⚡️❤️🇷🇺 С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

КОСТËР (Начало. Окончание здесь)

Оценка или переоценка прелести времени года приходит, наверное, с возрастом и с жизненным опытом. В юности самым прекрасным временем года кажется весна. Когда ты юн, бурлящие в крови гормоны просыпаются с первым тёплым солнечным лучом и бегут в крови ручьями талого снега, а в голове шумит от запахов свежести и цветения. В молодости самое яркое — это лето, солнечные длинные дни, бессонные короткие ночи, буйство красок и новых впечатлений. Зрелость — это, безусловно, философия тихой и яркой осени, с нередкими ещё солнечными днями и каплями долгого дождя на запотевшем стекле уютного дома или тихой кофейни. А вот когда жизнь перевалила даже самый смелый её экватор, ощущается вся прелесть зимы. Тишина замерших, будто во сне, голых деревьев. Беззвучно падающий на землю снег. Звенящая тишина уснувшего мира даёт возможность остановиться, прислушаться, оценить пройденное, думать, вспоминать, говорить, если есть с кем, и писать.

Кладбища. Кладбища, лица ушедших, их ты знал, их не хватает тебе, со многими ты хотел бы говорить еще, с кем-то надеешься на встречу, где-то далеко в новом мире... Личные кладбища, сотворенные тобой. Это как вспышки, фигурки, падающие на срезе ствола, заслонённые пламенем выстрела. Белые, смутные пятна лиц под касками. Что может компенсировать личные кладбища? Может быть личный костёр? Пламя вечного огня? Нет, не у памятников и мемориалов, а личный твой, может не сильно яркий, костёр, тихо потрескивающий влажными от снега дровами, лижущий негорячими языками пламени озябшие руки. Тишина зимнего леса, костёр в старой воронке и люди — те, кого ты не знал, а очень хочется помнить. Люди, их тихие никому неизвестные подвиги или поступки, названные тобой самим подвигом. Люди, которых нет, и лишь твоя память догорающим костром оживляет их судьбы. Они приходят, посидят у костра, каждая судьба, как сухое поленце в твоём личном вечном огне, посреди заснеженного тихого леса...

Очередная попытка нашего наката на укреп фашистов оставила среди изрытого воронками поля закорючки мертвых тел пехоты и чёрные прямоугольники подбитых и сгоревших "бэх" мотострелкового батальона. И людей, и машины нужно выносить. Люди уже не встанут, но тела ждут дома, земля и слëзы матерей и жëн должны принять каждого, это последняя дань павшим от живых. А вот железные солдаты, могут и должны ещё послужить. Но послужить они могут как своим, так и чужим. Их пушки и пулемёты могут с одинаковым качеством рвать как чужие тела и засыпать осколками снарядов окопы, так и свои. И тут уж кто быстрее, проворнее и смелей. Кто раньше, под огнем, накинет на крюки буксировочные тросы и вывезет подбитую технику себе в тыл.

Наша эвакуационная группа, облепив броню БРЭМа, в темноте выдвинулась к месту недавнего боя. Место недавнего боя — это не тишина и погибшие, это поле боя, оставшееся пока ничьим. Поле, над которым веером рассыпаются светящиеся светлячки пулеметных очередей, поле, усыпанное спящей смертью мин и утыканное железом неразорвавшихся снарядов. Это неживое поле смерти, её дом и её вотчина.

(окончание следует)

https://radikal.host/i/oxxL4z

⚡️❤️🇷🇺 С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский.

КОСТËР (Окончание. Начало здесь)

БРЭМ, стараясь по максимуму делать это тихо, полз на первой передаче, меся траками чёрную землю. Несколько пар глаз напряжённо всматривались в чёрную, влажную, туманную пустоту. Глаза мало чем могли помочь бойцам, кроме одной пары. Пары глаз мехвода Ивана Пикельного. Именно он сидел за рычагами и вёл машину по еле заметной колее, оставленной погибшими машинами. Резко из тумана выскочила закопчённая корма первой сгоревшей машины. Группа ссыпалась с брони. Все сразу переместились на одну заранее оговорённую сторону, противоположную развороту машины. БРЭМ, стараясь не напрягать дизель, медленно, почти на месте, развернулся. Заранее размотанные тросы завели на погибшую машину и закрепили. До противника несколько сот метров, небо пусть и пасмурное начало сереть и проясняться. Небо над полем боя тоже несёт смерть. Несёт смерть и тихо наблюдает за тобой. Ты здесь как молекула под огромным микроскопом, за которым сидит не врач, а сумасшедший учёный с огромной мухобойкой из стволов разного калибра в руке. БРЭМ рыкнул и натянул троса.

Группа запрыгнула на броню, и в этот момент тишину серого неба наполнил звенящий и леденящий душу шелест, переходящий в пронзительный свист. Этот звук на всю жизнь запомнит любой, кто хоть раз побывал под миномётным обстрелом. Звук, заставляющий самого смелого и отчаянного бойца приникнуть к земле и сжаться до состояния эмбриона в утробе матери. Звук падающих мин. Люди спрыгнули с брони и рассыпались от машин в сторону, тут же постарались стать невидимыми.  Иван, осознав, что в скрытности больше нет смысла рванул машину вперёд. Выплюнув чёрное облако дыма машина с лязгом пошла вперёд, волоча за собой подбитую товарку. Кусты разрывов всплыли сзади и по бокам от сцепки. Осколки и комья грязи сыпанули по броне, залепляя приборы наблюдения. Иван распахнул люк и поднял глаза на уровне его среза. На очередном повороте машина на сцепке легла на бок, огромным плугом начала врезаться в чернозем. Скорость упала, и загруженный многотонным якорем эвакуатор остановился. Механик сдал назад, ослабив натянутые струной троса. Он выскочил из люка побежал к корме. Нужно было скинуть сцепку, освободиться от мёртвого груза. Фашистские минометчики, оставив в покое солдат эвакуационной группы, весь огонь сконцентрировали на БРЭМе. Иван успел добежать до кормы. Разрыв, мина легла ровно между двух машин. Солдат упал. Он лежал у моторного отсека своей машины. БРЭМ ещё сутки молотил мотором над телом погибшего. Сердце машины билось дольше сердца своего хозяина, но и его остановили, спалив точным попаданием дрона. А остальная группа вышла, воспользовавшись тем, что враг был занят Иваном.

...Он сидел у моего костра. Простой мужик, мой ровесник. Не семи пядей во лбу, окончил путягу, всю жизнь провозился с железом, служил по контракту. Мог заставить ехать всё, что имеет колеса и гусеницы. Простое русское лицо. Сидел, смотрел на огонь и не знал, куда пристроить большие рабочие руки с неаккуратно подстриженными ногтями.

— Страшно было, Вань?
— Страшно. Но ведь у каждого на войне свое дело. Я делал своё. 
— Думаешь, не зря всë? 
— Я не думаю. Я знаю, что не зря. Парни же все вышли. Значит и не зря я попёр вперёд с этой бэхой.
— Я вообще про всё. Про войну. 
— А я про всё не думал. Про всё пусть генералы думают. Я солдат, я про своё место и задачу думал. Если каждый о всём думать будет, кто воевать то будет? 
— Не жалеешь, что так всë? 
— Кто ж тебе скажет. Ты свое делай и может жалеть не придётся.

Он посмотрел на костёр, взял сухое поленце, похоронил им затухающее пламя, сунул поленце в центр заалевших углей. Дождавшись, когда языки пламени вновь заплясали над костром. Встал по крестьянски, оперевшись большими ладонями о колени.

— Ну бывай. Главное, чтоб перед собой стыдно не было!

Иван Николаевич Пикельный 1972 г.р., уроженец Краснодарского края, механик-водитель БРЭМ, погиб в марте 2024 года в районе д. Клещеевка, осталась вдова.

Типичный взрыв очередного американского метеоспутника на орбите захоронения.

https://yangx.top/prokosmosru/6982

Уже 6 американских военных и «гражданских» спутников одинаковой конструкции взорвалось на орбите, несмотря на ту самую процедуру «пассивации».

Но «пассивация» это не дренаж воздуха, воздуха в батареях и баках, конечно же, нет. Надо дренировать остатки топлива и пары из двигательной установки и баков и водород из батареи (если водород).

Никак не воздух))

Красота баллистики космических миссий. Вот так солнечный зонд «Паркер» выходил на свою рабочую орбиту в течение 6 лет. 7 гравитационных маневров вблизи Венеры, с «поджатием» орбиты. Все наши сегодняшние путешествия по Солнечной системе — это череда гравманевров у планет. Двигатели используются лишь для тонкой «подстройки» орбиты.

⚡️⚡️⚡️Как настоящие IT-инженеры предсказывают будущее с помощью "Тераграфа", построенного на нейроморфных процессорах "Леонард". И это не шутка. Это не учебная тревога. Для тех, кто опоздал на премьеру выпуска: "Инженеры ИТ предсказывают будущее. «Тераграф» и процессор «Леонард»" (выпуск 1445 от 24.12.2024).

О пути в информационные технологии, об основах систем управления, когда начался настоящий голод на IT-специалистов, об участии VK, 1С, СБЕР и других русских IT-компаний в программах обучения МГТУ им. Баумана, о создании русской операционной системы, что такое импортонезависимость, о создании собственного нейроморфного процессора «Леонард» для технологий ИИ и нейросетей, о программно-аппаратном комплексе «Тераграф», как ПАКи используются для прогноза технологического будущего — смотрите и слушайте продолжение цикла «МГТУ им. Баумана. Русская инженерная школа».
В гостях у Российского радиоуниверситета Андрей Викторович Пролетарский, доктор технических наук, профессор, руководитель научно-учебного комплекса "Информатика и системы управления" МГТУ им. Н.Э. Баумана, декан факультета «Информатика и системы управления».
Премьера выпуска состоялась 24.12.2024.

На RuTube: https://rutube.ru/video/3ac2c62600250f81725611fb00fbcdd5/
На YouTube: https://youtube.com/live/xZkZ_wekyrM
#российскийрадиоуниверситет