#ДневникГлискова 7-13 октября
Работа с адвокатами

Часть1

Забыл в прошлый раз упомянуть про так называемых бесплатных адвокатов или адвокатов по назначению. Когда у обвиняемого нет возможности самому нанять адвоката, обязано предоставить государство (это конституционная гарантия), оно же и оплачивает его работу по установленным единым расценкам. Правда потом эти деньги обычно взыскиваются с подсудимого, так что адвокат получается условно бесплатный, после приговора их все равно приходится платить. За исключением, конечно, случаев, когда приговор оправдательный или дело прекращено на стадии следствия. Есть некие предубеждения против адвокатов по назначению, что они будут работать хуже, чем платные. Не факт. В большинстве своём в адвокаты по назначению идут те, кому не комфортно заниматься поиском клиентов и потом слушать возражения по поводу объёма работы и размера гонорара. В данном случае эти проблемы снимаются, автоматически: клиентов поставляет государство, оно же определяет размер гонорара. Поэтому скорее можно опасаться, что бесплатный адвокат будет на стороне гособвинения, а не доверителя. Раньше это прямо была проблема-проблема, когда следователь сам решал, какого адвоката назначить. Это провоцировало злоупотребления.
Я когда только статус адвоката получил, как раз был такой период, меня по началу ставили в график дежурств и следователи звонили и вызывали бесплатным адвокатом. Через некоторое время, уже не звонили, видимо, решили, что с таким защитником гладко не получится людей сажать. После реформы адвокатуры “лавочка” закрылась, распределением дел занимается адвокатская палата среди адвокатов, кто добровольно вызвался по назначению работать. Самое главное, независимо от того платный адвокат или бесплатный, он обязан работать максимально добросовестно и предпринять все возможные в рамках закона действия, чтобы отстоять права подзащитного.

Теперь, что касается наоборот рекомендации для адвокатов. Как лучше выстроить отношения с доверителем? Начну с того, что выстраивать линию защиты адвокат и подзащитный должны совместно. В этом я глубоко и категорично убеждён. Существует подход, когда адвокат диктует клиенту, как себя вести. По принципу: “я - профессионал и лучше знаю, как будет лучше, а ты слушай, делай и не будем тратить время на вопросы и объяснения”. Даже если в конкретной ситуации адвокат абсолютно прав и действительно лучше знает и понимает, объяснять все равно нужно. Так же, как и в медицине, где врачи рассказывают пациентом и про диагноз и про то, какими способами болезнь можно победить. А когда пациент лучше понимает, он уже сознательно и убежденно выполняет рекомендации врача. Те же правила употребления таблеток, какие лучше с едой, какие без, какой интервал приёма, какие можно сочетать, какие нельзя. Одно дело, механически выполнять назначение врача, другое дело, когда есть понимание, что так действие усиливается. Говорю на своём примере, что меня понимание дисциплинирует. Раз на меня действует значит, есть и другие люди, на кого действует. Осознанность - повышает эффективность совершаемых действий, как и убежденность в их пользе. Но в отличие от медицины, где больной, как правило, мало что понимает в лечении, в юриспруденции, фигурант дела (хоть уголовного, хоть любого другого) может принять самое активное участие и в формировании позиции и в определении стратегии и тактики, и в сборе доказательств. Потому что клиент точно знает, что он совершал, а что не совершал, что за люди свидетели по делу, где и какие документы искать и на какие поступки он готов, чтобы достичь своих целей? Виновен он или нет, готов признать вину, если не виновен, мне такое предлагали. Способен пойти на заключение досудебного соглашения, то есть дать изобличающие показания на постороннего человека, компаньона, друга, даже брата (реальное дело такое на слуху, где брат брата на 12 лет засадил за получение взятки, сам в итоге ответственности за дачу взятки избежал). Только доверитель все это знает и задача адвоката эту информацию полностью извлечь и максимально использовать.

#ДневникГлискова 7-13 октября
Часть 2

По делу ещё могут потребоваться специальные познания, которыми опять же владеет сам доверитель. Раз начали вспоминать медицину, если обвиняемый медик в связи с его профессиональной деятельностью, кто кроме него может поведать о нюансах. По моему делу пришлось нюансы депутатской работы объяснять и адвокатам, и следователю, и прокурору, и судье. К примеру, тот факт, что все официальные мероприятия документируются (ведутся аудио и видео-записи, стенограммы, протоколы, по которым легко можно восстановить события). То есть, в идеале адвокат должен стремиться партнёрские отношения установить с доверителем. Если это возможно, понятно, что клиенты бывают разные и дела бывают сильно разные, не может быть универсального, единственно возможного стандарта в такой сложной материи как юриспруденция.
Плавно подвожу к тому, что в идеале должно возникать явление, которое мы в политике называем сопричастность.
Подзащитный должен быть вовлечен в процесс не формально (формально, то он никуда не денется, если есть статус обвиняемого, значит придётся и в следственных действиях участвовать и если дело не закроют, то и ходить в суд), а по содержанию. И разделять ответственность за результат. Возвращаясь к рекомендациям для подзащитных “не выносить мозг” своему адвокату вопросами, “а сколько дадут?”, “а могут ли дать условно?”, лучше думать, чем своему адвокату помочь. Постараться не только защитнику работу придумать (он тоже формально никуда не денется и обязан, если в дело вступил, принял на себя защиту, активно участвовать), но и самому себе. Как этого добиться?

С одной стороны, если доверитель сам по себе активный и рвётся в бой, поощрять инициативу и направлять ее в конструктивное русло.Ни в коем случае нельзя “бить по рукам”. Возражения - зло. Можно всю охоту отбить к активным действиям и получить в и итоге пассивного и депрессивного клиента, который не верит ни в суд, ни в справедливость, ни в чудо, сидит, ждет и нуждается больше в психотерапевтической помощи, чем в юридической. Поэтому фразы: “это не сработает”, “все равно откажут”, “жалобу подавать бесполезно”, “никто не будет разбираться”, “все равно ничего не докажешь”, “толку не будет”, “раньше сядешь - раньше выйдешь и вообще, что ты от меня хочешь, посмотри на дело Глискова” (реальная цитата) нужно запретить. Во-первых, почему ты так уверен, что не сработает. В условиях когда гарантии не предоставляется, повсюду человеческий фактор, неопределенность. В одинаковых ситуациях принимаются разные, даже противоположные решения. Которые могут отменяться вышестоящими инстанциями. Нельзя быть в такой ситуации ни в чём полностью уверенным. Что сработает, а что нет выясняется экспериментальным путём. Одному и тому же аргументу могут придаваться взаимоисключающие смыслы. Жаловался мне сокамерник, что когда он оперативником работал и бомжей в суд привозил на арест, прокурор возражал. Говорил отсутствие жилья не порок, они такие же граждане российской федерации, просто попали в трудную жизненную ситуацию. Сейчас его самого арестовали аргументируя даже не отсутствием регистрации, а фактически проживанием по другому адресу.Точно так же один суд пишет, что наличие семьи детей на иждивение является социально сдерживающим фактором (откуда и когда взялись эти казённые формулировки? из той же серии социально-полезные связи), а другой пишет, что не является. Поэтому нужно пробовать, подавать разные жалобы в разные инстанции, заявлять разные ходатайства, предоставлять разные доказательства, использовать разные аргументы. В целом, стремиться применить максимум возможных инструментов, учитывая, что заранее непонятно, что может сработать, отсекать только те действия, которые заведомо могут навредить.

#ДневникГлискова 7-13 октября
Часть 3

Такой пример мне запомнился, самое первое дело по назначению я получил через несколько дней после вступления в адвокатуру. Банда грабила по ночам магазины, мне досталось защищать девушку, которая заранее устраивалась туда работать, узнавала, когда и как забирают выручку. Эпизодов было много, но один меня поразил: приехали грабить магазин, но увидели рядом милицейский патруль и уехали ни с чем. Следствие увидело здесь покушение. По единственному этому эпизоду проходил водитель машины, показания на него дал один из участников банды. Без них ничего бы и не было, ведь в милицию никто не заявлял. Себе он особо ничего не выгадал, учитывая большой объем других эпизодов. Но товарища “потопил”. Пример “лишнего” действия во вред другому. Пример действия во вред себе: легендарная история, как основатель финансовой пирамиды, так хотел сотрудничать со следствием ради освобождения из под ареста, что сдал множество сообщников и получил в итоге помимо обвинения в мошенничестве (сь.159 УК) обвинение в совершении более тяжкого преступления - организация преступного сообщества ( ст. 210 УК РФ). В первом случае ему грозило до 10 лет лишения свободы, во втором от 12 до 20. Сомнительная сделка получилась. Думаю, адвокату стоило бы от неё вовремя отговорить.

Во-вторых, почему не нужно сходу отвергать предложение подзащитного, даже если они кажутся на первый взгляд фантастическими, говорил уже, что клиент может быть профессионалом в своей сфере, тогда как у адвоката ограниченный опыт в рамках которого он этой сферы мог раньше не касаться. Так какой смысл рассуждать и давать оценку, если с этим не сталкивался. Наоборот, нужно открытым быть новому. Стараться разобраться в специфике профессиональной деятельности клиента, чтобы выудить новые доказательства. Будучи адвокатом вёл, например, дело по обвинении в ограничении конкуренции(ст. 178 УК РФ) на рынке пассажирских перевозок. Пришлось разбираться, как устроен рынок перевозок, от чего зависит себестоимость услуги. По итогу вместе с клиентом пришли к выводу, что нет события преступления, потому что отдельный городской маршрут нельзя считать товарным рынком. Чтобы доказать этот тезис, обратились за помощью на экономический факультет КГУ (сейчас СФУ), получили заключение доктора экономических наук, который согласился с нашими выводами. Это важно, поскольку обвинение любит на любые аргументы выкатывать возражения, это мол позиция защиты, поэтому не может быть верной. Поэтому подкрепить аргументацию заключением специалиста, являющегося в этом вопросе экспертом, никогда не будет лишним. Суд в данном случае услышал экономическую аргументацию и вернул дело на доследование. Где оно благополучно “умерло”.
Ни в коем случае нельзя рубить идеи на корню по принципу, раз я этого никогда не делал то и не буду. На своём деле, пришлось преодолевать психологическое сопротивление адвокатов по поводу работы с базой публикаций в СМИ. Несколько раз объяснять, что это не сложно. Надо попробовать под руководством умелого человека и дальше самому уже пользоваться.

#ДневникГлискова 7-13 октября
Часть 4

Списываю такие проблемы на феномен боязни неудачи. С детства нас воспитывают, что нужно писать без ошибок и правильно решать математические примеры. Ругают и ставят плохие оценки, если сделано неверно. Возникает боязнь, что не получится. Лучше тогда вообще не делать. Так не лучше, если бы учёные не совершали множество попыток, откуда взяться открытиям? Так и в адвокатской деятельности, где защите противостоит так называемый обвинительный уклон и печальная статистика оправдательных приговоров (1 на 300 уголовных дел, так вроде бы?) количество попыток, необходимых для достижения положительного результата может оказаться очень большим. И чем больше попыток, тем больше неудач. В то же время, чем больше попыток, тем больше удач. Нужно спокойно это воспринимать. Неудачная попытка лучше бездействия. Лучше попробовать и не преуспеть, чем потом гадать сработало бы или не сработало бы и выслушивать от подзащитного бесконечное если бы. Простенький пример опять же по собственному моему делу, один из адвокатов сразу же скептически воспринял предложение просить следствие приобщить к делу большой объем документов, которые мы собрали в опровержение версии обвинения, мол откажут. Я в итоге настоял, что нужно попытаться и по итогу большую часть таких ходатайств следователь удовлетворил. Потом эта же история в суде повторилась, какие-то новые документы судья к делу по просьбе защиты приобщил, какие-то отказался принимать. В том числе не принял документы, которые уже были приобщены следователем и с разрешения суда оглашены. Случайно мы их повторно подали и судья отказался приобщать, как не относящиеся к делу. И такое бывает. С переменным успехом, решался вопрос. Как мы уже знаем, на мнение суда документы, представленные защитой, не повлияли.

С другой стороны, если подзащитный не проявляет инициативу и во всем полагается на адвоката, можно давать ему задания. Не обращая внимание на выражение типа “я же не юрист, ты же юрист что я могу”. Уверен, любой обвиняемый может очень многое и вспомнить, и сформулировать и мысли ему будет полезно упорядочить. Как минимум, он может накидать проект выступления в последнем слове с учетом рекомендаций адвоката или без. Если адвокат напишет, а подсудимый выучит и скажет, выглядеть будет неестественно. Как всегда, когда чужими словами человек говорит. Поэтому пусть пишет своими словами, а защитник уже редактирует. Здесь важно, что в процессе написания текста происходит осознание понимание происходящего.
Пример не про подсудимого, а про потерпевшего. Работая адвокатом, неоднократно сталкивался, что у пострадавших от мошенничества людей мысли “бегают”, они очень сумбурно описывают произошедшее и до конца не осознают, что стали жертвами обмана.

#ДневникГлискова 7-13 октября
Часть 5

А если нет понимания, то и не помочь человеку в подобной ситуации. Ты ему разъясняешь, что нужно заявление о преступлении писать. А он не хочет, продолжает надеяться, что ему аферист добровольно деньги возьмет и отдаст. Но к адвокату пришёл, то есть рациональная часть головы понимает, что кот и лиса оказались мошенниками, а эмоциональная часть продолжает верить, что денежное дерево все же вырастет. Как синхронизировать эмоциональное полушарие с рациональным. Требовал, чтобы пострадавшие письменно, подробно изложили свои злоключения. Приходили потом со словами: "какой же я был дурак!”, пока делал “домашнее задание” собрался с мыслями и понял, что развели меня. Очень эффективны такие “домашние задания” для изучения воспоминания и специфических познаний, которыми владеет подзащитный. Мне адвокаты давали задание расписывать, какой был порядок принятия решений в партии ЛДПР, поскольку свидетели обвинения на этот счет привирали. Что я и сделал, описал все процедуры со ссылками на документы, которыми можно их подтвердить. Пока писал, в памяти восстановил многое, так что знаю по себе, что работает метод. Предполагал ещё адвокатом написать жалобу, что обвинение не конкретно и противоречиво. Отвечают, что мы раньше так не делали, не понимали, что ты от нас хочешь, напиши лучше сам. Ну я написал, сомневаюсь, что читали эти жалобы в прокуратуре, куда они были адресованы, зато пока их составлял, ещё больше нашёл в обвинении несостыковок и аргументацию отточил.

Сидел со мной парень, у него тоже обвинение ущербное в плане логики и соответствия доказательствам, и мысли у него показались здравами по линии защиты, но на практике это были бесконечные разговоры по принципу одно-да потому. В итоге выдал ему тетрадку, сказал разбей обвинение на части на части и по каждой записывай свои аргументы. И пошёл процесс, через некоторое время уже человек начал УПК РФ читать с комментариями, чтобы систематизированные аргументы облечь в юридические формулировки. Вопросы свидетелям, какие задать, тоже может подзащитный заранее придумать и написать. Много вопросов, где доверитель может помочь себе и адвокату. Опять же, любое занятие в СИЗО, отвлекающее от монотонного режима, оно для психики заключённого исключительно полезно.

Помимо того, что возражения - зло, потому что отбивают у подзащитного энтузиазм, таким же злом являются ценные советы за жизнь, которые никто не просил. Не могу не рассказать случай моего сокамерника. Поехал он на суд, заседание постоянно откладывается из-за того, что подсудимых несколько, никак не могут вместе собраться. При этом под стражей в СИЗО он один сидит, остальные на свободе судятся. Вот он и попросил адвоката подготовить ходатайство об изменении меры пресечения, так как не виноват, что процесс затягивается. Приезжает он на суд, адвокат никакого ходатайства не подготовил и не заявил, вместо этого посоветовал расслабиться (так и сказал) и намекнул, что можно на СВО поехать. В итоге, возвращается он в СИЗО расстроенный, что ходатайство не подано и в недоумении, “почему адвокат сказал про СВО, что он имел в виду?”. Во-первых, это точно не адвокату решать, ехать подзащитному на СВО? Во-вторых, если уж хотел что-то сказать, так надо было конкретно и понятно мысли свои выражать. В СИЗО нет возможности позвонить и переспросить. Остался подзащитный в замешательстве и на нервах из-за непонятной ситуации и так в тюрьме обстановка для психики тягостная, так адвокат своими неосторожными словами ее напряг ещё больше. Минус ему в карму.

#ДневникГлискова 7-13 октября
Часть 6

Что-то ещё нужно делать с жаргонными выражениями, которыми засорился лексикон, вот эти вот: “Коссуха” - кассационная жалоба, “пресечка” - судебное заседание по мере пресечения, “тормозок” - предварительное жалоба, “об…бок” - обвинительное заключение и т.д. и т. п.Ч Откуда это взялось и для чего культивируется? Если сленг проникает из тюрьмы, то не понимаю, для чего адвокаты эти слова употребляют. Если он идёт от адвокатов, то с какой цель? Чтобы создать иллюзию тайного знания? Так вот именно, что иллюзию. Потому что есть реальное знание, из-за которого в адвокату и обращаются. Его можно нормальными словами предъявить, а не коверкая русский язык. Им все эти “термины” нужны, чтобы туману нагнать. Сказал клиенту, что подал “тормозок” и не нужно объяснять, то ли жалобу лень было писать, то реально времени не хватило.

Из этой же серии манера сыпать реквизитами законов, постановлений пленумов и прочих источников. Что это показывает? Хорошую память? И что делать подзащитному, переспрашивать постоянно? А если он постесняется переспросить, то останется в неведении и толком не поймет, откуда адвокат взял информацию. Тоже способ напустить туману. В итоге возникает у некоторых людей, кто столкнулся с юристами, заблуждение, что для освоения профессии достаточно набор “волшебных” слов и номера законов.

Несколько слов про посещение подзащитных в СИЗО. Как написал в рекомендациях обвиняемым, их частоту надо на берегу оговаривать при найме адвоката. Понимаю адвокатов, которым не очень приятно полдня терять, чтобы полчаса поговорить с клиентом. В прямом смысле терять, потому что можно очередь утром рано в СИЗО занять (даже электронно записаться), а по факту получить свидание с клиентом перед обедом. Все это время сидеть, ждать по коридорам и делом толком ни этим, ни другим, не позаниматься, потому что средства производства - электронные гаджеты -, все изъяты. Так себе занятие. Но вот чего не понимаю, почему адвокаты не используют активно сервис ФСИН-письмо, чтобы количество очных встреч уменьшить, а эффективность повысить. Есть, конечно, нюанс, что письма эти проходят цензуру и никаких секретов по делу им соответственно нельзя доверить. Но договориться о встрече, выдать “домашнее задание”, попросить распечатать или составить документы, много есть вопросов, которые вполне стерпит письмо. Точно знаю, что многие адвокаты этот сервис освоили, многие упорно обходят стороной. Рационального объяснения этому у меня лично нет, но сервис фсин-письмо (в некоторых учреждениях используются другие, но по сути аналогичные сервисы, как я понял зависит от того, с кем договор заключили) прямо очень удобный, максимум 3 суток идёт сообщение в одну сторону, если повезёт, то и за сутки дойдёт, рекомендую, в общем, всем адвокатам освоить.

Мой опыт безусловно субъективный, поэтому предлагаю и адвокатам и всем тем, кто попал в жернова правоохранительной системы, щедро делится своим, пишите письма через фсин-письмо и рассказывайте свои истории. Мне вообще удивительно, когда адвокаты скрывают свой положительный опыт и удачные образцы (если, конечно, клиент не возражает против огласки, учитывая требования соблюдения адвокатской тайны). Это как рисовать картины и никому их не показывать. Нужно максимально делиться достижениями. Это и помощь коллегам и к репутации плюс. Так думаю.

Сегодня на встрече с представителем правительства Красноярского края Сергеем Верещагиным задал вопрос по зданию бывшего Мирового суда
https://yangx.top/KulikovDEAchinsk/5566?single
в мкр Авиатор, а также здания бывшего детского сада по ул Урицкого.
Ждём результатов 🤞

Только когда женщины, доведённые до отчаяния главой города Ачинска Игорем Титенковым, двинулись с верхних рядов на сцену, он озвучил, что завода по переработке древесины на участке между Карловкой и Горным Ачинского района не будет.

Три месяца Игорь Петрович измывался над людьми, врал и, струсив перед женщиной, изменил своё решение.

Истинное лицо власти в Ачинске сегодня увидели все, включая председателя Правительства края Сергея Верещагина.

Александра Глискова поддержали родительские сообщества.

С серией лекций Красноярск посетил руководитель «Института демографического развития и репродуктивного потенциала» и «Агентства позитивного развития общества и социальных институтов» Руслан Ткаченко. Сразу после одного из мероприятий общественник с внушительным стажем побывал в офисе Красноярского регионального отделения ЛДПР, чтобы поддержать Александра Глискова.

«Уважаемый Александр Александрович, я Ткаченко Руслан Анатольевич — общественный деятель, который уже более 10 лет занимается защитой семей. Пришёл в офис ЛДПР в Красноярске специально, чтобы выразить вам поддержку.

Я много лет очень глубоко занят вопросом защиты семьи. Именно поэтому я имею право сказать, что вы своего рода символ. Важный сегодня символ поддержки семьи.

Не так уж много высоких чиновников, депутатов, которые искренне включаются не на словах, а на каких-то конкретных важных делах в поддержку семьи. К сожалению, мы не видим, что их становится больше. Более того, как правило, те депутаты или сенаторы, которые искренне помогают семье, на следующем созыве их почему-то уже нет.

Когда вы стали активно работать в этой области, вы вселяли надежду. Вы вселяете её до сих пор, и, скажем так, победа на семейном фронте будет для нас тогда, когда вас оправдают и отпустят. Потому что некоторые вещи видно сразу.

Видно человека, который думает о деле, думает о людях, думает о семьях. Мы видим, что вы такой человек. Мы в вас верим и сделаем всё возможное, чтобы ваше имя не было посрамлено. Вы символ уже и надеюсь останетесь и дальше символом для других людей, в том числе депутатов и чиновников, чтобы люди наконец-то поняли, что только настоящая защита семьи может вывести нашу страну из кризиса», — заявил председатель региональной общественной организации «Московский Городской Родительский Комитет» Руслан Ткаченко.

Мы благодарим Руслана Анатольевича за поддержку Александра Александровича. Будем бороться за освобождение нашего однопартийца.

Сегодня был озвучен приговор депутату Законодательного собрания Красноярского края Александру Глискову — 10 лет строго режима и 10 млн. штраф за якобы вымогательство взятки в 1 млн. Мы не верим в обвинение, выдвинутое депутату и общественному деятелю. Я знаю отношение Александра к господину Титову, который и написал на него донос, и никогда не поверю, что он бы опустился до мутных схем с этим персонажем. Сейчас начнутся догадки и происки скрытых смыслов, но важно одно, что человеку сломали жизнь и карьеру. Он был многим неудобен, он часто говорил правду, которую не хотели слышать, заступался за народ, а его высочайший рейтинг среди населения был костью в горле у местных чиновников. Благодаря Александру мы узнали про ситуацию в микрорайоне Солнечный Красноярска, отстаивали с его поддержкой школу и сад, его вклад неоценим. Уважаю, ценю и благодарю за помощь, опыт и результат, который получился в микрорайоне. Надеюсь на правосудие вне Красноярска, хочу, чтобы его освободили из под стражи. На свободе он больше людям нужен, думаю каждый житель Солнечного на себе ощутил отсутствие народного депутата. Да будет так.
#свободуГлискову