Forwarded from Ватфор | Автострадный think tank (Dmitry Stef)
Тему индо-китайских дел в рубрике #длянаспишут продолжим мнением Петра Топычканова, старшего научного сотрудника СИПРИ и соавтора канала @smorgasboard.
Рост напряженности между Индией и Китаем в гималайском регионе означает качественное изменение характера их соперничества. Если кратко, напряженность будет расти, а региональные интересы будут плотнее увязываться со стратегическими. "Мирное решение ситуации в пограничных районах", о котором договорились в начале июня ген.-л. Хариндер Сингх и ген.-м. Линь Лиу, это не то, что ждет Гималаи в ближайшие годы.
Для контекста, немного устаревшие, но близкие к истине данные по книжке 1998 г.: в целом, КНР претендует на около 130 тыс кв км индийской земли, Индия - более 90 тыс кв км территории, контролируемой Китаем.
Спорные территории делятся на три сектора:
- Западный (бывшее княжество Джамму и Кашмир);
- Средний (границы штатов Уттар Прадеш и Химачал Прадеш с Тибетом);
- Восточный (границы штата Аруначал Прадеш с Тибетом).
Сейчас весь сыр-бор в Западном секторе, а именно в долине реки Галван и у озера Пангог-Цо. Предыдущие обострения были в Западном секторе (2013 и 2014) и Восточном (2017).
Чем нынешние события отличаются от предыдущих.
Во-первых, Индия и Китай сознательно раздувают главный раздражитель напряженности между собой - они подводят дороги и другие инфраструктурные проекты двойного назначения все ближе друг к другу. Они осваивают территории, которые еще недавно были труднодоступны. Поэтому там появляется больше войск и чаще случаеются соприкосновения патрулей.
Во-вторых, развитие торгового коридора в Пакистан через спорные территории бывшего княжества Джамму и Кашмир - это для Индии не просто раздражитель на десятилетия вперед, это стратегический вызов. Вопреки желанию Индии и при нежелании Китая как-то втягиваться в Кашмирский спор, этот спор перестал быть двусторонним и стал трехсторонним (напомню, это Западный сектор).
В-третьих, за бульдозерами и войсками Индия и Китай осваивают спорное приграничье с помощью стратегических систем. Например, в 2016 г. Индия развернула в Аруначал Прадеш сотню БраМосов с пятью пусковыми установками (Восточный сектор). Много ли? Как посмотреть. Но КНР открыто негодовал тогда. Хотя хорошо известно по открытым источникам, какие учения Китай проводит в Тибете и какие объекты возводит, например, для приема стратегических бомбардировщиков.
В-четвертых, поведение Китая в Южно-Китайском море и Индии после Балакота открывает новые грани их политики. "Стратегическое терпение" явно упало в цене и в Пекине, и в Дели.
Четыре пункта свидетельствуют о том, что напряженность в Гималаях будет расти. Существующие механизмы, основанные на соглашениях 1993, 1996, 2005 и 2013 годов, хоть и работают (в мае-июне прошло около 15 индийско-китайских переговоров на разных уровнях), может и способны предотвратить наихудшее, но помочь достичь "мирного решения" они не способны.
В сети много шуток, неуместных на мой взгляд, про палки и камни как главное оружие противостояния китайцев с индийцами. Не хотелось бы, чтобы вскоре эти шутники стали очевидцами применения Индией и Китаем стратегических (неядерных пока) систем ради защиты жизненных интересов в Гималаях. Горькой иронией стало бы использования систем российского происхождения, например, БраМос.
Кстати, 22 июня пройдет виртуальный саммит министров иностранных дел России - Китая - Индии. Хороший шанс для российской стороны нарушить молчание относительно споров двух наших стратегических партнеров.
Рост напряженности между Индией и Китаем в гималайском регионе означает качественное изменение характера их соперничества. Если кратко, напряженность будет расти, а региональные интересы будут плотнее увязываться со стратегическими. "Мирное решение ситуации в пограничных районах", о котором договорились в начале июня ген.-л. Хариндер Сингх и ген.-м. Линь Лиу, это не то, что ждет Гималаи в ближайшие годы.
Для контекста, немного устаревшие, но близкие к истине данные по книжке 1998 г.: в целом, КНР претендует на около 130 тыс кв км индийской земли, Индия - более 90 тыс кв км территории, контролируемой Китаем.
Спорные территории делятся на три сектора:
- Западный (бывшее княжество Джамму и Кашмир);
- Средний (границы штатов Уттар Прадеш и Химачал Прадеш с Тибетом);
- Восточный (границы штата Аруначал Прадеш с Тибетом).
Сейчас весь сыр-бор в Западном секторе, а именно в долине реки Галван и у озера Пангог-Цо. Предыдущие обострения были в Западном секторе (2013 и 2014) и Восточном (2017).
Чем нынешние события отличаются от предыдущих.
Во-первых, Индия и Китай сознательно раздувают главный раздражитель напряженности между собой - они подводят дороги и другие инфраструктурные проекты двойного назначения все ближе друг к другу. Они осваивают территории, которые еще недавно были труднодоступны. Поэтому там появляется больше войск и чаще случаеются соприкосновения патрулей.
Во-вторых, развитие торгового коридора в Пакистан через спорные территории бывшего княжества Джамму и Кашмир - это для Индии не просто раздражитель на десятилетия вперед, это стратегический вызов. Вопреки желанию Индии и при нежелании Китая как-то втягиваться в Кашмирский спор, этот спор перестал быть двусторонним и стал трехсторонним (напомню, это Западный сектор).
В-третьих, за бульдозерами и войсками Индия и Китай осваивают спорное приграничье с помощью стратегических систем. Например, в 2016 г. Индия развернула в Аруначал Прадеш сотню БраМосов с пятью пусковыми установками (Восточный сектор). Много ли? Как посмотреть. Но КНР открыто негодовал тогда. Хотя хорошо известно по открытым источникам, какие учения Китай проводит в Тибете и какие объекты возводит, например, для приема стратегических бомбардировщиков.
В-четвертых, поведение Китая в Южно-Китайском море и Индии после Балакота открывает новые грани их политики. "Стратегическое терпение" явно упало в цене и в Пекине, и в Дели.
Четыре пункта свидетельствуют о том, что напряженность в Гималаях будет расти. Существующие механизмы, основанные на соглашениях 1993, 1996, 2005 и 2013 годов, хоть и работают (в мае-июне прошло около 15 индийско-китайских переговоров на разных уровнях), может и способны предотвратить наихудшее, но помочь достичь "мирного решения" они не способны.
В сети много шуток, неуместных на мой взгляд, про палки и камни как главное оружие противостояния китайцев с индийцами. Не хотелось бы, чтобы вскоре эти шутники стали очевидцами применения Индией и Китаем стратегических (неядерных пока) систем ради защиты жизненных интересов в Гималаях. Горькой иронией стало бы использования систем российского происхождения, например, БраМос.
Кстати, 22 июня пройдет виртуальный саммит министров иностранных дел России - Китая - Индии. Хороший шанс для российской стороны нарушить молчание относительно споров двух наших стратегических партнеров.
Forwarded from Ватфор | Автострадный think tank (Sergei Poletaev)
Ватфор продолжает собирать мнения экспертов по индийско-китайским делам. Анна Роговская, автор канала @india_tv2020, разбирает внутриполитическую ситуацию в Индии на фоне конфликта на границе. Если коротко — Моди воевать не хочет и намерен петлять.
_______
В ночь с 15 на 16 июня в долине Галван произошло самое крупное за последние 50 лет столкновение между индийскими и китайскими войсками, приведшее к человеческим жертвам и серьезному обострению ситуации между Индией и Китаем.
Китай уже заявил, что он не хотел бы видеть повторения вооруженных столкновений на индийской границе и готов продолжать решать ситуацию дипломатическим путем. Однако Индия пока что не ответила тем же.
Премьер-министр Индии Нарендра Моди назначил на 19 июня (завтра) объединенный съезд всех политических партий Индии для обсуждения ситуации на границе с Китаем. Очевидно, что премьер-министру необходимо получить поддержку всех партий, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги — и пока непонятно, будет ли это курс на военное или дипломатическое решение.
Индийское общество крайне болезненно переживает конфликты с Китаем — до сих пор жива память о проигранной войне 1962 года. Индийский интернет полон призывов «показать им место», «отомстить», «отбросить», «преподать урок». Ни один публичный политик в Индии не может обойти молчанием гибель индийских солдат или просто предложить уладить дело переговорами.
Нарендра Моди оказался перед непростым выбором — либо начать военный конфликт с Китаем, что едва ли нужно Индии, которая и без того перегружена экономическими и социальными проблемами, не говоря уже о эпидемиологическом кризисе из-за COVID-19, либо поставить под удар свой рейтинг и политическое будущее. Молчание — его любимый способ реагирования на неприятные вопросы повестки дня — не работает, потому что оно дает повод оппозиции для острой критики и вызывает сильнейшее недовольство в обществе.
В этой непростой ситуации Моди снова показал себя блестящим тактиком. Совещание с главами штатов было начато двумя минутами молчания в память о павших. Обращение к главам штатов, с одной стороны, позволило заблокировать обвинения в самоустранении, с другой — таким опосредованным образом Моди обратился к индийской нации, что Китай может воспринять как официальный ответ Нью-Дели. Моди апеллирует к традициям миролюбия в индийской политике и в то же время обещает, что «гибель индийских солдат не будет напрасной, и Индия не уступит ни метра своей территории». Это обещание, при всей его литературной красивости, не содержит в себе прямого указания на силовой ответ на сложившуюся ситуацию и оставляет простор для маневра.
Поддержит ли индийская оппозиция предложение Моди об углублении военного конфликта, если оно последует? Скорее всего, за пределами объективов камер — нет, потому что успешная военная операция против Китая позволит Моди набрать слишком много очков во внутриполитической игре. До следующих выборов в Индии еще целых три года, но все понимают: победа над Китаем спишет для Моди все экономические трудности карантинного и пост-карантинного периода и даст ему зеленый свет на избрание на третий срок.
Хочет ли Моди на самом деле этого военного конфликта? Скорее всего, нет, и косвенным подтверждением тому может служить сегодняшний арест протестующих возле китайского посольства в Индии армейских ветеранов и активистов.
Наиболее вероятно, что Моди и оппозиция сядут за стол переговоров, дабы выработать условия, при которых он сможет завершить конфликт дипломатическим путем если не при гласной поддержке оппозиции, то во всяком случае в условиях смягченного давления с ее стороны. В лучших традициях индийской внутренней политики состоится взаимный торг по поводу уступок и бенефиций, которые позволят Нарендре Моди сделать то, что необходимо, дабы страна не скатилась в пропасть разрушительной войны, и не уничтожить при этом свое политическое будущее.
#ДляНасПишут
_______
В ночь с 15 на 16 июня в долине Галван произошло самое крупное за последние 50 лет столкновение между индийскими и китайскими войсками, приведшее к человеческим жертвам и серьезному обострению ситуации между Индией и Китаем.
Китай уже заявил, что он не хотел бы видеть повторения вооруженных столкновений на индийской границе и готов продолжать решать ситуацию дипломатическим путем. Однако Индия пока что не ответила тем же.
Премьер-министр Индии Нарендра Моди назначил на 19 июня (завтра) объединенный съезд всех политических партий Индии для обсуждения ситуации на границе с Китаем. Очевидно, что премьер-министру необходимо получить поддержку всех партий, прежде чем предпринимать дальнейшие шаги — и пока непонятно, будет ли это курс на военное или дипломатическое решение.
Индийское общество крайне болезненно переживает конфликты с Китаем — до сих пор жива память о проигранной войне 1962 года. Индийский интернет полон призывов «показать им место», «отомстить», «отбросить», «преподать урок». Ни один публичный политик в Индии не может обойти молчанием гибель индийских солдат или просто предложить уладить дело переговорами.
Нарендра Моди оказался перед непростым выбором — либо начать военный конфликт с Китаем, что едва ли нужно Индии, которая и без того перегружена экономическими и социальными проблемами, не говоря уже о эпидемиологическом кризисе из-за COVID-19, либо поставить под удар свой рейтинг и политическое будущее. Молчание — его любимый способ реагирования на неприятные вопросы повестки дня — не работает, потому что оно дает повод оппозиции для острой критики и вызывает сильнейшее недовольство в обществе.
В этой непростой ситуации Моди снова показал себя блестящим тактиком. Совещание с главами штатов было начато двумя минутами молчания в память о павших. Обращение к главам штатов, с одной стороны, позволило заблокировать обвинения в самоустранении, с другой — таким опосредованным образом Моди обратился к индийской нации, что Китай может воспринять как официальный ответ Нью-Дели. Моди апеллирует к традициям миролюбия в индийской политике и в то же время обещает, что «гибель индийских солдат не будет напрасной, и Индия не уступит ни метра своей территории». Это обещание, при всей его литературной красивости, не содержит в себе прямого указания на силовой ответ на сложившуюся ситуацию и оставляет простор для маневра.
Поддержит ли индийская оппозиция предложение Моди об углублении военного конфликта, если оно последует? Скорее всего, за пределами объективов камер — нет, потому что успешная военная операция против Китая позволит Моди набрать слишком много очков во внутриполитической игре. До следующих выборов в Индии еще целых три года, но все понимают: победа над Китаем спишет для Моди все экономические трудности карантинного и пост-карантинного периода и даст ему зеленый свет на избрание на третий срок.
Хочет ли Моди на самом деле этого военного конфликта? Скорее всего, нет, и косвенным подтверждением тому может служить сегодняшний арест протестующих возле китайского посольства в Индии армейских ветеранов и активистов.
Наиболее вероятно, что Моди и оппозиция сядут за стол переговоров, дабы выработать условия, при которых он сможет завершить конфликт дипломатическим путем если не при гласной поддержке оппозиции, то во всяком случае в условиях смягченного давления с ее стороны. В лучших традициях индийской внутренней политики состоится взаимный торг по поводу уступок и бенефиций, которые позволят Нарендре Моди сделать то, что необходимо, дабы страна не скатилась в пропасть разрушительной войны, и не уничтожить при этом свое политическое будущее.
#ДляНасПишут