Австралия — единственный континент-государство, который никогда не делился на различные части и казалось бы, наконец должен обладать централизованно спланированной инфраструктурой... Что же могло пойти не так?

При колонизации Австралии англичане разделили континент на три колонии — Новый Южный Уэльс, Викторию и Южную Австралию. Каждая из этих колоний начала строить свою собственную железную дорогу по своим стандартам, несмотря на рекомендации метрополии о согласовании.

В результате железнодорожная сеть Австралии до сих пор имеет три разные ширины колеи (1067, 1435 и 1600 мм) — даже несмотря на вышедшее в итоге постановление об унификации колеи до стандартной. А вы говорите про пересадку на Новохохловской :)

Необычная прогулка по Петербурга

Сегодня предлагаю посмотреть на этот город не с улиц и площадей, а изнутри старых домов через призму недвижимости: выгодно ли покупать квартиры в старом фонде, кто и как расселяет коммуналки, влияет ли состояние парадной на цену и чем был хорош советский капремонт.

Посмотрим на четыре разные истории и четыре разных дома — от только расселённых коммуналок до квартир с крутым и готовым дизайном. Помогать мне с этим будет мой хороший знакомый Александр, который профессионально занимается исторической недвижимостью. В общем, как жить в старом фонде Петербурга и почему его не надо сносить: youtu.be/J1mmWl6Ofp0

Спасаем канал своей поддержкой: t.me/gre4ark/15699

Нужно больше букв в номера автобусов!

Вот так всегда: кидаешь картинку просто смеха ради, а в комментариях неожиданно начинаются баталии! Почти 70 сообщений насчёт правильности перевода «переулок» как "Pereulok" или же дословного "Lane".

Начнём издалека: часто городские объекты в навигации не переводят, а транслитерируют. Ну то есть не Street, а Ulitsa, не Street, а Strasse или вариант как на изначальном фото. Делают это, потому что неносителям языка так проще общаться с местными, которые не знают перевод. С учётом тотального незнания английского в России, это важный фактор: условная бабушка сразу сориентирует заблудившегося западного шпиона в сторону нужного Pereulka, а не будет орать на него, что тот ищет какой-то Lane.

Кроме того, при переводе написанное поймёт лишь носитель английского, а если транслитировать, то любой, кто понимает латиницу, сможет прочитать название и спрашивать уже местных, где же это место.

При этом в некоторых случаях может страдать функция навигации, например, когда иностранец ищет набережную, а на указателях вместо прямого и простого "embankment" идёт какая-то «naberejnaya».

И у перевода, и у транслитирации есть свои плюсы и минусы, поэтому в каких-то городах используют одно, а в каких-то — другое. В Москве за последние годы мэрию кидало от транслитерации улиц на домовых указателях к полному отказу от второго языка в дизайне из-за банальной неспособности сделать один перечень с правильным написанием. В Дептрансе при разработке новой транспортной навигации тоже сначала использовали транслитерацию на схемах, но потом начали всё переводить.

Ну а относительно остановки — это имя собственное, его не переводят за очень редкими исключениями устоявшихся названий (типа Красной площади ▶️ the Red Square).

​​Продолжая разговор о постсоциалистических городах обратимся к статье Саны Ким и Роберты Комуниан Arts and the city in post-Soviet contexts: Policy pathways and interventions in urban cultural development in Kazakhstan, вышедшей недавно в журнале Journal of Urban Affair.

В этой статье авторы на материале 48 глубинных интервью раскрывают тему культурной политики и её влияния на городское развитие в Алматы и Нур-Султане. Алматы на протяжении всего советского периода и части постсоветского был столицей Казахстана. Поэтому, как и полагается республиканской столице, Алматы был не обделён советскими объектами культуры. Там было построено множество театров, библиотек, кинотеатров и других культурных институций. Нур-Султан же был провинциальным городом, гораздо менее оснащенным учреждениями культуры.

Но всё начало меняться, когда был объявлен перенос столицы из Алматы в Нур-Султан. Во-первых начал серьезно меняться культурный ландшафт Алматы - в интервью говорят о том, что до этого над культурными институциями Алматы висело ресурсное проклятье. Множество культурных площадок, большие ресурсы, выделяемы государством на культуру в столице - всё это расхолаживало культурных продюсеров и препятствовало реальной конкуренции. С переносом столицы же конкуренция активизировалась. А заодно снизилось давление цензуры - чиновникам от творческих индустрий стало по большому счёту не так важно что происходит в Алматы.

Во-вторых, начал трансформироваться культурный ландшафт Нур-Султана. Город стремительно рос и, как это не часто бывает с постсоциалистическими городами, росло число учреждений культуры. В особенности музеев, которые должны были транслировать национализирующие идеи. Большую роль стали играть крупные площадки для проведения мегасобытий. А мегасобытия в свою очередь стали драйвером развития творческих индустрий Нур-Султана.

Тем не менее, и в обоих случаях важно, что в значительной степени культурные индустрии в постсоциалистических городах развиваются не в рыночных условиях, но в условиях государственного заказа и на государственных площадках. Успех творческого предприятия во многом завязан на том, как продюсер этого предприятия выстраивает отношения с органами власти. Авторы приводят пример, что некоторые художники с тем чтобы повысить стоимость своих работ специально рисовали портреты Нурсултана Назарбаева. Это, конечно, доведённый до абсурда принцип взаимодействия культурной индустрии с властью, но иллюстративный.

Важно также отметить, что такой режим бытования культурных индустрий накладывает свой отпечаток на то, каким образом культурные индустрии взаимодействуют с городами и горожанами. По большому счёту никак - на зрителя, потребителя эти индустрии не завязаны. Они повёрнуты лицом к чиновникам и ориентируются на их мнение. И конкуренция ведётся за их внимание. Что приводит к тому, что культурные индустрии в таком режиме инкапсулируются и для постороннего наблюдателя представляются как недружелюбные, закрытые. Продюсеры и творцы говорят на каком-то своём языке и не стремятся быть понятыми, не стремятся к контакту. Отсюда возникают большие сложности с партисипаторным искусством в постсоциалистических городах - художникам и кураторам просто не понятно о чём разговаривать с людьми.

#глобальныймир #постсоциализм #креативныеиндустрии