Ага техкош.

Иллюстрация к книге.

Эстетика старинного чеченского быта

A little sketch study that I have done on this weekend. It took me a couple hours.

«Самопожертвование»

Как-то заметил интересную лингвистическую деталь в чеченском языке. В нашем языке есть разные слова для обозначения слова «наш-наше». Есть общее «вай» - «наше», и есть более узкое понятие «тхан» - «наше». Когда первое может экстраполироваться на весь этнос, то второе относится к определенной группе; первое - это консолидация, второе - размежевание.

Хотя, ведь можно же просто сказать, что это «мое», но в чеченском даже использование подобных местоимений в речи является дурным тоном. Когда чеченец начинает говорить по поводу чего-то материального словами «шуьгахь» («у вас»), «сан»-«хьан» («мое»-«твое»), то в большинстве случаев «девне къамел ду и» - это конфликтный разговор.

Обозначим еще раз:

«Вай» - это «мы», если надо объединиться.

«Тхо» - это «мы», если надо обособиться.

Мое скромное предположение, что это такие реликты общинного строя, которые отражаются в языке.

Приведем чисто для примера следующее предложение, без желания задеть кого-либо:

«Вай дай лай хилла боха, амма бакь ду тха дай лай ца хилла» (Говорят наши отцы были рабами, но правда в том, что наши отцы не были рабами).

На русском это теряет большую смысловую нагрузку, а на чеченском здесь все переливается различными смыслами, и каждый чеченец понимает, о чем тут речь.

Запись от 19.07.20г.

О манифестации красоты ума.

Несколько месяцев назад у меня состоялся примечательный диалог с одним другом.

Посередине нашего легкомысленного разговора собеседник вспомнил одну особу, которую я зову "одной особой" в пересказе. Из его уст звучало чёткое имя, звучало хлёстко, порой нежно, но никогда без тени сомнения, всегда уверенно, как рефлекс.

Он с досадой говорил, что она больше не выходит с ним на контакт. Воспоминания явно бередили его душу: четыре часа к ряду они стояли на лестнице университета, держась в паре метров друг от друга, боясь сделать шаг вперёд или назад. Пока шёл их диалог, он клялся, что ощущал, как лестница отсоединилась от остального мира и парила в ином измерении. Ему хотелось передать точнее, каково это было, и он выразился словами: "воодушевление комом застревало в горле, мешая дышать". Как меня это обидело! Во мне появилась зависть, и мне очень сильно захотелось начать подшучивать над ним и его историей, но я сдержался.

"Нам необходимо восхищение", - повторял он, потому что сам бывал в восхищении перед той особой. Он сравнивал ее с античной гречанкой. Нынче ему не хватало возвышенных бесед, которые могла дать лишь она: "После неё все-мелководье".

"Я повёл себя по-детски", - был ответом на вопрос о причине того, чем все закончилось. Когда ему признались, что он небезразличен ей, он повёл себя расстерянно, хотя ждал этих слов: "Ты бы слышал, как достойно она себя повела, она поблагодарила, что я приземлил ее".

В конце своего рассказа он оканчивал свои предложения на выдохе, все это было покаянием. Потом он добавил, что особа упомянула о плане выйти замуж и жить просто, если ее амбиции на великие свершения в жизни не увенчаются успехом. Я лишь добавил, что может он ей сделал одолжение, теперь она будет ещё с большей силой стараться стать кем-то действительно великим, а не рассчитывать на брак с ним. Он избавил ее от запасного плана.

Сияние ее неподдельного ума навсегда осталось гореть в его воспоминаниях светочем надежды. И, как мотылёк, он хотел бы прильнуть к этому свету, сам не понимая, зачем. А она уже понимала, что в этом нет больше смысла.

Дальше мы, как ни в чем не бывало, продолжили болтать о всяком пустом...

Давным-давно, когда горы пели бессмертные илли о деяниях великих героев древности, на горных тропах встречались одноглазые великаны, а драконы досаждали мирным аулам и княжествам, жил да был Алхаст - старший из семи сыновей обыкновенного старика из обыкновенного горного аула.

Судьба завела нашего «тысячеликого героя» за блаженным светом, исходящим от Маьлха-Аьзни, в неведомую юдоль. Как это нередко бывает, он был втянут в мифологический цикл падения и восхождения не по собственному желанию.

Алхасту открылось, что Маьлха-Аьзни является дочерью Князя здешних мест, который объявил ее и полкняжества в дар тому, кто сразит Саьрмака-Дракона.

Гигантское чудовище - Саьрмак полюбило местную реку, откуда получало воду все княжество. Дракон разлёгся у воды и охранял источник, пожирая каждого, кто осмелится прийти за водой.
Чудовище измывается над бедными жителями, исполнить «драконовские меры» вызвался Алхаст.

Герой пришёл к реке и нагло начал зачерпывать воду вёдрами перед самым взором грозного Саьрмака. На то действо дракон и носом не повёл, тогда Алхаст спросил, почему же Саьрмак позволяет ему безнаказанно брать воду из источника. Старый Дракон ответствовал, что печально, как Жима КIант тоже повёлся на напраслину, которую возводит на него алчный князь.

Алхаста разгневала подобная речь, он поведал, что знает о тирании Саьрмака и вызвался покончить с ним. Дракон же все повторял, что все это бессовестная ложь, он не трогает здешних людей, что приходят брать воду, он охраняет свой завод.

У Саьрмака свой бренд очищенной дистиллированной воды. После переработки из чешуи, которую сбрасывает Дракон, делают бутылки. Дракон официально зарегистрировал свой бизнес, платит налоги в казну, дал работу местным, обустроил прилегающую территорию, инвестирует в крепости княжества и строит жилье для рабочих завода.

А князь лишь затаил смертельную обиду, что Саьрмак не платит прямо в карман правителю.

Алхаст подумал, что схитрить пытается Дракон и отрубил ему голову.

Князь обрадовался и остался верен слову - Алхаст получил полкняжества и Маьлха-Аьзни.

Но в самом княжестве начались бунт и мятеж, завод обанкротился без владельца, после убийства Дракона ушли и прочие волшебные существа, забрав свое золото и закрыв лавки, экономика упала, бедность росла, а Алхаст прослыл вероломным убийцей.

Вскоре Князя свергли, а Алхаст сбежал обратно в аул, жена не могла все привыкнуть к крестьянской жизни и во всем обвиняла мужа до самого конца.

А вот и наш конец.

Запись от 03.05.20г.

О лучших умах моего поколения.
⠀
Я видел лучшие умы своего поколения топчущими мощённый тротуар со стаканчиком кофе в руках, они скользят по бульвару Эсамбаева, будто в "Дьявол носит Прада", они делают друг другу латте с миндальным молоком, им всегда нужен кофеин, чтобы взбодриться, но им самим неведомо для чего здесь кому-то нужна бодрость.

У них есть все в новом городе: маленькая италия, чайнатаун, карманный дубай, наручный нью-йорк.
⠀
Они рассказывают о депрессии и ангедонии, пока их не отвлекает первое же уведомление.
⠀
Они растерянно озираются вокруг, дёргают себя за волосы, чтобы поднять из пустоты и успевают читать по очереди мотивационные лекции друг другу.
⠀
Они возвышенны и пустоглазы, каждый день признаются в любви, без боли расстаются, не обижаются на слова, но обижаются на низкие просмотры, соблюдающие, но бездуховные, следят за магазинами женской одежды, но ничего не покупают там, осуждают за русский язык, но и красоту чеченского никогда не постигали, не курят, но получают никотин, испытывают отвращение к спиртному, но зато разбираются в китайском чае.
⠀
Им не о чем ностальгировать, они появились когда динамо перемен затормозило, их родили слишком поздно.

Они хотели бы соединить свои ангелоподобные голоса с механизмами звёздной ночи и плыть в холодных водах надприродного пространства, листая ленту интернет в уютных квартирах нового города, им мерещатся ангелы на крышах новостроек, сторожащих их сон и покой и ангелы улыбаются им, подобно заботливой матери...

29.

Перефразируя поэта, «мы стареем, как хорошее вино, in Aslan Veritas, мы вне времени».

Запись от 27.05.19г.

О ребёнке, что не взрослея, стареет внутри меня.
⠀
Минует этот благодатный месяц и убудет четверть века, как моя беспокойная душа суетится среди вас.
⠀
Праздновать дни рождения странно, подумалось мне, однажды. Зачем радоваться износу, ржавчине, трещинам, выцветающей краске? Кто-то возразит, что радуются великому дару «быть», «существовать». Но как же тяжко проносить сквозь бытие своё хрупкое тело, существовать тяжело.
⠀
Они говорят, что мужчина должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево. Жизнь показывает, что славы и успеха достигают те, кто сжигал деревни, убивал чужих сыновей и вырубал леса.
⠀
А старость пугает беспомощностью, не смерть страшит, а судьба стать дрожащей тенью. Благородство седины оплакивает некогда покорённую высоту, мне думается, старики ниспадают с этой высоты лицом вниз. А что, если никаких высот не предстоит на пути?

Работа в процессе
#workinprogress

Запись от 30.05.21 г.

Далай-Ламанхо. Часть первая. (Генезис)

Старцы передавали из уст в уста легенду о просветлённом чеченце-дервише, что вышел к людям ранним утром в благодатный эон, неся с собой могучий груз прозрений о бытии своих сородичей.

Проницательные поговаривали, что в этот день «сама горная вершина со своей белоснежной бородой и безоблачной ясностью спустилась к ним».

Счастливая улыбка дервиша пронизывала насквозь через солнечное сплетение тела и души тех, кого он собрал, чтобы избавить от оков страдания.

Блаженная песнь лилась из его уст, захватывая дыхание слушающих, которые находились в экзальтации. Однако все это благозвучие людских сердец прервал ехидный голос из толпы:

- Неужто, честной народ, вас не забавляет его имя «Далай-Ламанхо»? Цулле «Сиддхартха Гайн там» ву хIунда ца ола ахь хьо? Хаха! Альма-матер-горы? Сей люд, что ты собрал, изучал науки в университетах. Какую истину учёным мужам могут поведать твои горы?

Словами своими трикстер этот собрал на небе тучи, поблекли живые цвета на лицах людей, им закралась мысль, что они обманулись, их сердца захлопнулись.

Затем, как из простреленного сосуда то тут, то там из брюха людского скопища вдруг начали вылетать выкрики:
- Нийса боха! Какое избавление от страданий?! Атта дахар деза боха кхо!

- Делахь, суна-м ца эшара цхьа просветлени. Эцца чохь чиркх латийча юкх хьун просветлени! Хаха!

- Керт-ков, бера-кера, ахча-бохча! Дагахь бала боцуш са паргIат хилийта йиш йолуш дац тхо!

- Он нагло пытается вскрыть фурункулы общественного сознания, которые мы прячем под дорогим шелковым полотном! Нахал даха гIерташ ву!

Далай-Ламанхо взглянул на бунтующую толпу, как бывает отец смотрит с умилением в глазах на озорство любимого сына-сорванца, и произнёс:
- Святая простота! Тарантул, что кусает себя и танцует без сна и отдыха тарантеллу, чтобы избавиться от безумия, которым он сам себя заразил.

Мудреца не послушали, он вернулся в горы, толпа же встала в круг и начала зажигательно отплясывать народный танец.

«Тарантулы танцуют тарантеллу.»

Так говорил Далай-Ламанхо.

Под тенью сабли.

Запись от 11.12.18 г.

О женитьбе и мещанских ценностях.
⠀
То был обычный рабочий день. Наш отдел готовит громадные каменные блоки в тесном офисе для возведения очередных бессмысленных зиккуратов. В течение трудового процесса старший из коллег с неприкрытым осуждением отзывается о местном холостяке, которому перевалило за третий десяток, ему тошно, что он снуёт перед его давным давно окольцованным взором. "Зуда яло-м доьналла хила деза" ("Необходимо иметь мужество, чтобы жениться"), - метит он за спиной офисного холостяка в самое ранимое место мужчины.
⠀
Мужество? Со всей скромностью, на которую давит возраст говорящего, я размышляю об этом. Мне казалось, что нет ничего проще, чем этот путь. Он настолько конвейерный, он подобен инструкции к сборке стола из ИКЕА, это настолько неудивительная вещь, как иметь высшее юридическое в Чечне и работать на бирже подержанных телефонов, эта стезя настолько избита, что ее приходиться выкапывать из семейного склепа, куда бережно ее схоронил твой прадед.
⠀
Платон, Ньютон, Бетховен, Декарт, Лермонтов, Гоголь, Микеланджело, Маяковский, Сартр, Шопенгауэр, Кант - вот если бы этим парням хватило бы мужества на брачные узы, то ли ещё было бы.... эх....
⠀
Ничего против женитьбы не имею, однако, нет ничего возвышенного в браке, высокое не назовут ячейкой общества. В ячейки обычно засовывают что-то и навсегда закрывают на замок.