась, казалось бы, красивая история мужественной борьбы короля за свою любовь. Действительно, в то время в тех условиях - ослушаться римского понтифика - требовало невероятного мужества. И Роберт его проявил. Более того, он не отрекся от Берты даже после того, как интердикт - запрет на службы, крещения, отпевания - был наложен на все королевство. Фактически, разгневанные возможностью попасть в ад подданные могли в любой момент избавиться от своего государя, но тот, сознавая риски, не сдавался...

Увы, лишь до поры. Несмотря на то, что Берта родила кучу детей Эду, семейная жизнь с Робертом в этом плане не задалась - единственный их наследник явился на свет мертвым. И Роберт сдался, интересы династии заставили его сделать то, что не сумел страх мятежа и погибели души. В 1002 году король разводится с ней, и берет в жены еще одну принцессу из бургундского королевства, правда рангом пониже, Констанцию Арелатскую. Как и следовало ожидать, его ждала расплата за предательство. Молодая жена оказалась особой весьма активной и властолюбивой (есть свидетельства, что она лично выколола газа каким-то еретикам во время проводимого ей допроса), более того, сумевший взять мужа в ежовы рукавицы, за что получила в народе прозвище Королева-Драчунья. В 1008 году Роберт даже ездил в Рим, пытаясь добиться развода с ней и признания брака с Бертой, но безрезультатно.

👇👇👇Продолжение

Существуют разные мнения, насчёт того, когда именно произошел "слив" Украины русским руководством. Называются разные даты - бегства Януковича, срыва харьковского съезда депутатов, отказа от ввода войск, одесских и мариупольские событий, визита Буркхальтера, обоих "Минсков" и т.д.

Но в данном случае разнобой в мнениях не уместен, точная дата отлично известна, и это не просто мнение человека, хотя бы на низовом уровне знающего, какая информация уходила "наверх", а объективная реальность.

25 мая 2014 года состоялись выборы президента Украины, что означало поражение России. Поражением стал даже не их итог, а сам факт того, что они прошли. До того момента можно было выстраивать позицию, что на Украине состоялся незаконный переворот, в ходе которого президент вынужден был бежать, а половина населения этот мятеж не приняла.

Выборы изменили все. Каким бы нелегитимным не был майдан, они создали новую реальность. На территории страны ее граждане выбрали себе президента. А уж насколько эти выборы были честными - роли уже не играло.

Я точно знаю, как и любой, кто был "в теме", что с самого начала легитимации переворота у кремлевского руководства имелось понимание, что допустить проведение выборов нельзя любой ценой. Потому что это не только смуту на Донбассе, но и крымскую эпопею превращало из национально-освободительной борьбы в немотивированную агрессию против дружественного государства с использованием местных коллаборационистов, по образу аннексии Судет.

И тем не менее, эти выборы прошли. Наверное, ещё можно было переиграть все, не признав их, благо одна сцена с голым Царевым чего стоила. Но руководство России, видимо, смирилось, и приняло действительность. Наверное, так ведёт себя жертва насилия.

Впрочем, ещё и сейчас не все решено. Когда-нибудь вопросы с существованием "Украины" и "Беларуси" решать все равно придется, тем или иным способом, если только русский народ не окончательно потерял волю к жизни. Только сделать это будет в тысячу раз сложнее.

Пять дней назад Стрелков написал о спортсменах, которые никак не отличились в защите России во время войны в Донбассе. Конечно, мало кто может столь компетентно рассуждать о ней, как бывший военный министр ДНР, и, тем более, странным было бы спорить мне. Но все же сразу вспоминается имя Марьяны Наумовой, сделавшей все, что было в ее силах для привлечения внимания к необходимости помощи восставшему народу.

А, кроме того, в сегодняшний черный день седьмой годовщины попытки освобождения русским войском донецкого аэропорта, хотелось бы напомнить и о другом спортсмене - чемпионе мира по единоборствам из Екатеринослава Николае Леонове, погибшем в том бою. Наверное этот молодой человек, которому тогда не исполнилось ещё и тридцати двух, мог избежать своей судьбы. Но совесть заставила поступить иначе.

(Ни в коем случае я не ставлю его подвиг выше подвига других ополченцев только по той причине, что Леонов успел многого добиться в жизни; я лишь хотела напомнить, что и с нашей стороны некоторые спортсмены проявили себя с самой лучшей стороны).