Ненавижу гулять с собакой.

Ненавижу гулять с собакой в торопях.

Должна была встать в 10, спокойно спуститься с Кисой, сходить за кофе, вернуться не спеша и пойти на брови.
Но встала в 10:30. На ходу съела глазированный сырок, без кофе на бегу вышла с собакой. Ненавижу такие утра. Ненавижу такие прогулки.

Приехал лифт. Мы зашли, спустились на первый этаж. Двери открылись — и я увидела сотрудницу скорой помощи. Женщина была уставшая, грустная.

— Здравствуйте, – я произнесла приветствие на автомате.

Она посмотрела на меня удивлённо и тоже поздоровалась. Мы разошлись, и я о ней забыла.

Вышли на улицу. Вдали ребёнок нажимал на звонок на велосипеде — громко, звонко. Звук разлетался по всему двору. Моя собака из-за этого распереживалась и боялась заходить на траву, прижималась к моей ноге. Кое-как я уговорила её сделать дела. Мы обошли дом, я сделала пару фотографий — и вдруг увидела скорую помощь в пешеходной зоне у нашего подъезда. Логично, если сотрудник внутри. Но меня это почему-то удивило.

Киса обычно отпрыгивает от мусоропроводов и тянется к легковым машинам. А на скорую с заведённым мотором она смотрела с осторожностью. Не боялась, но и не доверяла. Я объяснила ей, что это не страшно, что это просто машина. Собака слушала мой голос, но доверие в глазах так и не появилось.

Мы зашли в подъезд. Я думала о всяких глупостях: джинсы в обтяжку невыгодно подчеркивают бёдра, как это некрасиво; прыщи выскочили; выгляжу уставшей; волосы не так лежат на второй день; без кофе тяжело.

Вошли в лифт. Я уставилась в зеркало и продолжала ругать свою внешность.
Доехали до нашего этажа.

Двери открылись — и снова сотрудница скорой помощи. Она посмотрела на меня и расхохоталась:

— Мы с вами не разлей вода сегодня. Вы меня сегодня ускоряете: привозите лифт.
— Надеюсь, на нашем этаже всё хорошо, — только и смогла выдавить из себя я.
— Спасибо, — ответила она, как-то не в попад.

Двери лифта за ней начали закрываться.
— Хорошего вам дня! — крикнула я наспех.
— И вам тоже! — отозвалась она. Лифт уехал.

Я не знаю, кто живёт на моём этаже. Вернее, знаю: женщина в разводе с ребёнком, одинокая молодая девушка, пара айтишников и семья с собакой. По именам их не знаю, да и в лицо — если честно — тоже. Просто знаю, что они есть.

Но в тот момент, когда я увидела на нашем этаже сотрудницу скорой помощи, мне стало страшно: а вдруг у кого-то что-то случилось? А вдруг нужна помощь?

Мы такие хрупкие. И жизнь такая хрупкая.

А утро было таким прекрасным — ярким, солнечным. Собака смотрела на меня, прижималась к ноге. Птички пели. Джинсы на мне были любимые — те самые, что я с любовью выбирала и везла из Еревана в Москву. Впереди были брови, тёплая чашка кофе и целый субботний день.

И мы такие хрупкие. И мгновения такие бесценные.

Полезла в пинтерест за вдохновением, нашла вот такие арты

Сначала возникли ассоциации с Минервой: мол другая вселенная, где Хогвартс, спрятанный в горах Шотландии, вовсе не милое место. А едва ли не суровее и опаснее Дурмстранга. И магия Трансфигурации – это буквально магия об изменение пространства, которая ломает своего носителя, делая его не от мира сего.

Потом я подумала, что это мог бы быть персонаж Костров: и тогда кем бы она была? Испытанием на пути героев или бабушкой Черномира, которая лично застала прошлое, снящееся Варваре?

А после мне просто стало грустно – столько деталей и вдохновения. Как же хочется уметь рисовать, чтобы мои герои были чуть более реалистичными для этого мира и восприятия. С другой стороны, не рисую ли я уже так буквами? Или просто не замечаю, как могу ими рисовать?