Есть и хорошая транспортная новость из Москвы: власти таки решились на ввод платного въезда! Правда, пока это коснётся только хорд.

«Жители Москвы и Московской области будут проезжать по Московскому скоростному диаметру бесплатно. С 1 января 2023 года проезд по МСД станет платный для транзитных автомобилей» — пишет Дептранс. Там же приводятся цифры, что это отсечёт больше 50 тысяч транзитных авто в сутки и на 20% сократит количеств выбросов в прилегающих районах.

Видимо, Дептранс всё же смог убедить мэра, что хорды через город вызовут спровоцированный спрос: новые дороги и примыкающие улицы быстро встанут в пробку из-за напора новых машин (хотя это уже происходит). По крайней мере, судя по всему, до всех дошло, что идея пускать транзитный трафик из Петербурга в Адлер почти через центр Москвы при недавно запущенной ЦКАДе — полный абсурд.

Не очень понятно, по какому критерию будут взимать плату: по факту проезда сквозь город (то есть транзит) или по месту регистрации машины (не всегда соответствует фактическому проживанию).

Вообще, раз уж для жителей агломерации проезд по хорде бесплатный, то было бы логично внедрить платный проезд через центр Москвы: вот вам скоростная дорога в обход, а центр оставьте в покое. Тогда бы от хорд был бы какой-то прок и относительно польза, потому что в противном случае общий спровоцированный спрос от новых дорог точно парализует весь город.

Ну а в светлом будущем явно придётся делать платными хорды и для жителей, чтобы гибче управлять трафиком и спасти Москву от пробок. Просто через центр должно быть дороже, чем по хордам. Всё оборудование для этого уже есть.

Хавско-Шаболовский жилмассив

На мой взгляд, архитектурное наследие 1920-1930-х годов — самое интересное для изучения на территории бывшего СССР: была сильная школа и архитекторам давали возможность экспериментировать, плюс власти ещё поощряли вовлечение зарубежных специалистов с передовыми идеями. Застройка стала инструментом формирования нового человека: не все идеи оказались удачными, но почти каждый комплекс был индивидуальным и глубоко продуманным.

К сожалению, наследие авангардистов, конструктивистов и рационалистов сегодня чаще всего в ушатанном состоянии. Проблема не столько в деньгах, сколько в восприятии: многие в принципе не понимают, что это важное историческое наследие, упрощая всё до типовых хрущёвок. Поэтому тут речь не только про разрушение домов, но и захламление фасадов балконами, кондиционерами и тд. Разве что в Екатеринбурге жители сумели развить бренд конструктивизма и там к нему особо внимание.

Даже в Москве с её необъятными бюджетами сложно вспомнить хороший пример поддержания такой застройки. Разве что дом Наркомфина, где новый собственник выкупил все квартиры, провёл реставрацию и продаёт квартиры по цене элитного ЖК — но это частный и единичный проект.

Мне больше нравится пример Хавско-Шаболовского жилмассива (у Шуховской башни) 1927-1930 годов, где в прошлом году в рамках капремонта комплексу стали возвращать изначальную расцветку.

Здесь архитектор Николай Травин изначально заложил систему «супрематической навигации»: каждый ряд домов имел уникальную цветовую композицию, чтобы жителям было проще ориентироваться. Кроме традиционных для конструктивистов красного (кирпич), белого (штукатурка) и серого (бетон) цветов Травин заложил оттенки охры, коричневого, бежевого и другие. Со временем идея архитектора оказалась забыта, а в ходе реконструкции 1970–1980-х годов дома вообще выкрасили в один цвет — крепкие хозяйственники не поняли идею, а район получил славу лабиринта из-за необычной для района расстановки домов.

За счёт активности жителей и в первую очередь Александры Селивановой, руководителя Центра авангарда и галереи «На Шаболовке», удалось договориться с городскими властями и в рамках капремонта убрать поросячий цвет и восполнить утрату. Плюс местами вернули номера корпусов на фасад, хотя текущая нумерация с ними не совпадает.

Переговоры шли с 2016 года, но капитальная реставрация с очисткой фасадов и частичной штукатуркой оказалось слишком сложным и дорогим решением. Поэтому договорились в рамках капремонта сымитировать открытую кладку и вернуть комплексу полихромность. Фото комплекса ниже, архивная фотка от 1934 года.

Несколько домов уже готовы, где-то работы продолжаются. Подробнее о комплексе можно прочитать тут и тут. Кстати, центр Авангарда находится в одном из домов — заглядывайте, если будете проходить мимо.

Австралия — единственный континент-государство, который никогда не делился на различные части и казалось бы, наконец должен обладать централизованно спланированной инфраструктурой... Что же могло пойти не так?

При колонизации Австралии англичане разделили континент на три колонии — Новый Южный Уэльс, Викторию и Южную Австралию. Каждая из этих колоний начала строить свою собственную железную дорогу по своим стандартам, несмотря на рекомендации метрополии о согласовании.

В результате железнодорожная сеть Австралии до сих пор имеет три разные ширины колеи (1067, 1435 и 1600 мм) — даже несмотря на вышедшее в итоге постановление об унификации колеи до стандартной. А вы говорите про пересадку на Новохохловской :)

Необычная прогулка по Петербурга

Сегодня предлагаю посмотреть на этот город не с улиц и площадей, а изнутри старых домов через призму недвижимости: выгодно ли покупать квартиры в старом фонде, кто и как расселяет коммуналки, влияет ли состояние парадной на цену и чем был хорош советский капремонт.

Посмотрим на четыре разные истории и четыре разных дома — от только расселённых коммуналок до квартир с крутым и готовым дизайном. Помогать мне с этим будет мой хороший знакомый Александр, который профессионально занимается исторической недвижимостью. В общем, как жить в старом фонде Петербурга и почему его не надо сносить: youtu.be/J1mmWl6Ofp0

Спасаем канал своей поддержкой: t.me/gre4ark/15699

Нужно больше букв в номера автобусов!

Вот так всегда: кидаешь картинку просто смеха ради, а в комментариях неожиданно начинаются баталии! Почти 70 сообщений насчёт правильности перевода «переулок» как "Pereulok" или же дословного "Lane".

Начнём издалека: часто городские объекты в навигации не переводят, а транслитерируют. Ну то есть не Street, а Ulitsa, не Street, а Strasse или вариант как на изначальном фото. Делают это, потому что неносителям языка так проще общаться с местными, которые не знают перевод. С учётом тотального незнания английского в России, это важный фактор: условная бабушка сразу сориентирует заблудившегося западного шпиона в сторону нужного Pereulka, а не будет орать на него, что тот ищет какой-то Lane.

Кроме того, при переводе написанное поймёт лишь носитель английского, а если транслитировать, то любой, кто понимает латиницу, сможет прочитать название и спрашивать уже местных, где же это место.

При этом в некоторых случаях может страдать функция навигации, например, когда иностранец ищет набережную, а на указателях вместо прямого и простого "embankment" идёт какая-то «naberejnaya».

И у перевода, и у транслитирации есть свои плюсы и минусы, поэтому в каких-то городах используют одно, а в каких-то — другое. В Москве за последние годы мэрию кидало от транслитерации улиц на домовых указателях к полному отказу от второго языка в дизайне из-за банальной неспособности сделать один перечень с правильным написанием. В Дептрансе при разработке новой транспортной навигации тоже сначала использовали транслитерацию на схемах, но потом начали всё переводить.

Ну а относительно остановки — это имя собственное, его не переводят за очень редкими исключениями устоявшихся названий (типа Красной площади ▶️ the Red Square).

​​Продолжая разговор о постсоциалистических городах обратимся к статье Саны Ким и Роберты Комуниан Arts and the city in post-Soviet contexts: Policy pathways and interventions in urban cultural development in Kazakhstan, вышедшей недавно в журнале Journal of Urban Affair.

В этой статье авторы на материале 48 глубинных интервью раскрывают тему культурной политики и её влияния на городское развитие в Алматы и Нур-Султане. Алматы на протяжении всего советского периода и части постсоветского был столицей Казахстана. Поэтому, как и полагается республиканской столице, Алматы был не обделён советскими объектами культуры. Там было построено множество театров, библиотек, кинотеатров и других культурных институций. Нур-Султан же был провинциальным городом, гораздо менее оснащенным учреждениями культуры.

Но всё начало меняться, когда был объявлен перенос столицы из Алматы в Нур-Султан. Во-первых начал серьезно меняться культурный ландшафт Алматы - в интервью говорят о том, что до этого над культурными институциями Алматы висело ресурсное проклятье. Множество культурных площадок, большие ресурсы, выделяемы государством на культуру в столице - всё это расхолаживало культурных продюсеров и препятствовало реальной конкуренции. С переносом столицы же конкуренция активизировалась. А заодно снизилось давление цензуры - чиновникам от творческих индустрий стало по большому счёту не так важно что происходит в Алматы.

Во-вторых, начал трансформироваться культурный ландшафт Нур-Султана. Город стремительно рос и, как это не часто бывает с постсоциалистическими городами, росло число учреждений культуры. В особенности музеев, которые должны были транслировать национализирующие идеи. Большую роль стали играть крупные площадки для проведения мегасобытий. А мегасобытия в свою очередь стали драйвером развития творческих индустрий Нур-Султана.

Тем не менее, и в обоих случаях важно, что в значительной степени культурные индустрии в постсоциалистических городах развиваются не в рыночных условиях, но в условиях государственного заказа и на государственных площадках. Успех творческого предприятия во многом завязан на том, как продюсер этого предприятия выстраивает отношения с органами власти. Авторы приводят пример, что некоторые художники с тем чтобы повысить стоимость своих работ специально рисовали портреты Нурсултана Назарбаева. Это, конечно, доведённый до абсурда принцип взаимодействия культурной индустрии с властью, но иллюстративный.

Важно также отметить, что такой режим бытования культурных индустрий накладывает свой отпечаток на то, каким образом культурные индустрии взаимодействуют с городами и горожанами. По большому счёту никак - на зрителя, потребителя эти индустрии не завязаны. Они повёрнуты лицом к чиновникам и ориентируются на их мнение. И конкуренция ведётся за их внимание. Что приводит к тому, что культурные индустрии в таком режиме инкапсулируются и для постороннего наблюдателя представляются как недружелюбные, закрытые. Продюсеры и творцы говорят на каком-то своём языке и не стремятся быть понятыми, не стремятся к контакту. Отсюда возникают большие сложности с партисипаторным искусством в постсоциалистических городах - художникам и кураторам просто не понятно о чём разговаривать с людьми.

#глобальныймир #постсоциализм #креативныеиндустрии