Мучительно читать про Курск и знать, что ты ничего, совсем ничего не можешь сделать.

Хочется всех обнять и забрать.

Пятничный Рыльск Курской области. Массированный ракетный обстрел ВСУ.

Пятеро погибших. Под тридцать пострадавших.

Все — мирные люди.

Подписывайтесь на канал «Консерватор»

«Русскому миру сегодня объявлена война», — Путин только что.

Мать недовольна: плохой интервьюер. Не выучился, троечник, стыдно, неловко. Твой голос громче нужного, перебивать умного не смей.

Потом осекается, вздрагивает: ой, ну прости. Тебе же не нужно мое мнение.

Если честно: не нужно.

Собака жмется, скулит, елозит. Устала.

Я тоже. Только я у нее есть. А у меня нет меня. Мне не к кому прижаться.

Я спидозный гомосек, спасибо, что не убили, поклонись в ноги, что еще здороваемся.

Может когда-то, — пишет женщина, которая стесняется познакомить меня с родителями, — я смогу.

И я весь в этом когда-нибудь. Как все заморыши. Может доживу до когда-нибудь. И на моих похоронах я прижмусь к своей душе, и легко отпущу ее туда, где нет ни стыда, ни страха, ни смерти. Только Пушкин и крошечная собачка Горошек, что сидела 6 лет на цепи, лаяла, надеялась, виляла хвостом при виде грязного сапога.

Там будем мы втроем: я и Горошек. И Пушкин детгиза. И больше никого из вас.

Ну то есть хохлы — тупо террористы 9 сентября в Нью-Йорке

Безразличие. Бесконечное, пустое, гулкое, холодное. Безразличие.

Просишь помощи. Тишина.

Поддержки. Тишина.

И только где-то в проводах: опять он нахуячился.

Нет. Нет. Это не я. Это вы.

Господи! Какие барби-трансгендеры? Какие отчисления? Миллион. Почему не три?

Барби.

Трансгендеры.

В окопы съездить не пыталась? Поддержать наших цисгендерных парней? Кукол им привезти. Или куколок.

Или хотя бы картохи.

Граф Шереметев, древний несложный человек, подстать своему роду, старчески повторяющий одну историю дюжину раз.

Ах. Наши дворцы, наши предки, мы страдали, нас ссылали, царапали паркет матросскими башмаками.

— А вам не кажется, что наши семьи виновны в этом сами? Это мы владели своим народом. Торговали им, словно ячменем. Меняли крестьянских ребят на собак, а то и травили их собаками.

Мы не заслужили этих матросов в гостиных?

— Вы хотите, чтоб я с вами согласился?!

Да мне все равно. Не соглашайтесь, соглашайтесь, но вы уже не граф, и я уже не барин.

Вы просто дед, глухой упертый.

А я просто — алкоголик и моль. За вас еще могут дать пару побрякушек.

А за меня только банку окурков. И то с барского плеча.

Где оно только это плечо?

Открою школу «Хуевый текст»

Ильхама Гейдаровича, искренне. С днем рождения!