Варвары

Когда зарыдала страна под немилостью Божьей И варвары в город вошли молчаливой толпою, На площади людной царица поставила ложе, Суровых врагов ожидала царица, нагою.

Трубили герольды. По ветру стремились знамена, Как листья осенние, прелые, бурые листья. Роскошные груды восточных шелков и виссона С краев украшали литые из золота кисти.

Царица была — как пантера суровых безлюдий, С глазами — провалами темного, дикого счастья. Под сеткой жемчужной вздымались дрожащие груди, На смуглых руках и ногах трепетали запястья.

И зов ее мчался, как звоны серебряной лютни: «Спешите, герои, несущие луки и пращи! Нигде, никогда не найти вам жены бесприютней, Чьи жалкие стоны вам будут желанней и слаще!

Спешите, герои, окованы медью и сталью, Пусть в бедное тело вопьются свирепые гвозди, И бешенством ваши нальются сердца и печалью И будут красней виноградных пурпуровых гроздий.

Давно я ждала вас, могучие, грубые люди, Мечтала, любуясь на зарево ваших становищ. Идите ж, терзайте для муки расцветшие груди, Герольд протрубит — не щадите заветных сокровищ.

Серебряный рог, изукрашенный костью слоновьей, На бронзовом блюде рабы протянули герольду, Но варвары севера хмурили гордые брови, Они вспоминали скитанья по снегу и по льду.

Они вспоминали холодное небо и дюны, В зеленых трущобах веселые щебеты птичьи, И царственно-синие женские взоры… и струны, Которыми скальды гремели о женском величьи.

Кипела, сверкала народом широкая площадь, И южное небо раскрыло свой огненный веер, Но хмурый начальник сдержал опененную лошадь, С надменной усмешкой войска повернул он на север.

Гумилев
1908

Страдание, бунт против Творца и оправдание красотой

Посмотрел на днях 4 сезон Мира дикого запада (Westworld) - это сериал, для которого я успею найти время всегда. Помню, стартовал он с большим пафосом и должен был стать одним из хэдлайнеров HBO, но потом как-то всех разочаровал. Негативные отзывы крутились в основном вокруг недостаточного технологического раскрытия научно-фантастического сеттинга, ну и мол сюжет сильно не линейный.

Замысел сериала не новый - в недалёком будущем существует парк развлечений, стилизованный под дикий запад, населённый человекообразными роботами. Гости парка платят дикие деньги, чтоб поразвлекаться - роботов можно убивать, насиловать, вообще что угодно делать, ну и все пронизано разными ветками игровых сюжетов, чтобы «отдыхающие» не мешали друг другу.

Аудитория HBO ожидала истории про искусственный интеллект и технологии, но своего не получила. Потому что Westworld - это впервую очередь история об отношениях творца (или даже Творца) и творения.

Особенно первый сезон, он просто весь пронизан каким-то кьекегоровским восприятием страдания, как пути наверх. Путь к обретению сознания и, по сути, уподоблению своему Творцу, равенству с ним, пролегает для машин через страдание, через его неизбежность.

Второй сезон на этом фоне проседает, но он это как будто и задумано так, потому что на смену тонкому постижений себя, для творения наступает время бунта против Творца. Причём нелинейный сюжет хорошо увязывает простодушное ультранасилие роботов против хозяев, в котором выражается их бунт, и бунт людей - тщетные попытки обрести бессмертие и воскресение посредством науки (привет, Фёдоров).

Третий сезон - самый слабый, в нем сериал скатывается в простецкую (хотя и занятную) антиутопию о свободе воли. Исправляет все только концовка, в которой звучит прекрасное, можно сказать теодицейное откровение.

- Как понять, что Тот, кто обрёк тебя на бесчисленные страдания на самом деле благ? Потому что вместе с этим, Он дал и возможность видеть и чувствовать красоту. Просто, но тут не далеко и до Бальтазара договориться.

Зато в четвёртом сезоне сериал, на мой вкус, возвращается на качественный уровень первого. В его вселенной выстраивается целый высокотехнологичный гностический мир, с ницшеански настроенным Ялдабаофом во главе. Звучит диковато, согласен, но если посмотрите - поймёте.

И это все не считая тучи прекрасных отсылок - тут вам и упанишадический Начикетас, выведавший истины царства мертвых. Тут вам и супермощный искусственный интеллект, которому люди сами вверили свою жизнь, и модификации которого носят имена библейских царей Израилевых (сразу вспоминается божественное предостережение из книги Царств - «но в тот день, когда вы поднимете плач из-за царя, которого для себя избрали, не ответит вам Господь»).

Короче говоря, невероятно круто сделанная вещь, при всей смысловой содержательности, не забывающая оставаться стильной и драйвовой. Кстати, с музыкой от Рамина Джавади, Энтони Хопкинсом, Эдом Харрисом, Венсаном Касселем и Ароном Полом. Тот образец массовой культуры, к которому хочется возвращаться.

Такие тексты, конечно, поражают своей наивностью. Разумеется, запад - это людоеды. И современное западное благополучие стоит на крови. Но только потому что людоеды - все, кто хочет выжить.

История - игра с нулевой суммой, в ней всегда есть победители и проигравшие. У Юнгера, кажется в «Гелиополе», было очень меткое замечание, что всегда есть те, кто оплачивает комфорт других, и ни один, даже самый изящный политический проект этого не лишён.

Навязать миру правила игры, по которым ты всегда в дамках - это не возмутительное вероломство, а блестящая победа. Тем же, кто в число победителей не вошёл, надо стремиться, чтобы эта победа оказалась недолговечной.

Наша страна, кстати, всегда играла в эту игру с большим азартом и часто довольно успешно - о чем свидетельствуют да хотя бы наши размеры. Я согласен, что русская колонизация имеет репутационные преимущества перед, к примеру, англо-саксонской, но все ж таки она не была делом милосердия и человеколюбия.

Гоббс указывал, что в международные отношения - это бесконечная война всех против всех, а государства - это военные лагеря. С тех пор изменилось не много, разве что методов борьбы стало больше, а киностудии стали эффективнее пушек.

Ну а главная победа условного запада состоит в том, что множество людей по всему миру (и у нас в стране), пребывают в полном убеждении, что есть государства, действительно искренне предпочитающие либерализм в международных отношениях реализму. Это ж натурально принятие правил, по которым твоё сообщество всегда обречено на поражение.

Кстати, эра изобилия, о конце которой заявил Макрон, это не столько эпоха доминирования запада, сколько послевоенные 70 лет.

ХIX век если и был эрой изобилия, то точно не для всех в Европе - не для вынужденных уходить с земли крестьян, не для рабочих с двенадцатичасовыми сменами, не для городской бедноты, и список этот не полон.

А вот послевоенные полвека действительно серьезно повысили качество жизни европейцев и американцев. Это период относительной сытости и относительного (очень относительного) мира. Правда это подсвечивают очень печальную деталь: единственное, что может по-настоящему и массово подтолкнуть людей ко благу (тоже, правда, относительному) - это страх.

Строители западного государства благосостояния - это люди в том или ином качестве прошедшие ужас Второй Мировой. Кто-то воевал, кто-то был подпольщиком, кто-то совершил тяжёлый нравственный выбор, отказавшись в сотрудничать с преступниками.

Потом именно эти люди сделали попытку построить государство, в котором комфортно всем. Многое у них получилось, хотя пошло ли это на пользу людям - вопрос о котором можно спорить.

Сегодня заряд страха, полученный в ходе WWII начинает иссякать. Поэтому мы видим других политиков и другие заявления. Поэтому иссякает и эра изобилия.

Но с другой стороны, продуктом того же самого страха стали и нападки на «токсичную маскулинность», традиционные ценности, абстрактная критика «романтизации войны». Казалось, убери эти вещи - и эпоха мира и благоденствия будет вечной. Теперь же очевидно, что не будет. И что по окончании этой самой эпохи победят те, кто все это время ценил «токсичную маскулинность» по достоинству.

Горбачев, благодаря своему долголетию, стал фигурой почти мистической. Он тот - на кого можно было всегда возложить вину за все что угодно, по крайней мере у нас на постсоветском пространстве.

Теперь он мертв, винить больше некого. Надо искать новых виноватых.

А вообще, это одна из смертей, символизирующих конец «долгого ХХ-го». Мне, порой, не очень верилось, что он вообще жив. Этакий демиург-часовщик, запустивший жуткий механизм и наблюдающий со стороны за тем, как тикают его стрелки.

Плохой пример, но Симеон Богоприимец, усомнившийся в пророчестве о Христе, по слову Господню не мог умереть, пока не увидит Спасителя своими глазами. Здесь ситуация обратная, однако что же должны были увидеть Шушкевич, Кравчук, Бурбулис, Горбачёв, если смерть настигла их всех именно в эти полгода?

Одна из главных проблем современного политического евразийства в том, что оно не может конкурировать с другими проектами цивилизационной идентичности в регионе. Например с пантюркизмом, потому что пантюркизм выглядит вот так.

У нас по старой марксистской привычке начинают с экономики, торговую зоны создают, условия найма упрощают и т.д., не спорю, это важное дело в любом интеграционном процессе. Но турки всегда на десять шагов впереди, потому что у них есть чёткая система разделения на своих и чужих, которую они поддерживают старыми добрыми нацбилдинговыми подпорками: тюркский язык - единый язык, тюркская история - единая история, даже армии и те стремятся к слиянию.

В этой связке на тюркский мир работают и перехваленные (как оказалось) байрактары, и покорившие сердца домохозяек турецкие сериалы и образ Эрдогана, как защитника мусульман, который не прогибается перед западом и не бросает своих.

Потому что тюркское единство - это всем понятно, что, зачем и почему. То же самое с мусульманским единством (про которое турки не забывает). А вот что такое евразийское единство и у нас-то понимают далеко не все (и объяснить не могут тоже), а уж где-нибудь в Средней Азии так и подавно.

И в итоге выходит так, что от экономической евразийской интеграции мы не то что не выигрываем - наоборот, получаем дополнительную угрозу нац.безопасности. Потому что один из главных эффектов этой интеграции - приезд множества мигрантов (преимущественно молодых мужчин), или уже распропагандированных идеями пантюркизма/радикального ислама (а иногда и тем и другим), или же чрезвычайно к этой пропаганде податливых.

Потому что у нас государственные евразийские интеграторы про экономические зоны понимают, про дешёвую рабочую силу понимают, а про смысловую основу любой интеграции - нет. Но о пренебрежении в нашего политикума к мысли и философии за последние недели сказано уже немало.

Эй, а что в сериале «Дом Дракона» делает певец Shaman? Там же вроде нет русских.

«Человек — биосоциальное существо». Пожалуй, это самое мерзкое, самое упадочное, самое дегенератское определение человека из всех, какие только можно придумать. И тем не менее именно это определение — в разных формах — даётся повсеместно: в университетских аудиториях, в модных подкастах, по федеральным каналам и на кухнях разной степени загаженности.

Прежде всего, такое определение собственно и не является определением. Потому что оно не кладёт предел между человеком и животным. Животное — тоже биосоциальное существо, у животных тоже есть своя социология. Здесь можно возразить в духе дарвинизма: конечно, человек — это животное, просто более сложное в своей организации. Но что именно делает его более сложным? Почему в нашем случае количество — сложность — переходит в иное качество? И переходит ли?

Нет, — отвечает эко-социалист и по совместительству плоский онтолог, — вовсе не переходит. У дельфинов есть своя социология, у шимпанзе есть, есть она и у грибов. Есть у человека. Чем же тогда определяется различие этих групп между собой, особенность конкретно их социологии? Раз мы исключаем собственно социальный фактор, то есть редуцируем его до более широкой генерализирующей черты — ведь человека нельзя отличить с помощью социального, социальное присуще всему живому, — то в таком случае отличие определяется исключительно биологически, то есть тем набором ген, который присущ данном виду.

Выходит, что человек — вовсе не биосоциальное существо, а просто биологическое. Чистая материя.

От социал-дарвинизма к подобной позиции — один шаг. Просто сегодня социал-дарвинизм зовется несколько иначе. Раз социальное взаимодействие определяется биологией, то очевидно, что чем сложнее и совершеннее твоё биологическое, тем сложнее и совершеннее ты будешь в социальном. При этом тут есть забавная ошибка: социальное позволяет нам изменять биологическое: менять части тела. С какой целью? Для того, чтобы твоё материальное пришло в лад с твоим… Чем? Не социальным ведь. Духовным? Но мы отбросили духовное. Может, я что-то тут не вижу, что-то упускаю ввиду своей необразованности. Но с позиции определения человека как биосоциального существа, где преимущество отдаётся все же биологическому — а иначе и быть не может в данной парадигме — у позиции транс- возникает логическое противоречие.

В этом сложность вопроса сексуальной ориентации. Если она определяется биологическим, то как возможно, что человек одного определённого биологией пола мыслит себя полом иным. Если оно определяется социальным, то это определение случайно и произвольно, оно зависит от той среды, где живет человек. Следовательно, не может быть никаких требований в отношении эмансипации пола — ведь сами эти требования должны быть подчинены требованиям среды!

Для преодоления этого противоречия в парадигму «биосоциального» вводится политическое требование свободы. Но логически оно не может существовать в пределах биосоциального. Как ни крути это биосоциальное, из него всегда выходит только детерминизм: человек определяется вводными, не подвластными его воле: генами и той средой, в которую он попадает. Следовательно, требование свободы — возможности произвольного выбора — здесь нелегитимно; следовательно, никакой свободы в «биосоциальном» быть не может.

Что же делать? Вернуться к понятию Духа, который дышит, где хочет, а через него свободно дышим и мы. Думаю, что это объясняет обращение партии прогресса к религиозным практикам, которое мы наблюдаем последние 10 лет. Женское священство, венчание гей-браков, любовь взамен страха — это последняя попытка ветхой идеологии, причастной как к радикальным эмансипационным практикам 19-го века, так и к социал-дарвинизму, отбить свои позиции посредством апроприации консервативного и даже реакционного понятия Духа.

Но ничего не выходит. Якобы стройная конструкция рушится под тяжестью усложняющихся противоречий. Человек все больше нуждается в ясном и непротиворечивом, в подлинно чистом Духе.

P.S. Буду рад, если кто-то из лагеря эмансипации меня оспорит. Я действительно хотел бы разобраться во всех тонкостях современной либеральной теории.

Во дни, когда негро-эльфы от Амазон действительно казались проблемой (до февраля 2022), написал небольшой текст о том, как создатели сериала заменили консультировавшего их прежде литературоведа Тома Шиппи, специалиста по Толкину, на повесточную специалистку по гендерной теории.

Что из этого вышло, хорошо описал автор канала Записки Традиционалиста.

Ну а релиз в день смерти Толкина, конечно же, не случаен. Если бы Профессор был до сих пор жив, то однозначно умер бы, увидев это.

В современном мире широко распространены постчеловеческие идеологии, ставящие задачу фундаментальной трансформации человека на всех уровнях (биологическом, психическом, этическом, духовном, социальном).

Цель – физическое бессмертие, идеальное здоровье, технологическая сингулярность, модификация половой идентичности и проч.

Это означает исчезновение человека, поскольку он лишается важнейших этико-экзистенциальных характеристик, связанных с осмыслением и переживанием смерти.

Пол, половая дифференциация на мужское и женское и смерть связаны на онтологическом уровне.

Трансгендерная утопия, подогреваемая биотехнологиями, дрейфует к иммортологии.

Вот почему борьба с полом и борьба со смертью (пока в варианте дигитального бессмертия) связаны.

Человек оказывается размыт между человеческим и нечеловеческим, прежде всего природной и технологической средой.

Противоядие этому - богатейшее наследие русской философии.
В качестве ближайших текстов мыслятся следующие:

Contra иммортализм: В. С. Соловьев «Смысл любви», Достоевский «Бобок», Н. А. Бердяев «Самопознание», Н. О. Лосский «О воскресении во плоти».

Contra биоцентризм: В. С. Соловьев «О красоте в природе», Бердяев «О назначении человека», С. Н. Булгаков «Философия хозяйства», Е. Н. Трубецкой «Смысл жизни», М. М. Пришвин «Дневники».

Contra биохакинг: И. А. Ильин «Я вглядываюсь в жизнь», С. Л. Франк «Смысл жизни», В. И. Несмелов «Наука о человеке», Д. В. Скрынченко «Ценность жизни по современно-философскому и христианскому учению».

Contra трансгендерных экспериментов и феминизма: В. С. Соловьев «Жизненная драма Платона», Розанов «Религия и культура», Бердяев «Метафизика пола и любви», Б. П. Вышеславцев «Этика преображенного Эроса».

Contra феноменологии нечеловеческого: В. С. Соловьев «Оправдание добра», Н. А. Бердяев «Парадоксальная этика», И. А. Ильин «Путь к очевидности», Е. Н. Трубецкой «Два мира в древнерусской иконописи».

Contra танатологической индустрии: Л. П. Карсавин «Поэма о смерти», Толстой «Смерть Ивана Ильича», С. Н. Булгаков «Софиология смерти», Л. Шестов «Откровения Смерти».

В годовщину Бородинской битвы (210 лет) вспомнился Толстой. Вообще, Война и Мир, конечно, плохой источник для изучения войны 1812 года - гениальный граф не историк и больше описывал скорее армию времен своей службы, а это почти полвека спустя после Наполеоновских войн (шутку про «Первую научную» представьте сами).

И все таки Войну и Мир я чрезвычайно люблю, перечитывал ее раз пять, не меньше. Впервые сделал попытку классе в 6, тогда летом на даче других книг не попросту не осталось, и я, как бывает, с интересом осилил «войну», а «мир» выпустил. Но уже через год вернулся ко всему тексту полноценно и ещё бондарчуковскую экранизацию посмотрел.

И смерть князя Андрея у меня тогда вызывала большую обиду - после впечатляющего забега со знаменем под Аустерлицем, Болконский под Бородином получает смертельное ранение нелепо, не покидая резервов, от случайного ядра.

Я раздражался на Толстого, мол чего, не мог что ли смерть поярче герою придумать, ведь сражение под Москвой изобиловало такими примерами (Тучков, Кутайсов, да и хоть сам Багратион). Это вошло у меня в общее восприятие романа и только недавно, перечитывая Севастопольские рассказы, я понял, что параллель Аустерлиц-Бородино глубоко не случайна.

Смерти истинных героев у Толстого обставлены предельно не героически - их окружают карточные долги, мелочные обидчивые мыслишки, беспокойство о словах начальства. А потом этот обычный, отнюдь не эпического склада человек, отдаёт жизнь за дело, за боевых товарищей, за родину. Так Толстой описывает войну, в которой он участвовал сам.

И то же самое с князем Андреем. Его блестящий подвиг под Аустерлицем нужен лишь для того, чтобы оттенить пропасть, разверзнувшуюся между ним и его недавним кумиром, Наполеоном, сказавшись в его адрес: «вот прекрасная смерть». Потому что нет ничего прекрасного в смерти молодого человека за тысячи вёрст от дома, где он из тщеславия оставил беременную жену и других, нуждавшихся в нем людей.

И пропасть, которая отделяла самого князя Андрея в августе 1812-го, от князя Андрея в декабре 1805-го. Потому что во вселенной Толстого нелепая гибель в битве за родину (за оставшиеся «в пространстве» дом, отца, сестру) во стократ славнее «прекрасной» смерти со знаменем в руках на чужой земле, в сражении , «в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу».

СРОЧНЫЙ СПЕЦСБОР — МАКСИМАЛЬНЫЙ РЕПОСТ

10 дронов для армии ДНР. Под ключ, с умом, закрывая все потребности оператора дрона. Несколько сотен таких дронов могут заметно ускорить продвижение на фронте и сохранить множество русских жизней. Сотни достать мы не можем, но десяток — вполне.

Почему срочно? Потому что нам поступило хорошее предложение выкупить дроны и комплектующие по очень вкусной цене. От такого нельзя отказываться, тем более когда русская армия в них очень нуждается.

Почему важно? Скажем страшное. Значительная часть дронов, поступающих на фронт, так и лежит без дела и не приносит пользы: из-за недостаточной комплектации, отсутствия нужной прошивки дрона или устройства, что используется как пульт, отсутствия компетенции операторов.

Мы поступим иначе. Мы поставим дроны только туда, где ими смогут пользоваться, причём в full-комплекте: с кучей доп.батареек, зарядников, переходников, карт памяти, держателей. И самое главное: вместе с планшетом и смартфоном, на которые будет установлен правильный софт. Сам дрон тоже будет прошит так, как надо — мы въедливо изучили вопрос.

Кому дроны? Доверенным батальонам, реально участвующим в боевых действиях и имеющим квалифицированных операторов. Артдивизиону 11 полка, бьющего врага в Авдеевке, бойцам 123 бригады, сражающимся под Угледаром, специалистам батальона «Каскад», сражающимся на том же направлении, и другим.

Сколько нужно? На 10 дронов с полной комплектацией, с учётом всех мыслимых и немыслимых расходов — нам нужно 3 миллиона рублей. Собрать их необходимо как можно быстрее.

Максимальный репост — усилим русскую армию.

Помочь армии дронами: https://тыл-22.рф/дроны

Ольшанский совершенно точно охарактеризовал нашу главную проблему в текущем конфликте. Ранним утром 24 февраля, открыв новости, именно об этом подумал и я, настолько все происходящее не вязалось с образом наших элит.

Потом же все время стремился найти этому опровержения, мол и вправду решили адаптироваться, вот-вот сейчас система перестроится, потому что окружающая действительность изменилась чрезвычайно и дальше по-старому никак нельзя.

А оказалось, что по-старому и правда можно всегда. Пока не кончится нынешняя реальность.

Об этом в последние дни говорилось немало. Потерянные территории и спущенные флаги - дело неприятное, но при военных действиях не редкое.

А вот люди - это действительно трагедия. Сообщения о карательных процедурах со стороны СБУ, на занятых ими территориях, летят уже отовсюду. О том кого собираются карать, можете посмотреть по ссылке, там непосредственно от инициаторов подготовлен список «пособников врага». Такой размах коллаборационистской деятельности не снился и Власову с Петэном - старухи, радовавшиеся русским и бравшие гуманитарку; девчонки, оставшиеся учить начальные классы в школе; мужички, курившие и жарившие шашлык «с рашистами».

Напишут ли о судьбах этих людей медузы, дожди, вилладжи и прочие с прекрасными лицами, снимут ли о них серию масяни? К сожалению, о них и Киселев, вероятно, промолчит.

☝️⚖️ У проукраинской общественности есть простой критерий того, кого можно, а кого нет. Если человек работает против России — его нельзя. Если он самым малым действием или даже бездействием помог России — можно и нужно.

Вообще, говоря шире, российский «либерал» (термин весьма неудачный) — это, как правило, националист. Не в плане политических убеждений (тут он демонстративный «человек мира»), а в плане признания легитимности самой идеи национального (и даже «национализирующего») государства. Но есть важная оговорка: это национальное государство должно иметь Божественную легитимацию поддержку Запада в своих действиях, своего рода «небесный мандат», как когда-то в Китае.

Украина — это «хорошее» национализирующее государство, и потому ему дозволено очень многое — главным образом в отношении русских, но и за венгров в Закарпатье никто заступаться не полезет. «Светлую» идею «если им так нравится Россия, пусть туда и уезжают» я за последние годы слышал много раз. А вот, скажем, Мьянма — «плохое» национализирующее государство, и даже ранее превозносимая на Западе нобелевская лауреатка Аун Сан Су Чжи его не спасёт: если она одобряет притеснение меньшинств, то тем хуже для неё. И тут уже «если рохинджа что-то не нравится, в мире много мусульманских стран» никто в статусе «хорошего человека» не скажет, конечно.

Не исключено, что в будущем Украина, даже если для неё нынешний конфликт закончится относительно успешно, свой «небесный мандат» утратит — например, если укрепившийся национализм сочтут проблемным при продвижении иных, более космополитичных идей. Но пока он есть, про проблемы русских школьных учительниц и шашлычников из Волчанска и слушать никто не будет, не то что писать. «Они сами виноваты».

#Украина #этодругое
@verdachtig

В ленте, перемежая фронтовые сводки, постоянно мелькает плачущий толстый Брендан Фрейзер. Мне он в целом безразличен, но все таки один из актёров детства, поэтому я прочитал из-за чего весь сыр-бор.

У него был сложный жизненный период, который по-человечески вызывает сочувствие - проблемы в семье, со здоровьем, с карьерой - жаль Джорджа из джунглей. А тут наконец-то удачная роль, его игра на Венецианском фестивале овации вызывает, ну, я решил узнать, что ж за фильм такой.

Наткнулся на описание: Чарли, мужчина инвалид средних лет весом 600 фунтов пытается восстановить связь со своей 17-летней дочерью. Он оставил свою семью ради любовника-гея, который позже умер.

Там же прочитал и про остальные фильмы Венецианского фестиваля:

«Моника»
Транс-девушка Моника воссоединяется с родной семьёй, от которой сбежала много лет назад.

«Вся красота и кровопролитие»
Документальный фильм о фотографе ЛГБТ и активистке, борющейся со злоупотреблением опиоидов.

«Необъятность» с Пенелопой Круз
Действие развернется в 1970-х годах в Риме, в центре сюжета окажется женщина Клара, чья 12-летняя девочка вдруг заявляет, что она мальчик

«Повелитель муравьев»
События разворачиваются в 1968 году. Известный итальянский писатель и драматург Альдо Брайбанти попадает в места лишения свободы после того, как его обвинили в гомосексуальной связи с восемнадцатилетним юношей.

Западный кинопродакшн постепенно превращается в этакий аналог советского производственного романа, только вместо проблем колхозников и пролетариев в центре проблемы лгбт-трудящихся. Хочешь приз - снимай идеологически правильные фильмы, а не захочешь - либеральный обком быстро подберёт тебе соответствующее обвинение (гомофобия, трансофобия, мизогиния, расизм - статей для отмены на всех хватит).

Через пару десятилетий Михаил Елизаров мог бы написать сиквел «Библиотекаря», в котором чудодейственной силой вместо книг писателя Громова обладали бы гейские фильмы с Венецианского фестиваля.

Пара слов о Закавказье, в котором снова обострение

Начать следует с того, что наше влияние в этом регионе после 2020 года меньше, чем когда бы то ни было за последние 2,5 столетия. Армения проиграла войну и оказалась на грани потери государственности, можно тысячу раз говорить, что виноват в этом Никол Пашинян (и быть в этом абсолютно правым), но сухой факт таков: наш союзник (официальный) потерпел поражение.

Причём поражение он потерпел не в локальной войне постсоветских этнофеодалов, а в войне, одна из сторон которой руководствовалась враждебной русскому миру пантюркистской идеологией. Ну а Турция, публично поддерживавшая Азербайджан, получила возможность кратно увеличить своё присутствие в регионе, причём в масштабах, каких века с 17 не было.

Наш ввод миротворцев в 2020 году стал попыткой подсластить горькую пилюлю. Способность этих миротворцев ограничивать эскалацию держалась исключительно на военном авторитете России. Но теперь вот уже полгода России явно не до Армении, а военный авторитет, скажем так, ждёт подтверждения на других фронтах. В случае реального конфликта, нескольких тысяч миротворцев, да ещё нескольких тысяч солдат со 102 базы в Гюмри без подкрепления хватило бы ненадолго.

Поскольку воевать на два фронта у нас реальных возможностей нет (вернее есть, но тут уж без мобилизации и перехода на военные рельсы точно никак), то наличие в Арцахе наших миротворцев - хороший рычаг давления для того же Эрдогана. Теперь от потенциального конфликта в Закавказье России откреститься не получится, он либо втащит Россию в большую войну, либо вынудит выводить из зоны соприкосновения миротворческий корпус, и последнее недвусмысленно намекнёт, что с функцией своей они не справились, то есть будет нанесён ещё один репутационный удар по РФ.

Но Эрдоган человек договороспособный, да и кроме войны в Арцахе ему есть что Путину предложить (обход санкций, посредничество между Россией и кем угодно, сделки там всякие зерновые). Поэтому на неприятный конфликт он может выторговать у Путина вещи поинтереснее. Мирный договор Азербайджана и Армении, на своих условиях, к примеру. Коридор через Зангезур, планы на который озвучили ещё раньше, но против которого серьезно настроены в армянском обществе, да и вообще снятие экономических ограничений в регионе.

Для Турции это хороший ход для реализации пантюркистского проекта (в который входят и тюркоязычные регионы РФ, кстати), решение надоевшей армянской проблемы.

Для Армении это будет означать постепенное попадание в экономическую зависимость от Турции, отказ от Арцаха, Арарата, да и памяти убитых турками в геноцид предков. Потому что вся эта риторика на фоне слияния с турецкой экономической зоной (взгляните на Грузию) будет если и не запрещённой, то просто смешной. Утешаться придётся более менее сытой жизнью в счастливом глобальном мире (нет).

Для России это окончательная потеря Закавказья, и очередной шаг к полной потере влияния в Средней Азии. Возможно в наших элитах уже сообразили, что Закавказье - дорогое в обслуживании приобретение и решили потихоньку сливать его подороже, пока не забрали силой.

Можно ли было этого избежать? До осени 2020 года казалось что да. Если Армении все силы бросить на создание сильнейшей в регионе армии, и политически работать на укрепление связей с Россией. Но элиты пришедшие там к власти после 2018 года сделали ставку на «многовекторность», а в 2020 познакомились с тем, как это выглядит на практике. Для России же, если б ее реально интересовало влияние в регионе и были бы ресурсы это влияние поддерживать, требовалось иметь в Армении реальные пророссийские силы, не вызывающие отвращения у населения, которые в 2018 году не допустили бы воцарения глупого соросёнка Пашиняна (но это совсем фантастика).

Теперь же каких-то соломоновых решений проблем в регионе не видно, как ни решай - все равно плохо. Даже если нынешняя пальба за день-другой уляжется.

Христианство для меня дороже русскости

Несоизмеримо дороже. Другое дело, что русскость и христианство для меня вещи друг другу нимало не противоречащие, в моей идентичности они едины. Но судьба христианства и христианского наследия в любом уголке планеты меня трогает не меньше, чем судьба русского мира.

Поэтому и происходящее в Армении я считаю трагедией не меньшей, чем события последних дней на харьковском направлении. Знаете, искать виноватых и говорить, «а что если бы», можно до бесконечности, я и сам это делал. Но сдача древнего христианского региона тем, кто планомерно столетиями оскверняет и уничтожает христианские святыни - это горе для всего христианского мира.

Стертые с лица земли церкви, как Сурб Зоравор в Мехакаване; оставленные монастыри, в которых Евхаристия совершалась за столетия до крещения Руси, как в Дадиванке; проекты превращения вековых храмов в мечети, как в Бердзоре. Многое из этого уже случилось, многое втихаря делается.

История же церквей, которые все таки останутся христианскими, будет переписана. Надписи на маштоцовом алфавите, которые ещё помнят тепло рук мастеров их оставивших - в средневековье ли, или позже - будут сбиты, а тюркские сказочники расскажут, как все это построили албанцы.

Такова цена распада империй, цивилизацию сменяют варвары.

Сегодня день святых Петра и Февронии.

Не раз встречал в христианской и околохристианской среде разговоры, мол, не тех святых избрали на роль покровителей семейной жизни. Ведь и женился князь как будто бы поневоле, и умерли они в монашеском сане в разных монастырях, да и по жизни брак с Февронией принёс Петру уйму политических проблем, стал причиной его изгнания из Мурома.

Поэтому призывы передать место «семейных святых» какой-нибудь паре по-счастливее звучат едва ли не на каждый день празднования. Дополняются они ещё и указаниями на очевидную легендарность сюжета, ведь в «летописях нет!».

Но вот по-моему история Петра и Февронии - это очень искренняя и правдивая (правдивая, как миф) история о том, как куётся настоящее семейное счастье. Это не сладенькая голливудская сказочка с хорошим концом, лужайкой и барбекю по выходным. Это жизнь, в которой супруги никогда не знают на ком они женятся до свадьбы и настоящих испытаний (и никакие «пожить-проверить» здесь не работают). Жизнь, в которой основа семьи - данное слово, и тот, кто его нарушил (в Повести это князь Пётр), неминуемо навлечёт на себя горе и похуже гнойных струпьев. Это жизнь в которой ради избранника приходится жертвовать самыми важными вещами, княжеским троном, благоволением окружения, покоем.

И умирают Пётр и Феврония не порознь, они теснейшим образом связаны до последнего вздоха и даже после него. Их любовь выше закона и монастырских уставов - попытка «по уставу» похоронить их в разных гробах всякий раз терпела наудачу и мощи святых по сей день покоятся вместе.

Про множество житейской мудрости в самом тексте предания я и вовсе молчу - одно только сравнение женского естества с водой, одинаковой и по правую, и по левую сторону лодки - это одна из тех вещей, которую в узелок на память должен завязать каждый.

Ну и как не сказать, что история Петра и Февронии пронизана уважением и к мужу и к жене, она показывает достоинство обоих, но лишена и домостройной фиксации на подчинении, и ложных надежд современности на равенство, как одинаковость. Муж и жена отличны, у них разные роли, но только с исполнением этих ролей рождается счастье. Все остальное ведёт к ущербности и разладу.

Поймал себя на мысли, что про мобилизацию мне сказать особенно и нечего.

Я поддерживаю нашу армию, переживаю за русских людей Новороссии и не питаю иллюзий, мол весь конфликт как-то сам решится. Поэтому и ужасаться мобилизации с моей стороны было бы какой-то шизофренией.

Однако в ура-патриотическом экстазе я тоже не пребываю. Обмены Медведчука на азовцев как-то этому не способствуют. Да и людей с другой позицией не осуждаю.

Сам я молод и относительно здоров, но в армии не служил - магистратура, потом аспирантура, а там и 27 исполнилось, военную кафедру отменили как раз в год моего поступления (как и на большинстве гуманитарных факультетов). Так что, судя по всему, повестки мне начнут приходить явно не в первую волну, но когда начнут - бегать от них не планирую. Будет как Бог даст.