Последние данные. Наблюдательная дуга 5,2 часа, 36 измерений.

Время входа в атмосферу 19:14:56 +/- 10 с (мск) , место - 60.85137 с.ш., 118.49406 в.д. - 196 км восточнее Ленска, в 120 км северо-западнее Олёкминска. Абсолютно безлюдное место...

Эллипс рассеивания тысячи пробных частиц (клонов). Размер 7,6 х 2,6 км. Для поисковиков. Уточню, когда придут все измерения.

Кому удастся заснять оптические явления (видео) - присылайте мне, первому будет «Предел Бортля» с подписью. Места-то, знакомые 😬

❗️⚡️🚀👀⁉️😱🌰 Как иностранцы пиарят наш Орешник без русских.
А вот третье видео с канала Millennium 7 * HistoryTech, где рассуждения об Орешнике набрали более 1.5 миллионов просмотров.
Усилиями наших альтернативно одарённых "медиаменеджеров", затормозивших YouTube, русское сообщество было лишено возможности сплясать на печени испуганного Запада.
Головой думать - это не "бабку с флагом" рисовать или придумывать глупые песенки для патриотических арбалетов.
Но... Маемо те що маемо.
Ведущий на пальцах объясняет испуганной аудитории, почему Oreshnik is a real GAME CHANGER.

Ну, хоть так. Без нас. Усилиями наших же. Но хоть так.

Город Ленск, Республика Саха. Снято моими родителями.

С фронта пишет доброволец, полковник Сергей Александрович Мачинский

За что погиб Неизвестный солдат (Часть 1, окончание здесь)

Как-то я вскользь упоминал о встрече с немецким журналистом во время поисковой экспедиции, но в свете последних событий в мире я хочу описать этот момент подробнее. Может, он позволит задуматься и нам, и им, там, за границей, что такое для нас наша земля и что такое война.

Это было в июле в районе Зайцевой Горы, мы проводили там экспедицию «Западный Фронт» — поднимали из болот Неизвестных солдат. В один из дней из Москвы приехала большая группа журналистов. У нас их перегрузили в армейский «Урал» и повезли к месту работ в рощу Сердце. Пятнадцать километров в сердце болот и дебрей, где даже водители-инструкторы и армейская техника работает на грани, где бывают только егеря и редкие, ну самые настоящие, охотники. Среди журналистов был парень из Германии, сейчас я не помню, какую газету или радиостанцию он представлял. Немецкие репортеры приезжали неоднократно: они тему наших работ освещают достаточно часто и подробно, в основном, пытаясь понять суть волонтёрства и ответить на вопрос, зачем мы это делаем и что нами движет. По-моему, пока не поняли, к сожалению.

После часа езды «Урал» остановился в тупике, уткнувшись в непроходимое болото. Журналисты разбежались по местам работ, где ребята проводили поиск и подъём останков наших солдат. Я пытался следить, чтобы гости не потерялись, и увидел одиноко стоящего на краю болота немца. Он как-то удивленно осматривал лесные дебри и болото. Я поинтересовался, что его удивило и почему он не пошёл со всеми. Немец спросил, где находились позиции вермахта, я объяснил, указав на край болота, рассказал, как была построена оборона, показал одиночный окоп боевого охранения, где пару дней назад мы наши останки немецкого пулеметчика. Немец-журналист некоторое время бродил по полузасыпанной немецкой траншее, а потом удивленно спросил: «А за что они здесь воевали? За это болото? За эти дебри? Кому они нужны, чтобы умирать за них?»

Я сначала хотел рассказать, что это сейчас здесь болото, что раньше здесь были огромные богатые деревни, где жили люди, рожали детей, что все эти сейчас заросшие поля до войны давали хлеб и кормили тех людей, что потом пришла война, пришли немцы, и люди погибли или ушли и больше не вернулись — некому было возвращаться…. Но побоялся сорваться, нагрубить, ведь после этого вопроса я явно почувствовал, что передо мной человек из другого мира, совсем другого, инопланетянин. Наверное, хороший человек, но ДРУГОЙ: с иными ценностями и иным мышлением, другими идеалами и, может быть, даже другими чувствами.