самиздат о кино
Есть один плохой итальянский хоррор «Дочь Франкенштейна» (1971, реж. Мэл Уэллс, Аурелиано Луппи) и «лучшая» копия, которую можно найти в ВК, у него тоже плохая. Хоть в настройках и ставишь 720p, у качества все равно будет три градации. Хорошее — картинка …
«Тело для Франкенштейна» (1973) реж. Пол Моррисси
Get Me Out, Daniel Antebi
На связи Полина. Сегодня расскажу про архив фестиваля нейросетевых работ — Runway AI Film Festival. Фестиваль существует с 2022 года, а в его архиве уже двадцать коротких метров. Работы, созданы режиссерами из разных стран, но объединяет их использование искусственного интеллекта в качестве главного инструмента.
Большинство работ в архиве представляют яркое и точечное высказывание «на тему». Тема здесь важна для режиссера, часто она кажется жутко личной, которую трудно вообразить или репрезентировать с помощью привычных киноформ. Кажется, в этот момент в фильм прорывается нейросетевой образ, который приближает нас к аффективному чувствованию, задуманному изначально. Так это происходит в Get Me Out. Герой там не может вырваться из стен дома, не дает ему сделать это бескожный двойник. Постепенно из метаморфозного лабиринта и зритель, и герой находит выход.
#гдесмотретькино
На связи Полина. Сегодня расскажу про архив фестиваля нейросетевых работ — Runway AI Film Festival. Фестиваль существует с 2022 года, а в его архиве уже двадцать коротких метров. Работы, созданы режиссерами из разных стран, но объединяет их использование искусственного интеллекта в качестве главного инструмента.
Большинство работ в архиве представляют яркое и точечное высказывание «на тему». Тема здесь важна для режиссера, часто она кажется жутко личной, которую трудно вообразить или репрезентировать с помощью привычных киноформ. Кажется, в этот момент в фильм прорывается нейросетевой образ, который приближает нас к аффективному чувствованию, задуманному изначально. Так это происходит в Get Me Out. Герой там не может вырваться из стен дома, не дает ему сделать это бескожный двойник. Постепенно из метаморфозного лабиринта и зритель, и герой находит выход.
#гдесмотретькино
В пору фестивального затишья обращаем внимание на экспериментальное, живое, редкое кино.
Наши друзья и коллеги, развивающие платформу фестивального независимого кино «Пилигрим», собрали разнообразную программу фильмов и впервые проведут офлайн-показ. В подборке есть и несколько фильмов, которые вы могли видеть на наших показах — на фестивале «По-ту-сторонний» и на встречах в киноклубе «Сообщества».
Состоится показ в Доме кино 11 марта — просмотры и зумы с режиссерами, флэшбеки в петербургскую кинофестивальную осень. Подробности и билеты — в канале «Пилигрима».
Приходите, рекомендуем!
Наши друзья и коллеги, развивающие платформу фестивального независимого кино «Пилигрим», собрали разнообразную программу фильмов и впервые проведут офлайн-показ. В подборке есть и несколько фильмов, которые вы могли видеть на наших показах — на фестивале «По-ту-сторонний» и на встречах в киноклубе «Сообщества».
Состоится показ в Доме кино 11 марта — просмотры и зумы с режиссерами, флэшбеки в петербургскую кинофестивальную осень. Подробности и билеты — в канале «Пилигрима».
Приходите, рекомендуем!
Быстренькая рекомендация выходного дня!
На FestivalScope за 0.00€ можно поймать редкого покемона — Terminal Island Сэма Дрейка. Экспериментальная короткометражная эко-дистопия, где, будто треснутым взглядом, рассматривается природа Лос-Анджелеса, побежденная металлом и асфальтом. Впечатлила крайне любопытная и разнообразная звуковая картина фильма. Описывать ее не буду — лучше вслушайтесь в это сами!
#гдесмотретькино
На FestivalScope за 0.00€ можно поймать редкого покемона — Terminal Island Сэма Дрейка. Экспериментальная короткометражная эко-дистопия, где, будто треснутым взглядом, рассматривается природа Лос-Анджелеса, побежденная металлом и асфальтом. Впечатлила крайне любопытная и разнообразная звуковая картина фильма. Описывать ее не буду — лучше вслушайтесь в это сами!
#гдесмотретькино
В понедельник стала доступна программа «Артдокфест Онлайн». До 10 июня можно посмотреть 63 фильма по подписке. Из этой богатой подборки я видела только один фильм — «Идеальную тишину» Славы Федорова. Привет, Слава!
Несколько лет назад режиссер и его коллеги-инженеры уже искали навязчивые звуки в «Наводке» — фильме о женщине, которой мешало жужжание лифта, — но он выглядел скорее как комедия или реалити о бытовых нелепостях.
«Идеальная тишина» с самого начала настраивает на состояние, далекое от непосредственности и веселья, с которыми я тогда наблюдала за поиском неопознанных шорохов и вибраций. Их место занимают неприятное предчувствие, беспокойство и потерянность. Главный герой «Идеальной тишины» сообщает о гуле, который усиливается по ночам и не дает ему спать.
Несколько лет назад режиссер и его коллеги-инженеры уже искали навязчивые звуки в «Наводке» — фильме о женщине, которой мешало жужжание лифта, — но он выглядел скорее как комедия или реалити о бытовых нелепостях.
«Идеальная тишина» с самого начала настраивает на состояние, далекое от непосредственности и веселья, с которыми я тогда наблюдала за поиском неопознанных шорохов и вибраций. Их место занимают неприятное предчувствие, беспокойство и потерянность. Главный герой «Идеальной тишины» сообщает о гуле, который усиливается по ночам и не дает ему спать.
Функциональная работа с камерой и, казалось бы, максимально прямолинейный, безыскусный подход к съемке провоцирует сложную систему взглядов и зрительских позиций.
Нейтральность и отстраненность как бы технических кадров прерываются осознанием, что за камерой стоит человек, который отбрасывает тень, к которому порой обращаются с просьбами. Что он здесь снимает? Кино, отчет, дневник рабочих будней? Зритель же в ответ перескакивает между понятной ролью подглядывающего и контролирующей фигурой, которая оценивает качество работы управляющей компании.
При этом композиция и кадрирование для технической съемки слишком осознанные, чтобы до конца поверить в их случайность. Одна из финальных сцен снята фактически как прямое обращение к зрителю. Главный инженер подробно рассказывает, что именно было сделано, какие материалы использовали, чтобы уменьшить шум и так далее. Он проговаривает уже понятные для зрителя вещи, так как весь процесс мы прошли вместе с ним, но этот перфоманс переводит изображение в официальный статус, даже речь инженера становится бюрократической и неживой.
Нейтральность и отстраненность как бы технических кадров прерываются осознанием, что за камерой стоит человек, который отбрасывает тень, к которому порой обращаются с просьбами. Что он здесь снимает? Кино, отчет, дневник рабочих будней? Зритель же в ответ перескакивает между понятной ролью подглядывающего и контролирующей фигурой, которая оценивает качество работы управляющей компании.
При этом композиция и кадрирование для технической съемки слишком осознанные, чтобы до конца поверить в их случайность. Одна из финальных сцен снята фактически как прямое обращение к зрителю. Главный инженер подробно рассказывает, что именно было сделано, какие материалы использовали, чтобы уменьшить шум и так далее. Он проговаривает уже понятные для зрителя вещи, так как весь процесс мы прошли вместе с ним, но этот перфоманс переводит изображение в официальный статус, даже речь инженера становится бюрократической и неживой.
Удивительным образом сопереживание все равно возникает, хотя с кинематографической точки зрения взяться ему практически неоткуда — изображение сохраняет дистанцию, ничего лишнего и личного в фильм не впускается, о действующих лицах мы знаем только какие-то крупицы: одни работают, другой спать не может.
Но в пустоте ожидания симпатии сменяются: сам заявитель занимает место назойливого гула, который вытаскивает инженеров из кроватей по ночам и вынуждает их таскаться по подвалам, а зрителей тревожно переминаться в надежде услышать хоть что-то.
Естественно, нам этот звук недоступен — зритель довольствуется только неловкими описаниями заявителя и попытками разных слушателей сымитировать его, найти метафоры, эпитеты и возможные источники.
И если в «Наводке» только героиня слышала звук, а зритель вместе с инженерами не мог к нему подобраться, то здесь звук постепенно становится слышен всем — кроме зрителя. Кадр за кадром зритель остается все в большем одиночестве и чувствует себя лишним, обманутым или глухим.
Но в пустоте ожидания симпатии сменяются: сам заявитель занимает место назойливого гула, который вытаскивает инженеров из кроватей по ночам и вынуждает их таскаться по подвалам, а зрителей тревожно переминаться в надежде услышать хоть что-то.
Естественно, нам этот звук недоступен — зритель довольствуется только неловкими описаниями заявителя и попытками разных слушателей сымитировать его, найти метафоры, эпитеты и возможные источники.
И если в «Наводке» только героиня слышала звук, а зритель вместе с инженерами не мог к нему подобраться, то здесь звук постепенно становится слышен всем — кроме зрителя. Кадр за кадром зритель остается все в большем одиночестве и чувствует себя лишним, обманутым или глухим.
И в общем-то фильм о звуке, но все что остается — смотреть и вглядываться, рассматривать детали музееподобной квартиры заявителя, его трусы на бельевой веревке, серванты, книги, пластинки. Зритель наблюдает за слушанием, видит, но не слышит присутствие звука.
Для нас-то тут и создана идеальная тишина, о которой мечтает герой. В чем причина этой одержимости, что он хочет услышать в ней? От этого человека так много суеты, жестов и заряженной речи, что, кажется, он сам источник и причина проклятого гула.
Идеальная тишина — это же очень страшно. И в фильме это проговаривают буквально. Это фактически смерть, отсутствие, уничтожение. Заявитель гонится за полным ничто и затягивает в этот страшный путь кучу людей.
Финальный эпизод — чистый аффект и ужас на фоне этого затянувшегося ничто. Режиссер вытаскивает зрителя из полусна аттракционом, тем, на что все любят смотреть больше всего. Так что в самом фильме режим слушания тоже сменяется на неотрывный испуганный взгляд.
Сложно объяснить ощущения, которые я испытывала в конце — как будто весь фильм что-то зрело, набирало силу, сидело притаившись и в итоге расплескалось энергией. Аккуратные, едва заметные жесты, неподвижность и ожидание снесло ураганом прочь — в тишину.
🔵 Смотреть фильм
#гдесмотретькино
Для нас-то тут и создана идеальная тишина, о которой мечтает герой. В чем причина этой одержимости, что он хочет услышать в ней? От этого человека так много суеты, жестов и заряженной речи, что, кажется, он сам источник и причина проклятого гула.
Идеальная тишина — это же очень страшно. И в фильме это проговаривают буквально. Это фактически смерть, отсутствие, уничтожение. Заявитель гонится за полным ничто и затягивает в этот страшный путь кучу людей.
Финальный эпизод — чистый аффект и ужас на фоне этого затянувшегося ничто. Режиссер вытаскивает зрителя из полусна аттракционом, тем, на что все любят смотреть больше всего. Так что в самом фильме режим слушания тоже сменяется на неотрывный испуганный взгляд.
Сложно объяснить ощущения, которые я испытывала в конце — как будто весь фильм что-то зрело, набирало силу, сидело притаившись и в итоге расплескалось энергией. Аккуратные, едва заметные жесты, неподвижность и ожидание снесло ураганом прочь — в тишину.
#гдесмотретькино
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Привет! Сегодня в условных рамках нашей рубрики «где смотреть кино» хочу посоветовать минималистичную стриминг-секцию e-flux. Платформа публикует куририванные подборки, и вот уже несколько месяцев выкладывает что-то на не универсальном языке любви. Например, прямо сейчас можно посмотреть два видеоперформанса прекрасной Патти Чанг и ряд других фильмов, которые совсем скоро будут недоступны.
#гдесмотретькино
#гдесмотретькино