Forwarded from Макс Бужанский
Кабмин уволил Антона Дробовича с должности директора института Национальной Памяти в связи с окончанием каденции.
Это была самая позорная каденция и самая жалкая карьера, когда искренне хороший и очень неглупый человек, оказавшись не на своём месте ничего не добился сам, и развалил структуру, которой руководил.
Особенно ощущается это в период полномасштабной войны, когда Российская Федерация параллельно ведёт войну идеологическую.
Назначение Дробовича директором УИНП- очередное подтверждение того, что конкурсная система в лучшем случае позволяет отобрать случайного человека, но никак не самого способного.
Что же касается кандидатуры следующего руководителя, он однозначно будет хуже, иллюзий строить не нужно.
Хуже потому, что это уже тренд, каждый следующий хуже, о чем бы ни шла речь.
Но, кем бы он ни был, хотел бы посоветовать ему, в качестве фундамента, на котором он будет пытаться вернуть роль и влияние Института Нацпамити, выбрать период Освободительной Войны Богдана Хмельницкого в 1648-1653 годах.
Именно 48-53, когда никаких россиян тут не было и в помине.
Это единственный период нашей истории, который нас однозначно не рассорит, потому что тут просто нет возможности разбиться на разные лагеря.
Самому Дробовичу искренне желаю найти себя там, где его талант философа будет играть в плюс и ему, и институции, в которой он будет работать.
Это была самая позорная каденция и самая жалкая карьера, когда искренне хороший и очень неглупый человек, оказавшись не на своём месте ничего не добился сам, и развалил структуру, которой руководил.
Особенно ощущается это в период полномасштабной войны, когда Российская Федерация параллельно ведёт войну идеологическую.
Назначение Дробовича директором УИНП- очередное подтверждение того, что конкурсная система в лучшем случае позволяет отобрать случайного человека, но никак не самого способного.
Что же касается кандидатуры следующего руководителя, он однозначно будет хуже, иллюзий строить не нужно.
Хуже потому, что это уже тренд, каждый следующий хуже, о чем бы ни шла речь.
Но, кем бы он ни был, хотел бы посоветовать ему, в качестве фундамента, на котором он будет пытаться вернуть роль и влияние Института Нацпамити, выбрать период Освободительной Войны Богдана Хмельницкого в 1648-1653 годах.
Именно 48-53, когда никаких россиян тут не было и в помине.
Это единственный период нашей истории, который нас однозначно не рассорит, потому что тут просто нет возможности разбиться на разные лагеря.
Самому Дробовичу искренне желаю найти себя там, где его талант философа будет играть в плюс и ему, и институции, в которой он будет работать.
Новости издательской политики.
Вышла книга Михаила Габовича и Миколы Гоманюка о российской мемориальной политике на оккупированных территориях Украины.
Книгу можно бесплатно скачать по ссылке:
https://ceupress.com/book/monuments-and-territory
Вышла книга Михаила Габовича и Миколы Гоманюка о российской мемориальной политике на оккупированных территориях Украины.
Книгу можно бесплатно скачать по ссылке:
https://ceupress.com/book/monuments-and-territory
Теперь и в мягкой обложке
Шимов Ярослав, Шарый Андрей «За нацию и порядок!» Центральная Европа и Балканы между мировыми войнами. — Chișinău : The Historical Expertise, 2025. — 496 с. ISBN 978-3-68959-007-9 ISIA Media Verlag
Новая совместная работа соавторов популярного страноведческого исследования «Австро-Венгрия: судьба империи» рассказывает о межвоенной истории Центральной и Юго-Восточной Европы, от Балтики до Средиземноморья, охватывая эпоху от 1914-го до конца 1940-х годов. Известный как interbellum период не случайно называют «золотым веком» европейских диктатур, появление которых связано с крушением традиционных монархических систем, приходом народных масс в политику и кризисом возникших после окончания Первой мировой войны незрелых демократий, ни одна из которых не просуществовала дольше двух десятилетий. Дюжину расположенных в геополитическом коридоре между нацистской Германией, фашистской Италией и сталинским СССР государств сковала общая судьба: к концу 1930-х годов попытки демократического строительства иссякли, а укрепившиеся у власти авторитарные режимы оказались втянуты в новую мировую войну. Противоречивым общественным процессам того времени, классификации и характеристике политических систем разных стран, выявлению закономерностей и особенностей их кризисного развития и посвящена книга «За нацию и порядок!».
Я. Шимов и А. Шарый уверенно работают в межжанровом творческом пространстве, умело сочетая глубокий анализ политических событий и общественных явлений с увлекательным повествованием о государственных деятелях, военных, интеллектуалах — людях, определивших «выражение лица» сложной межвоенной эпохи, и колоритными заметками о повседневной жизни Центральной Европы и Балкан. Доскональное знание региона «между востоком и западом» континента, тонкое понимание логики и взаимосвязей исторических процессов, строгая беспристрастность и опора на разнообразные источники позволили авторам исследования восстановить картину драматических перемен, многие из которых перекликаются с сегодняшним днем — ведь тема генезиса, упадка и краха авторитарных режимов не потеряла актуальности. Алгоритмы политики цикличны: разнообразие цивилизационных обстоятельств в странах пестрого региона с населением в 125 миллионов человек не помешало им всем к концу XX века совершить демократический прорыв. Пусть механизмы общественного управления не везде совершенны, а движение вперед дается нелегко, но общий вектор развития указывает на необратимость перемен.
А это значит: даже трудные исторические уроки могут быть усвоены.
Обложка: «Три года правительства Милана Стоядиновича». Агитационный плакат возглавлявшейся М. Стоядиновичем партии Югославское радикальное сообщество к выборам в Национальное собрание Королевства Югославия, октябрь 1938 года.
Графическая фантазия с использованием технологии промпт-инжениринга Midjourney 6.1
#Европы #Балканы #interbellum #диктатура #демократия #XXвек
Будем признательны за перепост
Купить книгу
Доставка книг в большинство стран мира (в том числе и в Россию)
Бумажная книга (мягкий переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/istoriya/391795-1-za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-vojnami-9783689590987.html
Цена: 20 евро (без учета доставки)
Бумажная книга (твердый переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/istoriya/391203-1-za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-vojnami-9783689590987.html
Цена: 36 евро (без учета доставки)
Электронная книга (в формате pdf)
https://www.lulu.com/shop/andrei-sharyi-and-iaroslav-shimov-and-anna-bazhenova/za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-voinami/ebook/product-q62n7p8.html
Цена: 12,1 долларов США
Шимов Ярослав, Шарый Андрей «За нацию и порядок!» Центральная Европа и Балканы между мировыми войнами. — Chișinău : The Historical Expertise, 2025. — 496 с. ISBN 978-3-68959-007-9 ISIA Media Verlag
Новая совместная работа соавторов популярного страноведческого исследования «Австро-Венгрия: судьба империи» рассказывает о межвоенной истории Центральной и Юго-Восточной Европы, от Балтики до Средиземноморья, охватывая эпоху от 1914-го до конца 1940-х годов. Известный как interbellum период не случайно называют «золотым веком» европейских диктатур, появление которых связано с крушением традиционных монархических систем, приходом народных масс в политику и кризисом возникших после окончания Первой мировой войны незрелых демократий, ни одна из которых не просуществовала дольше двух десятилетий. Дюжину расположенных в геополитическом коридоре между нацистской Германией, фашистской Италией и сталинским СССР государств сковала общая судьба: к концу 1930-х годов попытки демократического строительства иссякли, а укрепившиеся у власти авторитарные режимы оказались втянуты в новую мировую войну. Противоречивым общественным процессам того времени, классификации и характеристике политических систем разных стран, выявлению закономерностей и особенностей их кризисного развития и посвящена книга «За нацию и порядок!».
Я. Шимов и А. Шарый уверенно работают в межжанровом творческом пространстве, умело сочетая глубокий анализ политических событий и общественных явлений с увлекательным повествованием о государственных деятелях, военных, интеллектуалах — людях, определивших «выражение лица» сложной межвоенной эпохи, и колоритными заметками о повседневной жизни Центральной Европы и Балкан. Доскональное знание региона «между востоком и западом» континента, тонкое понимание логики и взаимосвязей исторических процессов, строгая беспристрастность и опора на разнообразные источники позволили авторам исследования восстановить картину драматических перемен, многие из которых перекликаются с сегодняшним днем — ведь тема генезиса, упадка и краха авторитарных режимов не потеряла актуальности. Алгоритмы политики цикличны: разнообразие цивилизационных обстоятельств в странах пестрого региона с населением в 125 миллионов человек не помешало им всем к концу XX века совершить демократический прорыв. Пусть механизмы общественного управления не везде совершенны, а движение вперед дается нелегко, но общий вектор развития указывает на необратимость перемен.
А это значит: даже трудные исторические уроки могут быть усвоены.
Обложка: «Три года правительства Милана Стоядиновича». Агитационный плакат возглавлявшейся М. Стоядиновичем партии Югославское радикальное сообщество к выборам в Национальное собрание Королевства Югославия, октябрь 1938 года.
Графическая фантазия с использованием технологии промпт-инжениринга Midjourney 6.1
#Европы #Балканы #interbellum #диктатура #демократия #XXвек
Будем признательны за перепост
Купить книгу
Доставка книг в большинство стран мира (в том числе и в Россию)
Бумажная книга (мягкий переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/istoriya/391795-1-za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-vojnami-9783689590987.html
Цена: 20 евро (без учета доставки)
Бумажная книга (твердый переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/istoriya/391203-1-za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-vojnami-9783689590987.html
Цена: 36 евро (без учета доставки)
Электронная книга (в формате pdf)
https://www.lulu.com/shop/andrei-sharyi-and-iaroslav-shimov-and-anna-bazhenova/za-naciyu-i-poryadok-centralnaya-evropa-i-balkany-mezhdu-mirovymi-voinami/ebook/product-q62n7p8.html
Цена: 12,1 долларов США
bukinist.de
«За нацию и порядок!» Центральная Европа и Балканы между мировыми войнами. - bukinist.de
Forwarded from Историческая экспертиза
Историческая Экспертиза онлайн. Выпуск № 23.
Декабристы как история и как миф
В субботу 14 декабря, в день восстания на Сенатской площади, в 18.00 (GMT+2: Киев, Кишинев, Иерусалим. По Москве 19.00)
Прямая трансляция: https://youtube.com/live/bQ7TgM8VCUI?feature=share
Обсудим следующие вопросы:
- 14 декабря. Возможна ли история в сослагательном наклонении?;
- Декабристы после декабря;
- Украинские декабристы или декабристы в Украине? От Грушевского до наших дней;
- Исчерпана ли источниковая база истории декабризма?
- Жизнь и смерть декабристского мифа.
Наши гости:
Оксана Киянская, доктор исторических наук, профессор РГГУ. Окончила факультет журналистики МГУ. Автор книг по российской истории, литературе и публицистике XIX – ХХ вв., консультант фильма «Союз спасения». Книги о декабристах:
1. Южный бунт: Восстание Черниговского пехотного полка (29 декабря 1825–3 января 1826). М.: РГГУ, 1997. 190 с. (2-е изд – 2016)
2. Павел Пестель: офицер, разведчик, заговорщик. М.: Параллели, 2002. 512 с.
3. Южное общество декабристов. Люди и события. М.: РГГУ, 2005. 443 с.
4. Пестель (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2005. 353 с.
5. Очерки из истории общественного движения в России в правление Александра I. СПб.: Нестор-История, 2008. 301 с.
6. Правитель дел: К истории литературной, финансовой и конспиративной деятельности К.Ф. Рылеева. СПб.: Нестор-История, 2010. 282 с. (совм. с А.Г. Готовцевой).
7. Рылеев. (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2013. 350 с. (совм. с А.Г. Готовцевой)
8. Декабристы (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2015. 398 с. (2-е изд. - 2015)
9. Декабристы. Пленники свободы. М., Молодая гвардия, 2023. 384 с.
10. «Люди двадцатых годов». Декабрист Сергей Муравьев-Апостол. М.: РИПОЛ классик, 2023. 768 с.
11. «Люди двадцатых годов». Декабрист Михаил Бестужев-Рюмин. М.: РГГУ, 2024. 258 с.
Владимир Шкерин, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН (Екатеринбург). Основной научный интерес в истории декабризма – жизненные стратегии выходцев из тайных обществ в период правления Николая I. Книги о декабристах:
1. Генерал Глинка. Личность и эпоха (1998; 2-е изд. 2006; 3-е изд. 2008);
2. От тайного общества до Святейшего Синода: Декабрист С. Д. Нечаев (2005);
3. Декабристы на государственной службе в эпоху Николая I (2008);
4. Уральский след декабриста Бригена (2016);
5. Глава «Ссыльные декабристы» в т. 4 «Академической истории Югры: в 8 т.» (2024).
С вами также будут:
Юрий Латыш, кандидат исторических наук, доцент, приглашенный профессор Государственного университета Лондрины (Бразилия), заместитель главного редактора журнала «Историческая экспертиза». Книги о декабристах:
1. Университетская decembriana. Исследование движения декабристов в Киевском университете. Киев, 2008.
2. «Украинские декабристы или декабристы на Украине?": Движение декабристов глазами историков 1920-х годов / Сост., вступ. ст. и примечания Григория Казьмирчука, Юрия Латыша. Киев: Логос, 2011.
3. Декабристы в Украине: историографическое исследование. Киев: Логос, 2014.
Сергей Эрлих, доктор исторических наук, главный редактор журнала «Историческая экспертиза». Книги о декабристах:
1. История мифа. Декабристская легенда Герцена. СПб: Алетейя, 2006.
2. Метафора мятежа: декабристы в политической риторике путинской России. СПб: Нестор-История, 2009. — 274 с.
3. Война мифов. Память о декабристах на рубеже тысячелетий. СПб: Нестор-История, 2016. — 552 с.
Декабристы как история и как миф
В субботу 14 декабря, в день восстания на Сенатской площади, в 18.00 (GMT+2: Киев, Кишинев, Иерусалим. По Москве 19.00)
Прямая трансляция: https://youtube.com/live/bQ7TgM8VCUI?feature=share
Обсудим следующие вопросы:
- 14 декабря. Возможна ли история в сослагательном наклонении?;
- Декабристы после декабря;
- Украинские декабристы или декабристы в Украине? От Грушевского до наших дней;
- Исчерпана ли источниковая база истории декабризма?
- Жизнь и смерть декабристского мифа.
Наши гости:
Оксана Киянская, доктор исторических наук, профессор РГГУ. Окончила факультет журналистики МГУ. Автор книг по российской истории, литературе и публицистике XIX – ХХ вв., консультант фильма «Союз спасения». Книги о декабристах:
1. Южный бунт: Восстание Черниговского пехотного полка (29 декабря 1825–3 января 1826). М.: РГГУ, 1997. 190 с. (2-е изд – 2016)
2. Павел Пестель: офицер, разведчик, заговорщик. М.: Параллели, 2002. 512 с.
3. Южное общество декабристов. Люди и события. М.: РГГУ, 2005. 443 с.
4. Пестель (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2005. 353 с.
5. Очерки из истории общественного движения в России в правление Александра I. СПб.: Нестор-История, 2008. 301 с.
6. Правитель дел: К истории литературной, финансовой и конспиративной деятельности К.Ф. Рылеева. СПб.: Нестор-История, 2010. 282 с. (совм. с А.Г. Готовцевой).
7. Рылеев. (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2013. 350 с. (совм. с А.Г. Готовцевой)
8. Декабристы (ЖЗЛ). М., Молодая гвардия, 2015. 398 с. (2-е изд. - 2015)
9. Декабристы. Пленники свободы. М., Молодая гвардия, 2023. 384 с.
10. «Люди двадцатых годов». Декабрист Сергей Муравьев-Апостол. М.: РИПОЛ классик, 2023. 768 с.
11. «Люди двадцатых годов». Декабрист Михаил Бестужев-Рюмин. М.: РГГУ, 2024. 258 с.
Владимир Шкерин, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения РАН (Екатеринбург). Основной научный интерес в истории декабризма – жизненные стратегии выходцев из тайных обществ в период правления Николая I. Книги о декабристах:
1. Генерал Глинка. Личность и эпоха (1998; 2-е изд. 2006; 3-е изд. 2008);
2. От тайного общества до Святейшего Синода: Декабрист С. Д. Нечаев (2005);
3. Декабристы на государственной службе в эпоху Николая I (2008);
4. Уральский след декабриста Бригена (2016);
5. Глава «Ссыльные декабристы» в т. 4 «Академической истории Югры: в 8 т.» (2024).
С вами также будут:
Юрий Латыш, кандидат исторических наук, доцент, приглашенный профессор Государственного университета Лондрины (Бразилия), заместитель главного редактора журнала «Историческая экспертиза». Книги о декабристах:
1. Университетская decembriana. Исследование движения декабристов в Киевском университете. Киев, 2008.
2. «Украинские декабристы или декабристы на Украине?": Движение декабристов глазами историков 1920-х годов / Сост., вступ. ст. и примечания Григория Казьмирчука, Юрия Латыша. Киев: Логос, 2011.
3. Декабристы в Украине: историографическое исследование. Киев: Логос, 2014.
Сергей Эрлих, доктор исторических наук, главный редактор журнала «Историческая экспертиза». Книги о декабристах:
1. История мифа. Декабристская легенда Герцена. СПб: Алетейя, 2006.
2. Метафора мятежа: декабристы в политической риторике путинской России. СПб: Нестор-История, 2009. — 274 с.
3. Война мифов. Память о декабристах на рубеже тысячелетий. СПб: Нестор-История, 2016. — 552 с.
YouTube
Историческая Экспертиза онлайн. Выпуск № 23. Декабристы как история и как миф
В субботу 14 декабря, в день восстания на Сенатской площади, в 18.00 (GMT+2: Киев, Кишинев, Иерусалим. По Москве 19.00)
Следите за нами в telegram t.me/istorex_ru
Обсудим следующие вопросы:
- 14 декабря. Возможна ли история в сослагательном наклонении?;…
Следите за нами в telegram t.me/istorex_ru
Обсудим следующие вопросы:
- 14 декабря. Возможна ли история в сослагательном наклонении?;…
"Как поступить с УИНП? Ликвидировать к чертям собачьим..."
Заместитель главного редактора ИЭ Юрий Латыш об отставке главы Украинского института нацпамяти Антона Дробовича
Завершилась 5-летняя каденция на должности главы УИНП Антона Дробовича.
И как исследователь политики памяти, я бы должен как-то это прокомментировать. Но, честно говоря, не знаю, что сказать.
От всей деятельности этого человека остался только один вопрос: «Зачем?»
Зачем это было ему нужно? Получить высокий ранг государственного служащего?
В конце концов его отчет за 5 лет на YouTube посмотрело менее 400 человек.
Если Вятрович был фанатиком, который мог позволить себе публично «воспитывать» даже президента и навязывать обществу свои (несимпатичные мне) взгляды, то Дробович останется серым пятном, которое не имело собственных взглядов на политику памяти, но послушно выполняло все установки «сверху».
Готовя хронику исторической политики, я перечитал все публикации Дробовича, которые он начал штамповать в последние полгода каденции. Знаете, что поражает. Ни одной яркой мысли. Сплошная серость. Тексты, написанные без убеждений, из чиновничьей необходимости.
Особенно забавно было наблюдать, как Дробович бросился шеймить философа Баумейстера, но через несколько дней сам стал жертвой шейминга националистов и инициативы «Деколонизация. Украины». Несмотря на все усилия «понравиться», своим его так и не признали.
P.S. Как поступить с УИНП? Ликвидировать к чертям собачьим вместе со всеми региональными отделениями. Вместо него создать отделы исторической памяти и политики памяти в профильных научных институтах Национальной академии наук Украины - Институте истории Украины и Институте всемирной истории.
Сделают, конечно же, наоборот. И следующий глава будет хуже Дробовича.
Заместитель главного редактора ИЭ Юрий Латыш об отставке главы Украинского института нацпамяти Антона Дробовича
Завершилась 5-летняя каденция на должности главы УИНП Антона Дробовича.
И как исследователь политики памяти, я бы должен как-то это прокомментировать. Но, честно говоря, не знаю, что сказать.
От всей деятельности этого человека остался только один вопрос: «Зачем?»
Зачем это было ему нужно? Получить высокий ранг государственного служащего?
В конце концов его отчет за 5 лет на YouTube посмотрело менее 400 человек.
Если Вятрович был фанатиком, который мог позволить себе публично «воспитывать» даже президента и навязывать обществу свои (несимпатичные мне) взгляды, то Дробович останется серым пятном, которое не имело собственных взглядов на политику памяти, но послушно выполняло все установки «сверху».
Готовя хронику исторической политики, я перечитал все публикации Дробовича, которые он начал штамповать в последние полгода каденции. Знаете, что поражает. Ни одной яркой мысли. Сплошная серость. Тексты, написанные без убеждений, из чиновничьей необходимости.
Особенно забавно было наблюдать, как Дробович бросился шеймить философа Баумейстера, но через несколько дней сам стал жертвой шейминга националистов и инициативы «Деколонизация. Украины». Несмотря на все усилия «понравиться», своим его так и не признали.
P.S. Как поступить с УИНП? Ликвидировать к чертям собачьим вместе со всеми региональными отделениями. Вместо него создать отделы исторической памяти и политики памяти в профильных научных институтах Национальной академии наук Украины - Институте истории Украины и Институте всемирной истории.
Сделают, конечно же, наоборот. И следующий глава будет хуже Дробовича.
Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет) : [в 2 томах]. — М. ; СПб. : Нестор-История, 2024. Том 1 : 1896–1909. — 496 с. ISBN 978-5-4469-2089-1 Том 2 : 1910. — 464 с. ISBN 978-5-4469-2089-1
Том 1 : 1896–1909. — 496 с.
Предлагаемая читателю книга является третьим изданием первого тома дневника известного пианиста и музыкального педагога, профессора Московской консерватории, Александра Борисовича Гольденвейзера (1875–1961), названного им «Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет)». Книга, содержащая в себе записи за 1896–1909 годы, вышла в свет в 1922 году, однако по разным соображениям Гольденвейзер сделал в ней множество купюр. Впоследствии автор восстановил купированные тексты и написал обширные вставки и примечания к книге, но во втором издании (1959 год) по цензурным соображениям смог напечатать лишь малую их часть.
Том 2 : 1910. — 464 с.
Предлагаемая читателю книга является вторым изданием второго тома дневника известного пианиста и музыкального педагога, профессора Московской консерватории, Александра Борисовича Гольденвейзера (1875–1961), названного им «Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет)». Книга, содержащая в себе записи за последний год жизни Толстого, вышла в свет в 1923 году, однако по разным соображениям Гольденвейзер сделал в ней множество купюр. Впоследствии автор восстановил купированные тексты и написал обширные вставки и примечания к книге, но её второе издание так и не состоялось.
В настоящее издание вошли все написанные автором новые тексты, которые расположены в указанных им самим местах книги, а также составлен комментарий, помогающий читателю сориентироваться в событиях более чем столетней давности.
Издание адресовано литературоведам, специалистам по творчеству Л.Н. Толстого, а также всем, интересующимся историей отечественной культуры.
Будем признательны за перепост
#Толстой #дневник #воспоминания #Россия #литературоведение
Купить книгу
В России
Бумажная книга (твердый переплет)
https://nestorbook.ru/goldenveyzer-a-b-vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadtsat-let-v-2-tomah
Цена: 3000 рублей (за два тома, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте)
Доставка книг по всему миру, включая Россию
Бумажная книга (твердый переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/biografii-memuary-publicistika/374247-vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-v-2-tomakh.html
Цена: 65 евро (за два тома, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
1 том
https://echo-books.com/shop/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadczat-let-v-2-tomah-tom-1-1896-1909/
Цена: 32 евро (за один том, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
2 том
https://echo-books.com/shop/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadczat-let-v-2-tomah-tom-2-1910/
Цена: 32 евро (за один том, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
https://echo-books.com/izdatelstvo/nestor-istoriya/
Полный список наших книг на Echo Books
Электронный вариант (в формате pdf)
1 том
https://www.lulu.com/shop/aleksandr-goldenveizer-and-viktor-mishin-and-leonid-tumarinson/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-tom-1/ebook/product-yvn75zn.html
Цена: 12,1 долларов США (за один том)
2 том
https://www.lulu.com/shop/aleksandr-goldenveizer-and-viktor-mishin-and-leonid-tumarinson/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-tom-2/ebook/product-p6edge5.html
Цена: 12,1 долларов США (за один том)
Том 1 : 1896–1909. — 496 с.
Предлагаемая читателю книга является третьим изданием первого тома дневника известного пианиста и музыкального педагога, профессора Московской консерватории, Александра Борисовича Гольденвейзера (1875–1961), названного им «Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет)». Книга, содержащая в себе записи за 1896–1909 годы, вышла в свет в 1922 году, однако по разным соображениям Гольденвейзер сделал в ней множество купюр. Впоследствии автор восстановил купированные тексты и написал обширные вставки и примечания к книге, но во втором издании (1959 год) по цензурным соображениям смог напечатать лишь малую их часть.
Том 2 : 1910. — 464 с.
Предлагаемая читателю книга является вторым изданием второго тома дневника известного пианиста и музыкального педагога, профессора Московской консерватории, Александра Борисовича Гольденвейзера (1875–1961), названного им «Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет)». Книга, содержащая в себе записи за последний год жизни Толстого, вышла в свет в 1923 году, однако по разным соображениям Гольденвейзер сделал в ней множество купюр. Впоследствии автор восстановил купированные тексты и написал обширные вставки и примечания к книге, но её второе издание так и не состоялось.
В настоящее издание вошли все написанные автором новые тексты, которые расположены в указанных им самим местах книги, а также составлен комментарий, помогающий читателю сориентироваться в событиях более чем столетней давности.
Издание адресовано литературоведам, специалистам по творчеству Л.Н. Толстого, а также всем, интересующимся историей отечественной культуры.
Будем признательны за перепост
#Толстой #дневник #воспоминания #Россия #литературоведение
Купить книгу
В России
Бумажная книга (твердый переплет)
https://nestorbook.ru/goldenveyzer-a-b-vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadtsat-let-v-2-tomah
Цена: 3000 рублей (за два тома, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте)
Доставка книг по всему миру, включая Россию
Бумажная книга (твердый переплет)
https://bukinist.de/bookpod/ru/biografii-memuary-publicistika/374247-vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-v-2-tomakh.html
Цена: 65 евро (за два тома, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
1 том
https://echo-books.com/shop/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadczat-let-v-2-tomah-tom-1-1896-1909/
Цена: 32 евро (за один том, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
2 том
https://echo-books.com/shop/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadczat-let-v-2-tomah-tom-2-1910/
Цена: 32 евро (за один том, условия доставки и отгрузки уточните, пожалуйста, напрямую на сайте продавца)
https://echo-books.com/izdatelstvo/nestor-istoriya/
Полный список наших книг на Echo Books
Электронный вариант (в формате pdf)
1 том
https://www.lulu.com/shop/aleksandr-goldenveizer-and-viktor-mishin-and-leonid-tumarinson/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-tom-1/ebook/product-yvn75zn.html
Цена: 12,1 долларов США (за один том)
2 том
https://www.lulu.com/shop/aleksandr-goldenveizer-and-viktor-mishin-and-leonid-tumarinson/vblizi-tolstogo-zapisi-za-pyatnadcat-let-tom-2/ebook/product-p6edge5.html
Цена: 12,1 долларов США (за один том)
nestorbook.ru
Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого (записи за пятнадцать лет) : [в 2 томах]
Группа украинских и польских историков (по 12 с каждой стороны) подписала Второе польско-украинское Коммюнике
Эта инициатива - идейное продолжение Первого Коммюнике, которое было подписано 22 историками из Польши и Украины в 1994 году. Это была первая большая попытка поиска общей интерпретации тяжелых и кровавых страниц истории взаимоотношений между поляками и украинцами в ХХ веке.
Мы, подписанты Второго коммюнике, считаем необходимым для обоих обществ принять парадигму «все жертвы - наши» относительно общего прошлого, что отныне сделает невозможным своеобразное «противостояние жертв», то есть деление их на «своих» и «чужих», многочисленные манипуляции и торговлю их количеством. Почитание всех жертв польско-украинского конфликта 1940-х годов и достойное почтение их памяти представляется не только моральным долгом, но прежде всего доказательством зрелости современных и демократических европейских обществ. Мы считаем, что общее внимание, сосредоточенное на жертвах прошлой взаимной вражды, должно означать:
- эксгумацию безымянных братских могил, с целью создания кладбищ/некрополей; согласие Украины на эксгумации не должно восприниматься как взятие на себя ответственности всего народа за преступления ОУН-Б и УПА, а как проявление христианской культуры и уважения ко всем умершим независимо от их национальности, вероисповедания и политических взглядов;
- пополнение поименных данных в базах жертв взаимного конфликта с учетом давних местностей, из которых они происходили;
- размещение при дорогах информационных таблиц с историческими названиями местностей, которые были стерты из пространства и с карт в результате их полной пацификации;
- решительное осуждение и эффективное противодействие актам вандализма против памятников другой стороны, в том числе могил на кладбищах других религий, а также российской дезинформации в сфере исторической памяти о тяжелом польско-украинском прошлом; поляки и украинцы не должны подпадать под влияние (политику) третьих сторон, а должны самостоятельно и рефлексивно оценивать взаимные конфликтные ситуации, проверять исторические предубеждения и вместе думать о будущем следующих поколений;
- восстановление первоначальной формы памятных знаков с согласия обеих сторон, и окончательное решение вопросов о проведении памятных мероприятий по обе стороны границы;
- возвращение к формуле предметного диалога по самым сложным для обоих народов вопросам, касающимся событий 1939-1947 годов, в рамках экспертного форума историков, который должен быть основан властями Польши и Украины (Министерством науки или Академией наук, за исключением субъектов /Институт национальной памяти - Комиссия по преследованию преступлений против польского народа и Украинский институт национальной памяти/, которые после 2017 года стали сторонами конфликта по интерпретации событий);
- проверку и дополнение документации 1917-2023 годов, которая была подготовлена Центром KARTA в контексте 80-й годовщины этих преступлений под названием «Волынь 1943 - апогей».
Эта инициатива - идейное продолжение Первого Коммюнике, которое было подписано 22 историками из Польши и Украины в 1994 году. Это была первая большая попытка поиска общей интерпретации тяжелых и кровавых страниц истории взаимоотношений между поляками и украинцами в ХХ веке.
Мы, подписанты Второго коммюнике, считаем необходимым для обоих обществ принять парадигму «все жертвы - наши» относительно общего прошлого, что отныне сделает невозможным своеобразное «противостояние жертв», то есть деление их на «своих» и «чужих», многочисленные манипуляции и торговлю их количеством. Почитание всех жертв польско-украинского конфликта 1940-х годов и достойное почтение их памяти представляется не только моральным долгом, но прежде всего доказательством зрелости современных и демократических европейских обществ. Мы считаем, что общее внимание, сосредоточенное на жертвах прошлой взаимной вражды, должно означать:
- эксгумацию безымянных братских могил, с целью создания кладбищ/некрополей; согласие Украины на эксгумации не должно восприниматься как взятие на себя ответственности всего народа за преступления ОУН-Б и УПА, а как проявление христианской культуры и уважения ко всем умершим независимо от их национальности, вероисповедания и политических взглядов;
- пополнение поименных данных в базах жертв взаимного конфликта с учетом давних местностей, из которых они происходили;
- размещение при дорогах информационных таблиц с историческими названиями местностей, которые были стерты из пространства и с карт в результате их полной пацификации;
- решительное осуждение и эффективное противодействие актам вандализма против памятников другой стороны, в том числе могил на кладбищах других религий, а также российской дезинформации в сфере исторической памяти о тяжелом польско-украинском прошлом; поляки и украинцы не должны подпадать под влияние (политику) третьих сторон, а должны самостоятельно и рефлексивно оценивать взаимные конфликтные ситуации, проверять исторические предубеждения и вместе думать о будущем следующих поколений;
- восстановление первоначальной формы памятных знаков с согласия обеих сторон, и окончательное решение вопросов о проведении памятных мероприятий по обе стороны границы;
- возвращение к формуле предметного диалога по самым сложным для обоих народов вопросам, касающимся событий 1939-1947 годов, в рамках экспертного форума историков, который должен быть основан властями Польши и Украины (Министерством науки или Академией наук, за исключением субъектов /Институт национальной памяти - Комиссия по преследованию преступлений против польского народа и Украинский институт национальной памяти/, которые после 2017 года стали сторонами конфликта по интерпретации событий);
- проверку и дополнение документации 1917-2023 годов, которая была подготовлена Центром KARTA в контексте 80-й годовщины этих преступлений под названием «Волынь 1943 - апогей».
Україна Модерна
Друге польсько-українське Комюніке - Україна Модерна
Цей текст не лише пропонує спільну інтерпретацію важких сторінок історії ХХ століття, але й запроваджує нову формулу взаємного діалогу на ці теми — усі жертви наші. Ми віримо, що ця формула здатна вивести історичний діалог між Польщею та Україною на якісно…
26 ноября гостем «Исторической Экспертизы онлайн» был кандидат исторических наук, профессор Карлова университета в Праге Сергей Медведев.
Для тех, кто предпочитает чтение просмотру видео, предлагаем текстовую версию этой части интервью.
Сергей Эрлих: Поскольку «Историческая экспертиза» — журнал, который специализируется на исследованиях памяти, мы в каждом интервью проверяем гипотезу Яна Асмана. Он писал, что есть принципиальная разница между памятью людей домодерных обществ и людей эпохи Модерна. Идентичность домодерных людей строилась на основе их рода, и они знали своих предков на 10 и больше поколений . А у современных людей идентичность формируется через школу и медиа. У них другой режим памяти и они своих предков обычно помнят только на три поколения. Какова глубина вашей семейной памяти?
Сергей Медведев: У нас всё плохо с семейной памятью. Как я думаю, плохо и в целом в России. Знаете, эта гипотеза очень интересна. Я тоже и Яна Асмана, и Алейду Асман люблю и читаю, и студентам даю их тексты. Мне кажется, здесь другие, такие перекрёстные разделы идут, как бы архаика и модерн. Есть ещё, так скажем, тоталитарные общества и открытые общества. Дело в том, что и внутри модерна есть масса открытых обществ. У меня есть немецкие друзья, коллеги, у которых с памятью всё очень хорошо и на 4, на 5, и на 6 поколений. Они уже не члены какого-то такого родового клана, но они свою историю семьи могут восстановить очень хорошо, потому что есть работающие институты памяти, есть хорошая, крепкая семья. А с другой стороны, мы -- советские люди. Я себя тоже считаю советским человеком, я продукт этой системы, продукт этой шлифовки. Часть этой советской шлифовки была в истреблении памяти. С одной стороны, это был очень сильный модернистский и даже отчасти просвещенческий, текстуальный проект. А с другой стороны, он заключался в абсолютном вытравливании памяти из людей. Вот об этом книга Александра Эткинда «Кривое горе» — о том, как работают тоталитарные системы, советская система в частности. И вот я — продукт этого самого неумелого горевания, неумелой памяти. Если так разобраться, то у нас в семье было много событий, трагедий. Был расстрелян мой прадед, был репрессирован мой дед — 17 лет провёл в лагерях, бабушка моя тоже какое-то время была в лагере, отец с братом чуть не угодили в детоприёмник, Часть семьи вообще с немцами ушла из-под Москвы и дальше скиталась по Европе, оказалась в Бразилии. И так далее. Но понимаете, в чём дело? Я рос с ощущением — даже не с ощущением, просто в памяти были некие чёрные дыры. Мы это не обсуждали. Ну, как: мы знали, что дедушка 17 лет провёл в лагерях. Окей, провёл и провёл — как бы все тогда сидели. Об этом в жизни с дедом не говорили: я его не спрашивал, как там в лагерях. не сохранилось практически никаких воспоминаний от него. Я сейчас рву волосы, потому что я осознаю, какой пласт памяти утерян. Надо было с диктофоном приходить, садиться и часы, дни проводить с ним. Этого не было, потому что у нас, в общем-то, история типичная для советского, московского извода модерна. У нас очень распавшаяся семья: все переругались, поразводились, многие детей не рожали, традиций семейных не было как таковых, общения с дедом было мало. Бабушка вообще умерла —та, которая была замужем за дедом; другой дед, отца которого расстреляли, тоже ушел из семьи. Так что я смотрю на себя как на продукт вот этого советского модерна и вижу, что я несу все родовые черты, родовые травмы: во-первых, распада семьи, и во-вторых, распада памяти. То есть это осознание ко мне пришло очень поздно, в XXI веке, когда я уже сам как историк, специалист в политических и гуманитарных науках, начал заниматься проблемами памяти, начал проецировать их на себя — и понял, что это дыра на дыре. И это, конечно, большая проблема всего общества. И отчасти она проявляется и в том, что сейчас происходит в России, в войне с Украиной. Потому что война эта родилась на фоне отсутствующей и замещённой памяти, навязанной государством, этой фальшивой памяти.
Продолжение следует
Для тех, кто предпочитает чтение просмотру видео, предлагаем текстовую версию этой части интервью.
Сергей Эрлих: Поскольку «Историческая экспертиза» — журнал, который специализируется на исследованиях памяти, мы в каждом интервью проверяем гипотезу Яна Асмана. Он писал, что есть принципиальная разница между памятью людей домодерных обществ и людей эпохи Модерна. Идентичность домодерных людей строилась на основе их рода, и они знали своих предков на 10 и больше поколений . А у современных людей идентичность формируется через школу и медиа. У них другой режим памяти и они своих предков обычно помнят только на три поколения. Какова глубина вашей семейной памяти?
Сергей Медведев: У нас всё плохо с семейной памятью. Как я думаю, плохо и в целом в России. Знаете, эта гипотеза очень интересна. Я тоже и Яна Асмана, и Алейду Асман люблю и читаю, и студентам даю их тексты. Мне кажется, здесь другие, такие перекрёстные разделы идут, как бы архаика и модерн. Есть ещё, так скажем, тоталитарные общества и открытые общества. Дело в том, что и внутри модерна есть масса открытых обществ. У меня есть немецкие друзья, коллеги, у которых с памятью всё очень хорошо и на 4, на 5, и на 6 поколений. Они уже не члены какого-то такого родового клана, но они свою историю семьи могут восстановить очень хорошо, потому что есть работающие институты памяти, есть хорошая, крепкая семья. А с другой стороны, мы -- советские люди. Я себя тоже считаю советским человеком, я продукт этой системы, продукт этой шлифовки. Часть этой советской шлифовки была в истреблении памяти. С одной стороны, это был очень сильный модернистский и даже отчасти просвещенческий, текстуальный проект. А с другой стороны, он заключался в абсолютном вытравливании памяти из людей. Вот об этом книга Александра Эткинда «Кривое горе» — о том, как работают тоталитарные системы, советская система в частности. И вот я — продукт этого самого неумелого горевания, неумелой памяти. Если так разобраться, то у нас в семье было много событий, трагедий. Был расстрелян мой прадед, был репрессирован мой дед — 17 лет провёл в лагерях, бабушка моя тоже какое-то время была в лагере, отец с братом чуть не угодили в детоприёмник, Часть семьи вообще с немцами ушла из-под Москвы и дальше скиталась по Европе, оказалась в Бразилии. И так далее. Но понимаете, в чём дело? Я рос с ощущением — даже не с ощущением, просто в памяти были некие чёрные дыры. Мы это не обсуждали. Ну, как: мы знали, что дедушка 17 лет провёл в лагерях. Окей, провёл и провёл — как бы все тогда сидели. Об этом в жизни с дедом не говорили: я его не спрашивал, как там в лагерях. не сохранилось практически никаких воспоминаний от него. Я сейчас рву волосы, потому что я осознаю, какой пласт памяти утерян. Надо было с диктофоном приходить, садиться и часы, дни проводить с ним. Этого не было, потому что у нас, в общем-то, история типичная для советского, московского извода модерна. У нас очень распавшаяся семья: все переругались, поразводились, многие детей не рожали, традиций семейных не было как таковых, общения с дедом было мало. Бабушка вообще умерла —та, которая была замужем за дедом; другой дед, отца которого расстреляли, тоже ушел из семьи. Так что я смотрю на себя как на продукт вот этого советского модерна и вижу, что я несу все родовые черты, родовые травмы: во-первых, распада семьи, и во-вторых, распада памяти. То есть это осознание ко мне пришло очень поздно, в XXI веке, когда я уже сам как историк, специалист в политических и гуманитарных науках, начал заниматься проблемами памяти, начал проецировать их на себя — и понял, что это дыра на дыре. И это, конечно, большая проблема всего общества. И отчасти она проявляется и в том, что сейчас происходит в России, в войне с Украиной. Потому что война эта родилась на фоне отсутствующей и замещённой памяти, навязанной государством, этой фальшивой памяти.
Продолжение следует
YouTube
Историческая Экспертиза онлайн. Выпуск № 16. Время историка: Сергей Медведев
Вторник 26 ноября в 18.00 (GMT+2: Киев, Кишинев, Иерусалим. В Москве 19.00)
Медведев Сергей Александрович, кандидат исторических наук, профессор Карлова университета в Праге. Родился в Москве, учился в Московском университете, в Колумбийском университете…
Медведев Сергей Александрович, кандидат исторических наук, профессор Карлова университета в Праге. Родился в Москве, учился в Московском университете, в Колумбийском университете…
Интервью Сергея Медведева (продолжение)
С.Э.: Не могу не задать вопрос о христианской Европе. В современной России христианство — это один из элементов «скреп», традиционного общества и, скажем так, противоядие против любых либеральных и демократических идей. Меня всегда поражает, как можно понимать христианство в таком ключе. Например, Александр Скарлатович Стурдза ещё в 1816 году написал на французском работу о смысле православия. Она вышла в Германии и вызвала большой международный резонанс. Можно сказать, что это был первый российский автор, которого заметили в Европе. Стурдза там рефреном пишет: христианство — это религия свободы! И действительно, в Евангелии постоянно говорится о свободе: «И познаете истину, и она сделает вас свободными», «Дух, как ветер, веет, где хочет», и так далее. Может, вы со мной не согласитесь, но я считаю, что именно благодаря христианству Европа стала первой частью света, где воплотились идеи демократии и свободы. Я читал, что конфликт римских пап с императорами, когда есть две ветви власти, и одна другую подавить не может, привёл к созданию современной демократии. В этом состоит отличие от византийской «симфонии», где патриарх находился в полной зависимости от императора.
С.М.: Да, я об этом тоже писал в диссертации. Действительно, здесь есть корреляция. Я не скажу, конечно, что европейская демократия прямо выросла из христианства, но христианство было частью той питательной среды — вместе с коммунальной революцией, с городами, с ранним капитализмом, с зарождением сословий, свободного буржуазного класса, с определённой геополитической ситуацией Европы — отсутствием больших степных набегов, как там в Российской и Китайской империях (хотя были и арабы с запада и османы с востока…). Но христианство сыграло большую роль. Это ещё от Блаженного Августина идущее разделение на civitas Dei и сivitas mundi — Град Божий и Град земной, средневековое противостояние пап и императоров. Мы помним, как Генрих в Каноссу ходил, босой там стоял на снегу, вымаливая прощение у папы… Так что в этом отношении христианство создало, так скажем, не демократию, но некий общественно-политический плюрализм, потому что у средневекового человека было два гражданства: одно гражданство было христианское и универсальное, идущее от Рима, а второе принадлежало какому-то местному феодалу, господину, и затем национальному государству. И с другой стороны, потом, когда Реформация началась, Европа раздробилась на сотни мелких княжеств. Был Аугсбургский мир 1555 года с девизом Cujus regio ejus religio — «Чьё царство, того и вера», и соответственно Европа превратилась в лоскутное одеяло, которые мы и сейчас знаем: где-нибудь в Голландии, в Бельгии границы между католиками и протестантами проходили по деревням, улицам, по отдельным домам. И Вестфальский мир 1648 года был гигантским общеевропейским соглашение между двумя религиями о том, как жить и не убивать друг друга. Так что в этом отношении христианство создало ту питательную среду европеизма, из которой родилась многообразная, плюралистичная и веротерпимая Европа, прошедшая через горнило религиозных войн и пришедшая к принципу взаимопризнания и взаимопонимания. Я даже сравнивал Хельсинкское соглашение 1975 года -- 300 лет спустя оно в чём-то напоминает Вестфальское 1648 года, когда две идеологические системы, расколовшие континент, договариваются о мирном сосуществовании в рамках установленных границ. Так что я считаю, что христианство — это некая платформа европейской цивилизации, оно создавало институциональную среду, в которой развились институты диалога, которые затем уже по ходу секуляризации стали светскими. Но изначально были религиозными. Ведь вообще раньше не было такого слова «Европа», в Средневековье она называлась Respublica Christiana, Christentum по-немецки, Christenheit по-английски, Cretienté по-французски. «Европа» — само это слово появляется только где-то в позднем Ренессансе, в XVI-XVII веке, это секулярное понятие, взятое из языческой, греческой легенды.
Продолжение следует
С.Э.: Не могу не задать вопрос о христианской Европе. В современной России христианство — это один из элементов «скреп», традиционного общества и, скажем так, противоядие против любых либеральных и демократических идей. Меня всегда поражает, как можно понимать христианство в таком ключе. Например, Александр Скарлатович Стурдза ещё в 1816 году написал на французском работу о смысле православия. Она вышла в Германии и вызвала большой международный резонанс. Можно сказать, что это был первый российский автор, которого заметили в Европе. Стурдза там рефреном пишет: христианство — это религия свободы! И действительно, в Евангелии постоянно говорится о свободе: «И познаете истину, и она сделает вас свободными», «Дух, как ветер, веет, где хочет», и так далее. Может, вы со мной не согласитесь, но я считаю, что именно благодаря христианству Европа стала первой частью света, где воплотились идеи демократии и свободы. Я читал, что конфликт римских пап с императорами, когда есть две ветви власти, и одна другую подавить не может, привёл к созданию современной демократии. В этом состоит отличие от византийской «симфонии», где патриарх находился в полной зависимости от императора.
С.М.: Да, я об этом тоже писал в диссертации. Действительно, здесь есть корреляция. Я не скажу, конечно, что европейская демократия прямо выросла из христианства, но христианство было частью той питательной среды — вместе с коммунальной революцией, с городами, с ранним капитализмом, с зарождением сословий, свободного буржуазного класса, с определённой геополитической ситуацией Европы — отсутствием больших степных набегов, как там в Российской и Китайской империях (хотя были и арабы с запада и османы с востока…). Но христианство сыграло большую роль. Это ещё от Блаженного Августина идущее разделение на civitas Dei и сivitas mundi — Град Божий и Град земной, средневековое противостояние пап и императоров. Мы помним, как Генрих в Каноссу ходил, босой там стоял на снегу, вымаливая прощение у папы… Так что в этом отношении христианство создало, так скажем, не демократию, но некий общественно-политический плюрализм, потому что у средневекового человека было два гражданства: одно гражданство было христианское и универсальное, идущее от Рима, а второе принадлежало какому-то местному феодалу, господину, и затем национальному государству. И с другой стороны, потом, когда Реформация началась, Европа раздробилась на сотни мелких княжеств. Был Аугсбургский мир 1555 года с девизом Cujus regio ejus religio — «Чьё царство, того и вера», и соответственно Европа превратилась в лоскутное одеяло, которые мы и сейчас знаем: где-нибудь в Голландии, в Бельгии границы между католиками и протестантами проходили по деревням, улицам, по отдельным домам. И Вестфальский мир 1648 года был гигантским общеевропейским соглашение между двумя религиями о том, как жить и не убивать друг друга. Так что в этом отношении христианство создало ту питательную среду европеизма, из которой родилась многообразная, плюралистичная и веротерпимая Европа, прошедшая через горнило религиозных войн и пришедшая к принципу взаимопризнания и взаимопонимания. Я даже сравнивал Хельсинкское соглашение 1975 года -- 300 лет спустя оно в чём-то напоминает Вестфальское 1648 года, когда две идеологические системы, расколовшие континент, договариваются о мирном сосуществовании в рамках установленных границ. Так что я считаю, что христианство — это некая платформа европейской цивилизации, оно создавало институциональную среду, в которой развились институты диалога, которые затем уже по ходу секуляризации стали светскими. Но изначально были религиозными. Ведь вообще раньше не было такого слова «Европа», в Средневековье она называлась Respublica Christiana, Christentum по-немецки, Christenheit по-английски, Cretienté по-французски. «Европа» — само это слово появляется только где-то в позднем Ренессансе, в XVI-XVII веке, это секулярное понятие, взятое из языческой, греческой легенды.
Продолжение следует
Интервью Сергея Медведева (продолжение)
С.Э.: Вернусь к вашей биографии. Несколько лет назад я брал я интервью у историка Михаила Габовича. Он сын советского диссидента, но вырос в Германии, учился в Оксфорде и потом в École normale. Я ему тогда сказал: Вы не представляете, что для советского человека сам факт, что можно заканчивать такие университеты, это что-то из разряда фантастики. Но вот я читаю в Википедии вашу биографию: уже в конце восьмидесятых — то есть это ещё советское время — вы учились вначале в Праге, а потом учились в Америке в Колумбийском университете. Прагу ещё можно понять — это был лагерь социализма. А как Вам удалось в советское время в Америку попасть?
С.М.: В Прагу я по обмену попал, потому что у меня была международная журналистика, мы учили три иностранных языка, и один из них был язык «братской страны». Я выбрал братскую страну Чехословакию, три года учил чешский, а на четвёртый уехал на год стажироваться в Прагу. Это был очень важный для меня, основополагающий год. Хотя это была ещё замшелая гусаковская Чехословакия эпохи «нормализации», которая хорошо отражена в романах Кундеры, но всё равно под витриной социализма — вернее, даже не под витриной, а под пыльным занавесом социализма — всё равно была нормальная европейская страна, где было пиво, сосиски — «шпикачки», где было ощущение важности собственного дома, и чехи воспринимали этот социализм со свойственной им иронией: как абсурдный сон. Так что я учился там не столько в университете — а я писал диплом о так называемых «событиях» февраля 1948 года (у них коммунистический переворот в Чехословакии тогда назывался эвфемизмом «события», udalosti) -- , но я больше учился у самого города, у Праги, у старого европейского города, который ещё топился углём, в котором было огромное количество сокровищниц: костелов, дворцов, где сохранялось ощущение что этот город дважды был столицей Священной Римской империи. Наследие императоров, королей, баварцев, немцев, Австро-Венгерской империи — это всё чувствовалось в социалистической Праге, и на меня, на двадцатилетнего советского юношу, это оказало большое влияние, стало одним из камней в фундамент моего мировоззрения. И вторым столпом была Америка, потому что буквально через год я выиграл международную стипендию. Был такой Мортимер Цукерман (Zuckerman), издатель журнала US News and World Report, и он сделал в своей alma mater стипендию для 20 человек под амбициозным названием «Future World Leaders. Там были 10 американцев и 10 человек из стран- потенциальных лидеров XXI века, как тогда представлялось: там была Япония, Южная Корея, Италия и в том числе Россия, ещё Советский Союз, так как это был 1989-й год. Я стал чуть не первым советским студентом, который официально уехал по обмену не как физик, биолог или химик (такие ездили и раньше), а как представитель гуманитарных наук. Я поехал туда изучать международные отношения: в Колумбийском университете есть такая SIPA, School of International and Public Affairs. Так я оказался в Нью-Йорке, и это стало для меня вторым мощным камнем в фундаменте моего сознания, потому что в Праге я увидел Европу, а в Америке, в Нью-Йорке я увидел мир, глобальный мир, большие горизонты, и до сих пор я в душе остаюсь во многом нью-йоркцем: этот город для меня имеет огромное значение.
С.Э.: А как этот конкурс проходил?
С.М.: Было несколько этапов: собеседования, потом мы эссе какие-то писали, был отбор региональный, европейский, приезжали немцы… Было несколько встреч, и мне говорили, что вот, ты первый тур прошёл, второй тур прошёл, и вот тебя выбрали на эту стипендию на поездку в магистратуру Колумбийского университета.
Продолжение завтра
С.Э.: Вернусь к вашей биографии. Несколько лет назад я брал я интервью у историка Михаила Габовича. Он сын советского диссидента, но вырос в Германии, учился в Оксфорде и потом в École normale. Я ему тогда сказал: Вы не представляете, что для советского человека сам факт, что можно заканчивать такие университеты, это что-то из разряда фантастики. Но вот я читаю в Википедии вашу биографию: уже в конце восьмидесятых — то есть это ещё советское время — вы учились вначале в Праге, а потом учились в Америке в Колумбийском университете. Прагу ещё можно понять — это был лагерь социализма. А как Вам удалось в советское время в Америку попасть?
С.М.: В Прагу я по обмену попал, потому что у меня была международная журналистика, мы учили три иностранных языка, и один из них был язык «братской страны». Я выбрал братскую страну Чехословакию, три года учил чешский, а на четвёртый уехал на год стажироваться в Прагу. Это был очень важный для меня, основополагающий год. Хотя это была ещё замшелая гусаковская Чехословакия эпохи «нормализации», которая хорошо отражена в романах Кундеры, но всё равно под витриной социализма — вернее, даже не под витриной, а под пыльным занавесом социализма — всё равно была нормальная европейская страна, где было пиво, сосиски — «шпикачки», где было ощущение важности собственного дома, и чехи воспринимали этот социализм со свойственной им иронией: как абсурдный сон. Так что я учился там не столько в университете — а я писал диплом о так называемых «событиях» февраля 1948 года (у них коммунистический переворот в Чехословакии тогда назывался эвфемизмом «события», udalosti) -- , но я больше учился у самого города, у Праги, у старого европейского города, который ещё топился углём, в котором было огромное количество сокровищниц: костелов, дворцов, где сохранялось ощущение что этот город дважды был столицей Священной Римской империи. Наследие императоров, королей, баварцев, немцев, Австро-Венгерской империи — это всё чувствовалось в социалистической Праге, и на меня, на двадцатилетнего советского юношу, это оказало большое влияние, стало одним из камней в фундамент моего мировоззрения. И вторым столпом была Америка, потому что буквально через год я выиграл международную стипендию. Был такой Мортимер Цукерман (Zuckerman), издатель журнала US News and World Report, и он сделал в своей alma mater стипендию для 20 человек под амбициозным названием «Future World Leaders. Там были 10 американцев и 10 человек из стран- потенциальных лидеров XXI века, как тогда представлялось: там была Япония, Южная Корея, Италия и в том числе Россия, ещё Советский Союз, так как это был 1989-й год. Я стал чуть не первым советским студентом, который официально уехал по обмену не как физик, биолог или химик (такие ездили и раньше), а как представитель гуманитарных наук. Я поехал туда изучать международные отношения: в Колумбийском университете есть такая SIPA, School of International and Public Affairs. Так я оказался в Нью-Йорке, и это стало для меня вторым мощным камнем в фундаменте моего сознания, потому что в Праге я увидел Европу, а в Америке, в Нью-Йорке я увидел мир, глобальный мир, большие горизонты, и до сих пор я в душе остаюсь во многом нью-йоркцем: этот город для меня имеет огромное значение.
С.Э.: А как этот конкурс проходил?
С.М.: Было несколько этапов: собеседования, потом мы эссе какие-то писали, был отбор региональный, европейский, приезжали немцы… Было несколько встреч, и мне говорили, что вот, ты первый тур прошёл, второй тур прошёл, и вот тебя выбрали на эту стипендию на поездку в магистратуру Колумбийского университета.
Продолжение завтра
Forwarded from Бондаренко: Былое и Думы
Юрий Бойко проснулся и увидел, что в стране сносят памятники, переименовывают города и улицы, запрещают говорить на русском языке. И не задавайте вопрос, почему Бойко не видел всего этого на протяжении последних нескольких лет. Более того: не задавайте вопросы о том, почему фракция Бойко голосовала за большинство законопроектов, поддерживаемых властью - в том числе в гуманитарной сфере.
В 1989 году в Черновцах, будучи студентом, я снимал комнату у замечательной пожилой женщины - Муси Иосифовны. Она почему-то решила, что я тоже еврей. «Костя, а почему вы не ходите в синагогу?», - спрашивала Муся Иосифовна. «Ну я как-то не по этим делам», - отвечал я. Она делала паузу и заговорщическим тоном говорила: «Уже можно!».
Кажется, кто-то сказал Юрию Анатольевичу: «Уже можно!». Уверен, что смелый выпад против «радикалов» полностью согласован и с Банковой, и с Владимирской. Просто в украинской политике запахло приближением реставрации политических процессов. У технологов Зеленского и Ермака есть понимание того, что в Украине все-таки существует значительный процент тех, кто не поддерживают нынешнюю власть, продолжают читать Булгакова, Толстого и Достоевского, разговаривают на русском, называют Кропивницкий Кировоградом, а также празднуют Рождество 7 января. По замыслу Банковой, для них стоит создать образ лидера, который бы объединил этих людей и сделал их неопасными, нейтрализовал бы их. В этом смысле Юрий Анатольевич Бойко - лучшая кандидатура на данную роль.
Не так давно один народный депутат в частном разговоре признался: «У меня ощущение, что одну мою руку пристегнули наручниками к батарее, а второй заставляют нажимать на кнопку системы «Рада». Поэтому понятно, что подобные заявления, в которых старательно обходятся стороной сами попытки назвать настоящих виновников происходящего в стране, не могут появиться без дополнительного согласования.
Будем наблюдать за смелыми и радикальными, но максимально обезличенными и обтекаемыми заявлениями Бойко. А если честно - мне очень жаль Юрия Анатольевича. По сути он - заложник. И говорит ровно то, что от него требуют те, кто его держат в заложниках. Ровно так и стоит воспринимать его заявления. И главное - не строить иллюзии относительно его политического будущего.
В 1989 году в Черновцах, будучи студентом, я снимал комнату у замечательной пожилой женщины - Муси Иосифовны. Она почему-то решила, что я тоже еврей. «Костя, а почему вы не ходите в синагогу?», - спрашивала Муся Иосифовна. «Ну я как-то не по этим делам», - отвечал я. Она делала паузу и заговорщическим тоном говорила: «Уже можно!».
Кажется, кто-то сказал Юрию Анатольевичу: «Уже можно!». Уверен, что смелый выпад против «радикалов» полностью согласован и с Банковой, и с Владимирской. Просто в украинской политике запахло приближением реставрации политических процессов. У технологов Зеленского и Ермака есть понимание того, что в Украине все-таки существует значительный процент тех, кто не поддерживают нынешнюю власть, продолжают читать Булгакова, Толстого и Достоевского, разговаривают на русском, называют Кропивницкий Кировоградом, а также празднуют Рождество 7 января. По замыслу Банковой, для них стоит создать образ лидера, который бы объединил этих людей и сделал их неопасными, нейтрализовал бы их. В этом смысле Юрий Анатольевич Бойко - лучшая кандидатура на данную роль.
Не так давно один народный депутат в частном разговоре признался: «У меня ощущение, что одну мою руку пристегнули наручниками к батарее, а второй заставляют нажимать на кнопку системы «Рада». Поэтому понятно, что подобные заявления, в которых старательно обходятся стороной сами попытки назвать настоящих виновников происходящего в стране, не могут появиться без дополнительного согласования.
Будем наблюдать за смелыми и радикальными, но максимально обезличенными и обтекаемыми заявлениями Бойко. А если честно - мне очень жаль Юрия Анатольевича. По сути он - заложник. И говорит ровно то, что от него требуют те, кто его держат в заложниках. Ровно так и стоит воспринимать его заявления. И главное - не строить иллюзии относительно его политического будущего.
Демонтированные в Ровно памятники продали на аукционе
Памятник Неизвестному Солдату, изготовленный из алюминия весом 3300 кг, был продан за 117 327 гривен.
Второй лот – бюст Гуле Королевой высотой 1,2 метра, изготовленный из бетона с медным покрытием, продали за 6 100 гривен.
Все вырученные средства будут направлены на закупку дронов для нужд Вооруженных Сил Украины.
Памятник Неизвестному Солдату, изготовленный из алюминия весом 3300 кг, был продан за 117 327 гривен.
Второй лот – бюст Гуле Королевой высотой 1,2 метра, изготовленный из бетона с медным покрытием, продали за 6 100 гривен.
Все вырученные средства будут направлены на закупку дронов для нужд Вооруженных Сил Украины.
Хроника исторической политики. Россия. Сентябрь-октябрь 2024
Памятники.
Будем признательны за замечания и дополнения. Это позволит улучшить качество публикации. Пишите [email protected]
Вокруг и около Орды
Недавний всплеск монументальной ресталинизации, возможно, повлияла на дискуссии об установке памятников любимому правителю генералиссимуса, а именно «Ивану Четвертому, прозванному за свою жестокость Васильевичем» . Примечательно, что обсуждения проводились в Казани и в Астрахани, т.е. в столицах двух покоренных Грозным татарских ханств.
В Казани идея по понятным причинам нашла понимание не у всех. Даже москвичи и прокремлевские политологи Сергей Марков и Максим Шевченко, отвечая на вопрос казанского издания, не решились утверждать, что такой памятник необходим в столице Татарстана. Яков Геллер, генеральный директор Агентства по государственному заказу, инвестиционной деятельности и межрегиональным связям Республики Татарстан предложил cum grano salis увековечить в городе Александра Невского в качестве «памятника о покорности Московского улуса Казанскому ханству». А ставить памятник Ивану Грозному «как символ покорения и расширения России», по мнению Геллера, было бы неправильным с татарской «национальной точки зрения». Тем не менее, в ходе опроса на сайте казанского интернет-издания памятник Ивану Грозному стал фаворитом (31%). Ему существенно уступили три других правителя, включенных журналистами в список: Петр I (8%), Екатерина II (11%) и Иосиф Сталин (18%). 2% предложили свои варианты, 30% считают, что никто из вышеперечисленных персон недостоин памятника в столице Татарстана .
В Астрахани, где после завоевания татарский элемент был почти полностью «элиминирован», межрегиональная общественная патриотическая организация «Великая Русская Империя» («ВеРИм») еще в 2019 году выступила с инициативой создания «на площади Ленина культурно-исторического комплекса, посвященного присоединению Астраханского ханства к России, с центральной фигурой в виде Ивана Грозного». Идею подхватил глава совета директоров группы компаний «Царьград», заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора Константин Малофеев, заявивший о готовности взять на себя половину расходов. Предложение вызвало бурную дискуссию. Астраханские ученые пришли к выводу, что слухи о царевых зверствах сильно преувеличены. Тем не менее, власти решили отложить вопрос об установке памятника. В 2023 бюст Ивана Грозного в Астрахани появился: его изготовили в мастерской предпринимателя-мецената, автора проекта «Аллея Российской Славы» Михаила Сердюкова и передали в дар Координационному совету. На средства ветеранов-десантников изготовили пьедестал. «Сейчас памятник стоит в частном дворе на улице Советской. Десантники считают, что он должен быть установлен на площади Ленина». После долгих колебаний к десантникам присоединился астраханский краевед Александр Маркин. Иван Грозный, по его словам, был жестким политиком, но и времена тогда были суровые. Главное, что Грозный был собирателем русских земель: «Половина Сибири была освоена в его времена. <…> Несмотря на препятствия, в том числе со стороны иностранцев, которые понимали, что это приведет к созданию великого государства. Поэтому, конечно, памятник нужен».
А что думают по этому поводу в освоенной при грозном царе Сибири?
Установка в Туве уже второго памятника «предку тувинцев», «главному полководцу Чингисхана» Субэдэю, разгромившему русских князей в битве на Калке в 1223 и возглавившему Западный поход Батыя, в результате которого на Руси было установлено ордынское иго, может быть воспринята как полемический ответ сторонникам памятников Иоанну Васильевичу на захваченных им территориях Орды.
(Окончание в следующем посте)
Памятники.
Будем признательны за замечания и дополнения. Это позволит улучшить качество публикации. Пишите [email protected]
Вокруг и около Орды
Недавний всплеск монументальной ресталинизации, возможно, повлияла на дискуссии об установке памятников любимому правителю генералиссимуса, а именно «Ивану Четвертому, прозванному за свою жестокость Васильевичем» . Примечательно, что обсуждения проводились в Казани и в Астрахани, т.е. в столицах двух покоренных Грозным татарских ханств.
В Казани идея по понятным причинам нашла понимание не у всех. Даже москвичи и прокремлевские политологи Сергей Марков и Максим Шевченко, отвечая на вопрос казанского издания, не решились утверждать, что такой памятник необходим в столице Татарстана. Яков Геллер, генеральный директор Агентства по государственному заказу, инвестиционной деятельности и межрегиональным связям Республики Татарстан предложил cum grano salis увековечить в городе Александра Невского в качестве «памятника о покорности Московского улуса Казанскому ханству». А ставить памятник Ивану Грозному «как символ покорения и расширения России», по мнению Геллера, было бы неправильным с татарской «национальной точки зрения». Тем не менее, в ходе опроса на сайте казанского интернет-издания памятник Ивану Грозному стал фаворитом (31%). Ему существенно уступили три других правителя, включенных журналистами в список: Петр I (8%), Екатерина II (11%) и Иосиф Сталин (18%). 2% предложили свои варианты, 30% считают, что никто из вышеперечисленных персон недостоин памятника в столице Татарстана .
В Астрахани, где после завоевания татарский элемент был почти полностью «элиминирован», межрегиональная общественная патриотическая организация «Великая Русская Империя» («ВеРИм») еще в 2019 году выступила с инициативой создания «на площади Ленина культурно-исторического комплекса, посвященного присоединению Астраханского ханства к России, с центральной фигурой в виде Ивана Грозного». Идею подхватил глава совета директоров группы компаний «Царьград», заместитель главы Всемирного Русского Народного Собора Константин Малофеев, заявивший о готовности взять на себя половину расходов. Предложение вызвало бурную дискуссию. Астраханские ученые пришли к выводу, что слухи о царевых зверствах сильно преувеличены. Тем не менее, власти решили отложить вопрос об установке памятника. В 2023 бюст Ивана Грозного в Астрахани появился: его изготовили в мастерской предпринимателя-мецената, автора проекта «Аллея Российской Славы» Михаила Сердюкова и передали в дар Координационному совету. На средства ветеранов-десантников изготовили пьедестал. «Сейчас памятник стоит в частном дворе на улице Советской. Десантники считают, что он должен быть установлен на площади Ленина». После долгих колебаний к десантникам присоединился астраханский краевед Александр Маркин. Иван Грозный, по его словам, был жестким политиком, но и времена тогда были суровые. Главное, что Грозный был собирателем русских земель: «Половина Сибири была освоена в его времена. <…> Несмотря на препятствия, в том числе со стороны иностранцев, которые понимали, что это приведет к созданию великого государства. Поэтому, конечно, памятник нужен».
А что думают по этому поводу в освоенной при грозном царе Сибири?
Установка в Туве уже второго памятника «предку тувинцев», «главному полководцу Чингисхана» Субэдэю, разгромившему русских князей в битве на Калке в 1223 и возглавившему Западный поход Батыя, в результате которого на Руси было установлено ордынское иго, может быть воспринята как полемический ответ сторонникам памятников Иоанну Васильевичу на захваченных им территориях Орды.
(Окончание в следующем посте)
Вокруг и около Орды (Окончание)
Представители другого сибирского народа, связанного с древними монголами, — буряты совершили, можно сказать, монументальную экспансию и застолбили на территории «освоенной» русскими Иркутской области место памяти, в виде монумента национальному герою бурятского народа князю Чепчугею, которое «освятили шаманским обрядом». Журналист так описывает деяния национального героя: «В XVII веке он возглавлял военный союз эхиритов, защищая свою землю от набегов казаков. Оказавшись в окружении, Чепчугей <…> сгорел в своей юрте, <…> не допустив, чтобы его взяли живым». Инициатор установки памятника потомственный шаман Борис Хунгеев решил подсластить монументальную пилюлю «старшему брату». Он подчеркнул, что с одной стороны «объединение народов Сибири» московскими имперцами «происходило непросто, местами встречая сопротивление». Но сегодня совсем другое дело: «Россия – единая страна» . Председатель Совета шаманских общин Иркутской области Александр Амагзаев нашел актуальный аргумент в пользу установки памятника борцу с русскими колонизаторами. Он парадоксальным образом «связал значение памятника с современными событиями»: «Сегодня наши ребята на СВО, и их охраняют духи предков, в том числе Чепчугей» .
Татаро-монгольская историко-политическая тема получила развитие в Самарской области. Не удалось пока выяснить, было ли выполнено постановление мэрии Жигулевска от 19 ноября 2024 о демонтаже до 6 декабря 2024 памятника болгарскому хану Котрагу (VII в.), который считается предтечей Волжской Булгарии . Памятник был изготовлен на средства болгарского миллионера Ивелина Михайлова и установлен в 2023 году в селе Ширяево, входящем в городской округ Жигулевска, усилиями активистов из самарского культурно-исторического фонда «Булгарское наследие». По мнению оппонентов данного проекта за памятником Котрагу «может стоять только посыл о великоболгарском национализме, о некоем болгарском экуменизме. Причем сегодня нужно понимать, что страна, откуда этот всё исходит, то есть Болгария, сегодня России тоже ведь явно недружественная на официальном уровне». Таким образом, самарские «булгаристы», т.е. сторонники отказа от навязанной монгольскими завоевателями татарской идентичности в пользу исконных ценностей Волжской Булгарии, использовали финансовую помощь из натовской Болгарии с целью «борьбы против татарской нации» . Но возможно, что причиной постановления о демонтаже стали не соображения исторической политики, а прозаические «терки» самарских чиновников с бывшим руководством, так как установку монумента одобрил экс-губернатор Самарской области Дмитрий Азаров, распорядившись выделить площадку на Поповой горе. Разрешение на монтаж выдавал бывший глава Росимущества Самарской области Айвар Кинжабаев — «сейчас он находится в СИЗО за незаконную земельную сделку» .
Представители другого сибирского народа, связанного с древними монголами, — буряты совершили, можно сказать, монументальную экспансию и застолбили на территории «освоенной» русскими Иркутской области место памяти, в виде монумента национальному герою бурятского народа князю Чепчугею, которое «освятили шаманским обрядом». Журналист так описывает деяния национального героя: «В XVII веке он возглавлял военный союз эхиритов, защищая свою землю от набегов казаков. Оказавшись в окружении, Чепчугей <…> сгорел в своей юрте, <…> не допустив, чтобы его взяли живым». Инициатор установки памятника потомственный шаман Борис Хунгеев решил подсластить монументальную пилюлю «старшему брату». Он подчеркнул, что с одной стороны «объединение народов Сибири» московскими имперцами «происходило непросто, местами встречая сопротивление». Но сегодня совсем другое дело: «Россия – единая страна» . Председатель Совета шаманских общин Иркутской области Александр Амагзаев нашел актуальный аргумент в пользу установки памятника борцу с русскими колонизаторами. Он парадоксальным образом «связал значение памятника с современными событиями»: «Сегодня наши ребята на СВО, и их охраняют духи предков, в том числе Чепчугей» .
Татаро-монгольская историко-политическая тема получила развитие в Самарской области. Не удалось пока выяснить, было ли выполнено постановление мэрии Жигулевска от 19 ноября 2024 о демонтаже до 6 декабря 2024 памятника болгарскому хану Котрагу (VII в.), который считается предтечей Волжской Булгарии . Памятник был изготовлен на средства болгарского миллионера Ивелина Михайлова и установлен в 2023 году в селе Ширяево, входящем в городской округ Жигулевска, усилиями активистов из самарского культурно-исторического фонда «Булгарское наследие». По мнению оппонентов данного проекта за памятником Котрагу «может стоять только посыл о великоболгарском национализме, о некоем болгарском экуменизме. Причем сегодня нужно понимать, что страна, откуда этот всё исходит, то есть Болгария, сегодня России тоже ведь явно недружественная на официальном уровне». Таким образом, самарские «булгаристы», т.е. сторонники отказа от навязанной монгольскими завоевателями татарской идентичности в пользу исконных ценностей Волжской Булгарии, использовали финансовую помощь из натовской Болгарии с целью «борьбы против татарской нации» . Но возможно, что причиной постановления о демонтаже стали не соображения исторической политики, а прозаические «терки» самарских чиновников с бывшим руководством, так как установку монумента одобрил экс-губернатор Самарской области Дмитрий Азаров, распорядившись выделить площадку на Поповой горе. Разрешение на монтаж выдавал бывший глава Росимущества Самарской области Айвар Кинжабаев — «сейчас он находится в СИЗО за незаконную земельную сделку» .