Когда меня спрашивают, почему я переехала именно Лондон, я обычно отвечаю: потому что здесь звучит полифония. Мнений, культур, смыслов. Вот как сейчас — в Royal Academy открылась Brasil! Brasil!, выставка о бразильском модернизме с 1910 по 1970 год. Поймала себя на мысли как много всего я не знаю про глобальные процессы. Например, что первая масштабная выставка бразильского модернизма в Лондоне прошла именно здесь, в Royal Academy, в 1944 году. Тогда показали 86 художников со всего мира. И вот, 80 лет спустя, этот разговор продолжается.
Молодая амбициозная нация искала свою идентичность, отрицала вестернизированный академизм, и через искусство формулировала свое — новое — культурное выказывание. Здесь и история коренного населения, и тень колониализма, и горечь рабства, и гордость быть собой. Празднование различий вместо желания соответствовать.
Десять художников — и почти в каждой биографии: учёба у мастеров, эмиграция, возвращение, сообщество единомышленников. Искусство всегда рождается в движении, в обмене, в разговорах. Нужно смотреть, как делают другие и искать своих.
Иногда работы словно родом из советской живописи, местами — будто европейская школа. Такое ощущение, что учились все в одном месте, просто разбежались по разным точкам мира. И, признаться, как же приятно иногда просто смотреть на живопись. На такую, за котлрую, возможно, из Строгановки меня выгнали бы ещё быстрее.
Интересная история у Tarsila do Amaral — художницы из семьи зажиточных кофейных плантаторов. В 1931 году у неё была персоналка в Москве, а после она вступила в бразильскую компартию.
Самое смешное: в магазине с мерчом выставки продаётся кофе. Ну вы поняли иронию.
До 21 апреля.
Молодая амбициозная нация искала свою идентичность, отрицала вестернизированный академизм, и через искусство формулировала свое — новое — культурное выказывание. Здесь и история коренного населения, и тень колониализма, и горечь рабства, и гордость быть собой. Празднование различий вместо желания соответствовать.
Десять художников — и почти в каждой биографии: учёба у мастеров, эмиграция, возвращение, сообщество единомышленников. Искусство всегда рождается в движении, в обмене, в разговорах. Нужно смотреть, как делают другие и искать своих.
Иногда работы словно родом из советской живописи, местами — будто европейская школа. Такое ощущение, что учились все в одном месте, просто разбежались по разным точкам мира. И, признаться, как же приятно иногда просто смотреть на живопись. На такую, за котлрую, возможно, из Строгановки меня выгнали бы ещё быстрее.
Интересная история у Tarsila do Amaral — художницы из семьи зажиточных кофейных плантаторов. В 1931 году у неё была персоналка в Москве, а после она вступила в бразильскую компартию.
Самое смешное: в магазине с мерчом выставки продаётся кофе. Ну вы поняли иронию.
До 21 апреля.
✨ Just announced! Tracey Emin — в Tate Modern (который, кстати, 25 лет в этом году празднует)!
С февраля 2026 года пройдет ретроспектива одной из самых радикальных и узнаваемых художниц современности. Выставка расскажет о 40-летнем пути Эмин, в центре которого — тело, как инструмент страсти, боли и исцеления.
Вот такой картинкой об этом объявила представляющая ее галерея White Cube.
С февраля 2026 года пройдет ретроспектива одной из самых радикальных и узнаваемых художниц современности. Выставка расскажет о 40-летнем пути Эмин, в центре которого — тело, как инструмент страсти, боли и исцеления.
Вот такой картинкой об этом объявила представляющая ее галерея White Cube.
Попалось интересное на ArtReview — “We All Have ‘Archive Anxiety’ Now” Мишель Сантьяго Кортес. Автор пишет о феномене архивной тревожности — почти навязчивом желании сохранять всё подряд: скриншоты, ссылки, фотографии, пиратские копии книг и фильмов. Это не просто про ностальгию, а про политическую и культурную борьбу за память и доступ к знаниям. Я тоже грешна.
Отправной точкой становится альбом Bad Bunny “Debí Tirar Más Fotos” (2025) — «Надо было сделать больше снимков». Название превратилось в TikTok-тренд: пользователи выкладывают архивные слайды семейных фото, домов, близких, исчезающих мест. Особенно активно — диаспоры, в том числе палестинская. Сам артист выложил видео со слезой под свою песню, реагируя на поток воспоминаний в ленте.
Автор говорит о теневой архивации как о новой форме цифрового активизма — когда люди массово скачивают книги, фильмы, документы, создают собственные базы данных. Приводится пример Anna’s Archive, библиотеки, возникшей после закрытия Z-Library, которую теперь используют даже крупные корпорации: по данным ArsTechnica, Meta скачала оттуда более 80 терабайт данных (в том числе книги с LibGen и Z-Library), чтобы обучать свои ИИ-модели. При этом обычных пользователей судят за доли процента от этого объема.
Покупка цифрового контента — иллюзия. Музыка, купленная через Apple, или фильмы в Amazon — это не вещи, которыми мы владеем, а аренда. Издания вроде i-D или MTV удаляют собственные архивы с сайта, просто чтобы сэкономить. Архив как публичный ресурс разрушается, и с ним исчезают десятилетия культурной памяти.
Мишель приводит понятие “archive anxiety” из эссе Bami Oke. Авторка описывает свою мать, у которой всегда открыто 53 вкладки в браузере, и спрашивает: зачем мы храним файлы, к которым, возможно, никогда не вернемся? Ответ — в желании удержать контроль, сохранить личную и коллективную историю в условиях, когда всё, что мы создаём, может быть стерто в один клик.
Архив — больше не библиотека, а способ сопротивления. И, возможно, самая ценная валюта ближайшего будущего.
Отправной точкой становится альбом Bad Bunny “Debí Tirar Más Fotos” (2025) — «Надо было сделать больше снимков». Название превратилось в TikTok-тренд: пользователи выкладывают архивные слайды семейных фото, домов, близких, исчезающих мест. Особенно активно — диаспоры, в том числе палестинская. Сам артист выложил видео со слезой под свою песню, реагируя на поток воспоминаний в ленте.
Автор говорит о теневой архивации как о новой форме цифрового активизма — когда люди массово скачивают книги, фильмы, документы, создают собственные базы данных. Приводится пример Anna’s Archive, библиотеки, возникшей после закрытия Z-Library, которую теперь используют даже крупные корпорации: по данным ArsTechnica, Meta скачала оттуда более 80 терабайт данных (в том числе книги с LibGen и Z-Library), чтобы обучать свои ИИ-модели. При этом обычных пользователей судят за доли процента от этого объема.
Покупка цифрового контента — иллюзия. Музыка, купленная через Apple, или фильмы в Amazon — это не вещи, которыми мы владеем, а аренда. Издания вроде i-D или MTV удаляют собственные архивы с сайта, просто чтобы сэкономить. Архив как публичный ресурс разрушается, и с ним исчезают десятилетия культурной памяти.
Мишель приводит понятие “archive anxiety” из эссе Bami Oke. Авторка описывает свою мать, у которой всегда открыто 53 вкладки в браузере, и спрашивает: зачем мы храним файлы, к которым, возможно, никогда не вернемся? Ответ — в желании удержать контроль, сохранить личную и коллективную историю в условиях, когда всё, что мы создаём, может быть стерто в один клик.
Архив — больше не библиотека, а способ сопротивления. И, возможно, самая ценная валюта ближайшего будущего.
ArtReview
We All Have ‘Archive Anxiety’ Now
As online access to information becomes increasingly restricted, even the noblest feats of preservation and archiving are being hijacked
Чуть не пропустила наш главный праздник — 25 марта или День работника культура!
День работника культуры — профессиональный праздник работников культуры РФ. Отмечается ежегодно. В более широком смысле под работниками культуры подразумеваются люди творческих профессий, деятели искусства, а также хранители и популяризаторы культурного наследия (википедия).
Собрала вам картинки для поздравления любимых коллег.
День работника культуры — профессиональный праздник работников культуры РФ. Отмечается ежегодно. В более широком смысле под работниками культуры подразумеваются люди творческих профессий, деятели искусства, а также хранители и популяризаторы культурного наследия (википедия).
Собрала вам картинки для поздравления любимых коллег.
Я готова признать, что эта коллаборация Louis Vuitton и Такаси Мураками в Сеуле очень даже симпатичная. И вроде мы даже забыли на какие темы художник высказывается на фоне этого цветения.
Долго думала что написать про это в канале, но в итоге получился лонгрид для The Blueprint.
Что думаете?
Что думаете?
Telegram
The Blueprint
Блогерку не пустили в Эрмитаж из-за «слишком нарядной одежды» — кажется, этот случай стал самым обсуждаемым в соцсетях на этой неделе. На фоне скандала все заговорили о дресс-коде («в музей теперь нельзя прийти в модном?»), о злых смотрительницах, о том,…