🎙🇷🇺🇺🇸 На пути к атомпанку 2.0? | Дмитрий Стефанович

Гость нового выпуска подкаста «Внешняя политика» — научный сотрудник ИМЭМО РАН, сооснователь проекта «Ватфор», автор телеграм-канала #STRATDELA @stratdela Дмитрий Стефанович @vatfor. Ведущая подкаста — младший научный сотрудник ИМИ Софья Бабкина @farewell_Eisenhower.

• В 2024 году запомнились события, связанные с ракетами средней дальности. Это и временно развёрнутый, но по итогу застрявший на Филиппинах Typhon, состоявшиеся в конце года — якобы успешные — испытания американского Dark Eagle, и, разумеется, испытания в боевых условиях российской новой ракеты средней дальности «Орешник». Ситуация развивается динамично. Непонятно, что будет с российским мораторием на размещение таких ракет в тех или иных регионах. Непонятно вообще, что будет по каким бы то ни было договорённостям или самосдержанности.

• У американцев есть маниакальный фанатизм идеи противоракетной обороны, которая спасёт их от всех мировых угроз. И если раньше они подчёркивали, что речь идёт только про защиту от угроз от так называемых стран-изгоев, от одиночных ракет, то сейчас США практически не стесняясь, говорят, что должны защищаться от российской и китайской угрозы. С другой стороны, есть проблема с тем, что нападать всегда проще. Можно много говорить, что интегрированные системы ПВО/ПРО на территории Украины, России, Израиля способны ограничить последствия ударных действий противника, но слово «ограничить» будет ключевым. Речь не идёт о стопроцентной защите.

• В части новой американской ПРО акцент, вероятно, будет сделан на космической инфраструктуре. Идея появления космических перехватчиков обсуждалась ещё во время первого президентства Трампа. Вероятно, сейчас американцы к этому придут, благо проблемы показать, что это возможно, особой нет. Проблема заключается в том, чтобы создать эшелонированную систему космических перехватчиков, которая будет способна перехватывать значимое количество ракет, летящих с любой стороны. При этом главный акцент будет даже не на перехватчиках, а на информационных системах.

• Самое яркое измерение «дружественного распространения» — ситуация с РКРТ. Частым случаем «дружественного распространения» является снятие препятствий для союзников по разработке тех или иных систем. Пока это касается разного рода продвинутых военных технологий, интеграции космических потенциалов, сотрудничества в области ИИ. Но главное опасение — как бы это ни начало касаться и ядерного нераспространения, потому что про это мы слышали по обе стороны океана.

• Подходы к ядерному сдерживанию вполне могут уточняться и пересматриваться, но главным фактом является то, что ядерное сдерживание работает, но работает в обе стороны — оно не решает все проблемы по мановению волшебной палочки. Ядерные державы могут получать болезненный удар от неядерных, могут соперничать между собой на территории третьих стран, но самое главное, что это всё равно не ведёт к прямому столкновению между ядерными державами и к ядерному конфликту. В этом смысле очень важными являются формулировки, заложенные в совместном заявлении пятёрки от 2022 года.

• Уравнение безопасности остаётся актуальным подходом. Российские официальные лица не раз подчёркивали, что речь не идёт о каком-то договоре, который решит все проблемы одномоментно, а подразумевает систему политически / юридически обязывающих соглашений, односторонних мер, мер транспарентности. Это и есть та основа, на которой можно о чём-то договариваться. Другое дело, что это не значит, что надо договариваться обо всем сразу. «Пробные шары» по узким темам (например, по гиперзвуковым ракетам средней дальности наземного базировании в Европе) могут показать, что мы в принципе готовы договариваться. Перспективы нахождения решения уравнения есть, но мы даже ещё первый шаг в этом направлении не сделали.

Слушать подкаст в Apple Podcasts, Яндекс.Музыке, Telegram-плеере и на других платформах.