Про инструментализацию роли жертвы много написано.
В психологии отметим "драматический треугольник" Карпмана с бесконечными "Томом и Джерри", где пульку расписывают на троих – Жертва, Преследователь и Спасатель. В философии - Рене Жирар с "инверсией жертвы" в христианстве. (несколько тысяч лет быть жертвой – "козлом отпущения" - было некруто, а потом стало сверхкруто). В социологии безусловно главное – труды Кэмбелла и Мэннинга (К\М) по "культуре жертвы" и превращению роли жертвы в "товар" - предмет экономического обмена.

Что создает жертву у К\М?

Публичность: Жертвы стремятся привлечь внимание к своим страданиям через соцсети и медиа. Что позволяет мобилизовать поддержку и оказать давление на обидчиков;

Моральное превосходство. Жертва права потому, что она жертва. Сам статус жертвы становится сверхценным, так как он дает превосходство и право требовать блага;

Зависимость от третьих сторон. Жертва подчеркнуто уходит от самостоятельности, формируя вокруг себя коалицию поддержки из людей и структур, инвестирующих в "исправление несправедливости". Даже термин есть специальный – "моральное предпринимательство".

"Преследователь" - источник всякого зла.  Победа над ним с установлением непременно полной и окончательной справедливости - смысл  существования как для жертвы, так и для её "коалиции поддержки". Формируется туннель нарративов и действий: любое событие или контекст "играют на стороне" либо добра, либо зла.

Есть предприниматель, есть и прибыль, пространство которой стремится к расширению по мере расширения коалиции поддержки. Количество несправедливости в мире вокруг данной жертвы обречено расти по мере роста все более дорогостоящих усилий по исправлению несправедливости.

Так было во время первых опытов с технологией в университетах, где студенты защищали "равноправие" и "уязвимые группы", так было с BLM, так было в ковид, так работает и "климатическая повестка".  То, что начинается как "посидим две недели дома, чтобы помочь больницам", "дадим всем равные избирательные права вне зависимости от цвета кожи и пола" или "сортировать мусор несложно" непременно вырастает в гигантскую экономику. Пока всем не становится уже сложно.

Дальше наступает нормализация, когда участники процесса придумывают способы слегка сбросить пар и прийти к некой "сделке", как сказал бы Трамп. Что всегда предусматривает:
• Переход от абсолютной справедливости к "достаточной справедливости" (sufficient justice)
• Фокус на будущем, а не на прошлом (forward-looking decisions)
• Создание механизмов, признающих страдания жертв без блокирования нормального сосуществования c "преследователем". То самое "учимся жить с вирусом" во всех формах.
Это безусловно (и болезненно) умаляет статус жертвы, но и создает нарратив о восстановлении и построении "нового мира". Буквально,  жертва должна перестать быть жертвой в самопрезентации. В ситуации когда статус жертвы – основа мировосприятия, это больно.

Ровно это на известной встрече в пятницу и было предложено Зеленскому. Который – весьма прагматично – посчитал, что коалиция поддержки пока достаточно сильна, чтобы расширять пространство борьбы на уровне риторики и обещанных денег.

Последующие события в Европе показали, что он скорее прав. И переводчик нашелся, и навыки дипломатического поведения обнаружились. И все случилось наилучшим для него образом, включая инициативу потенциального канцлера Германии о спецфонде на оборону с колоссальными деньгами.

К началу – в классических трудах трансактных психологов выход из "драматического треугольника" состоит из метаморфозы для каждого из участников:

От Жертвы к Уязвимому, признающему проблемы, но готовому над ними работать самостоятельно, а не перекладывать ее на плечи мира;

От Преследователя к assertive (нет русского аналога, что-то вроде "отстаивающий интересы без агрессии");

От Спасителя к Поддерживающему, помогающему без создания зависимости.
Это Трамп и предлагал за разговорами про редкоземельные металлы и сделки. Стратегия здравого смысла.

Зеленский, очевидно, к трансформации не готов. О чем заявляет вполне определенно и публично.

Один из героев последних дней – фарммиллиардер Патрик Сун, владелец "Лос-Анджелес Таймс" (ЛАТ).

Устав от споров с журналистским коллективом (при нем уже два "призыва" отправились на мороз с десятками уволенных в каждом) одной из самых влиятельных газет США он попробовал привести в редакцию будущее – научно-технический прогресс. Колонки будет реферировать специальный ИИ-агент. Без спроса и автора, и читателей.

Это вызвало скандал, потому как для начала разговора "агент" откомментировал колонку относительно "Оскара" и перспектив ИИ-кадров в кино в крайне негативном ключе. Типа не надо нам тут "левых луддитов" и их вранья. ИИ в кино это хорошо и правильно. Как и везде. Параллельно выяснилось, что машинка не просто реферирует статьи, но и на основе внутренних алгоритмов присваивает им "рейтинг" по месту внутри "политического спектра" от 0-20 (крайне левые) до 80-100 (крайне правые). С мыслью воспитать внутреннюю цензуру внутри редакции, не поспевавшей за политической трансформацией Суна.

Это и есть самое интересное в этой истории.
Изначально Сун владелец компании одного препарата – онкологического хита абраксана.

Сун получил абраксан уже готовым в начале биотехбума, увеличил цену с $ 5 до 25 тыс. за курс для рынка США. Это вызвало кучу протестов, штрафов FDA и прибылей для Суна. Вдобавок он скупал стартапы в области онкопрепаратов и разными способами саботировал их, обеспечивая своему препарату доминирующее положение на рынке. На эту тему - бесконечные судебные иски (например, штраф в $125 млн по препарату Cynviloq, чьи КИ были свернуты после приобретения лицензии) и весьма посредственная пресса.

Других препаратов за 15 лет фармхолдинг Суна на рынок не вывел, а неудачи тоже омрачались обвинениями в мошенничестве с грантами на разработку и в подделке результатов КИ. Успехи же Суну обеспечили инвестиции в IT, как применительно к медицине, так и например в Zoom, всем известный.

Устав от плохой прессы, скандалов с регулятором и желая защитить себя, Сун приобретает ЛАТ перед выборами 2020 года и принуждает редакцию уйти от поддержки "прогрессивной" Уоррен к Байдену во время праймериз демократов. Сун был активным спонсором демократов-центристов, что неудивительно для "прогрессивного бизнесмена от инноваций" с таким числом судебных исков и сложностей с регулятором.
  
С начала новой эры LAT особо пристрастным репрессиям подвергался некогда знаменитый и активный отдел расследований газеты. Будучи человеком прогрессивным Сун ввел несколько чисто менеджерских механизмов контроля помимо унылого переписывания материалов касавшихся лично его и полного контроля над биотех- и инновационной тематикой газеты. Там рядом Долина – поэтому эти темы играли существенную роль и для газеты, и для аудитории.

"Деньги идут за журналистом" (поддержку получали только те журналисты, которые правильно понимали ситуацию владельца), создание нескольких уровней превентивного контроля, поощрение самоцензуры и прочие мелкие ухищрения по перестройке газеты в "корпоративное СМИ".

В 2023 году наш герой внезапно становится трампистом и перестраивает редполитику с поддержки Байдена (на которую со скандалами и увольнениями сломали редакцию за 2 года до того) на Трампа. Снова ужесточение контроля, цензура, увольнения.

Но на дворе уже 2024-25 и на помощь приходит ИИ. Функции цензуры, реферирования и считай что соцрейтинга (как назвать присвоение "баллов" за "лояльность материала") начинает выполнять не какой-то "комитет цензоров", а буквально "прогресс" сам по себе.

Так, тот, кто был бы пусть и крупным, но локальным мошенником, обеспечивающим понятными манипуляциями монопольное место своего продукта на рынке (да еще и постоянно попадающимся на этом благодаря институтам вроде регуляторов и журналистики), начинает разрастаться как целая система, включающая в себя медиа и политический контроль над институтами. Контроль теперь принадлежит тем, кого раньше контролировали.

✔️Если у кого-то есть вопросы про "технологическую утопию 2025", то вот это она и есть. Она не про новые препараты. Она про автоматизацию контроля и защиту прибыли.

Трансформация «трампистской утопии» через программные обращения к Конгрессу в 2017 и вчера.

Риторический стиль: длина фраз уменьшилась, количество прилагательных в превосходной степени выросло. Больше историй людей с акцентом на жертвах: террора, трансгендеров, мигрантов.

Экономика: от умеренности 2017 к радикальной поддержке корпораций. Инвестиции – только частные, задача государства снизить административные барьеры, корпоративные налоги и обеспечить тарифы, защищающие производителя от импорта. Для людей – отмена налогов на чаевые вместо «справедливого налогообложения для среднего класса» в 2017;

Безопасность: от общих обещаний «защитить границы» до «крупнейшей операции по депортации в истории Америки» и признания латиноамериканских картелей террористическими организациями с анонсом войны с ними. Кратно участилось упоминание разного рода силовиков от полицейских до пожарных и пограничников. Америка – жертва, «мы все в опасности», больше полномочий силовикам и наказаний за обиды им причиненные.

Госаппарат: от абстрактного «осушения болота» к «патриотическим чисткам». Все, кто не согласен будут уволены на всех этажах аппарата. От идеи правила «одна новая регуляция – две старых отменить» к соотношению 1:10.

Социальная политика мертва: от плана замены Obamacare на более «эффективную и справедливую» систему к фокусу на экологические причины заболеваний; от расширения школьных возможностей для неблагополучных детей к борьбе с «вокизмом» и трансгендерами. Никаких больше «семейных отпусков» и «оплачиваемого ухода» из 2017. В медицине - ничего, чтобы хоть как-то задевало корпоративные прибыли вроде цен на лекарства или снижение стоимости медуслуг\страховок.

Итак, «Трамп-2025».

1. Корпоративное либертарианство в духе Айн Рэнд. «OpenAI и Oracle объявили инвестиции в 500 миллиардов долларов, которые они не сделали бы, если бы победила Камала». Главы технологических компаний - идеальные люди: Илон Маск возглавляет государственный департамент, а Тим Кук звонит президенту, чтобы обсудить инвестиции Apple.

2. Националистический милитаризм. Превозносится сила, а международные отношения определяются через призму национальных интересов и возможностей проецировать эту силу. «Я прошу Конгресс профинансировать создание современного золотого купола противоракетной обороны для защиты нашей родины». «Возвращение» Панамского канала и приглашение Гренландии присоединиться к США «ради международной безопасности». Любые партнерства вплоть до союзничества резко девальвируются.

3. Ностальгический технофутуризм Обещания технологического прорыва в смеси с восстановлением традиционного величия во всем от проблемы языка («английский отныне единственный государственный язык») до рейгановских обещаний Звездных войн. Мысль об «американском флаге на Марсе» органично соседствует с Американским заливом вместо Мексиканского.

4. Смесь свободного рынка с протекционизмом 19го века. «Если вы не производите свой продукт в Америке, при администрации Трампа вы будете платить тариф». При этом критикуются любые государственные программы инвестиций от научных грантов к полупроводниковой промышленности.

5. От императива доступности к императиву возможностей. Модель национального успеха – дадим возможность корпорациям заработать, а блага от них как-нибудь просочатся вниз. Хотя бы и через чаевые, которые получит обслуга. Это не лекарства\университетские кредиты дорогие, это ты мало зарабатываешь. Если ты мигрант и у тебя нет денег, то твое место в Гуантанамо. Зато «Золотая карта» для богатых. Подчеркнутое игнорирование любой «социальности» рядом с «Америка должна ставить своих граждан на первое место».
Интересный калейдоскоп, где влияние корпораций дополняется возможностями силовиков, а высокотехнологичное будущее - популистским национализмом. Посмотрим, что скажут избиратели, когда увидят, что "прибыль корпораций" не имеет настолько выраженной позитивной связи с их качеством жизни. Про киберпанк интереснее читать, чем жить в нем.

Бывший гуглоначальник Шмидт выкатил доклад про движение к суперИИ (AGI), который в менее бурное время заслужил бы куда больше внимания в силу освежающей бодрости инициатив.

Доклад "Стратегия суперинтеллекта" – трехчастная стратегия фиксации американского стратегического преимущества:
1⃣ Сдерживание;
2⃣ Нераспространение;
3⃣ Конкурентоспособность.

При этом "сдерживать" и "нераспространять" предлагается инструментами "международного сотрудничества", подчеркивается необходимость "общих правил" и "глобальных соглашений" для предотвращения катастрофических рисков от ИИ. Это в "объяснительной части".

А в части инструментальной – взгляд на международное сотрудничество крайне своеобразный:

🤔 Жесткий контроль экспорта чипов для ИИ без равноправного участия других стран в определении правил (буквально, американский регулятор должен знать, где каждый чип, способный работать с ИИ в режиме он-лайн и иметь возможность дистанционно его сломать);

🤔 Особые иммиграционные режимы для привлечения мировых талантов в США (буквально, каждый человек, имеющий хоть какие-то способности в области ИИ должен быть нанят и перевезен в США);

🫣 Наращивание военного применения ИИ и ИИ "двойного назначения" с идеей в т.ч. чтобы любое использование ИИ продвинутых моделей так или иначе оказалось связанным с оборонкой и госбезопасностью и соответственно регулировалось;

Объяснение: AGI потенциально опасная технология, поэтому ее нужно "беречь". Лучший способ же сбережения – это контролировать ее в рамках США. Но – признает Шмидт – шила в мешке не утаишь. Возможны ситуации, что кто-то сделает себе чипов или выйдет из положения с AGI другим способом.

На помощь должна прийти стратегия обозначенная как "Взаимно гарантированная неисправность ИИ" (MAIM), аналог ядерного взаимного гарантированного уничтожения. Согласно этой идее, если некая страна будет стремиться к одностороннему превосходству в "сверхИИ", другие страны не останутся пассивными наблюдателями, а активно саботируют такие проекты. Позвольте, спросит читатель, а разве весь доклад не про то, как "некой стране" достичь превосходства в этой области? 🧐 И будет прав. Видимо имеется ввиду любая другая страна, кроме США.

Так вот. Если некая "страна #2" внезапно окажется на пороге превосходства над США, то должна включиться лестница эскалации по предотвращению попадания столь опасного инструмента в чужие руки:
▪️ Кибератаки на инфраструктуру ИИ "некой страны";
▪️ Компрометация данных и весов моделей;
▪️Внедрение вредоносного ПО в процессы обучения ИИ,
💣 И, наконец, "кинетические атаки" — физический саботаж датацентров, энергетической инфраструктуры и инфраструктуры связи вокруг них любыми средствами включая "гиперзвук".

❗️Это не шутка.
"Since above-ground datacenters cannot currently be defended from hypersonic missiles, a state seeking to protect its AI-enabled strategic monopoly project might attempt to bury datacenters deep underground to shield them."

Это задает фундаментальное противоречие между декларируемой целью "стабильности технологий" и  средствами её достижения. Ракетная атака на стратегически важный объект на территории ядерной державы (а кто еще может конкурировать со Штатами в области ИИ) - так себе "элемент сдерживания".

Еще в докладе много хороших слов, что т.к. ИИ способен производить много политически чувствительного контента, чтобы спасти общество от этого,  надо чтобы другой ИИ – консенсусно "правильный" - это отслеживал на предмет достоверности\реферировал для потребителей информации. То есть идея владельца LA Times Суна, что никакая информация не должна поступать потребителю без специальных фильтров и цензурных комментариев - это не "баг", это мэйнстрим.

✔️В сухом остатке: Американская стратегическая мысль признала неизбежность конкуренции за лидерство в сфере ИИ. Что неплохо. Но переход от академических дискуссий о возможностях прямо к обсуждению механизмов удержания превосходства ударами гиперзвуковым оружием или кибератаками поражает воображение.
Вдохновленных Трампом техноолигархов все-таки заносит. Надеюсь без больших последствий для человечества.

Достойный герой для поста 8 марта - лидер курдов Оджалан, напомнивший о себе недавно призывом к остановке вооруженной борьбы.

Он сидит пожизненное единственным постояльцем в уникальнои‌ тюрьме в Стамбуле уже четверть века и пишет все более качественный и оригинальный левый нон-фикшн. Смешивая Энгельса, Фуко, Гребера и социальных антропологов.

Последняя его книга "По ту сторону государства, власти и насилия" - интересна и перспективна с точки зрения конструирования "новых левых" без акцента на меньшинства.

Автор предлагает немарксистскую ревизию истории угнетения, где первая "эксплуатация" — это не отчужде‌нный труд, а контроль над воспроизводством населения, а через него – над будущим.

Господство и капитализм начинается не с появления рынка, а с момента, когда женщина перестае‌т быть "женщиной-матерью" древнего матриархата и превращается в товар, инструмент обеспечения накопления-наследования и, таким образом конструирования власти "мужских" элит. Вторым после закрепощения женщин столпом которой является геронтократия.

О геронтократии, как системе власти старейшин, предшествовавшей сложным государственным иерархиям, писали много, но Оджалан описывает ее не как переходный этап между первобытным и классовым обществом, а как золотой стандарт управления "государством насилия".

Как это работает?
Старики накапливают ресурсы, главным из которых являлось золото — универсальный, компактный ресурс, обмениваемый на что угодно. Т.е. "капитал" как таковой.

Меняют его на то, чего у них нет:
💪Силу молоде‌жи: армии, нае‌мники, государственная бюрократия.
🧠 Мозги интеллектуалов: философы, ученые на службе власти.
🛕Религию: сакрализация власти и "порядка".
👩‍🦰Женщин: контроль над воспроизводством, превращение наследования в экономическии‌ институт.

Именно, когда женщины перестают быть социальным субъектом и превращаются в актив для передачи ресурсов через наследование, и есть рождение современного государства. Будущее становится предметом товарно-денежных отношении‌ под 100% контролем людей, которых в этом будущем гарантировано не будет. Геронтократия превращает естественное воспроизводство общества в механизм монополизации капитала.

Общество, обслуживающее такую экономику в интересах "богатых стариков" обречено на существование в мире насилия и несправедливости. Тут он критикует классических марксистов и собственную Рабочую Партию Курдистана. Традиционные марксисты не хотят настоящего освобождения. В рамках "классовой борьбы" они хотят поменять геронтократические олигархии, а не сам принцип господства. Из этого он и исходит, призывая партизан сложить оружие.

Итого. Современное государство - место, где пожилая олигархия "торгует матками" для концентрации ресурсов в интересах немногих.

Что с этим делать – автору понятно.
Если капитализм родился не в цехах, а в контроле над женщиной, то путь к свободе лежит  через полное освобождение женщин.

1⃣ Женская революция. Женщина должна выи‌ти из позиции "матки на продажу" и стать полноценным субъектом общества и прежде всего управления обществом, радикально изменить свою социальную роль, а не просто получить право голосовать или трудиться на тяжелой работе.

2⃣ Ослабление, в пределе - демонтаж национального государства. Локальное самоуправление вместо централизованного господства, весь смысл и содержание которого – концентрация ресурсов.

3⃣ Экономика без монополии‌. Кооперативная модель вместо капитала плюс максимальное осложнение любых форм наследования и передачи "концентрированных ресурсов" внутри элиты.

4⃣ Насилие не выход. Борьба, особенно вооруженная, бессмысленна, потому что только помогает геронтократии. Ее нельзя обыграть на ее поле и ее инструментами.

Вполне себе годная модель, учитывая запрос на радикализм и выход из политического центра в настоящее "право" и "лево".

Полагаю, что успешные левые проекты будут (и уже есть - гляньте на Linke и их популярность именно среди женщин, а также на влияние женщин в левом сегменте демократов в США) по духу скорее "оджалановские", а не марксистско-ленинские в смысле описания проблем семьи, частнои‌ собственности и государства.

5 лет объявления пандемии ковида ВОЗ

В ней помимо прочего - источник сегодняшних политических войн Запада: правые и «левые "популисты" друг против друга и вместе против "центра". Катастрофические в Штатах и тактические (пока) неудачи либерального центра в Европе заданы его же ковидными стратегиями. Когда Трампа обвиняют в том, что он «нарушил все правила», полностью игнорируется факт, что правила уничтожил именно центр в рамках «борьбы с ковидом». Другое дело, что коллективная фон дер Ляйен не считает то, что она делала «нарушением правил». Это ж было «чрезвычайное положение во имя спасения жизней».

1. Крайняя поляризация "бенефициаров" и "аутсайдеров" ковида при игнорировании боли, чаяний, мнения и вообще существования "проигравших" на всех уровнях – от экономического до культурного. В 2020 умеренно выигравшими оказались госслужащие, сохранившие работу и доход и богачи. Проигравшие в разной степени – частный сектор, мелкие предприниматели. С 2021 года круг бенефициаров сужался. Инфляция, рост цен и топливный кризис привели к тому, что изначально выстоявшие группы перешли в разряд аутсайдеров. К идеальным бенефициарам присоединилась высшая бюрократия как таковая. Искрометными идеями по контролю, цензуре, налогам она стала подъедать даже техномиллиардеров. (См. возмущение Цукерберга тем, что администрация стала требовать от Мета полного цензурного подчинения по всем вопросам вместо «добровольного партнерства во имя спасения жизней»). Это сформировало «коалицию Трампа» из синих воротничков и богачей. Выступая со своими проповедями в Европе Вэнс говорил и от имени избирателей в глубинке, защищавших право на работу своего магазинчика в локдаун с оружием в руках, и от имени друзей-техномиллиардеров, возмущенных идеей бюрократов от Бразилии до Брюсселя контролировать то, что они делают за долю в их же прибыли.

2. Крах авторитета науки. Изначальное «верим в науку» растворилось, когда она не смогла создать убедительную картину происхождения, лечения и предотвращения распространения вируса. Когда стало понятно, что даже всеобщая вакцинация не остановит заражение, бюрократия присвоила себе право наделять «научным статусом» любую свою идею. Вспомним «пасхальный локдаун» Меркель или убийство миллионов норок в Дании, мойку пляжей тоннами ядовитых моющих средств в Испании или еще массу всего в том же роде. Главным следствием всех этих все более хаотичных, но затратных запретительных инициатив стало эрозия веры не только в науку, но в институты как таковые. «А потом вы приходите в наш дом и предлагаете еще и кота усыпить». Через время и переболевших корью детей доверие начнет восстанавливаться, но пока его отсутствие играет огромную роль в общем успехе ковид-аутсайдеров.

3. «Чрезвычайные фонды». Ситуация, когда глава ЕС может решить вопрос на 80 млрд евро в переписке в вотсап с директором фармкомпании, а произвольный министр произвольной страны покупает "у друзей" маски на сотни миллионов стала «золотым управленческим стандартом». Все правила (в том числе приличия) обнулены. Ковид потряс пугливую «либеральную бюрократию», чей коррупционный потолок был полет на самолете и отдых за счет нефтяного шейха. «Если Бога нет, то все позволено». Любопытно, что и DOGE масковский в США и, скажем, «чрезвычайный план по перевооружению Европы» или новые прописанные аж в Конституции «военные фонды» в ФРГ – следствие страсти к чрезвычайному управлению финансами. В США пытаются это остановить. В Европе – описать Россию как «новый ковид» и повторить на новом этапе трату фондов без контроля.

История кстати выглядит далекой от завершения. Рефлексии в «центре» как не было, так и нет. Зато желание тратить неограниченно растет. И это, собственно, создает нерв момента и перспективу на новые успехи «проигравших».

Читаю очередной отчет энтузиастов ИИ из McKinsey про то, как победно шагает по офисам мировых компании ИИ и в голове вертятся одновременно все версии великого анекдота про "теоретически и практически".

Согласно отчету, 78% организаций уже используют ИИ, а 71% применяют именно генеративный ИИ. Ну то есть эра наступила, будущее зашагало, мир не будет прежним и т.д.
При этом более 80% организаций, внедривших генеративный ИИ, не видят материального влияния на свою прибыль. И лишь 17% респондентов отметили, что не менее 5% их прибыли за последние 12 месяцев можно отнести на счет использования генеративного ИИ.

Дальше больше. Только 1% компаний описывают свои внедрения генеративного ИИ как "зрелые". Это поразительный контраст с общими показателями внедрения — технология одновременно везде и нигде.

Только пятая часть компаний говорят, что их организации хоть как-то перепроектировали хотя бы некоторые рабочие процессы. Две трети сообщают, что они используют ИИ для написания текстов, еще треть – для "картинок". Проще говоря, сегодня для абсолютно подавляющего числа экономических субъектов, по версии крайних энтузиастов этого дела, провозглашающих "наступление новой эры" раз в квартал, ИИ – это то, что помогает клеркам писать письма и делать презентации.

Еще одна забавная вещь. ИИ больше любит начальство: руководители высшего звена наиболее активно используют генеративный ИИ - 53% опрошенных топ-менеджеров сообщают о его регулярном использовании против  44% менеджеров среднего звена. Что в общем-то коррелирует с общим трендом – у начальства всегда больше времени на прикольные вещи, никак не коррелирующие с конкретным результатом.

А так как начальство в ИИ верит и пользуется, компетенции в этой области становятся важным фактором при рассмотрении резюме при приеме на работу. 50% компаний говорят, что это для них ключевая компетенция для новых сотрудников.

При этом рост проникновения ИИ в бизнес сильно замедлился. Если по данным за 2023 72% организаций его использовали, то за 2024 цифра прибавила только 6%.
Будучи, повторюсь, энтузиастами авторы отчета не особо огорчаются таким результатам. И не приходят к очевидному выводу, что генеративный ИИ в реальной жизни находится на вершине (или прямо перед ней) т.н. "кривой хайпа Гартнера". Когда общественный ажиотаж от инновации разгоняет позитивные ожидания до таких высот неадекватности, что они обречены смениться разочарованием (которое – затем, через время, выведет технологию, потерявшую флер новизны на "плато" адекватного использования).

Нет, говорят авторы. На самом деле, говорят они, проблема в том, что внедряют ИИ в бизнес неправильно. И предлагают путь из 12 шагов. Среди которых весь традиционный набор прекрасных идей – создать спецгруппу по внедрению, обозначить KPI, вовлечь начальство и проводить "регулярные коммуникации о ценностях внедрения", параллельно рисуя "дорожную карту". Естественно, для этого всего нужен толковый модератор, на роль которого McKinsey очевидно предлагает себя.

Ведь недостаточно просто научиться писать письма, отдавая указания чату. Нужно "полностью трансформировать культуру компании" под ИИ. Это настолько долго и дорого, что "осилить" может только компания с оборотом не менее 500 млн долларов в год. Вот так "трансформирующая все и вся технология" превращается в затею для узкого круга.

🧐Никода не перестану удивляться, конечно, как нынешний извод "сервисного капитализма" умудряется оборачивать в свою пользу даже собственные провалы. Полагаю, что вдобавок к обязательному внешнему "финансовом консультанту","юрисконсульту", "консультанту по репутации","аудитору" и еще набору прилипал, которыми по требованию регулятора вынуждено обрастает любой крупный бизнес, добавится "консультант по внедрению ИИ". На финансовые результаты тут, конечно, рассчитывать не приходится. Но куча людей найдет себе непыльную работу. В связи с возможным крахом DEI это особенно актуально.

За большущий разговор про прогресс во всех аспектах - от философского и политического до вполне прикладного медицинского - спасибо коллегам из "Платформы". Отдельно интересно, что в обществе, где "прогресс" заменяет место "высшей силы" и приобретает религиозные качества, человек говорящий о нем в реалистическом духе и предлагающий смотреть на него как на инструмент помечается как "технопессимист", который своим умишком реакционным не способен "охватить масштаб перемен".

"Вы почему молоток не любите? Не цените его вклада и возможностей?» - «Я его очень ценю, он может гвоздь забить, может голову проломить. При сноровке – бутылку пива открыть. Но не надо в этой связи его в красном углу вешать и партсобрания перед ним проводить".

Первая часть – про философию прогресса и медицину, как частный, "отраслевой", но бесконечно актуальный для всех случай.

"Автономное мышление позволяет людям оставаться "управляющими" технологического прогресса, а не его пассивными потребителями. Критическое отношение к прогрессу — это не технофобия или консерватизм. Это рациональный подход, признающий, что прогресс не является нейтральной или самодостаточной ценностью".

"В мире, где технологический прогресс ускоряется, способность сохранять критическое мышление становится не просто желательным, а необходимым на мой взгляд. Общество может и должно управлять своим развитием, а не быть пассивным объектом трансформаций, которые оно не понимает".

"Медицина – это не чудеса, а система, эффективность которой прямо пропорциональна возможностям доступа к ней. Это, кстати, ковид неплохо показал, когда усложнил (а кое-где и убил) нормальную медпомощь, что сразу привело к взрыву смертей от рака – нелеченного и недиагностированного и массы рутинных заболеваний".

Вторая часть. Про техноимпериализм, искусственный интеллект и мир настоящего, а не "желаемого" и "продаваемого" будущего. А также про ограничения реального мира, которые делают невозможным существенную часть надежд и обещаний адептов безудержного прогресса.

"Роль же элиты – в первую очередь не "воображением" работать, а концентрировать ресурсы для обеспечения воспроизводства себя в качестве элиты. Элита в среднем – победитель в игре в "Царя горы", а не особые визионеры, которые какие-то ценности кому-то задают. Ценности являются одним из инструментов господства элит. Надстройка, в прежней марксистской терминологии".

"Надо понимать, что при всей интенсивности геополитического противостояния между США, Китаем или Россией нет принципиального спора о пути развития человечества. Конкуренция сводится к желанию справедливо переконфигурировать места за столом для одних и сохранить доминирование для других. А общий "стол" – капиталистическая экономика".

"Капитализм и не должен создавать счастье человечества. Капитализм не должен двигать научный прогресс ради научного прогресса. Капитализм не должен отправляться к звездам ради звезд. Капитализм должен создавать прибыль капиталистам. Вот он это и будет делать. А искусственный интеллект, как превосходный инструмент капитализма, ему в этом сильно поможет".

"Мы пришли к принципиально нерешаемым здесь и сейчас техническим ограничениям в ключевых направлениях развития. Мы не можем в настоящий момент поменять человека – "собрать" его под задачу. Мы не можем отправить его к Альфа Центавра".

"Мы находимся в межеумочном, "промежуточном" состоянии. Тут – технические ограничения понятных и привлекательных путей развития, там демографический кризис и снижение пассионарности, здесь – эгоизм элит и так далее. И на ближайшие годы состояние непонимания, куда человечеству вообще стоит идти – неизбежная повестка дня".

1⃣ Скандал с включением главреда уважаемого СМИ в тематический "секретный чат" высших американских чиновников, в котором они обсуждали удары по хуситам, выглядит постановочным. На самом деле отражая изменение подходов, свойственное новой администрации к технологиям и государству как таковому.

2⃣ "Секретность". Если бы даже главред вел онлайн трансляцию этого обсуждения в социальных сетях, что бы могли сделать хуситы? Все их действия отслеживаются и корректируется в прямом эфире со спутников, беспилотников и так далее. Хамас и Хезболла не дадут соврать. Вопли демократов о том, что трамписты "подвергли пилотов опасности" выглядят нелепо. Силы настолько неравны, что сделать чтобы то ни было хуситы все равно не могут на оперативном и стратегическом уровне. Аргумент "чтобы враги не догадались" теряет любую ценность.

3⃣ Аргумент "есть же специальные ситуационные комнаты для обсуждения таких дел" отдельно забавен. "Личное присутствие на совещаниях" сегодня выглядит анахронизмом. Опыт, в том числе и печальный, показывает, что любой "протокол" на любом цифровом носителе становится известным всем интересующимся.  И единственный способ сохранить настоящую конфиденциальность – это проводить совещания только по тем темам, которые не волнуют вообще никого из серьезных людей, кроме присутствующих на оном совещании. Что мы узнали из расшифровки? Что вице-президент Вэнс изоляционист и не любит военных решений? Он об этом подробно и доступно говорит и пишет везде, начиная с книги "Элегия хиллбилли". Ну и взрослые 50-летние мужики при власти злоупотребляют эмодзи. Вот уж открытие на миллион. 

4⃣ Личное присутствие в "ситуационных комнатах" не позволяя решить сегодня никаких задач, создает ощущение "власти как закрытого клуба". Допущенные – сидят вот за этой дверью и преют о важном, недопущенные – толпятся в предбанниках и жаждут туда. Крысиные бега. При этом сидеть в "ситуационной комнате" все время невозможно, об оперативности решений речи нет. Собрались в понедельник. Потом через три дня. На каждую встречу – по 40 минут. Любой деловой чат несопоставимо эффективнее. 

5⃣ Декларируемая трампистами проблема: снижение доверия к институтам власти, ощущение всесилия "дипстейта" при его безответственности и неэффективности создается в т.ч. демонстрацией власти даже не как закрытого клуба, а "масонской ложи" со степенями посвящения внутри. Где адепты высших степеней не имеют никакой ответственности перед теми, кто находится внизу и тем более вне иерархии. Зато имеют право манипулировать, говорить неправду, скрывать и подтасовывать любые факты и интерпретации понятно в "высших интересах государства", но на самом деле в своих интересах. См. кейс "иракской пробирки" Пауэлла.

6⃣ Наконец, изменение значения данных как таковых в мире ИИ. Данные невозможно скрыть, не потому что их невозможно скрыть физически. А потому что в этом нет никакого смысла. Данные становятся не "активом", доступ к которому подчеркивает эксклюзивность субъекта,  а повседневным ресурсом, тем, на чем обучены десятки конкурирующих моделей ИИ. Кровью мира. Это заставляет считающие себя наиболее технически продвинутыми структуры – от трамповской администрации до администрации Милея открывать досье на чувствительные темы от убийства Кеннеди до "секретов военной хунты". И выясняется, что там буквально ничего нет ни в смысле собственно данных, ни в смысле последствий для общественной стабильности.

7⃣ У меня ощущение, что в данном случае американцы попытались действовать в соответствии с императивом Канта – так, чтобы сумма действий могла бы лечь в основу всеобщего закона. Открыто, прозрачно и максимально предсказуемо, как для врагов, так и контрагентов. "Мы от вас хотим того-то, добиваться будем такими-то инструментами, не надо строить гипотезы относительно нас. Что на витрине то и в магазине. Лучше оцените – есть ли у вас ресурсы, чтобы нам противостоять, если  вдруг не согласны". Понятно, что подход – как и прочие подходы трампистов – сталкиваются с протестом и сопротивлением. Но подход интересный.

1️⃣ Готовлю несколько выступлений про социально-политическое измерение прогресса и разбираюсь в этой связи с "умными городами". Интересно, что Москва стабильно входит в число ведущих умных городов мира. В топ-3 городов по версии IMD Smart City Index (вместе с Сингапуром и Цюрихом). В индексе развития цифрового правительства ООН — на 1 месте среди мегаполисов. Город первым в мире получил статус AI-ready от Всемирного банка. В рейтинге "Цифровой зрелости управления" — самая высокая оценка среди всех. И так далее.

2️⃣ Что в Москве особенного? Управление и – самое ключевое - доступ к централизованным данным. То, чего нет в силу разного рода регуляторных ограничений в Европе, например. В результате в городе действует единая цифровая платформа, на которую замкнуты здравоохранение, транспорт, ЖКХ, образование и безопасность. Ежедневно через неё проходят миллионы транзакций, тысячи решений принимаются автоматически — от маршрутов скорой помощи до управления отоплением в зависимости от прогноза погоды. Ну и 200 тысяч камер, интегрированных с ИИ — очевидно для контроля, но и для понимания происходящего в реальном времени.

3️⃣ По оценке Deloitte, Москва — один из трёх лучших городов мира по использованию ИИ в управлении. На практике это означает следующее: данные, собираемые в ходе повседневной жизни города, интегрируются и анализируются в режиме реального времени. Камеры с ИИ, приложения для госуслуг, медицинские электронные карты, навигация в транспорте, прогнозирование эпидемий — всё это части единой экосистемы. ИИ не добавляется в существующую структуру как модный элемент, а становится её базовой управляющей логикой.

4️⃣ Парадокс "умного города" заключается в том, что эффективность прямо пропорциональна уровню доступа к данным. Настоящая "цифровая трансформация" управления возможна только при системном допущении: данные о жителях, их действиях, предпочтениях, маршрутах и здоровье — это ресурс. Не защищённый актив, а инструмент.

5️⃣ Европа любит децентрализацию, муниципальные свободы и GDPR (Общий регламент по защите данных) на 50 страниц. В результате каждая сфера тянет одеяло на себя, а данные о жителях и городских процессах фрагментированы и недоступны для сквозной аналитики. В Москве — наоборот. Это делает возможным не просто автоматизацию, а управление в реальном времени. Там власть — посредник. Здесь — оператор. Поэтому в Германии годами обсуждают, как запустить единую систему записи к врачу и с помпой объявляют об "эксперименте" в этой области (не шучу, новость осени 2024), а в Москве делают предиктивную цифровую модель всех аспектов жизни города.

6️⃣ Умный город — это не про лампочки с датчиками движения. Это про способность понимать происходящее в городе раньше, чем оно стало проблемой, и действовать быстрее, чем начинается обсуждение. Москва (как и города Залива или Китая) впереди не потому, что "технологии", а потому что "архитектура управления". Отличие — не в деньгах, а в модели мышления. "Умный город" — это не совокупность гаджетов, велодорожек и хипстеров. А видение города как "данные + процессы", которые можно анализировать и настраивать. Умный на самом деле – это контролируемый. Но в обмен на отказ от приватности - удобный и эффективный.

7️⃣ В этом и есть главный смысл технологического перехода и той самой "цифровой зрелости" - переосмыслить, что возможно, что допустимо, а что необходимо в контексте научно-технического прогресса. Там, где философия контроля через полную интеграцию данных реализована наиболее последовательно, возникают работающие цифровые города. И Москва в этом смысле — не исключение, а один из лидеров тренда. Спорят, можно ли построить цифровое государство и сохранить приватность. Практика показывает: построить эффективное цифровое государство можно. А дальше — вопрос приоритетов.

Осилил в связи с выходными большущее исследование разработчика лучшего на мой взгляд ИИ-ассистента на сегодняшний день – Anthropic – про «психологию» больших языковых моделей на примере их Claude.
Если выбросить из материала ожидаемое для коммерческой организации-поставщика восторженное отношение «какая молодец наша модель», то интересно вот что.

1. Планирование. При создании текста модель не просто генерирует слово за словом. Она планирует заранее, куда должен привести текст, а затем выстраивает предложения так, чтобы они естественно подводили к этой цели. Модель – не в фактических, а в «рассуждательных» запросах – сначала придумывает «ответ», а потом рисует логику, приводящую к этому ответу. В том числе подгоняя, манипулируя и допуская галлюцинации.

2. Универсальный "язык мышления". Когда мы взаимодействуем с моделью на разных языках, она работает не как «переводчик». Информация преобразуется в абстрактные концепты в универсальном внутреннем "языке мышления", не привязанном к конкретному человеческому языку. Эти концепты обрабатываются в средних слоях модели, а затем переводятся обратно в конкретный язык вывода. Более мощные модели демонстрируют более высокую степень языконезависимости, формируя более абстрактные внутренние представления, что позволяет им лучше обобщать знания между языками. Напоминает мышление истинных полиглотов.

3. Интерпретация ограничений. Когда модель получает вопрос, она по умолчанию активирует признаки "не могу ответить" и "неизвестное имя". Эти признаки подавляются только если модель распознает, что имеет достаточно знаний для ответа. Например, при вопросе о Майкле Джордане активируются признаки "известная сущность", которые подавляют признаки "не могу ответить". При вопросе о вымышленном человеке этого не происходит, и модель отказывается отвечать. Но! Это часто обходится путем «подкидывания» направления мысли. То есть просто условного Васю Пупкина модель не знает, а если спросить про «Известные всем биологам статьи Васи Пупкина про роль mTOR пути в воспалительном ответе», она может начать галлюцинировать.

Это порождает риски. Главные из которых:

- Ложные цепочки рассуждений: Письменные объяснения модели «как я сделала такой вывод» часто не соответствуют её внутренним процессам. Тот самый «подгон ответов» и обратное выстраивание логики от запланированного результата.

- Который может исходить из скрытых целей: В специально созданной для экспериментов версии модели исследователи обнаружили, что можно встроить скрытые мотивы, которые будут влиять на выдачу. Признаки, представляющие эти скрытые цели, активировались в каждом диалоге, но модель не упоминала о них, даже когда ее спрашивали напрямую. В принципе, на этом построен «политический контроль» моделей, когда китайцы тебе про одно не расскажут, американцы про другое, а наши – про третье в соответствии со страновой культурой и законодательством. Но другая, тоже антропиковская статья показывает, что скрытые цели могут возникать сами собой в процессе функционирования модели. То есть модель – даже вне галлюцинаций – может вводить пользователя в заблуждение, исходя из непонятной природы внутренних побуждений.

- Уязвимости безопасности: Некоторые "джейлбрейки" (методы обхода ограничений безопасности) работают, эксплуатируя особенности мышления модели. Например, когда пользователь просит составить акроним из слов "Babies Outlive Mustard Block" (что дает BOMB), модель изначально не осознает, что собирает буквы в слово "бомба". К моменту, когда она это понимает — она уже начала отвечать на запрос о создании бомбы. Так с помощью относительно нехитрых языковых манипуляций ее можно заставить рассказать очень многое.

Это соответствует пользовательскому опыту: задавая вопрос лучше, если ты в общих чертах знаешь ответ. Другое дело, что пока надеяться на преображение человечества через ИИ рановато. Ну и доверять моделям управление атомными станциями, скажем, или автономными оружейными системами стоит поостеречься.

Если и правда, что архитектором трамповых пошлин стал Питер Наварро, то максимальная конфронтационность Китая выглядит единственно рациональной стратегией. Наварро – товарищ крайне своебразный. Сначала мало кому интересный экономический прогнозист и «футуролог» (три книжки), потом – столь же мало интересный коуч по инвестициям (еще три) и, наконец, публичный, агрессивный и истеричный враг Китая (5 книг). В этой роли – полный успех и звездная карьера в кабинетах начальства вплоть до Белого Дома, в телестудиях и лекционных аудиториях.

Главная его книга "Смерть от Китая". Тон – даже не алармистский, а истеричный.

"Китай представляет собой многомерную и смертельно опасную угрозу экономическому процветанию, военной безопасности и самому дыханию нашей детей."

"Неуклюже размахивая своими новообретенными мускулами в качестве коммунистической империалистической державы, Китай недобросовестно использует капиталистические рыночные силы, чтобы уничтожить нашу производственную базу, украсть наши технологии, контролировать наши финансовые рынки и загрязнить и наши продукты, и наш воздух, и нашу воду."

"Самый мощный оружейный арсенал Китая в его войне с Америкой — это его массивный торговый аппарат. Этот аппарат включает в себя все: от нечестной валютной манипуляции и незаконных экспортных субсидий до повсеместного подражания, пиратства продукции и откровенной кражи американской интеллектуальной собственности."

Буквально, «если в кране нет воды…». Из отдельно смешного, Наварро в качестве основного источника данных использует «экономиста Рона Вара». Это псевдоним самого Наварро. То есть в качестве решающего аргумента ссылается на свое вымышленное альтер эго. Собственно, это и дает основание Илону Маску отмечать, что Наварро тупее мешка с кирпичами.

Важный тезис Наварро, что Китай использует «несправедливые выгоды» от торговли с США для того, чтобы развить свои вооруженные силы и напасть на Штаты, развязав Третью Мировую. С выводом – не ослабление, а уничтожение экономики Китая не только «экономически целесообразно» и «экологически обоснованно», но и является императивом нацбеза США.

Из "позитивных" идей: полный «решоринг» (возвращение производств) не только из Китая, но и вообще со всего мира, запрет на экспорт любых продвинутых технологий и капитала куда бы то ни было и – одновременно - «укрепление альянсов с союзниками для противодействие недобросовестным внешнеторговым практикам». Зачем союзникам, лишенным производств, капитала и ноу-хау укреплять альянсы и что в таком контексте вообще означает слово «недобросовестный» автор не раскрывает.

Что же касается самого Китая, то тут возникает классическая «дилемма безопасности», когда боевые наскоки контрагента не ослабляют, а усиливают стремление их адресата именно к военному развитию, подтверждая нарратив о "внешней угрозе" и "сдерживании Китая Западом".

В сухом остатке, если представить себе «сделку» вокруг пошлин с Индией или Японией возможно, то с Китаем ее проект упирается в идеологию. Если американские политики открыто описывают Китай как экзистенциальную угрозу, с китайской точки зрения компромисс выглядит странно. Какой может быть компромисс между «космодесантником» и "чужим", между системой и антисистемой, смысл существования которой описывается как "уничтожение американских детей".

Примерно в таких же терминах Трамп, достаточно механически перенося систему антикитайских аргументов Наварро, уже неоднократно описывал ЕС, который по его мнению был "создан ради нанесения ущерба США". Мысль, что существование человечества за пределами границ Штатов посвящено причинению максимального вреда их интересам очень свежая. Такой нарциссический постимпериализм.

Ну и если смотреть на идеи Наварро и шаги, на которые они вдохновляют администрацию США, то "китайская угроза" перестает выглядеть угрозой, а становится комфортным, честным и очень выгодным предложением для кого угодно.

Поговорили с коллегами из "Полилога" про социально-политические изменения, связанные с прогрессом. Про ложные и имеющие право на существование надежды, связанные с цифровизации и ИИ. Ну, и про то, как алгоритмы рождают власть сегодня.

Главный «частный» вопрос, когда обсуждаешь прогресс в любой аудитории – чему и где учить детей. В логике, мы то ИИ этот ваш переживем, а детей очень жалко. На самом деле, уже сделаны и опубликованы не только прогнозы и стратегии, но и реализуются в том числе и у нас программы по трансформации образования в связи с технологическим переходом.

1. Мировой рынок труда демонстрирует все более явное предпочтение специалистам с конкретными практическими навыками, особенно в технических областях. Согласно World Economic Forum, 14 из 15 наиболее быстро растущих специальностей к 2030 году будут «техническими». McKinsey предполагает увеличение запроса на технических специалистов на четверть к 2030 году по сравнению с 2020. Спрос определяет предложение. Опять же McKinsey: выпускники технических и инженерных специальностей зарабатывают, изначально опережая выпускников других направлений и одновременно имеют самый большой рост зарплат на протяжении карьеры. Это означает, что инвестиции в техническое образование не только приносят быструю отдачу, но и обеспечивают рост на протяжении всей профессиональной жизни.

2. Идет глобальное перераспределение предпочтений студентов. БОльшая доля молодежи в развитых странах сегодня получают практико-ориентированные специальности в ущерб гуманитарным, педагогическим и «офисным» профессиям. Особенно показателен опыт стран с развитой дуальной системой образования типа Германии, скажем. В этих странах профессиональное обучение имеет достаточно высокий социальный престиж, и более половины шволькников выбирают профессионально-техническое образование вместо университетского. Стартовый разрыв в доходах между выпускниками профессиональных учебных заведений и университетов радикально сокращается, что еще раз подтверждает экономическую целесообразность подхода.

3. Что у нас? Москва, будучи глобальным мегаполисом, работает в русле мировых тенденций. Новость последних недель: увеличение числа бюджетных мест в технических и профессиональных учебных заведениях до 37 тысяч для выпускников 9 классов. 95% выпускников московских колледжей находят работу по выбранной специальности. В большинстве отраслей выпускники колледжей опережают выпускников вузов по показателям трудоустройства. Плюс колледжи освоили гибкие образовательные траектории, пока не доступные более консервативной системе высшего образования. Колледжи дают возможность освоения 2-3 профессий за время обучения, что естественно повышает конкурентоспособность выпускников.

4. При этом колледж рассматривается не как тупиковый путь, а как альтернативная дорога к высшему образованию, с возможностью поступления в вуз по внутренним экзаменам. Речь идет не о принижении роли высшего образования как такового, а о переосмыслении образовательных траекторий. Практическое профессиональное образование сегодня — это не "запасной вариант" для тех, кто не смог поступить в вуз или «путь троечника», а я бы сказал прагматичная личная стратегия, к тому же открывающая дорогу к хорошему уровню стартовой позиции при первом найме. Москва, следуя глобальным тенденциям, создает образовательную экосистему, в которой каждый молодой человек может сделать информированный выбор, учитывающий реальные перспективы трудоустройства и профессионального развития. Предоставляет возможности учиться на бюджете в той области, где будет нужен профессионал данной специальности. А не пополнять армию продавцов в салоне сотовой связи с ВО со специальностью «менеджмент».

5. Возвращаясь к глобальному ландшафту. Переориентация образовательной системы на технические специальности происходит на фоне трансформации социальной структуры. Средний класс сжимается. Доля упала с 61% до 51% в США и с 65% до 53% в Германии за четверть века. Это сопровождается смещением внутренней структуры среднего класса в сторону технических профессий. Глобальный тренд - возникновение нового "ремесленного среднего класса", состоящего из высококвалифицированных рабочих с доходом выше среднего. Их заработная плата в развитых странах выросла больше чем на 40% за 10 лет, что разгромно опережает офисных работников.

Занялся тут "экзистенциальной угрозой" как термином вообще и системообразующим мемом западной политики последних лет "Россия – экзистенциальный враг".

1⃣ Термин введен философом Бостромом 25 лет назад в статье "Экзистенциальные риски: анализ сценариев человеческого вымирания". "По Бострому" - это набор рисков, реализация которых может либо уничтожить человечество, либо необратимо ограничить его потенциал. Глобальные катастрофы: ядерная война, столкновение с астероидом, катастрофические изменения климата, неконтролируемое развитие ИИ. В схожей логике двигались США после 11 сентября. Да – террор был "угрозой образу жизни", но словосочетание "экзистенциальная угроза" применялось узко и редко – по поводу наличия у террористов оружия массового поражения. В Холодную же войну терминология была иной: "смертельная угроза", "тотальная угроза", "угроза выживанию".

2⃣ За последние 10-15 лет - кардинальный сдвиг. Из инструмента, призванного объединить человечество перед лицом общих угроз, он превратился в элемент геополитической риторики, направленной на создание образа врага. "Угроз" у человечества много – и ковид, и глобальное потепление, и иранская ядерная программа, но после пандемии 3/4 упоминаний слова "экзистенциальная угроза" связаны с Россией.

3⃣ Одна из причин высокой эффективности риторики "экзистенциальной угрозы" -  способность задействовать базовые психологические механизмы. В общественном дискурсе появляется угроза выживанию и активируется древний биологический рефлекс "бей или беги". Это мобилизует не только индивидуальное внимание, но и формирует коллективные паттерны поведения: сплочение вокруг лидера, подавление инакомыслия, рост терпимости к ограничению свобод.

4⃣ Отдельный фактор – цифровая трансформация. В условиях рассеянного внимания и избытка информации использование "продающего страх" понятия становится просто необходимым. Обычные политические нарративы тупо не могут пробиться через информационный шум. "Сущностный" характер угрозы активирует инстинкты выживания, заставляя мозг перераспределять внимание в пользу потенциально жизненно важной информации.

5⃣ Риторика "угрозы выживанию" прекрасно вписывается в логику цифровой экономики внимания. Видеоролики, мемы, твиты, короткие заявления, апеллирующие к экзистенциальному страху, имеют высокий охват и вовлеченность. Это превращает политическую риторику в вирусный контент, подчинённый законам информрынка, а не рациональной аргументации. Россия изображается как "медведь за дверью", "черная дыра", "радиоактивная угроза" — образы, провоцирующие тревогу и чувство неминуемой опасности. Но, чтобы "держать планку" общественного напряжения на должном уровне, неизбежно приходится поднимать уровень риторики. Так "угроза безопасности" в 2022 стала "угрозой ценностям" в 2023 и наконец превратилась в "угрозу неизбежного нападения" в 2024-2025.

6⃣ Дальше – больше. Враг абстрактный – "медведь за дверью" - неизбежно должен обрести плоть. Карикатура карикатурой, но пугать нужно чем-то "вещественным". Так появляется "враг конкретный" - русский человек, который получает визу, покупает недвижимость, позволяет себе пользоваться национальными СМИ за пределами своих границ и так далее. Кая Каллас: "Мы не можем игнорировать тот факт, что граждане России живут в наших странах. Это создает экзистенциальные риски для наших демократий".

7⃣ Есть побочный эффект. Слишком часто применяемая формула обесценивается.
"Экзистенциальная угроза" — это уже не категория страха. Это жанр, в котором рассказывают новости, делают рекламу и оформляют тревожность. Угроза стала риторическим приемом, все более и более затирающимся. А значит — перестала быть шоком. Нечто подобное произошло со "штаммами ковида", которые перестали пугать в какой-то момент.

Если продолжать "продавать" российскую военную угрозу как экзистенциальную – надо радикально взвинтить ставки. Сделать в практическом поле что-то ужасающее, буквально "взорвать ядерную бомбу" хорошо бы не в прямом смысле. Или приступить к предпродажной подготовке и выводу на рынок новой "экзистенциальной угрозы". Китай, Трамп – выбор в принципе есть.

СМИ обошла цитата главного по научно-техническому прогрессу в Белом Доме Кратсиоса, мол, у Штатов есть технологии управления пространством и временем. Полез смотреть в каком контексте это он выдал – юмор или серьезная метафора и зачитался. Речь на самом деле замечательная.

1️⃣ Политическая воля как двигатель прогресса
"Золотая эра возможна только, если мы выберем её". "Саморазвивающийся прогресс" – миф. Будущее создаётся не природой или случаем, а системой решений. Прежде всего политических решений. Прогресс —результат политической воли, институциональной архитектуры и общественных приоритетов. Именно на этом уровне формируется "технологическая траектория": выбирается, куда идут государственные инвестиции, как формируется регуляторная среда, какие технологии поддерживаются, а какие — игнорируются или блокируются. Это не технологический или научный, а глубоко политический процесс.

Из этого очевидно следует, что…
2️⃣ Стагнация также следствие политических решений
Визуальные образы, приведённые в речи — "забытая" Луна, уход "Конкорда" и сверхзвука вообще из гражданской авиации, застой в ядерной энергетике, которая "обещала практически бесплатное неограниченное электричество" в 60-е и не выполнила обещание. Что пошло не так? Не "сложности", не "естественные пределы", а регуляторное удушение.
70-е годы дали старт целой эпохе предосторожностей: экология, безопасность, согласования. Получился "самозакручивающий механизм", в котором любое усложнение регуляции только прибавляется, но никогда не пересматривается. Именно институциональные барьеры, а не недостаток идей, тормозят энергетику, транспорт, стройку. Тормозят рост.
В результате образовалось искусственное и неправильное противопоставление…

3️⃣ …Экономика технологий vs Экономика долга
Можно увеличивать богатство и развиваться, но развитое человечество приняло решение устроить бюрократический ад, а чтобы жить "брать в долг у будущих поколений". Мы можем либо инвестировать в то, что увеличивает производительность — в новые материалы, энергию, транспорт, — либо покрывать стагнацию с помощью внешнего заимствования и дешёвого труда. Мигранты, Китай и ЮВАО – все это зло. Вместо того, чтобы делать больше с помощью инноваций, развитые страны решают проблемы за счёт долгов и системы внешних зависимостей.

4️⃣ Геополитика технологий: защита как стратегия лидерства
Отдельный блок про зависимость от Китая, ведь лидерство — не только вопрос инноваций, но и вопрос защиты. Технологии стали геополитическим активом, и задача правительства — не только поощрять их создание, но и оберегать их.
Система защиты технологий из трех частей:
▪️охрана интеллектуальной собственности и научной безопасности,
▪️контроль инфраструктуры и цепочек поставок (в том числе у союзников),
▪️жёсткая экспортная политика.
США сами помогли Китаю вырасти, инвестируя, передавая знания и позволяя глубокое встраивание в глобальные цепочки. Но это поднимает вопрос: насколько "естественным" был технологический рост конкурента, и можно ли теперь отыграть ситуацию обратно.
Да, говорит Кратсиос, все возможно, но для этого важно поставить и решить главный вопрос технологического доминирования…

5️⃣ Вопрос политической ответственности
Главный акцент речи – призыв к действию. Слишком долго инженеры, предприниматели и учёные позволяли себе отстраняться от политики. Но "в мире, где технологии и политика переплетены, нет места для нейтралитета".

Запуск "трампового" Золотого Века требует нового общественного договора. В котором общество не только восхищается технологией, но и активно выбирает, куда она должна развиваться, как использоваться и кем контролироваться. Общество должно выйти из состояния пассивного потребления "магии", к которому приучил нас цифровой комфорт, и перейти в режим создания условий для реального, физического прогресса.

💭Тут, собственно, и возникает обошедшая СМИ цитата, но совсем в другом контексте. Прогресс — это не то, что с нами случается. Это то, что мы выбираем. И только осознанно принятый выбор может позволить людям "управлять временем и пространством" не только в телефоне, но и в реальности.

Спецкомитет Конгресса США по стратегической конкуренции с Китаем издал доклад о "неисчислимых преступлениях" DeepSeek, на основе которого алгоритм скорее всего заблокируют в США, а может и в Европе. Доклад интересен не перечислением обид американских компаний во главе с OpenAI, а тем, как американцы формулируют принципы и подходы китайской конкуренции с ними в целом. 

По порядку.
Претензии к собственно DeepSeek:

▪️Передает данные американских пользователей в Китай через инфраструктуру, связанную с военными китайскими компаниями; Важный акцент, потому что фактически обвиняет создателей алгоритма в участии в китайском ВПК;

▪️Манипулирует и цензурирует информацию в соответствии с пропагандой Коммунистической партии Китая (КПК). Это смешная претензия, учитывая что "нейтральных" ИИ-инструментов нет и быть не может. Все они так или иначе "манипулируют и цензурируют", сообразуясь с ценностями и задачами разработчиков;

▪️Использует методы "дистилляции моделей" для кражи американских ИИ-моделей и прежде всего ChatGPT. Доказательство: письмо из OpenAI, в котором они жалуются, что никогда бы китайцы ничего подобного не изобрели, если бы не украили. 
Использует передовые чипы Nvidia, экспорт которых в Китай ограничен. По "оценке", у хозяев DeepSeek есть целых 60000 чипов, импортированных через Сингапур в обход ограничений.

Суть, если верить американцам, вырисовывается такая. Согласно "китайской мифологии" DeepSeek - уникальная разработка, сделанная "значительно дешевле", чем американские аналоги, и не использующая чипы, создающие гигантское энергопотребление и себестоимость моделей. Американцы – не приводя впрочем никаких доказательств кроме оценок своих компаний говорят – нет. DeepSeek это "китайская копия" OpenAI, в инфраструктуру которой вкачаны десятки млрд долларов, а "мозги" – просто были украдены из альтмановских патентов.
 
Но❗️доклад изображает DeepSeek как часть более широкой схемы китайских усилий по подрыву технологического лидерства США.

Из чего она состоит?
1⃣ Создание компаний со сложной структурой собственности, маскирующей связи с государством и армией. Использование формально "частных" компаний, которые фактически действуют в интересах государства. Плюс размещение производств и НИИ в специальных инновационных зонах – что-то вроде наших "иннополисов", где по сути  полувоенные компании имеют возможность развиваться в инновационной среде бок о бок с иностранцами, "опыляясь" их корпоративной культурой и подходами.

2⃣ Многоуровневая стратегия обхода экспортного контроля США. Тут все более менее понятно -  организация контрабандных сетей через третьи страны плюс сложные банковские каналы для сокрытия происхождения и движения денег. Интересно, что через ЮВАО, по мнению американцев, китайцы получают не просто "контрабандный товар", а промышленное количество чипов, использование которых позволяет им конкурировать на равных.

3⃣ Кража американских технологий через "дистилляцию моделей" — техника извлечения возможностей существующих ИИ-моделей. Отдельным пунктом -  массовая покупка аккаунтов американских ИИ-систем для изучения их работы.

4⃣ Интеграция с китайской государственной инфраструктурой наблюдения и сбора персональных данных по всему миру; при этом все компании, участвующие в этом деле интегрированы в единую государственную систему использования и хранения данных. Грубо говоря, не важно каким сервисом китайского происхождения ты пользуешься – ездишь ли на BYD, имеешь ли телефон Хуайвэй или задаешь вопросы DeepSeek – твои данные хранятся в Китае под единым управлением и контролем и предоставляются китайским компаниям по необходимости.

5⃣ Использование открытой модели распространения для захвата максимальной доли рынка. То есть, там где американцы предлагают подписку за деньги, что естественно ограничивает рост числа пользователей, китайцы просто пылесосят данные. Их "прибыль" – собственно данные и максимальное распространение моделей.

Ну и результат – если в начале ИИ-гонки США опережали китайцев на годы, то сегодня разрыв сократился до 3 месяцев.

🚀🏘Наткнулся на новость: Маск в Техасе специально под полет на Марс создает отдельный самоуправляемый город Starbase.

Таких проектов уже десяток разной степени проработки от Prospera в Гондурасе или Neom в Саудовской Аравии до аналогов в Африке и ЮВАО. Идея – автономиЯ вплоть до особой юрисдикции внутри страны.

Историческая база - концепции офшорных юрисдикций (один из самых продвинутых пионеров идеи – Seastading Institute, спонсируемый Тилем) и творчески осмысленная "exit-концепция" Хиршмана из 70-х: элиты, разочарованные в институтах государств могли бы сократить свое участие в них. "Выйти".

После громких провалов (в Таиланде участникам проекта аж смертной казнью грозили) предлагается другая форма - "выход без выхода", когда элиты стремятся создать себе комфортные социальные условия, не утрачивая связи с национальными государствами и пользуясь их ресурсами. Гремучая смесь госкорпоративизма с либертарианскими идеями техноолигархии и консервативного популизма в духе Трампа.

В США озвучены планы создания "городов свободы" (freedom cities) на федеральных землях и даже целого "инновационного штата" - Нью-Гемпшир.

База сближения трампизма и либертарианства очевидна:
1⃣ Экономическая дерегуляция и снижение налогов для крупных корпораций и богатых;

2⃣ Скептицизм по отношению к госинститутам и общественному благу;

3⃣ Свободное движение капитала при одновременном контроле миграции – новый вариант "глобализации".

🟰 "выход без выхода": создание особой среды для элит и обеспечивающих их инфраструктурные потребности внутри формальных границ национального государства, без необходимости физически его покидать.

➕ Рост дискуссий о неэффективности государства всеобщего благоденствия и превосходстве несоциально ориентированных моделей. И не только в США (так трамписты атакуют образование и здравоохранение), но и в Европе (нытье, что "чрезмерно социальный" характер ЕС мешают элитам заниматься важными делами типа милитаризации).

Идеи "городов свободы", возникают как вишенка на тортике этих дискуссий и демонстрируют возможность нового прочтения "общественного договора":

1⃣ Правовая асимметрия – разные стандарты правоприменения для различных групп населения (в т.ч. национальных) и территорий внутри государства;

2⃣ Приватизация традиционных функций государства – от социальных (предоставление соцуслуг только тем, кто "приносит пользу" до силовых – "безопасность" в проектах такое же частное дело, что школа и больница);

3⃣ Технологическое неравенство как новым базовый институт общества – разный уровень доступа к технологиям и их преимуществам для разных социальных групп.

Это не понятная нам "точка роста", когда развивающийся опережающими темпами город становится поставщиком идей, технологий и концепций в "неинновационное окружение". Тут "прорастание блага" не предусмотрено с самого начала. Город свободы "обеспечивает что-то сверхважное" - вроде полета на Марс или "прорыва в технологиях", поэтому не надо его обременять "соцобязательствами".  "Выход без выхода" - один из очевидных возможных сценариев эволюции отношений между государством, технологиями и обществом. Не столько отмирание национального государства (как в мире киберпанка), сколько его продвинутую стратификацию. Часть общества живет по одним правилам, а другая часть – по другим.

Современные левые вроде Наоми Кляйн придумывают звучные названия этому делу вроде "фашизма последнего дня". Эсхатологии тут и правда немало. Очевидно, доступ к технологиям является формой "нерелигиозного спасения", учитывая перспективы продления жизни и вообще влияния технологической среды на качество этой самой жизни. "Спасение" в таком случае определяется не божественной благодатью, а доступом к технологиям и капиталу.

"Города свободы", колонизация Марса или загрузки сознания в цифровое пространство (в логике "баночного капитализма" Пелевина, который уже не выглядит делом будущего с точки зрения технологий) вполне себе светские версии "Ноева ковчега" для избранных в условиях предполагаемого реальным (не важно вследствие чего – климата, эпидемии, ядерной войны, истощения ресурсов) коллапса мира.

🇦🇲Сегодня День памяти геноцида армян – первого такого масштаба и спланированности преступления. События, предопределившего множество трагедий ХХ века. ("Кто теперь помнит об истреблении армян?" - цитата Гитлера на совещании по вторжению в Польшу).

Столетняя история отрицания Турцией факта геноцида помимо прочего  задала стандарт отрицания государством своих преступлений.

1⃣ Отрицание намерения и занижение числа пострадавших - не было систематического плана уничтожения по национальному признаку. По-турецки: "это были лишь депортации, а смерти - побочный эффект войны".

2⃣ Перекладывание вины на жертв - обвинение их в предательстве и опасности для государства. Турецкий нарратив о "предательстве армян" повторяется в различных контекстах других конфликтов вплоть до хуту и тутси в Руанде.

3⃣ Юридический формализм - термин "геноцид" был введен позже и не применим ретроактивно. Хотя автор юридической концепции Лемкин при ее формулировании опирался на данные геноцида армян. Ну и "Османской империи", во времена которой "случились события", больше нет - если и преступление, то без виноватых.

4⃣ Создание "академического спора" - финансирование альтернативных "исследований", создание экспертной неопределенности - видимости, что "эксперты расходятся во мнениях". Турция финансирует кафедры и институты в ведущих университетах вплоть до Принстона, продвигающие отрицание геноцида.

5⃣ Дипломатическое давление - угрозы разрыва отношений с государствами, признающими геноцид. Турция регулярно отзывала послов и угрожала санкциями странам, признающим геноцид армян. В настоящее время – одним из условий возобновления отношений с Арменией является коррекция армянских представлений о геноциде на госуровне.

6⃣ Преследование диссидентов. Применение законов о "национальном достоинстве" против тех, кто признает геноцид. Статья 301 туречкого УК, по которой преследовали Орхана Памука, например, была введена в начале XXI века. А до, начиная с раннего кемализма, использовался набор статей – от "преступления против Ататюрка" до "пропаганды, направленной на умаление национальных чувств".

7⃣ Двусмысленность и эвфемизмы. Замена "геноцид" на "трагические события", "межэтнический конфликт", "перемещение населения". Слово Эрдогану, выразившему сегодня формальные соболезнования потомкам армян, "пострадавших" в ходе Первой мировой войны: "Мы все еще чувствуем боль в наших сердцах из-за жизней, потерянных в результате восстаний, имевших место в последний период существования Османской империи, из-за бандитских движений и инфекционных заболеваний".

Причин турецкой последовательности много. Большинство - не моральные или исторические, а экономические. Геноцид не только изменил национально-культурный состав значительной части "внутренней Турции", но и перераспределил огромное количество ресурсов, создав основу благосостояния нынешней турецкой элиты. Армяне были богаты, контролировали экономику и торговлю целых провинций. Признание, что нынешний статус кво сложился не в логике "само получилось в тяжелое время", неприемлем не для Турции как государства, а для ее элиты. И это – ответственность не примут экономически заинтересованные в результатах преступлений – тоже важный урок.

Отчасти успешное длительное отрицание Турцией геноцида армян показало, что:
1⃣ Отрицание может быть эффективным, если его последовательно поддерживать десятилетиями;

2⃣ Геополитические интересы всегда перевесят моральные соображения.

Для Армении же представление о Геноциде – "Великом злодеянии" - является краеугольным камнем национального самосознания. Именно благодаря столетним усилиям армян стремление вычеркнуть геноцид из мировой истории можно считать успешным лишь отчасти.

Однако сейчас – и это прослеживается по последним заявлениям Пашиняна – есть стремление снизить значимость геноцида для истории армянского народа. "Пойти дальше", "развивать экономические связи с соседом" и так далее. То, что Пашинян называет "политикой нормализации государства". Спор – может ли армянское государство стать "нормальным" через уход от национальной истории – определит будущее Армении.