Анна Аликевич // «Что за дневник пишу я сейчас вам…» (об эпистолярном наследии Райнера Марии Рильке)
Сборник открывают пять известных писем начала ХХ века, обращенных находящимся в расцвете сил поэтом к молодому австрийскому солдату Каппусу, мечтающему сделаться лириком. Эта визитная карточка Рильке-теоретика наполнена советами, некогда поразившими воображение современников, а ныне ставшими наследием азбуки символизма. Помимо универсальных пожеланий вспомнить таинственность детства, обратиться к совершенству природного мира, погрузиться в себя и ожидать мистического откровения изнутри, Рильке на практике демонстрирует неофиту саму ткань поэтического языка, пронизывающую даже его прозу. Возможно, именно эта серебряная пелена, а вовсе не набор дидактических максим — и есть истинное сокровенное знание, передающееся посредством эпистолярного контакта с гением.
«Вы так юны, так еще накануне всякого начала, что я хотел бы, насколько удастся, просить Вас, мой дорогой, обрести терпение в отношении всего не решенного Вашим сердцем и попытаться полюбить сами вопросы как запертые на замок комнаты и как книги, написанные на совсем чужом языке…»
https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Сборник открывают пять известных писем начала ХХ века, обращенных находящимся в расцвете сил поэтом к молодому австрийскому солдату Каппусу, мечтающему сделаться лириком. Эта визитная карточка Рильке-теоретика наполнена советами, некогда поразившими воображение современников, а ныне ставшими наследием азбуки символизма. Помимо универсальных пожеланий вспомнить таинственность детства, обратиться к совершенству природного мира, погрузиться в себя и ожидать мистического откровения изнутри, Рильке на практике демонстрирует неофиту саму ткань поэтического языка, пронизывающую даже его прозу. Возможно, именно эта серебряная пелена, а вовсе не набор дидактических максим — и есть истинное сокровенное знание, передающееся посредством эпистолярного контакта с гением.
«Вы так юны, так еще накануне всякого начала, что я хотел бы, насколько удастся, просить Вас, мой дорогой, обрести терпение в отношении всего не решенного Вашим сердцем и попытаться полюбить сами вопросы как запертые на замок комнаты и как книги, написанные на совсем чужом языке…»
https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Формаслов
Анна Аликевич // «Что за дневник пишу я сейчас вам…» (об эпистолярном наследии Райнера Марии Рильке) - Формаслов
Анна Аликевич. Рецензия на «Письма Рильке: Избранное в двух томах» — читать в журнале «Формаслов». Современная поэзия, проза, критика.
Ольга Балла // Делатель (о книге М. Батурина «Гений офигений: Избранные стихотворения»)
Так что если надо назвать смысл его культурного присутствия, участия, усилия одним общим словом, тут нет сомнений: это единственное слово, вбирающее все, что нужно, — поэт — в его корневом древнегреческом смысле: делатель, создатель. И, скорее всего, на его главное дело так или иначе работали все прочие занятия, от разноски телеграмм и демонстрации пластических поз до скандалов (особенно этих последних).
Человек начала (катастрофического и карнавального — кажется, в его случае это было нераздельно), слома опор и подрыва основ, ерник и максималист, футурист и архаист, Батурин был сложен и конфликтен, ироничен и страстен, зол и трагичен, циничен и нежен, эксцентричен и беззащитен, как его тексты, как его время, которого он, по существу, не пережил, которое, переломное, вызывало таких людей к жизни, требовало их и губило их.
https://formasloff.ru/2024/04/15/olga-balla-delatel-o-knige-m-baturina-genij-ofigenij-izbrannye-stihotvorenija/
#формаслов_книги
Так что если надо назвать смысл его культурного присутствия, участия, усилия одним общим словом, тут нет сомнений: это единственное слово, вбирающее все, что нужно, — поэт — в его корневом древнегреческом смысле: делатель, создатель. И, скорее всего, на его главное дело так или иначе работали все прочие занятия, от разноски телеграмм и демонстрации пластических поз до скандалов (особенно этих последних).
Человек начала (катастрофического и карнавального — кажется, в его случае это было нераздельно), слома опор и подрыва основ, ерник и максималист, футурист и архаист, Батурин был сложен и конфликтен, ироничен и страстен, зол и трагичен, циничен и нежен, эксцентричен и беззащитен, как его тексты, как его время, которого он, по существу, не пережил, которое, переломное, вызывало таких людей к жизни, требовало их и губило их.
https://formasloff.ru/2024/04/15/olga-balla-delatel-o-knige-m-baturina-genij-ofigenij-izbrannye-stihotvorenija/
#формаслов_книги
Формаслов
Ольга Балла // Делатель (о книге М. Батурина «Гений офигений: Избранные стихотворения») - Формаслов
Ольга Балла: читать рецензию на книгу М. Батурина "Делатель" в литературном журнале "Формаслов". Современная проза, поэзия, критика.
Дарья Лебедева // Царевна-лягушка и принц-психопат (о книге С. Асташовой «Вероятно, дьявол»)
Откровенные сцены эмоционального и не только насилия, причинения себе вреда, постоянно испытываемый героиней ужас, самобичевание могли бы превратить книгу в один жуткий крик, который невозможно воспринимать, если бы она не была написана таким хрустальным, стилистически безупречным языком. Асташова очень начитана, ее культурный уровень восхищает, но постоянные аллюзии и отсылки могли бы привнести в текст дух высокомерия под маской самоуничижения, как в фильме «Догвилль». Писательница же идет строго по золотому сечению, уравновешивая возможные перекосы доверительной, сокровенной интонацией, словно делится с подругой в долгом интимном разговоре.
https://formasloff.ru/2024/04/15/darja-lebedeva-carevna-ljagushka-i-princ-psihopat-o-knige-s-astashovoj-verojatno-djavol/
#формаслов_книги
Откровенные сцены эмоционального и не только насилия, причинения себе вреда, постоянно испытываемый героиней ужас, самобичевание могли бы превратить книгу в один жуткий крик, который невозможно воспринимать, если бы она не была написана таким хрустальным, стилистически безупречным языком. Асташова очень начитана, ее культурный уровень восхищает, но постоянные аллюзии и отсылки могли бы привнести в текст дух высокомерия под маской самоуничижения, как в фильме «Догвилль». Писательница же идет строго по золотому сечению, уравновешивая возможные перекосы доверительной, сокровенной интонацией, словно делится с подругой в долгом интимном разговоре.
https://formasloff.ru/2024/04/15/darja-lebedeva-carevna-ljagushka-i-princ-psihopat-o-knige-s-astashovoj-verojatno-djavol/
#формаслов_книги
Борис Кутенков // Кухня с выходом в рай (об эссеистической серии издательства «Синяя гора»)
Эссеистика здесь особого свойства — не побоимся сказать даже, «формата». Но формат не прокрустов. «Задание» к каждой из книг выдержано в определённом ключе, что даёт верное соотношение свободы и внутреннего ограничения. От 20 до 25 (ни больше, ни меньше) любимых стихотворений, к каждому из которых предложено написать короткий комментарий, — идеальное количество. Меньше — просто мало: и так всегда возникает соблазн продолжить, опасение, что забыл того и этого. Но больше — уже избыток, отсутствие ограничителя, который «вынуждает» выбрать лучшее из хорошего. Ещё одно требование к формату — что должны присутствовать классика и современная поэзия: пропорции — на усмотрение пишущего…
О каждом стихотворении — короткий, на страницу-две, максимум на три (у Севрюгиной) комментарий. (Стихотворение помещено тут же, рядом). Благодаря лаконизму комментариев эти книги легко читать — и чувствуется, что так же легко писать. Кстати, и воспринимать каждую книгу вполне можно, открывая на любом из её текстов: композиция текуча, произвольна, но персональная система эссеиста располагает и к обобщениям о личном вкусе пишущего, и — порой — о соотношении выбора и комментариев с его же стихами.
https://formasloff.ru/2024/04/15/boris-kutenkov-kuhnja-s-vyhodom-v-raj-ob-jesseisticheskoj-serii-izdatelstva-sinjaja-gora/
#формаслов_книги
Эссеистика здесь особого свойства — не побоимся сказать даже, «формата». Но формат не прокрустов. «Задание» к каждой из книг выдержано в определённом ключе, что даёт верное соотношение свободы и внутреннего ограничения. От 20 до 25 (ни больше, ни меньше) любимых стихотворений, к каждому из которых предложено написать короткий комментарий, — идеальное количество. Меньше — просто мало: и так всегда возникает соблазн продолжить, опасение, что забыл того и этого. Но больше — уже избыток, отсутствие ограничителя, который «вынуждает» выбрать лучшее из хорошего. Ещё одно требование к формату — что должны присутствовать классика и современная поэзия: пропорции — на усмотрение пишущего…
О каждом стихотворении — короткий, на страницу-две, максимум на три (у Севрюгиной) комментарий. (Стихотворение помещено тут же, рядом). Благодаря лаконизму комментариев эти книги легко читать — и чувствуется, что так же легко писать. Кстати, и воспринимать каждую книгу вполне можно, открывая на любом из её текстов: композиция текуча, произвольна, но персональная система эссеиста располагает и к обобщениям о личном вкусе пишущего, и — порой — о соотношении выбора и комментариев с его же стихами.
https://formasloff.ru/2024/04/15/boris-kutenkov-kuhnja-s-vyhodom-v-raj-ob-jesseisticheskoj-serii-izdatelstva-sinjaja-gora/
#формаслов_книги
Формаслов
Борис Кутенков // Кухня с выходом в рай (об эссеистической серии издательства «Синяя гора») - Формаслов
Читать рецензию Бориса Кутенкова "Кухня с выходом в рай": анализ 4 книг эссеистики в литературном журнале Формаслов. Современна критика
Ирина Роднянская // Заметки о литературных и общекультурных публикациях 2023 года
В предшествующих нерегулярных обзорах подобного рода я имела обыкновение жаловаться на ограниченный круг своего актуального чтения, который и нынче вынужденно отличается тем же ввиду сложившихся жизненных обстоятельств. Однако на сей раз укажу и на позитивный в некотором роде критерий отбора: здесь будут представлены тексты, с авторами которых чувствую потребность вступить в мысленный, обогащающий меня диалог, — никакого «зоильства» и отрицательной рефлексии: только благодарность тем, подчас случайным, обстоятельствам, в силу которых эти сочинения попались мне на глаза.
#формаслов_книги
В предшествующих нерегулярных обзорах подобного рода я имела обыкновение жаловаться на ограниченный круг своего актуального чтения, который и нынче вынужденно отличается тем же ввиду сложившихся жизненных обстоятельств. Однако на сей раз укажу и на позитивный в некотором роде критерий отбора: здесь будут представлены тексты, с авторами которых чувствую потребность вступить в мысленный, обогащающий меня диалог, — никакого «зоильства» и отрицательной рефлексии: только благодарность тем, подчас случайным, обстоятельствам, в силу которых эти сочинения попались мне на глаза.
#формаслов_книги
Буквенный сок
Егор Фетисов // Евгений Водолазкин. «Чагин». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2022
Заметки о книге
В романе несколько сюжетных линий, автор затрагивает разные темы, но главной, наверное, можно назвать тему творчества. Как это работает — художественное начало в человеке? Как оно связано с памятью, с правдой? Память, не упускающая деталей, безошибочно копирующая реальность, — на одной чаше весов, игра воображения — на другой. Промежуточная форма — дневник, который ведет один из главных героев романа (можно назвать его самым главным) Чагин, человек, наделенный фантастической, непогрешимой памятью. «Память лишь воспроизводит события, а дневник их осмысливает». От копирования — к осмыслению, и дальше — к искусству: к созданию реальности. Исидор Чагин — Акакий Акакиевич своего времени, своего рода копировальщик, хотя, если быть точным, копировальщиком в библиотеке работает другой персонаж, Вельский, но это неважно, они оттеняют и дополняют друг друга. Собирательный Башмачкин. Возможно, немного вычурное имя — Исидор — призвано служить отсылкой к не менее вычурному — Акакий. Такая трактовка напрашивается, хотя прямого подтверждения этому в тексте нет. Но интересно посмотреть на роман под этим углом: это любопытным образом развивает тему маленького человека.
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Евгений Водолазкин. «Чагин». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2022
Заметки о книге
В романе несколько сюжетных линий, автор затрагивает разные темы, но главной, наверное, можно назвать тему творчества. Как это работает — художественное начало в человеке? Как оно связано с памятью, с правдой? Память, не упускающая деталей, безошибочно копирующая реальность, — на одной чаше весов, игра воображения — на другой. Промежуточная форма — дневник, который ведет один из главных героев романа (можно назвать его самым главным) Чагин, человек, наделенный фантастической, непогрешимой памятью. «Память лишь воспроизводит события, а дневник их осмысливает». От копирования — к осмыслению, и дальше — к искусству: к созданию реальности. Исидор Чагин — Акакий Акакиевич своего времени, своего рода копировальщик, хотя, если быть точным, копировальщиком в библиотеке работает другой персонаж, Вельский, но это неважно, они оттеняют и дополняют друг друга. Собирательный Башмачкин. Возможно, немного вычурное имя — Исидор — призвано служить отсылкой к не менее вычурному — Акакий. Такая трактовка напрашивается, хотя прямого подтверждения этому в тексте нет. Но интересно посмотреть на роман под этим углом: это любопытным образом развивает тему маленького человека.
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Буквенный сок
Михаил Квадратов // Евгений Чижов. «Самоубийцы и другие шутники. Почти простые истории». Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2024
Заметки о книге
В новой книге Евгения Чижова самоубийцы — все же не основные персонажи. Согласно названию есть и другие шутники. Хотя какие тут шутки, особенно со смертью. Да и с жизнью тоже. Проза Чижова — реализм, настоящий, здесь повседневная жизнь узнаваема, но сквозь нее видно и другое. Просвечивает мир иной: вот, например, посмертная дорога, хотя, случается, что из этого горького путешествия возвращаются. Видимо, нарушаются чьи-то планы, может быть, мироздания. В трех рассказах действительно есть про лишение себя жизни, но не осуществленное, спасли вольно или невольно, по любви или по равнодушию, но какая разница, главное герой-то остается. Вот ангел-хранитель и его невидимая кошка, вот призрак смерти в старом доме, но опасен не он. Целительница, которая отслеживает перемещения души больного, а вот больница, где не очень-то заботятся о душах. И в каждом рассказе — о любви, ведь спасает от смерти именно она. Главный герой обычно — наблюдатель, а если и участник действия, то не очень активный. Сюжет развивается будто отдельно от персонажа, как оказавшийся сумасшедшим пациент хирургического отделения, неожиданно навалившийся и пытающийся убить прикованного к кровати искалеченного главного героя.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Михаил Квадратов // Евгений Чижов. «Самоубийцы и другие шутники. Почти простые истории». Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2024
Заметки о книге
В новой книге Евгения Чижова самоубийцы — все же не основные персонажи. Согласно названию есть и другие шутники. Хотя какие тут шутки, особенно со смертью. Да и с жизнью тоже. Проза Чижова — реализм, настоящий, здесь повседневная жизнь узнаваема, но сквозь нее видно и другое. Просвечивает мир иной: вот, например, посмертная дорога, хотя, случается, что из этого горького путешествия возвращаются. Видимо, нарушаются чьи-то планы, может быть, мироздания. В трех рассказах действительно есть про лишение себя жизни, но не осуществленное, спасли вольно или невольно, по любви или по равнодушию, но какая разница, главное герой-то остается. Вот ангел-хранитель и его невидимая кошка, вот призрак смерти в старом доме, но опасен не он. Целительница, которая отслеживает перемещения души больного, а вот больница, где не очень-то заботятся о душах. И в каждом рассказе — о любви, ведь спасает от смерти именно она. Главный герой обычно — наблюдатель, а если и участник действия, то не очень активный. Сюжет развивается будто отдельно от персонажа, как оказавшийся сумасшедшим пациент хирургического отделения, неожиданно навалившийся и пытающийся убить прикованного к кровати искалеченного главного героя.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Водолазкин, Буйда, Чижов - Формаслов
Читать о книгах Водолазкина, Буйды, Чижова в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Буквенный сок
Егор Фетисов // Юрий Буйда. «Дар речи». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2023
Заметки о книге
Сам Юрий Буйда характеризует свой роман следующим образом: «Освоение собственной национальной памяти». Это семейно-историческая сага, и в этом заключается основной, как мне кажется, камень преткновения: роман слишком короткий для будденброковской истории, растянувшейся на 30 лет — с 80-х по 2010-е. Слишком мало места для всех сюжетных переплетений и характеров, хотя Буйда использует это место виртуозно и эффективно. И все-таки о большинстве героев из семьи Шкуратовых мы знаем маловато: дед — палач из НКВД, Папа Шкура — удачливый демократ в 90-е, его сын Дидим, основатель медиахолдинга, своего рода Томас Будденброк, переживает короткий рассвет, а затем тотальный закат, заканчивающийся тем, что он убивает девочку-инвалида и немеет. А дар речи — это то, что поддерживает человека в его бесконечной борьбе с пошлостью, которая «сторожит все подступы к настоящим чувствам». А этих настоящих чувств в романе почти нет. Думается, намеренно, дабы показать, что в борьбе с пошлостью человек если и выходит победителем, то лишь временно, эпизодами. В итоге все члены семьи Шкуратовых, кроме Ильи и Шаши, погибают, а Илья и Шаша — побочные дети, их история — боковое ответвление.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Юрий Буйда. «Дар речи». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2023
Заметки о книге
Сам Юрий Буйда характеризует свой роман следующим образом: «Освоение собственной национальной памяти». Это семейно-историческая сага, и в этом заключается основной, как мне кажется, камень преткновения: роман слишком короткий для будденброковской истории, растянувшейся на 30 лет — с 80-х по 2010-е. Слишком мало места для всех сюжетных переплетений и характеров, хотя Буйда использует это место виртуозно и эффективно. И все-таки о большинстве героев из семьи Шкуратовых мы знаем маловато: дед — палач из НКВД, Папа Шкура — удачливый демократ в 90-е, его сын Дидим, основатель медиахолдинга, своего рода Томас Будденброк, переживает короткий рассвет, а затем тотальный закат, заканчивающийся тем, что он убивает девочку-инвалида и немеет. А дар речи — это то, что поддерживает человека в его бесконечной борьбе с пошлостью, которая «сторожит все подступы к настоящим чувствам». А этих настоящих чувств в романе почти нет. Думается, намеренно, дабы показать, что в борьбе с пошлостью человек если и выходит победителем, то лишь временно, эпизодами. В итоге все члены семьи Шкуратовых, кроме Ильи и Шаши, погибают, а Илья и Шаша — побочные дети, их история — боковое ответвление.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Водолазкин, Буйда, Чижов - Формаслов
Читать о книгах Водолазкина, Буйды, Чижова в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Анна Аликевич // Рильке до Райнера (об эпистолярном наследии Р.М. Рильке)
Второй том писем великого австрийского поэта, большей частью обращенный к спутнице юности, русской авантюристке Лу Саломе и покровительнице зрелых дней, княгине фон Таксис, — дает ответы на загадки, заключенные в первом томе. В предыдущей книге составитель Николай Болдырев, даже излишне опекающий поэта — подобно нянюшке, показывает нам Рильке в его вершинах: сильным человеком, властителем умов, гением, провидцем, кумиром. Здесь же речь о потерявшемся в лесу жизни ребенке, не нашедшем близости с родителями, разочаровавшемся в браке, утомившемся в многошумье столиц и отчаянно ищущем свой путь. Этот «неприглядный», еще только формирующийся как поэт и человек, скрытый Рильке разрушает волшебный ореол, окутывающий мистическую фигуру собеседника Цветаевой, Касснера, Пастернака, Каппуса и других поклонников и учеников. Мы задаем себе вопрос, а нужно ли читателю знать о том периоде жизни, который сам поэт желал бы скрыть, дабы тайна осталась тайной, породив авторитет и восхищение?
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/anna-alikevich-rilke-do-rajnera-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
О первом томе: https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Второй том писем великого австрийского поэта, большей частью обращенный к спутнице юности, русской авантюристке Лу Саломе и покровительнице зрелых дней, княгине фон Таксис, — дает ответы на загадки, заключенные в первом томе. В предыдущей книге составитель Николай Болдырев, даже излишне опекающий поэта — подобно нянюшке, показывает нам Рильке в его вершинах: сильным человеком, властителем умов, гением, провидцем, кумиром. Здесь же речь о потерявшемся в лесу жизни ребенке, не нашедшем близости с родителями, разочаровавшемся в браке, утомившемся в многошумье столиц и отчаянно ищущем свой путь. Этот «неприглядный», еще только формирующийся как поэт и человек, скрытый Рильке разрушает волшебный ореол, окутывающий мистическую фигуру собеседника Цветаевой, Касснера, Пастернака, Каппуса и других поклонников и учеников. Мы задаем себе вопрос, а нужно ли читателю знать о том периоде жизни, который сам поэт желал бы скрыть, дабы тайна осталась тайной, породив авторитет и восхищение?
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/anna-alikevich-rilke-do-rajnera-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
О первом томе: https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Формаслов
Анна Аликевич // Рильке до Райнера (об эпистолярном наследии Р.М. Рильке) - Формаслов
Анна Аликевич: читать обзор второго тома избранных писем Райнера Марии Рильке в литературном журнале "Формаслов". Современная поэзия, проза.
Ольга Балла // Проверка игрушек на духовность (о книге Л. Рубинштейна «Бегущая строка»)
Книгу, оказавшуюся для него последней, поэт, эссеист, журналист, общественный деятель, один из отцов-основателей московского концептуализма Лев Рубинштейн (1947–2024) в буквальном смысле слепил из воздуха. Из воздуха времени, из его гула, щебета, свиста и сора — из заголовков текстов с новостных сайтов, — притом самых жёлтых, самых кичевых, какие ныне в изобилии: соблазну собирать их коллекцию невозможно же не поддаться. Вот Рубинштейн и собирал — заголовки как таковые: каждый из них призван, по идее, заманивать простодушного читателя в некоторый раскрывающий, объясняющий его текст, но на самом деле до того самодостаточен, что никакого текста не требует.
Воздух оказался лепким, коллекция нарастала стремительно, в книгу наверняка не всё и вошло (зато теперь уж каждый, поняв принцип собирания и очаровавшись им, может наращивать её дальше). Что ни фраза, то, право, чистое золото.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/olga-balla-proverka-igrushek-na-duhovnost/
#формаслов_книги
Книгу, оказавшуюся для него последней, поэт, эссеист, журналист, общественный деятель, один из отцов-основателей московского концептуализма Лев Рубинштейн (1947–2024) в буквальном смысле слепил из воздуха. Из воздуха времени, из его гула, щебета, свиста и сора — из заголовков текстов с новостных сайтов, — притом самых жёлтых, самых кичевых, какие ныне в изобилии: соблазну собирать их коллекцию невозможно же не поддаться. Вот Рубинштейн и собирал — заголовки как таковые: каждый из них призван, по идее, заманивать простодушного читателя в некоторый раскрывающий, объясняющий его текст, но на самом деле до того самодостаточен, что никакого текста не требует.
Воздух оказался лепким, коллекция нарастала стремительно, в книгу наверняка не всё и вошло (зато теперь уж каждый, поняв принцип собирания и очаровавшись им, может наращивать её дальше). Что ни фраза, то, право, чистое золото.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/olga-balla-proverka-igrushek-na-duhovnost/
#формаслов_книги
Формаслов
Ольга Балла // Проверка игрушек на духовность (о книге Л. Рубинштейна «Бегущая строка») - Формаслов
Ольга Балла анализирует книгу Льва Рубинштейна «Бегущая строка»: массовое сознание и шум времени
Александр Евсюков // Не-выход в океан (о книге Е. Сафроновой «Улица с фонарями»)
Отмечу, что публикации авторских сборников критики становятся интересной тенденцией. Не претендуя на полноту списка, могу навскидку припомнить такие книги как «Ижицы на сюртуке из снов» Александра Чанцева, «Пойманный свет» Ольги Баллы и «Трудный возраст века» Игоря Караулова (все — 2020 года); «Предназначение» Вячеслава Лютого, «Большая чи(с)тка» Михаила Хлебникова, ««Инстинкт просвещения» Елены Пестеревой и «Колодцы» Василия Ширяева (все — 2021 г.); «На дно, к звездам» Ивана Родионова (2022), «Ищу следы невидимые» Василия Килякова, да и мой собственный сборник «Принцип действия» очутился в том же потоке (оба — 2024). Возникает вопрос: зачем — при вроде бы не самом широком спросе — издаются такие книги? Предположу, что это не только возможность собрать плоды своих трудов в одну корзину, не только стремление выявить между ними некие потайные ходы, но также и попытка выйти на новый структурный и жанровый уровень, труднодостижимый в отдельных журнально-блоговых публикациях.
В этом же хронологическом и концептуальном ряду находится и новый сборник (пусть и состоящий из опубликованных ранее текстов) Елены Сафроновой «Улица с фонарями» (Рязань, 2023). Елена Сафронова наиболее известна в ипостаси продуктивного журнального критика, хотя стоит отметить ее, на мой взгляд, все более интересные опыты в малой прозе на стыке жесткого реализма и фантастики.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/aleksandr-evsjukov-ne-vyhod-v-okean-o-knige-e-safronovoj-ulica-s-fonarjami/
#формаслов_книги
Отмечу, что публикации авторских сборников критики становятся интересной тенденцией. Не претендуя на полноту списка, могу навскидку припомнить такие книги как «Ижицы на сюртуке из снов» Александра Чанцева, «Пойманный свет» Ольги Баллы и «Трудный возраст века» Игоря Караулова (все — 2020 года); «Предназначение» Вячеслава Лютого, «Большая чи(с)тка» Михаила Хлебникова, ««Инстинкт просвещения» Елены Пестеревой и «Колодцы» Василия Ширяева (все — 2021 г.); «На дно, к звездам» Ивана Родионова (2022), «Ищу следы невидимые» Василия Килякова, да и мой собственный сборник «Принцип действия» очутился в том же потоке (оба — 2024). Возникает вопрос: зачем — при вроде бы не самом широком спросе — издаются такие книги? Предположу, что это не только возможность собрать плоды своих трудов в одну корзину, не только стремление выявить между ними некие потайные ходы, но также и попытка выйти на новый структурный и жанровый уровень, труднодостижимый в отдельных журнально-блоговых публикациях.
В этом же хронологическом и концептуальном ряду находится и новый сборник (пусть и состоящий из опубликованных ранее текстов) Елены Сафроновой «Улица с фонарями» (Рязань, 2023). Елена Сафронова наиболее известна в ипостаси продуктивного журнального критика, хотя стоит отметить ее, на мой взгляд, все более интересные опыты в малой прозе на стыке жесткого реализма и фантастики.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/aleksandr-evsjukov-ne-vyhod-v-okean-o-knige-e-safronovoj-ulica-s-fonarjami/
#формаслов_книги
Формаслов
Александр Евсюков // Не-выход в океан (о книге Е. Сафроновой «Улица с фонарями») - Формаслов
Александр Евсюков — о недавнем сборнике публицистики Елены Сафроновой в литературном журнале "Формаслов". Современная поэзия, проза, критика.
Илья Склярский // Дождь из рыб над Гондурасом (о книгах Ю. Ермаковой, М. Цапко и Т. Жуковой)
Принцип, объединивший эти поэтические сборники в одну подборку, крайне прост. Все авторы примерно одного возраста и находятся примерно на одной стадии творческого пути: уже имеют несколько публикаций и часто появляются в списках молодых интересных поэтических имён. А ещё выпустили свои дебютные книги, о которых и пойдёт речь. Кроме того, во всех случаях, ознакомившись с книгой, можно составить объёмное мнение об авторе на текущий момент его движения.
Ещё одной примечательной чертой разбираемых поэтов становится то, что они не испытывают на себе определяющего поэтического влияния со стороны конкретных авторов прошлого или настоящего. Можно провести линии наследования, при желании можно даже обнаружить реминисценции, но взгляд поэтов остаётся незамутнённым, они открыты к тому, чтобы смотреть на мир своими глазами и касаться его своими руками, без использования протезов или перчаток.
Кроме того, хотя и есть определённое очарование и интерес в том, чтобы читать работы именно молодых авторов — замечаешь какие-то наивности, нарочитости — в случае этих трёх поэтов мы не наблюдаем ситуации, когда эта наивность — единственное, что есть у автора. Другими словами, эти поэты будут значимы и тогда, когда перестанут быть начинающими, но интересны уже в другом, более высоком качестве, отдельные проявления которого в них есть уже сейчас.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/ilja-skljarskij-dozhd-iz-ryb-nad-gondurasom-o-knigah-juli-ermakovoj-matveja-capko-i-tamary-zhukovoj/
#формаслов_книги
Принцип, объединивший эти поэтические сборники в одну подборку, крайне прост. Все авторы примерно одного возраста и находятся примерно на одной стадии творческого пути: уже имеют несколько публикаций и часто появляются в списках молодых интересных поэтических имён. А ещё выпустили свои дебютные книги, о которых и пойдёт речь. Кроме того, во всех случаях, ознакомившись с книгой, можно составить объёмное мнение об авторе на текущий момент его движения.
Ещё одной примечательной чертой разбираемых поэтов становится то, что они не испытывают на себе определяющего поэтического влияния со стороны конкретных авторов прошлого или настоящего. Можно провести линии наследования, при желании можно даже обнаружить реминисценции, но взгляд поэтов остаётся незамутнённым, они открыты к тому, чтобы смотреть на мир своими глазами и касаться его своими руками, без использования протезов или перчаток.
Кроме того, хотя и есть определённое очарование и интерес в том, чтобы читать работы именно молодых авторов — замечаешь какие-то наивности, нарочитости — в случае этих трёх поэтов мы не наблюдаем ситуации, когда эта наивность — единственное, что есть у автора. Другими словами, эти поэты будут значимы и тогда, когда перестанут быть начинающими, но интересны уже в другом, более высоком качестве, отдельные проявления которого в них есть уже сейчас.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/ilja-skljarskij-dozhd-iz-ryb-nad-gondurasom-o-knigah-juli-ermakovoj-matveja-capko-i-tamary-zhukovoj/
#формаслов_книги
Формаслов
Илья Склярский // Дождь из рыб над Гондурасом (о книгах Ю. Ермаковой, М. Цапко и Т. Жуковой) - Формаслов
Илья Склярский: читать рецензии на поэтические сборники Юли Ермаковой, Тамары Жуковой и Матвея Цапко в литературном журнале "Формаслов".
Буквенный сок
Михаил Квадратов // Вера Сорока. «Питерские монстры: роман в рассказах». Издательство «Альпина. Проза», 2024
Заметки о книге
Вода проходит сквозной темой рассказов, составляющих роман, не случайно: город Петербург стоит на болотах, изрезан речками, мокнет под дождями. Вода — символ коллективного бессознательного, а уж в нем можно наловить всякого. Интересующийся читатель найдет для себя много интересного. Персонажей хватит на несколько романов, приведен даже специальный монстрариум (бестиарий) на несколько страниц. Ну и что, что не канонический. А откуда взялся канонический? То-то же. Книга, как и указано в названии, про монстров. Для перечисления их не хватит места, вот несколько описаний. «Верочка — монстр, который питается талантливыми людьми. Ест не от голода, а от зависти к таланту». «Поллианна Витальевна — владелица магазина неизданных книг. Призрак, цель которого — оберегать людей от некоторых особо опасных рукописей». «Мишурник — ест тканевые кладбищенские цветы, а потом скачет по надгробиям, и те перекашиваются».
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Михаил Квадратов // Вера Сорока. «Питерские монстры: роман в рассказах». Издательство «Альпина. Проза», 2024
Заметки о книге
Вода проходит сквозной темой рассказов, составляющих роман, не случайно: город Петербург стоит на болотах, изрезан речками, мокнет под дождями. Вода — символ коллективного бессознательного, а уж в нем можно наловить всякого. Интересующийся читатель найдет для себя много интересного. Персонажей хватит на несколько романов, приведен даже специальный монстрариум (бестиарий) на несколько страниц. Ну и что, что не канонический. А откуда взялся канонический? То-то же. Книга, как и указано в названии, про монстров. Для перечисления их не хватит места, вот несколько описаний. «Верочка — монстр, который питается талантливыми людьми. Ест не от голода, а от зависти к таланту». «Поллианна Витальевна — владелица магазина неизданных книг. Призрак, цель которого — оберегать людей от некоторых особо опасных рукописей». «Мишурник — ест тканевые кладбищенские цветы, а потом скачет по надгробиям, и те перекашиваются».
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Сорока, Секисов, Побяржина - Формаслов
Читать о книгах Сороки, Секисова, Побяржиной в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Буквенный сок
Михаил Квадратов // Антон Секисов. «Комната Вагинова». Роман. Издательство «Альпина. Проза», 2023
Заметки о книге
Начните и не оторвётесь. А там уж как получится. Вдруг не понравится. Чтобы дочитать современную серьезную книгу, часто необходимо иметь силу воли, болезненное чувство самодисциплины или нависающий коммерческий дедлайн. Здесь не так. Начнем с того, что тридцать лет назад в широком доступе появились тексты замалчиваемых авторов. В этой плеяде был и Константин Вагинов. Сейчас его, похоже, забыли повторно. Ну еще бы — умереть в тревожном 1934 году, но «всего лишь» от туберкулеза. Хотя потом выяснилось, что и на Вагинова выписали ордер, а после его смерти арестовали мать и конфисковали рукописи. Действие романа происходит вокруг составления молодым ученым Сеней биографии Вагинова в серии ЖЗЛ. (Нет дыма без огня: видимо, такая книга выйдет, ждем). «Комната» — оммаж Вагинову, разной степени скрытости цитирование его текстов. Я честно читал «Козлиную песнь», но все забыл, однако в голове среди немногого часто всплывает вагиновское: «В аду прекрасные селенья / И души не мертвы. / Но бестолковому движенью / Они обречены / Они хотят обнять друг друга, / Поговорить. / Но вместо ласк — посмотрят тупо / И ну грубить». В восьмистишии умещено большое жизненное (ну или загробное) полотно. И «Комната Вагинова» тоже укладывается в контекст этого стихотворения. О, Ленинград, город гарпий и нетопырей, последние три века довлеющий над шестой частью суши. По сюжету, для того, чтобы написать книгу о Вагинове, Сеня пытается разными путями заселиться в комнату, где писатель жил до самой смерти. Каждая старая питерская коммунальная квартира — отдельное поле жизни со своей историей и патологией. Справиться с описанием жителей автору помогает хороший черный юмор.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Михаил Квадратов // Антон Секисов. «Комната Вагинова». Роман. Издательство «Альпина. Проза», 2023
Заметки о книге
Начните и не оторвётесь. А там уж как получится. Вдруг не понравится. Чтобы дочитать современную серьезную книгу, часто необходимо иметь силу воли, болезненное чувство самодисциплины или нависающий коммерческий дедлайн. Здесь не так. Начнем с того, что тридцать лет назад в широком доступе появились тексты замалчиваемых авторов. В этой плеяде был и Константин Вагинов. Сейчас его, похоже, забыли повторно. Ну еще бы — умереть в тревожном 1934 году, но «всего лишь» от туберкулеза. Хотя потом выяснилось, что и на Вагинова выписали ордер, а после его смерти арестовали мать и конфисковали рукописи. Действие романа происходит вокруг составления молодым ученым Сеней биографии Вагинова в серии ЖЗЛ. (Нет дыма без огня: видимо, такая книга выйдет, ждем). «Комната» — оммаж Вагинову, разной степени скрытости цитирование его текстов. Я честно читал «Козлиную песнь», но все забыл, однако в голове среди немногого часто всплывает вагиновское: «В аду прекрасные селенья / И души не мертвы. / Но бестолковому движенью / Они обречены / Они хотят обнять друг друга, / Поговорить. / Но вместо ласк — посмотрят тупо / И ну грубить». В восьмистишии умещено большое жизненное (ну или загробное) полотно. И «Комната Вагинова» тоже укладывается в контекст этого стихотворения. О, Ленинград, город гарпий и нетопырей, последние три века довлеющий над шестой частью суши. По сюжету, для того, чтобы написать книгу о Вагинове, Сеня пытается разными путями заселиться в комнату, где писатель жил до самой смерти. Каждая старая питерская коммунальная квартира — отдельное поле жизни со своей историей и патологией. Справиться с описанием жителей автору помогает хороший черный юмор.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Сорока, Секисов, Побяржина - Формаслов
Читать о книгах Сороки, Секисова, Побяржиной в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Буквенный сок
Егор Фетисов // Хелена Побяржина. «Валсарб». Роман. Издательство «Альпина. Проза», 2023
Заметки о книге
Девочка-героиня, у которой в книге нет имени (и это не случайно, ибо, если верить автору, то речь идет о душе — «Душе необходимо, чтобы ее назвали, окликнули по имени и где-то задокументировали это имя»), подобно Алисе, живет в перевернутом мире. Валсарб на самом деле — город Браслав. Этот прием автора кажется немного навязчивым, поскольку героиня в течение всего повествования пытается переворачивать слова, читает их справа налево, обнаруживая новые смыслы. Однако это важно, ее игра в слова — именно ради обнаружения смыслов, а не ради самой игры. «Валсарб лишен логического мышления», — пишет автор. Но смысла не лишен, просто он, смысл, устроен иначе, заключен в другом. Мир Валсарба существует вне времени. Это чистое пространство, поэтому оно так подробно описано: целые страницы посвящены цвету, свету, запахам, звукам. «Кто-то целенаправленно нажимает клавишу фоно: ми-бемоль ми-бемоль ми-бемоль — талдычит пульсирующий ритм, чтобы свести с ума мою душу. Протяжное, уверенное — всегда крещендо. Пока я бегу, ми-бемоль начинает соревноваться с си основной октавы. Си — сирена, сигнализация, символ, синица, неуловимая Сильфида, наказанный Сизиф. Дело не в словах. Не в их значении. Просто взять ноту си на любом инструменте и сверлить сердце. Выйдет тождество звука и чувств».
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Хелена Побяржина. «Валсарб». Роман. Издательство «Альпина. Проза», 2023
Заметки о книге
Девочка-героиня, у которой в книге нет имени (и это не случайно, ибо, если верить автору, то речь идет о душе — «Душе необходимо, чтобы ее назвали, окликнули по имени и где-то задокументировали это имя»), подобно Алисе, живет в перевернутом мире. Валсарб на самом деле — город Браслав. Этот прием автора кажется немного навязчивым, поскольку героиня в течение всего повествования пытается переворачивать слова, читает их справа налево, обнаруживая новые смыслы. Однако это важно, ее игра в слова — именно ради обнаружения смыслов, а не ради самой игры. «Валсарб лишен логического мышления», — пишет автор. Но смысла не лишен, просто он, смысл, устроен иначе, заключен в другом. Мир Валсарба существует вне времени. Это чистое пространство, поэтому оно так подробно описано: целые страницы посвящены цвету, свету, запахам, звукам. «Кто-то целенаправленно нажимает клавишу фоно: ми-бемоль ми-бемоль ми-бемоль — талдычит пульсирующий ритм, чтобы свести с ума мою душу. Протяжное, уверенное — всегда крещендо. Пока я бегу, ми-бемоль начинает соревноваться с си основной октавы. Си — сирена, сигнализация, символ, синица, неуловимая Сильфида, наказанный Сизиф. Дело не в словах. Не в их значении. Просто взять ноту си на любом инструменте и сверлить сердце. Выйдет тождество звука и чувств».
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/07/15/51540/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Сорока, Секисов, Побяржина - Формаслов
Читать о книгах Сороки, Секисова, Побяржиной в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Михаил Квадратов // Ведь мы никогда никогда* (о книге С. Хромовой «Повелитель»)
Обычно историю отношений стараются отделить от описания узнаваемого быта. Любовная лодка — конструкция хрупкая, на дно идет быстро, поэтому неплохо хоть на какое-то время изолировать действие от стоячей воды повседневности. Лирическую историю обыкновенно помещают в декорации старинного замка (с прислугой), на тропический необитаемый остров (чтобы никто не доставал) или дистиллируют в волшебную обстановку романтического фэнтези. Чтобы действительность не касалась праздника скучными руками хоть какое-то время.
Еще после первой искры чувство обязательно должно гореть бенгальским пламенем, любовь лучше не прятать в холодильник. Иначе — сейчас некогда, отложим на завтра, много разных важных дел: а там, глядишь, прошли годы, рядом уже кто-то другой — так сложилось, так оказалось удобнее. Пообвыкли — и нормально.
К счастью, в романе Светланы Хромовой «Повелитель» герои вместо того, чтобы наслаждаться дайкири на белоснежной яхте в Карибском море, долгое время участвуют в учебном процессе в Литературном институте.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/08/15/mihail-kvadratov-ved-my-nikogda-nikogda-1-o-knige-s-hromovoj-povelitel/
#формаслов_книги
Обычно историю отношений стараются отделить от описания узнаваемого быта. Любовная лодка — конструкция хрупкая, на дно идет быстро, поэтому неплохо хоть на какое-то время изолировать действие от стоячей воды повседневности. Лирическую историю обыкновенно помещают в декорации старинного замка (с прислугой), на тропический необитаемый остров (чтобы никто не доставал) или дистиллируют в волшебную обстановку романтического фэнтези. Чтобы действительность не касалась праздника скучными руками хоть какое-то время.
Еще после первой искры чувство обязательно должно гореть бенгальским пламенем, любовь лучше не прятать в холодильник. Иначе — сейчас некогда, отложим на завтра, много разных важных дел: а там, глядишь, прошли годы, рядом уже кто-то другой — так сложилось, так оказалось удобнее. Пообвыкли — и нормально.
К счастью, в романе Светланы Хромовой «Повелитель» герои вместо того, чтобы наслаждаться дайкири на белоснежной яхте в Карибском море, долгое время участвуют в учебном процессе в Литературном институте.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/08/15/mihail-kvadratov-ved-my-nikogda-nikogda-1-o-knige-s-hromovoj-povelitel/
#формаслов_книги
Формаслов
Михаил Квадратов // Ведь мы никогда никогда* (о книге С. Хромовой «Повелитель») - Формаслов
Михаил Квадратов – о романе «Повелитель» Светланы Хромовой: московские тайны, деконструкция романтического жанра и Литературный институт
Евгения Басова // Балансирующий биограф (о книге Ю. Нечипоренко «Рассказы о В. И. Дале и его толковом словаре»)
То, что выходят новые биографические книги для детей — это просто здорово! Детям необходимо рассказывать о людях, создавших что-то, что пережило свой век, о тех, кто совершал подвиги или открытия, писал, изобретал, рисовал, блистал на сцене. Словом, о тех, у кого мы, нынешние, стоим на плечах. На мой взгляд, это безусловно — надо. Не знать великих людей из прошлого — значит, расти Иванами, родства не помнящими.
А что нужно, чтобы ребёнок или подросток захотел о великом человеке прочитать? Если о нем написано в учебнике, понятно: надо, чтобы учитель дал задание. А если это книга, которую читают добровольно? Тогда она должна быть достаточно интересной. Я бы даже сказала, она должна захватывать. Так, чтобы человеку захотелось выбрать не фэнтези и не повесть о школьной травле и первой любви, а биографию человека, родившегося, допустим, более двухсот лет назад.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/evgenija-basova-balansirujushhij-biograf-o-knige-ju-nechiporenko-rasskazy-o-v-i-dale-i-ego-tolkovom-slovare/
#формаслов_книги
То, что выходят новые биографические книги для детей — это просто здорово! Детям необходимо рассказывать о людях, создавших что-то, что пережило свой век, о тех, кто совершал подвиги или открытия, писал, изобретал, рисовал, блистал на сцене. Словом, о тех, у кого мы, нынешние, стоим на плечах. На мой взгляд, это безусловно — надо. Не знать великих людей из прошлого — значит, расти Иванами, родства не помнящими.
А что нужно, чтобы ребёнок или подросток захотел о великом человеке прочитать? Если о нем написано в учебнике, понятно: надо, чтобы учитель дал задание. А если это книга, которую читают добровольно? Тогда она должна быть достаточно интересной. Я бы даже сказала, она должна захватывать. Так, чтобы человеку захотелось выбрать не фэнтези и не повесть о школьной травле и первой любви, а биографию человека, родившегося, допустим, более двухсот лет назад.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/evgenija-basova-balansirujushhij-biograf-o-knige-ju-nechiporenko-rasskazy-o-v-i-dale-i-ego-tolkovom-slovare/
#формаслов_книги
Формаслов
Евгения Басова // Балансирующий биограф (о книге Ю. Нечипоренко «Рассказы о В. И. Дале и его толковом словаре») - Формаслов
Рецензия Евгении Басовой на новую биографическую книгу Юрия Нечипоренко, вышедшую в «Детской Литературе»
Анна Аликевич //Американский коммунизм, хижина вместо дома и тупик имени Гэтсби (о книге С. Моглена «Скорбя о современности. Литература модернизма и травмы американского капитализма»)
Так исторически сложилось, что именно в нашей стране культура и литература американского модернистского канона, то есть в основном творчество Хемингуэя, Фицджеральда и Фолкнера, предстает как романтизированное и даже элитарное искусство, буржуазное порождение. Красивый герой страдает в богатой обстановке — получается некий литературный Голливуд, почему и экранизация таких романов всегда так выигрышна, востребована в прокате. Страдает же герой не от «низменных» вещей наподобие нехватки еды или отсутствия жилища, нерегулярной и мизерной заработной платы (это же не Стейнбек, в конце концов), а от сложных психоэмоциональных травм, которые старшему советскому поколению (по сути, современникам описываемых событий) «не понять». «Сапоги оторвало с ногами», — как писал о солдате Олег Чухонцев, — да, есть проблема, но и с ней можно жить. А отсутствие мужской функции у журналиста средних лет, добровольно участвовавшего в чужой войне, — что же, неприятно, конечно, но не надо делать из этого трагедию (Хемингуэй).
Таким образом, стильные страдания по определению становятся несколько раздутыми и искусственно культивируемыми, не то чтобы «скорбь по поводу прыща», но явно уступающие по глубине отечественным проблемам этого же исторического периода.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/anna-alikevich-amerikanskij-kommunizm-hizhina-vmesto-doma-i-tupik-imeni-gjetsbi-o-knige-s-moglena-skorbja-o-sovremennosti-literatura-modernizma-i-travmy-amerikanskogo-kapitalizma/
#формаслов_книги
Так исторически сложилось, что именно в нашей стране культура и литература американского модернистского канона, то есть в основном творчество Хемингуэя, Фицджеральда и Фолкнера, предстает как романтизированное и даже элитарное искусство, буржуазное порождение. Красивый герой страдает в богатой обстановке — получается некий литературный Голливуд, почему и экранизация таких романов всегда так выигрышна, востребована в прокате. Страдает же герой не от «низменных» вещей наподобие нехватки еды или отсутствия жилища, нерегулярной и мизерной заработной платы (это же не Стейнбек, в конце концов), а от сложных психоэмоциональных травм, которые старшему советскому поколению (по сути, современникам описываемых событий) «не понять». «Сапоги оторвало с ногами», — как писал о солдате Олег Чухонцев, — да, есть проблема, но и с ней можно жить. А отсутствие мужской функции у журналиста средних лет, добровольно участвовавшего в чужой войне, — что же, неприятно, конечно, но не надо делать из этого трагедию (Хемингуэй).
Таким образом, стильные страдания по определению становятся несколько раздутыми и искусственно культивируемыми, не то чтобы «скорбь по поводу прыща», но явно уступающие по глубине отечественным проблемам этого же исторического периода.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/anna-alikevich-amerikanskij-kommunizm-hizhina-vmesto-doma-i-tupik-imeni-gjetsbi-o-knige-s-moglena-skorbja-o-sovremennosti-literatura-modernizma-i-travmy-amerikanskogo-kapitalizma/
#формаслов_книги
Формаслов
Анна Аликевич //Американский коммунизм, хижина вместо дома и тупик имени Гэтсби (о книге С. Моглена «Скорбя о современности. Литература…
Анна Аликевич рассказывает о монографии Сета Моглена и американской модернистской литературе.
Буквенный сок
Егор Фетисов // Елена Ермолович. «Гогорю-91». Повесть. «Дружба народов», № 5, 2024
Заметки о книге
Еще один хороший текст о памяти, исторической памяти в том числе, о том, как она трансформируется и что в себя вмещает. Герой повести, инженер-биохимик Иммануил Годоев, пишет роман «Постмортем» о событиях эпохи Анны Иоанновны. Он приходит к написанию романа, движимый идеей, что мы смотрим на историю как минимум через очки не того цвета, а наше представление о той или иной эпохе совершенно клишировано. «Времена ужасные могут кому-то казаться лучшими и любимыми» — такая мысль вдруг посещает Иммануила. По ходу действия оказывается, что главный герой, проживающий два современных ему события — переворот в Москве и переименование Ленинграда в Петербург, — видит их ничуть не четче, чем век восемнадцатый, о котором он пишет. Не помогает даже дух гоф-комиссара Лейба Филиппыча Липмана, который является ему в образе Искусителя и помогает писать книгу. Реальность искажается мгновенно, и вся повесть, по сути, об этом безвозвратном искажении действительности, которую мы получаем от автора в виде вереницы гоголевских гротескных сцен. Которые в описании окружающей действительности — а на дворе осень 1991 года — плавно перетекают в гротеск уже пелевинский.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Елена Ермолович. «Гогорю-91». Повесть. «Дружба народов», № 5, 2024
Заметки о книге
Еще один хороший текст о памяти, исторической памяти в том числе, о том, как она трансформируется и что в себя вмещает. Герой повести, инженер-биохимик Иммануил Годоев, пишет роман «Постмортем» о событиях эпохи Анны Иоанновны. Он приходит к написанию романа, движимый идеей, что мы смотрим на историю как минимум через очки не того цвета, а наше представление о той или иной эпохе совершенно клишировано. «Времена ужасные могут кому-то казаться лучшими и любимыми» — такая мысль вдруг посещает Иммануила. По ходу действия оказывается, что главный герой, проживающий два современных ему события — переворот в Москве и переименование Ленинграда в Петербург, — видит их ничуть не четче, чем век восемнадцатый, о котором он пишет. Не помогает даже дух гоф-комиссара Лейба Филиппыча Липмана, который является ему в образе Искусителя и помогает писать книгу. Реальность искажается мгновенно, и вся повесть, по сути, об этом безвозвратном искажении действительности, которую мы получаем от автора в виде вереницы гоголевских гротескных сцен. Которые в описании окружающей действительности — а на дворе осень 1991 года — плавно перетекают в гротеск уже пелевинский.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Ермолович, Басинский, Афлатуни - Формаслов
О романе Сухбата Афлатуни «Катехон», о документальном труде Павла Басинского «Горький: Страсти по Максиму» и о повести Елены Ермолович «Гогорю-91»
Буквенный сок
Егор Фетисов // Павел Басинский. «Горький: Страсти по Максиму». Издательство «АСТ», 2024
Заметки о книге
Горький кажется фигурой, надломленной со всех сторон, и в местах сломов особенно отчетливо видно, как именно литературный талант был искорежен и искажен миром социальных идей. Важно, чтобы подрастающие поколения, прочтя труд Басинского, не спешили вешать на Горького ярлык социалистического пропагандиста, а пытались понять, в чем состояла суть творчества писателя, по духу своему романтического, но в реальности ставшего крупнейшим соцреалистом эпохи. «Метод художественного преображения действительности был излюбленным методом Горького», — делает вывод Павел Басинский. Стоп, а разве это не основной принцип искусства вообще? Литература художественно преображает реальность, это ее, литературы, основная задача, так она устроена.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Павел Басинский. «Горький: Страсти по Максиму». Издательство «АСТ», 2024
Заметки о книге
Горький кажется фигурой, надломленной со всех сторон, и в местах сломов особенно отчетливо видно, как именно литературный талант был искорежен и искажен миром социальных идей. Важно, чтобы подрастающие поколения, прочтя труд Басинского, не спешили вешать на Горького ярлык социалистического пропагандиста, а пытались понять, в чем состояла суть творчества писателя, по духу своему романтического, но в реальности ставшего крупнейшим соцреалистом эпохи. «Метод художественного преображения действительности был излюбленным методом Горького», — делает вывод Павел Басинский. Стоп, а разве это не основной принцип искусства вообще? Литература художественно преображает реальность, это ее, литературы, основная задача, так она устроена.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/09/15/bukvennyj-sok-fetisov-basinskij-aflatuni/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок