О донецком довоенном предчувствии
Поэт Екатерина Сокрута
***
Забыл тебе объяснить: Авраам тогда
Нашел десять праведных – и устоял Содом.
Так они спасли и прочие города:
Под суровым взглядом, нежданным чудом,
Большим трудом.
В назиданье им был огненный явлен столб,
Иногда они тяготились своей виной,
Но никто из них не слыхивал про потоп,
И никто не знал, чем славен трудяга Ной.
Жизнь текла как нужно: был более белым свет.
Каждый жил свой срок и бремя спокойно нес
Да, нам был оставлен только один Завет,
Но ведь не был судим и казнен на кресте Христос.
Подрастали дети, покрывались мхом валуны.
И катилось время сквозь явленный Божий Дух.
В двадцать первом у нас не боялись Третьей войны.
Потому что в двадцатом не было первых двух.
…Знаешь, полно причин сеять мрак и хаос.
Но что-то велит держать этот пыл в руках.
Я пишу тебе из отеля вблизи Дахау –
Здесь чудесные люди, здесь песни поют в домах.
…Хорошо, что это письмо ничего не весит.
Я таскаю его с собой, сквозь мороз и звезды.
«Десять, - думаю я всю ночь, - десять».
Может, еще не поздно.
***
А первый снег упал второго ноября. Присыпал страхи. Притрусил сомненья. Он шел всю ночь, и, честно говоря, уже к утру сошел за избавленье. Шел снег - попыткой чистого листа, скрипел фонарь, вились на землю нити, снег пел в ночи симфонией куста, скамейки, шага, перечня событий. Он врачевал ожоги черных луж, он бинтовал тропинки и аптеки, с оконных глаз стирал угар и тушь, и остужал у памятников веки.
Костры чадили. Месяц был жесток. Осколками оскалились витрины, бордюра длинный черный кровосток, вел перечень утрат до середины, спала в руинах новая страна, истории которой я не знаю – и только снег шел, невзирая на, и таял над военными кострами. А жизнь на переломе – просто боль истории, мир вывихнул колено и рухнул всем столпом на нас с тобой - мы оказались в будущем мгновенно. Смесь вирусов, предчувствие войны припишут нам в две тысячи девятом - нечаянным свидетелям страны, насмешникам, наемникам, солдатам. Мы - стихоплеты лучшей из эпох, мы - очевидцы нового закона, из наших слов, окурков, дней, сапог и сложится печать Армагеддона.
Век-беспризорник бродит по камням растрепанным, неузнанным, босым.
Век пишет по семи святым церквям, что все его апостолы – лжецы. ***
Седеет год - простуженный, уставший.
Грохочет ночь.
Сбоит теплообмен.
Снег.
Масло.
Холст.
Весь Питер Брейгель-старший -
С поправкой на эпоху перемен.
#стихи_о_донбассе
Поэт Екатерина Сокрута
***
Забыл тебе объяснить: Авраам тогда
Нашел десять праведных – и устоял Содом.
Так они спасли и прочие города:
Под суровым взглядом, нежданным чудом,
Большим трудом.
В назиданье им был огненный явлен столб,
Иногда они тяготились своей виной,
Но никто из них не слыхивал про потоп,
И никто не знал, чем славен трудяга Ной.
Жизнь текла как нужно: был более белым свет.
Каждый жил свой срок и бремя спокойно нес
Да, нам был оставлен только один Завет,
Но ведь не был судим и казнен на кресте Христос.
Подрастали дети, покрывались мхом валуны.
И катилось время сквозь явленный Божий Дух.
В двадцать первом у нас не боялись Третьей войны.
Потому что в двадцатом не было первых двух.
…Знаешь, полно причин сеять мрак и хаос.
Но что-то велит держать этот пыл в руках.
Я пишу тебе из отеля вблизи Дахау –
Здесь чудесные люди, здесь песни поют в домах.
…Хорошо, что это письмо ничего не весит.
Я таскаю его с собой, сквозь мороз и звезды.
«Десять, - думаю я всю ночь, - десять».
Может, еще не поздно.
***
А первый снег упал второго ноября. Присыпал страхи. Притрусил сомненья. Он шел всю ночь, и, честно говоря, уже к утру сошел за избавленье. Шел снег - попыткой чистого листа, скрипел фонарь, вились на землю нити, снег пел в ночи симфонией куста, скамейки, шага, перечня событий. Он врачевал ожоги черных луж, он бинтовал тропинки и аптеки, с оконных глаз стирал угар и тушь, и остужал у памятников веки.
Костры чадили. Месяц был жесток. Осколками оскалились витрины, бордюра длинный черный кровосток, вел перечень утрат до середины, спала в руинах новая страна, истории которой я не знаю – и только снег шел, невзирая на, и таял над военными кострами. А жизнь на переломе – просто боль истории, мир вывихнул колено и рухнул всем столпом на нас с тобой - мы оказались в будущем мгновенно. Смесь вирусов, предчувствие войны припишут нам в две тысячи девятом - нечаянным свидетелям страны, насмешникам, наемникам, солдатам. Мы - стихоплеты лучшей из эпох, мы - очевидцы нового закона, из наших слов, окурков, дней, сапог и сложится печать Армагеддона.
Век-беспризорник бродит по камням растрепанным, неузнанным, босым.
Век пишет по семи святым церквям, что все его апостолы – лжецы. ***
Седеет год - простуженный, уставший.
Грохочет ночь.
Сбоит теплообмен.
Снег.
Масло.
Холст.
Весь Питер Брейгель-старший -
С поправкой на эпоху перемен.
#стихи_о_донбассе