Не вставать в позицию жертвы
На русском языке вышла фундаментальная работа классика американской социологии Рэндалла Коллинза «Насилие. Микросоциологическая теория», в которой предпринимается попытка всесторонне описать это явление — начиная с улично-бытового уровня и заканчивая вооруженными конфликтами. О том, как устроено исследование и почему оно заслуживает самого пристального внимания, Иван Мартов поговорил с переводчиком книги Николаем Проценко.
https://gorky.media/context/ne-vstavat-v-pozitsiyu-zhertvy/
На русском языке вышла фундаментальная работа классика американской социологии Рэндалла Коллинза «Насилие. Микросоциологическая теория», в которой предпринимается попытка всесторонне описать это явление — начиная с улично-бытового уровня и заканчивая вооруженными конфликтами. О том, как устроено исследование и почему оно заслуживает самого пристального внимания, Иван Мартов поговорил с переводчиком книги Николаем Проценко.
https://gorky.media/context/ne-vstavat-v-pozitsiyu-zhertvy/
«Горький»
Не вставать в позицию жертвы
Николай Проценко — о книге Рэндалла Коллинза «Насилие. Микросоциологическая теория»
Forwarded from Шанинка
Организаторы секций конференции «Векторы – 2025» приглашают на параллельную публичную программу. В эту субботу мы будем говорить об отношениях природы, технологий и человека и разбираться в истории радио в переломных эпохах.
⚫️ Просмотр и обсуждение фильма «Кояанискаци» (1982)
Дата и время: 22 февраля, 17:00
Место: ВДНХ, павильон №49
⚫️ Ридинг по книге Джеффа Портера «Утраченный звук. Забытое искусство радиоповествования»
Дата и время: 22 февраля, 17:30
Место: библиотека Шанинки
Open call для докладчиков на крупнейшую студенческую конференцию «Векторы – 2025» продолжается до 28 февраля. Ищите интересную для вас секцию и присылайте тезисы➡️
Дата и время: 22 февраля, 17:00
Место: ВДНХ, павильон №49
Дата и время: 22 февраля, 17:30
Место: библиотека Шанинки
Open call для докладчиков на крупнейшую студенческую конференцию «Векторы – 2025» продолжается до 28 февраля. Ищите интересную для вас секцию и присылайте тезисы
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Если правильно понимаю кэрроловская модель «море - пляж - вокзал» в отношении синтетических данных должна выглядеть так:
(1) реальные данные
(2) синтетические данные (по выделенным значимым закономерностям)
(3) выделение принципов сегментации / структуры событий
(4) выделение ролей / профилей для разных сценариев сегментации
(5) обучении LLM для этих ролей (синтетических)
(6) моделирование ситуации взаимодействия
(7) выделение сценариев взаимодействия
(8) проверка их качественными методами на реалистичность
(1) реальные данные
(2) синтетические данные (по выделенным значимым закономерностям)
(3) выделение принципов сегментации / структуры событий
(4) выделение ролей / профилей для разных сценариев сегментации
(5) обучении LLM для этих ролей (синтетических)
(6) моделирование ситуации взаимодействия
(7) выделение сценариев взаимодействия
(8) проверка их качественными методами на реалистичность
Forwarded from Антрополог на районе
"Надо подкачаться": антропологическое погружение в мир бодибилдеров, загоняющихся по стероидам
Наш любимый формат - "антрополог в рамках исследования методом включенного наблюдения становится своим в каких-то совсем уж неочевидных сообществах". На этот раз речь идёт про австралийскую исследовательницу Меир Андервуд, которая уже несколько лет изучает изнутри жизнь качков, которые пытаются набрать мышечную массу с помощью анаболических стероидов, синтетического заменителя тестостерона. При этом параллельно она преподает в университете, воспитывает детей, пишет научные статьи.
Историю Меир Андервуд рассказал научно-популярный медиа-проект "ZME Science" в недавней статье с интригующим названием "Антрополог провела 5 лет, проникая в тайный мир "бро-науки" и использования стероидов. И вот что она узнала". В русском языке термин "бро-наука" существует, но используется сравнительно редко. А вот в английском языке слово "broscience" употребляется очень широко. Так называют знания о том, как правильно использовать стероиды и протеиновое спортивное питание, полученные не от врачей и учёных, а от "опытных братанов", с которыми ты вместе качаешь железо в спортзале.
Изначально "бро-наука" возникла в Америке в 1940-е годы, когда бодибилдеры впервые начали экспериментировать с синтетическим тестостероном. Тогда не было никаких научных исследований, которые могли бы направить их, поэтому они полагались на метод проб и ошибок, передавая советы из поколения в поколение. Одним из тех, кто в 1960-е годы активно экспериментировал со стероидами, был молодой Арнольд Шварценеггер.
С появлением интернета "бро-наука" расцвела и стала глобальной. На форумах и в соцсетях бодибилдерам обмениваться опытом было гораздо удобнее, чем в качалках и раздевалках. Меир Андервуд изначально пыталась изучать "бро-науку" именно на тематических форумах бодибилдеров, но столкнулась с тем, что ее как женщину средних лет из университетской среды никто всерьез не воспринимал и общаться не хотел.
Тогда она решила, что стоит всё-таки действительно перейти к включенному наблюдению, да и вообще "надо подкачаться", ведь она давно хотела "плоский живот". Стероиды она конечно же принимать не стала, а вот в качалку пошла и довольно сильно заморочилась по спортивному питанию. Этот опыт помог ей потом добавить автоэтнографию в исследование про "обратную анорексию", болезненное состояние бодибилдеров, когда им постоянно кажется, что их мышцы недостаточно большие.
А главный пафос ее исследования про "бро-науку" в том, что в настоящий момент эта вернакулярная область знаний начинает потихоньку дрейфовать в сторону научной медицины. То есть опыта "братанов" из качалки бодибилдерам оказывается недостаточно, они пытаются подвести под свои практики научную основу. И это очень хорошая тенденция, потому что неконтролируемые самостоятельные эксперименты с анаболическиими стероидами могут нанести очень серьезный ущерб здоровью.
Однако проблема в том, что научная медицина совсем не стремится в ответ двигаться навстречу "бро-науки". Большинство врачей относятся к "бро-науке" категорически негативно, даже не пытаются вступать с бодибилдерами в какие-то дискуссии и склонны "всё запретить".
Меир Андервуд считает, что это неправильная позиция. С ее точки зрения, "бро-наука" и официальная медицина должны развивать взаимодействие на пользу друг другу. Бодибилдеры могут делиться с учёными богатыми данными по своему опыту, а официальная медицина может интегрировать в "бро-науку" строгую теоретическую базу, разоблачить откровенных шарлатанов (коучей по анаболикам) и снизить риски для здоровья культуристов, объясниив им, какие эксперименты со стероидами являются крайне опасными для здоровья.
На фото: Меир Андервуд изучает включенным наблюдением не только "бро-науку", но и боди-модификации, в частности татуировки. Что ж, это заметно!
Наш любимый формат - "антрополог в рамках исследования методом включенного наблюдения становится своим в каких-то совсем уж неочевидных сообществах". На этот раз речь идёт про австралийскую исследовательницу Меир Андервуд, которая уже несколько лет изучает изнутри жизнь качков, которые пытаются набрать мышечную массу с помощью анаболических стероидов, синтетического заменителя тестостерона. При этом параллельно она преподает в университете, воспитывает детей, пишет научные статьи.
Историю Меир Андервуд рассказал научно-популярный медиа-проект "ZME Science" в недавней статье с интригующим названием "Антрополог провела 5 лет, проникая в тайный мир "бро-науки" и использования стероидов. И вот что она узнала". В русском языке термин "бро-наука" существует, но используется сравнительно редко. А вот в английском языке слово "broscience" употребляется очень широко. Так называют знания о том, как правильно использовать стероиды и протеиновое спортивное питание, полученные не от врачей и учёных, а от "опытных братанов", с которыми ты вместе качаешь железо в спортзале.
Изначально "бро-наука" возникла в Америке в 1940-е годы, когда бодибилдеры впервые начали экспериментировать с синтетическим тестостероном. Тогда не было никаких научных исследований, которые могли бы направить их, поэтому они полагались на метод проб и ошибок, передавая советы из поколения в поколение. Одним из тех, кто в 1960-е годы активно экспериментировал со стероидами, был молодой Арнольд Шварценеггер.
С появлением интернета "бро-наука" расцвела и стала глобальной. На форумах и в соцсетях бодибилдерам обмениваться опытом было гораздо удобнее, чем в качалках и раздевалках. Меир Андервуд изначально пыталась изучать "бро-науку" именно на тематических форумах бодибилдеров, но столкнулась с тем, что ее как женщину средних лет из университетской среды никто всерьез не воспринимал и общаться не хотел.
Тогда она решила, что стоит всё-таки действительно перейти к включенному наблюдению, да и вообще "надо подкачаться", ведь она давно хотела "плоский живот". Стероиды она конечно же принимать не стала, а вот в качалку пошла и довольно сильно заморочилась по спортивному питанию. Этот опыт помог ей потом добавить автоэтнографию в исследование про "обратную анорексию", болезненное состояние бодибилдеров, когда им постоянно кажется, что их мышцы недостаточно большие.
А главный пафос ее исследования про "бро-науку" в том, что в настоящий момент эта вернакулярная область знаний начинает потихоньку дрейфовать в сторону научной медицины. То есть опыта "братанов" из качалки бодибилдерам оказывается недостаточно, они пытаются подвести под свои практики научную основу. И это очень хорошая тенденция, потому что неконтролируемые самостоятельные эксперименты с анаболическиими стероидами могут нанести очень серьезный ущерб здоровью.
Однако проблема в том, что научная медицина совсем не стремится в ответ двигаться навстречу "бро-науки". Большинство врачей относятся к "бро-науке" категорически негативно, даже не пытаются вступать с бодибилдерами в какие-то дискуссии и склонны "всё запретить".
Меир Андервуд считает, что это неправильная позиция. С ее точки зрения, "бро-наука" и официальная медицина должны развивать взаимодействие на пользу друг другу. Бодибилдеры могут делиться с учёными богатыми данными по своему опыту, а официальная медицина может интегрировать в "бро-науку" строгую теоретическую базу, разоблачить откровенных шарлатанов (коучей по анаболикам) и снизить риски для здоровья культуристов, объясниив им, какие эксперименты со стероидами являются крайне опасными для здоровья.
На фото: Меир Андервуд изучает включенным наблюдением не только "бро-науку", но и боди-модификации, в частности татуировки. Что ж, это заметно!
Если хорошо читать Джейкобс, то видно, как она спорит с Зиммелем и его духовной жизнью и смертью больших городов. Если хорошо читать Флориду, то также видно, как он спорит с Вебером и его понятием класса. Но для этого надо сначала также внимательно прочитать Зиммеля и Вебера и понять, как оба они спорят с Марксом
Ухо Гераклита
Буду (онлайн) на выездной школе социологии Шанинки в Переделкино рассказывать о том, как метафора черного ящика и камеры обскуры связана с квантовыми переходами и почему социология всё ещё остаётся социальной физикой, как и во времена Конта, но в менее позитивистском ключе.
Но особенно хорошо - будет рассказ ВВ Картавцева про Аби Вабурга и Кассирера и ДЮ Сивкова - о планетарии Беньямина - подавайтесь и приходите!
(коллеги в оффлайне, это я просто отличилась)
Но особенно хорошо - будет рассказ ВВ Картавцева про Аби Вабурга и Кассирера и ДЮ Сивкова - о планетарии Беньямина - подавайтесь и приходите!
(коллеги в оффлайне, это я просто отличилась)
msses.ru
Выездная социологическая школа «Машины теории»
Ухо Гераклита
Друзья, следующая встреча нашего клуба состоится 23 февраля в 15.00 в режиме ОНЛАЙН (но обещаем встречаться и в живую). Мы будем читать и обсуждать текст Ритвельда Э., Киверстейн Ю. Богатый ландшафт аффордансов https://disk.yandex.ru/i/KcLcbsX4mj3WoA К этой…
Завтра онлайн в 15.00 по мск читаем про аффордансы текст Ритвельда и Киверстейна. Текст очень сильный и богатый - авторы работают на стыке феноменологической и витгенштейновской традиций и смотрят из этой перспективы на архитектуру и пространство. Подключайтесь! Регистрация здесь, текст здесь
Если у меня есть близлежащая мечта - это сделать онлайн-подкаст-лекторий с исследователями, профессорами социологии на английском на базе Алматы-Астаны. Давно не занималсь продюсированием, но хочу дальше все-таки исследовательским-научным. Этих диалогов очень не хватает
Между маркетингом и экономсоциологией: value configurations / regimes of valuation
Разбираясь с тем, как устроена экономсоциология 1990-2000х нашла интересное противопоставление между маркетинговым подходом к определению ценности продукта и режимами оценивания у Каллона и его коллег.
(1/4)
В маркетинге это две модели - классическая модель Stabell & Fjeldstad (за наводку спасибо Михаилу Руденко), которая описывает три механизма - цепочка ценностей, мастерская ценностей и сеть ценностей, которую они описывают как развитие модели Thompson (1967) и интерпретации им идей Парсонса (1960) - организации длинных цепочек, интенсивные и медиаторы. В 2012 году эта модель была дополнена четвертым механизмом - упаковка ценностей.
Краткая характеристика механизмов:
цепочка - это массовое и типовое производство продукта,
мастерская - это решение уникальных проблем клиента,
сеть - это связывание различных специалистов,
упаковка - это уникальное сочетание типовых элементов.
(2/4)
Модель на схеме интереснее того, что предлагают Stabell & Fjeldstad, поскольку показывает гибкость переходов между моделями по принципу - кастомизация характеристик / совместное создание ценности для клиента. При этом модель очень напоминает grid / group Дуглас, только в ином порядке: высокой кастомизации соответствует низкое влияние структуры и группы.
В терминах grid / group:
цепочка - это высокое значение ритуала и ценностей сообщества,
мастерская - это прагматический подход к ценностям,
сеть - это общепринятые ценности при размытости границ,
упаковка - это замкнутое сообщество, нишевые ценности.
(3/4)
Однако, Каллон и его коллеги предлагают в середине 90-х другую интерпретацию не из перспективы фирмы, а из перспективы объекта-продукта и рынка (параллельно лихо показав неполноту существующих экономических подходов). В результате слоган - return market-ing to market. Каллон и коллеги утверждают, что продукт определяется той инфраструктурой, в которую он встроен - способы производства, доставки, обслуживания, уровни сервиса и так далее.
Возникает альтернативный способ описания производства ценности: если фирма предоставляла продукт-услугу клиенту, то здесь она дает клиенту продукт, который оказывается посредником между клиентом и сетью, к которой он получает доступ. Соответственно, ценностью становятся те качества, продукта и его отношения в сети с другими объектами, которые его определяют.
Создание ценности заменяется режимами оценивания и квалификации: фирма должна уже заботиться не о ценности продукта, а о том, чтобы его качества и сеть отношений, к которой он дает доступ сохраняли привлекательность.
Но это уже другая история...
(4/4) Тексты
1/ Stabell, C. B., & Fjeldstad, Ø. D. (1998). Configuring value for competitive advantage: on chains, shops, and networks. Strategic management journal, 19(5), 413-437.
2/ Johansson, M. (2023). Towards an analytical framework for value configurations. In International Conference on Management, Economics and Finance.
3/ Johansson, M., & Jonsson, A. (2012). The package logic: A study on value creation and knowledge flows. European Management Journal, 30(6), 535-551.
4/ Çalışkan, K., & Callon, M. (2009). Economization, part 1: shifting attention from the economy towards processes of economization. Economy and society, 38(3), 369-398.
5/ Çalışkan, K., & Callon, M. (2010). Economization, part 2: a research programme for the study of markets. Economy and society, 39(1), 1-32.
6/ Callon, M., Méadel, C., & Rabeharisoa, V. (2002). The economy of qualities. Economy and society, 31(2), 194-217.
7/ Spickard, J. V. (1989). A guide to Mary Douglas's three versions of grid/group theory. Sociological Analysis, 50(2), 151-170.
Разбираясь с тем, как устроена экономсоциология 1990-2000х нашла интересное противопоставление между маркетинговым подходом к определению ценности продукта и режимами оценивания у Каллона и его коллег.
(1/4)
В маркетинге это две модели - классическая модель Stabell & Fjeldstad (за наводку спасибо Михаилу Руденко), которая описывает три механизма - цепочка ценностей, мастерская ценностей и сеть ценностей, которую они описывают как развитие модели Thompson (1967) и интерпретации им идей Парсонса (1960) - организации длинных цепочек, интенсивные и медиаторы. В 2012 году эта модель была дополнена четвертым механизмом - упаковка ценностей.
Краткая характеристика механизмов:
цепочка - это массовое и типовое производство продукта,
мастерская - это решение уникальных проблем клиента,
сеть - это связывание различных специалистов,
упаковка - это уникальное сочетание типовых элементов.
(2/4)
Модель на схеме интереснее того, что предлагают Stabell & Fjeldstad, поскольку показывает гибкость переходов между моделями по принципу - кастомизация характеристик / совместное создание ценности для клиента. При этом модель очень напоминает grid / group Дуглас, только в ином порядке: высокой кастомизации соответствует низкое влияние структуры и группы.
В терминах grid / group:
цепочка - это высокое значение ритуала и ценностей сообщества,
мастерская - это прагматический подход к ценностям,
сеть - это общепринятые ценности при размытости границ,
упаковка - это замкнутое сообщество, нишевые ценности.
(3/4)
Однако, Каллон и его коллеги предлагают в середине 90-х другую интерпретацию не из перспективы фирмы, а из перспективы объекта-продукта и рынка (параллельно лихо показав неполноту существующих экономических подходов). В результате слоган - return market-ing to market. Каллон и коллеги утверждают, что продукт определяется той инфраструктурой, в которую он встроен - способы производства, доставки, обслуживания, уровни сервиса и так далее.
Возникает альтернативный способ описания производства ценности: если фирма предоставляла продукт-услугу клиенту, то здесь она дает клиенту продукт, который оказывается посредником между клиентом и сетью, к которой он получает доступ. Соответственно, ценностью становятся те качества, продукта и его отношения в сети с другими объектами, которые его определяют.
Создание ценности заменяется режимами оценивания и квалификации: фирма должна уже заботиться не о ценности продукта, а о том, чтобы его качества и сеть отношений, к которой он дает доступ сохраняли привлекательность.
Но это уже другая история...
(4/4) Тексты
1/ Stabell, C. B., & Fjeldstad, Ø. D. (1998). Configuring value for competitive advantage: on chains, shops, and networks. Strategic management journal, 19(5), 413-437.
2/ Johansson, M. (2023). Towards an analytical framework for value configurations. In International Conference on Management, Economics and Finance.
3/ Johansson, M., & Jonsson, A. (2012). The package logic: A study on value creation and knowledge flows. European Management Journal, 30(6), 535-551.
4/ Çalışkan, K., & Callon, M. (2009). Economization, part 1: shifting attention from the economy towards processes of economization. Economy and society, 38(3), 369-398.
5/ Çalışkan, K., & Callon, M. (2010). Economization, part 2: a research programme for the study of markets. Economy and society, 39(1), 1-32.
6/ Callon, M., Méadel, C., & Rabeharisoa, V. (2002). The economy of qualities. Economy and society, 31(2), 194-217.
7/ Spickard, J. V. (1989). A guide to Mary Douglas's three versions of grid/group theory. Sociological Analysis, 50(2), 151-170.
Forwarded from пила
Памяти Александра Раппапорта
Ночью 19 февраля умер теоретик архитектуры Александр Гербертович Раппапорт. Впервые я встретил его в стенах НИИТИАГа: после одного из научных советов мы сидели с ним в маленькой кухне и обсуждали феноменологию, тему моей диссертации. Тогда он сказал, что феноменология не даст архитектурной профессии выхода из кризиса, но идея "подлинности" показалась ему интересной. Так я познакомился с одним из величайших умов современности, который был очень критически настроен к этой самой современности. Вместе с тем он во всем мог обнаружить что-то интересное, над чем можно было поразмышлять, о чем можно было вспомнить анекдот и немного посмеяться. “Подлинность, как и свежесть не бывает второй”, - сказал он тогда. Именно такой способ мышления характеризует Раппапорта - теоретика кризиса, который обращается к самому широкому спектру тем, видит там смешное и забытое, но самое важное.
Чтобы не утонуть в перечислении сюжетов, в которые погружался Раппапорт и о чем успел написать, я бы обозначил несколько, и только потому, что он успел их обсудить со мной. Современные города Раппапорт называл пространствами избыточного потребления, содержательной пустоты, и “созерцать в них можно было лишь ад”. Именно с этой непримиримой позицией связана покупка им дома в отдаленном хуторе под Ригой и долгие, до самой смерти, счастливые годы там. Теоретические позиции определяли его жизненные решения. В поисках ответов на кризис архитектуры он обратился к самому началу, туда, где возникает профессия и знание. Так формируется его длительный интерес к архитектурной пропедевтике - подготовке, предшествующей обучению и пониманию архитектуры. По той же причине возникли последующие размышления об эзотерике - к ней возвращаются в ситуациях потери горизонта перед глазами и почвы под ногами, считал Раппапорт, именно она дает надежду благодаря своей сосредоточенности на чуде и любопытстве.
Архитектурная теория Раппапорта была высказана и собрана в нескольких тысячах заметок блога “Башня и лабиринт”. Но теоретический текст часто казался ему недостаточным, разочаровывал, не увеличивал понимание. В последние годы Раппапорт все чаще говорил об отказе от блога, ради более поэтической и материальной практики - живописи. После все же возвращался к письму, непрерывному разговору с другими и поиску достойных собеседников. Но единственным, кто был способен отвечать на его вопросы, наиболее постоянным и ответственным собеседником, оставался он сам. Последним в его блоге стал пост с вопросом о размещении Бога: "Как сложилось представление о месте Бога в верху, а не в центре вселенной? То есть в планетарной топографии. Что стоит за этим жестом? И как оно влияло на астрономию". К моему большому сожалению, теперь этот и другие тысячи вопросов уже нельзя обсудить с дорогим Александром Гербертовичем, теперь мы сами должны стать способны к ответу на них.
Ночью 19 февраля умер теоретик архитектуры Александр Гербертович Раппапорт. Впервые я встретил его в стенах НИИТИАГа: после одного из научных советов мы сидели с ним в маленькой кухне и обсуждали феноменологию, тему моей диссертации. Тогда он сказал, что феноменология не даст архитектурной профессии выхода из кризиса, но идея "подлинности" показалась ему интересной. Так я познакомился с одним из величайших умов современности, который был очень критически настроен к этой самой современности. Вместе с тем он во всем мог обнаружить что-то интересное, над чем можно было поразмышлять, о чем можно было вспомнить анекдот и немного посмеяться. “Подлинность, как и свежесть не бывает второй”, - сказал он тогда. Именно такой способ мышления характеризует Раппапорта - теоретика кризиса, который обращается к самому широкому спектру тем, видит там смешное и забытое, но самое важное.
Чтобы не утонуть в перечислении сюжетов, в которые погружался Раппапорт и о чем успел написать, я бы обозначил несколько, и только потому, что он успел их обсудить со мной. Современные города Раппапорт называл пространствами избыточного потребления, содержательной пустоты, и “созерцать в них можно было лишь ад”. Именно с этой непримиримой позицией связана покупка им дома в отдаленном хуторе под Ригой и долгие, до самой смерти, счастливые годы там. Теоретические позиции определяли его жизненные решения. В поисках ответов на кризис архитектуры он обратился к самому началу, туда, где возникает профессия и знание. Так формируется его длительный интерес к архитектурной пропедевтике - подготовке, предшествующей обучению и пониманию архитектуры. По той же причине возникли последующие размышления об эзотерике - к ней возвращаются в ситуациях потери горизонта перед глазами и почвы под ногами, считал Раппапорт, именно она дает надежду благодаря своей сосредоточенности на чуде и любопытстве.
Архитектурная теория Раппапорта была высказана и собрана в нескольких тысячах заметок блога “Башня и лабиринт”. Но теоретический текст часто казался ему недостаточным, разочаровывал, не увеличивал понимание. В последние годы Раппапорт все чаще говорил об отказе от блога, ради более поэтической и материальной практики - живописи. После все же возвращался к письму, непрерывному разговору с другими и поиску достойных собеседников. Но единственным, кто был способен отвечать на его вопросы, наиболее постоянным и ответственным собеседником, оставался он сам. Последним в его блоге стал пост с вопросом о размещении Бога: "Как сложилось представление о месте Бога в верху, а не в центре вселенной? То есть в планетарной топографии. Что стоит за этим жестом? И как оно влияло на астрономию". К моему большому сожалению, теперь этот и другие тысячи вопросов уже нельзя обсудить с дорогим Александром Гербертовичем, теперь мы сами должны стать способны к ответу на них.
Подумала сегодня, что методика диалога с ИИ была мной отработана на гугле в 2000х: перебирала ключевые слова, чтобы через серию слов и отсылок найти именно то, что мне нужно на английском (часто изначально не зная, как это называется или каким методом можно сделать то, что нужно - просто диалог с поисковиком). Причем совершенно четко после какого-то момента начинала работать персонализация и гугл начинал выдавать более релеватные ссылки - такой последовательный серфинг.
По Кассиеру (давосская дискуссия) бытийная конструкция, которая определяет способ описания предметов, - это то, что в конце ХХ века Лэш будет называть материальной культурой. И там же выделен переход от единичности бытия к их множественности как результат коперниковского поворота
ИИ и микромасштаб действия
Разбирая процесс исследования как рабочий бизнес-процесс, похожу к выводу - чтобы выстраивать рационально в работу ИИ нужно очень детально разработать всю процедуру совершения действия. Дотошно и занудно.
Простой, почти очевидный, пример - используем ИИ как co-pilot в кодинге, даже точнее в работе со статистическими программами (SPSS). Казалось бы, чего проще, сказал, что надо сделать, тебе дали код, который поймет программа и все классно. Но по сути - процесс сложнее: понять, что ты и из каких переменных хочешь/ можешь получить, придумать, как это наиболее явным образом можно вытащить в табличную форму, нарисовать для себя эту таблицу, а потом описать ИИ задачу в формате - возьми такие и такие переменные, отфильтуй то и это и сделай такую таблицу. Потренировавшись, половину этапов можно делать «про себя» и сразу писать промпт.
И если выдает ошибку или глупость - разбить этот процесс на микрошаги, чтобы пройти последовательно, найти ошибку и пересобрать алгоритм. И вот этот опыт - разбиение процесса на маленькие шаги - то, что потом выглядит как магические фокусы с реальностью.
Разбирая процесс исследования как рабочий бизнес-процесс, похожу к выводу - чтобы выстраивать рационально в работу ИИ нужно очень детально разработать всю процедуру совершения действия. Дотошно и занудно.
Простой, почти очевидный, пример - используем ИИ как co-pilot в кодинге, даже точнее в работе со статистическими программами (SPSS). Казалось бы, чего проще, сказал, что надо сделать, тебе дали код, который поймет программа и все классно. Но по сути - процесс сложнее: понять, что ты и из каких переменных хочешь/ можешь получить, придумать, как это наиболее явным образом можно вытащить в табличную форму, нарисовать для себя эту таблицу, а потом описать ИИ задачу в формате - возьми такие и такие переменные, отфильтуй то и это и сделай такую таблицу. Потренировавшись, половину этапов можно делать «про себя» и сразу писать промпт.
И если выдает ошибку или глупость - разбить этот процесс на микрошаги, чтобы пройти последовательно, найти ошибку и пересобрать алгоритм. И вот этот опыт - разбиение процесса на маленькие шаги - то, что потом выглядит как магические фокусы с реальностью.
... Иногда Дант умеет так описать явление, что от него ровным счетом ничего не остается. Для этого он пользуется приемом, который мне хочется назвать гераклитовой метафорой, - с такой силой подчеркивающей текучесть явления и такими росчерками перечеркивающей его, что прямому созерцанию, после того как дело метафоры сделано, в сущности, уже нечем поживиться...
... Поэтическая речь создает свои орудия на ходу и на ходу же их уничтожает...
Мандельштам. Разговор о Данте
... Поэтическая речь создает свои орудия на ходу и на ходу же их уничтожает...
Мандельштам. Разговор о Данте
Ухо Гераклита pinned «... Иногда Дант умеет так описать явление, что от него ровным счетом ничего не остается. Для этого он пользуется приемом, который мне хочется назвать гераклитовой метафорой, - с такой силой подчеркивающей текучесть явления и такими росчерками перечеркивающей…»