Анна Аликевич // «Что за дневник пишу я сейчас вам…» (об эпистолярном наследии Райнера Марии Рильке)
Сборник открывают пять известных писем начала ХХ века, обращенных находящимся в расцвете сил поэтом к молодому австрийскому солдату Каппусу, мечтающему сделаться лириком. Эта визитная карточка Рильке-теоретика наполнена советами, некогда поразившими воображение современников, а ныне ставшими наследием азбуки символизма. Помимо универсальных пожеланий вспомнить таинственность детства, обратиться к совершенству природного мира, погрузиться в себя и ожидать мистического откровения изнутри, Рильке на практике демонстрирует неофиту саму ткань поэтического языка, пронизывающую даже его прозу. Возможно, именно эта серебряная пелена, а вовсе не набор дидактических максим — и есть истинное сокровенное знание, передающееся посредством эпистолярного контакта с гением.
«Вы так юны, так еще накануне всякого начала, что я хотел бы, насколько удастся, просить Вас, мой дорогой, обрести терпение в отношении всего не решенного Вашим сердцем и попытаться полюбить сами вопросы как запертые на замок комнаты и как книги, написанные на совсем чужом языке…»
https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Сборник открывают пять известных писем начала ХХ века, обращенных находящимся в расцвете сил поэтом к молодому австрийскому солдату Каппусу, мечтающему сделаться лириком. Эта визитная карточка Рильке-теоретика наполнена советами, некогда поразившими воображение современников, а ныне ставшими наследием азбуки символизма. Помимо универсальных пожеланий вспомнить таинственность детства, обратиться к совершенству природного мира, погрузиться в себя и ожидать мистического откровения изнутри, Рильке на практике демонстрирует неофиту саму ткань поэтического языка, пронизывающую даже его прозу. Возможно, именно эта серебряная пелена, а вовсе не набор дидактических максим — и есть истинное сокровенное знание, передающееся посредством эпистолярного контакта с гением.
«Вы так юны, так еще накануне всякого начала, что я хотел бы, насколько удастся, просить Вас, мой дорогой, обрести терпение в отношении всего не решенного Вашим сердцем и попытаться полюбить сами вопросы как запертые на замок комнаты и как книги, написанные на совсем чужом языке…»
https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Формаслов
Анна Аликевич // «Что за дневник пишу я сейчас вам…» (об эпистолярном наследии Райнера Марии Рильке) - Формаслов
Анна Аликевич. Рецензия на «Письма Рильке: Избранное в двух томах» — читать в журнале «Формаслов». Современная поэзия, проза, критика.
Ольга Балла // Делатель (о книге М. Батурина «Гений офигений: Избранные стихотворения»)
Так что если надо назвать смысл его культурного присутствия, участия, усилия одним общим словом, тут нет сомнений: это единственное слово, вбирающее все, что нужно, — поэт — в его корневом древнегреческом смысле: делатель, создатель. И, скорее всего, на его главное дело так или иначе работали все прочие занятия, от разноски телеграмм и демонстрации пластических поз до скандалов (особенно этих последних).
Человек начала (катастрофического и карнавального — кажется, в его случае это было нераздельно), слома опор и подрыва основ, ерник и максималист, футурист и архаист, Батурин был сложен и конфликтен, ироничен и страстен, зол и трагичен, циничен и нежен, эксцентричен и беззащитен, как его тексты, как его время, которого он, по существу, не пережил, которое, переломное, вызывало таких людей к жизни, требовало их и губило их.
https://formasloff.ru/2024/04/15/olga-balla-delatel-o-knige-m-baturina-genij-ofigenij-izbrannye-stihotvorenija/
#формаслов_книги
Так что если надо назвать смысл его культурного присутствия, участия, усилия одним общим словом, тут нет сомнений: это единственное слово, вбирающее все, что нужно, — поэт — в его корневом древнегреческом смысле: делатель, создатель. И, скорее всего, на его главное дело так или иначе работали все прочие занятия, от разноски телеграмм и демонстрации пластических поз до скандалов (особенно этих последних).
Человек начала (катастрофического и карнавального — кажется, в его случае это было нераздельно), слома опор и подрыва основ, ерник и максималист, футурист и архаист, Батурин был сложен и конфликтен, ироничен и страстен, зол и трагичен, циничен и нежен, эксцентричен и беззащитен, как его тексты, как его время, которого он, по существу, не пережил, которое, переломное, вызывало таких людей к жизни, требовало их и губило их.
https://formasloff.ru/2024/04/15/olga-balla-delatel-o-knige-m-baturina-genij-ofigenij-izbrannye-stihotvorenija/
#формаслов_книги
Формаслов
Ольга Балла // Делатель (о книге М. Батурина «Гений офигений: Избранные стихотворения») - Формаслов
Ольга Балла: читать рецензию на книгу М. Батурина "Делатель" в литературном журнале "Формаслов". Современная проза, поэзия, критика.
Дарья Лебедева // Царевна-лягушка и принц-психопат (о книге С. Асташовой «Вероятно, дьявол»)
Откровенные сцены эмоционального и не только насилия, причинения себе вреда, постоянно испытываемый героиней ужас, самобичевание могли бы превратить книгу в один жуткий крик, который невозможно воспринимать, если бы она не была написана таким хрустальным, стилистически безупречным языком. Асташова очень начитана, ее культурный уровень восхищает, но постоянные аллюзии и отсылки могли бы привнести в текст дух высокомерия под маской самоуничижения, как в фильме «Догвилль». Писательница же идет строго по золотому сечению, уравновешивая возможные перекосы доверительной, сокровенной интонацией, словно делится с подругой в долгом интимном разговоре.
https://formasloff.ru/2024/04/15/darja-lebedeva-carevna-ljagushka-i-princ-psihopat-o-knige-s-astashovoj-verojatno-djavol/
#формаслов_книги
Откровенные сцены эмоционального и не только насилия, причинения себе вреда, постоянно испытываемый героиней ужас, самобичевание могли бы превратить книгу в один жуткий крик, который невозможно воспринимать, если бы она не была написана таким хрустальным, стилистически безупречным языком. Асташова очень начитана, ее культурный уровень восхищает, но постоянные аллюзии и отсылки могли бы привнести в текст дух высокомерия под маской самоуничижения, как в фильме «Догвилль». Писательница же идет строго по золотому сечению, уравновешивая возможные перекосы доверительной, сокровенной интонацией, словно делится с подругой в долгом интимном разговоре.
https://formasloff.ru/2024/04/15/darja-lebedeva-carevna-ljagushka-i-princ-psihopat-o-knige-s-astashovoj-verojatno-djavol/
#формаслов_книги
Борис Кутенков // Кухня с выходом в рай (об эссеистической серии издательства «Синяя гора»)
Эссеистика здесь особого свойства — не побоимся сказать даже, «формата». Но формат не прокрустов. «Задание» к каждой из книг выдержано в определённом ключе, что даёт верное соотношение свободы и внутреннего ограничения. От 20 до 25 (ни больше, ни меньше) любимых стихотворений, к каждому из которых предложено написать короткий комментарий, — идеальное количество. Меньше — просто мало: и так всегда возникает соблазн продолжить, опасение, что забыл того и этого. Но больше — уже избыток, отсутствие ограничителя, который «вынуждает» выбрать лучшее из хорошего. Ещё одно требование к формату — что должны присутствовать классика и современная поэзия: пропорции — на усмотрение пишущего…
О каждом стихотворении — короткий, на страницу-две, максимум на три (у Севрюгиной) комментарий. (Стихотворение помещено тут же, рядом). Благодаря лаконизму комментариев эти книги легко читать — и чувствуется, что так же легко писать. Кстати, и воспринимать каждую книгу вполне можно, открывая на любом из её текстов: композиция текуча, произвольна, но персональная система эссеиста располагает и к обобщениям о личном вкусе пишущего, и — порой — о соотношении выбора и комментариев с его же стихами.
https://formasloff.ru/2024/04/15/boris-kutenkov-kuhnja-s-vyhodom-v-raj-ob-jesseisticheskoj-serii-izdatelstva-sinjaja-gora/
#формаслов_книги
Эссеистика здесь особого свойства — не побоимся сказать даже, «формата». Но формат не прокрустов. «Задание» к каждой из книг выдержано в определённом ключе, что даёт верное соотношение свободы и внутреннего ограничения. От 20 до 25 (ни больше, ни меньше) любимых стихотворений, к каждому из которых предложено написать короткий комментарий, — идеальное количество. Меньше — просто мало: и так всегда возникает соблазн продолжить, опасение, что забыл того и этого. Но больше — уже избыток, отсутствие ограничителя, который «вынуждает» выбрать лучшее из хорошего. Ещё одно требование к формату — что должны присутствовать классика и современная поэзия: пропорции — на усмотрение пишущего…
О каждом стихотворении — короткий, на страницу-две, максимум на три (у Севрюгиной) комментарий. (Стихотворение помещено тут же, рядом). Благодаря лаконизму комментариев эти книги легко читать — и чувствуется, что так же легко писать. Кстати, и воспринимать каждую книгу вполне можно, открывая на любом из её текстов: композиция текуча, произвольна, но персональная система эссеиста располагает и к обобщениям о личном вкусе пишущего, и — порой — о соотношении выбора и комментариев с его же стихами.
https://formasloff.ru/2024/04/15/boris-kutenkov-kuhnja-s-vyhodom-v-raj-ob-jesseisticheskoj-serii-izdatelstva-sinjaja-gora/
#формаслов_книги
Формаслов
Борис Кутенков // Кухня с выходом в рай (об эссеистической серии издательства «Синяя гора») - Формаслов
Читать рецензию Бориса Кутенкова "Кухня с выходом в рай": анализ 4 книг эссеистики в литературном журнале Формаслов. Современна критика
Ирина Роднянская // Заметки о литературных и общекультурных публикациях 2023 года
В предшествующих нерегулярных обзорах подобного рода я имела обыкновение жаловаться на ограниченный круг своего актуального чтения, который и нынче вынужденно отличается тем же ввиду сложившихся жизненных обстоятельств. Однако на сей раз укажу и на позитивный в некотором роде критерий отбора: здесь будут представлены тексты, с авторами которых чувствую потребность вступить в мысленный, обогащающий меня диалог, — никакого «зоильства» и отрицательной рефлексии: только благодарность тем, подчас случайным, обстоятельствам, в силу которых эти сочинения попались мне на глаза.
#формаслов_книги
В предшествующих нерегулярных обзорах подобного рода я имела обыкновение жаловаться на ограниченный круг своего актуального чтения, который и нынче вынужденно отличается тем же ввиду сложившихся жизненных обстоятельств. Однако на сей раз укажу и на позитивный в некотором роде критерий отбора: здесь будут представлены тексты, с авторами которых чувствую потребность вступить в мысленный, обогащающий меня диалог, — никакого «зоильства» и отрицательной рефлексии: только благодарность тем, подчас случайным, обстоятельствам, в силу которых эти сочинения попались мне на глаза.
#формаслов_книги
Буквенный сок
Егор Фетисов // Евгений Водолазкин. «Чагин». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2022
Заметки о книге
В романе несколько сюжетных линий, автор затрагивает разные темы, но главной, наверное, можно назвать тему творчества. Как это работает — художественное начало в человеке? Как оно связано с памятью, с правдой? Память, не упускающая деталей, безошибочно копирующая реальность, — на одной чаше весов, игра воображения — на другой. Промежуточная форма — дневник, который ведет один из главных героев романа (можно назвать его самым главным) Чагин, человек, наделенный фантастической, непогрешимой памятью. «Память лишь воспроизводит события, а дневник их осмысливает». От копирования — к осмыслению, и дальше — к искусству: к созданию реальности. Исидор Чагин — Акакий Акакиевич своего времени, своего рода копировальщик, хотя, если быть точным, копировальщиком в библиотеке работает другой персонаж, Вельский, но это неважно, они оттеняют и дополняют друг друга. Собирательный Башмачкин. Возможно, немного вычурное имя — Исидор — призвано служить отсылкой к не менее вычурному — Акакий. Такая трактовка напрашивается, хотя прямого подтверждения этому в тексте нет. Но интересно посмотреть на роман под этим углом: это любопытным образом развивает тему маленького человека.
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Евгений Водолазкин. «Чагин». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2022
Заметки о книге
В романе несколько сюжетных линий, автор затрагивает разные темы, но главной, наверное, можно назвать тему творчества. Как это работает — художественное начало в человеке? Как оно связано с памятью, с правдой? Память, не упускающая деталей, безошибочно копирующая реальность, — на одной чаше весов, игра воображения — на другой. Промежуточная форма — дневник, который ведет один из главных героев романа (можно назвать его самым главным) Чагин, человек, наделенный фантастической, непогрешимой памятью. «Память лишь воспроизводит события, а дневник их осмысливает». От копирования — к осмыслению, и дальше — к искусству: к созданию реальности. Исидор Чагин — Акакий Акакиевич своего времени, своего рода копировальщик, хотя, если быть точным, копировальщиком в библиотеке работает другой персонаж, Вельский, но это неважно, они оттеняют и дополняют друг друга. Собирательный Башмачкин. Возможно, немного вычурное имя — Исидор — призвано служить отсылкой к не менее вычурному — Акакий. Такая трактовка напрашивается, хотя прямого подтверждения этому в тексте нет. Но интересно посмотреть на роман под этим углом: это любопытным образом развивает тему маленького человека.
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Буквенный сок
Михаил Квадратов // Евгений Чижов. «Самоубийцы и другие шутники. Почти простые истории». Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2024
Заметки о книге
В новой книге Евгения Чижова самоубийцы — все же не основные персонажи. Согласно названию есть и другие шутники. Хотя какие тут шутки, особенно со смертью. Да и с жизнью тоже. Проза Чижова — реализм, настоящий, здесь повседневная жизнь узнаваема, но сквозь нее видно и другое. Просвечивает мир иной: вот, например, посмертная дорога, хотя, случается, что из этого горького путешествия возвращаются. Видимо, нарушаются чьи-то планы, может быть, мироздания. В трех рассказах действительно есть про лишение себя жизни, но не осуществленное, спасли вольно или невольно, по любви или по равнодушию, но какая разница, главное герой-то остается. Вот ангел-хранитель и его невидимая кошка, вот призрак смерти в старом доме, но опасен не он. Целительница, которая отслеживает перемещения души больного, а вот больница, где не очень-то заботятся о душах. И в каждом рассказе — о любви, ведь спасает от смерти именно она. Главный герой обычно — наблюдатель, а если и участник действия, то не очень активный. Сюжет развивается будто отдельно от персонажа, как оказавшийся сумасшедшим пациент хирургического отделения, неожиданно навалившийся и пытающийся убить прикованного к кровати искалеченного главного героя.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Михаил Квадратов // Евгений Чижов. «Самоубийцы и другие шутники. Почти простые истории». Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2024
Заметки о книге
В новой книге Евгения Чижова самоубийцы — все же не основные персонажи. Согласно названию есть и другие шутники. Хотя какие тут шутки, особенно со смертью. Да и с жизнью тоже. Проза Чижова — реализм, настоящий, здесь повседневная жизнь узнаваема, но сквозь нее видно и другое. Просвечивает мир иной: вот, например, посмертная дорога, хотя, случается, что из этого горького путешествия возвращаются. Видимо, нарушаются чьи-то планы, может быть, мироздания. В трех рассказах действительно есть про лишение себя жизни, но не осуществленное, спасли вольно или невольно, по любви или по равнодушию, но какая разница, главное герой-то остается. Вот ангел-хранитель и его невидимая кошка, вот призрак смерти в старом доме, но опасен не он. Целительница, которая отслеживает перемещения души больного, а вот больница, где не очень-то заботятся о душах. И в каждом рассказе — о любви, ведь спасает от смерти именно она. Главный герой обычно — наблюдатель, а если и участник действия, то не очень активный. Сюжет развивается будто отдельно от персонажа, как оказавшийся сумасшедшим пациент хирургического отделения, неожиданно навалившийся и пытающийся убить прикованного к кровати искалеченного главного героя.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Водолазкин, Буйда, Чижов - Формаслов
Читать о книгах Водолазкина, Буйды, Чижова в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Буквенный сок
Егор Фетисов // Юрий Буйда. «Дар речи». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2023
Заметки о книге
Сам Юрий Буйда характеризует свой роман следующим образом: «Освоение собственной национальной памяти». Это семейно-историческая сага, и в этом заключается основной, как мне кажется, камень преткновения: роман слишком короткий для будденброковской истории, растянувшейся на 30 лет — с 80-х по 2010-е. Слишком мало места для всех сюжетных переплетений и характеров, хотя Буйда использует это место виртуозно и эффективно. И все-таки о большинстве героев из семьи Шкуратовых мы знаем маловато: дед — палач из НКВД, Папа Шкура — удачливый демократ в 90-е, его сын Дидим, основатель медиахолдинга, своего рода Томас Будденброк, переживает короткий рассвет, а затем тотальный закат, заканчивающийся тем, что он убивает девочку-инвалида и немеет. А дар речи — это то, что поддерживает человека в его бесконечной борьбе с пошлостью, которая «сторожит все подступы к настоящим чувствам». А этих настоящих чувств в романе почти нет. Думается, намеренно, дабы показать, что в борьбе с пошлостью человек если и выходит победителем, то лишь временно, эпизодами. В итоге все члены семьи Шкуратовых, кроме Ильи и Шаши, погибают, а Илья и Шаша — побочные дети, их история — боковое ответвление.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Егор Фетисов // Юрий Буйда. «Дар речи». Роман. Издательство «Редакция Елены Шубиной», 2023
Заметки о книге
Сам Юрий Буйда характеризует свой роман следующим образом: «Освоение собственной национальной памяти». Это семейно-историческая сага, и в этом заключается основной, как мне кажется, камень преткновения: роман слишком короткий для будденброковской истории, растянувшейся на 30 лет — с 80-х по 2010-е. Слишком мало места для всех сюжетных переплетений и характеров, хотя Буйда использует это место виртуозно и эффективно. И все-таки о большинстве героев из семьи Шкуратовых мы знаем маловато: дед — палач из НКВД, Папа Шкура — удачливый демократ в 90-е, его сын Дидим, основатель медиахолдинга, своего рода Томас Будденброк, переживает короткий рассвет, а затем тотальный закат, заканчивающийся тем, что он убивает девочку-инвалида и немеет. А дар речи — это то, что поддерживает человека в его бесконечной борьбе с пошлостью, которая «сторожит все подступы к настоящим чувствам». А этих настоящих чувств в романе почти нет. Думается, намеренно, дабы показать, что в борьбе с пошлостью человек если и выходит победителем, то лишь временно, эпизодами. В итоге все члены семьи Шкуратовых, кроме Ильи и Шаши, погибают, а Илья и Шаша — побочные дети, их история — боковое ответвление.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/50782/
#формаслов_книги
#БуквенныйСок
Формаслов
Буквенный сок // Водолазкин, Буйда, Чижов - Формаслов
Читать о книгах Водолазкина, Буйды, Чижова в рубрике «Буквенный сок» в журнале «Формаслов». Современная поэзия, критика, проза.
Анна Аликевич // Рильке до Райнера (об эпистолярном наследии Р.М. Рильке)
Второй том писем великого австрийского поэта, большей частью обращенный к спутнице юности, русской авантюристке Лу Саломе и покровительнице зрелых дней, княгине фон Таксис, — дает ответы на загадки, заключенные в первом томе. В предыдущей книге составитель Николай Болдырев, даже излишне опекающий поэта — подобно нянюшке, показывает нам Рильке в его вершинах: сильным человеком, властителем умов, гением, провидцем, кумиром. Здесь же речь о потерявшемся в лесу жизни ребенке, не нашедшем близости с родителями, разочаровавшемся в браке, утомившемся в многошумье столиц и отчаянно ищущем свой путь. Этот «неприглядный», еще только формирующийся как поэт и человек, скрытый Рильке разрушает волшебный ореол, окутывающий мистическую фигуру собеседника Цветаевой, Касснера, Пастернака, Каппуса и других поклонников и учеников. Мы задаем себе вопрос, а нужно ли читателю знать о том периоде жизни, который сам поэт желал бы скрыть, дабы тайна осталась тайной, породив авторитет и восхищение?
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/anna-alikevich-rilke-do-rajnera-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
О первом томе: https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Второй том писем великого австрийского поэта, большей частью обращенный к спутнице юности, русской авантюристке Лу Саломе и покровительнице зрелых дней, княгине фон Таксис, — дает ответы на загадки, заключенные в первом томе. В предыдущей книге составитель Николай Болдырев, даже излишне опекающий поэта — подобно нянюшке, показывает нам Рильке в его вершинах: сильным человеком, властителем умов, гением, провидцем, кумиром. Здесь же речь о потерявшемся в лесу жизни ребенке, не нашедшем близости с родителями, разочаровавшемся в браке, утомившемся в многошумье столиц и отчаянно ищущем свой путь. Этот «неприглядный», еще только формирующийся как поэт и человек, скрытый Рильке разрушает волшебный ореол, окутывающий мистическую фигуру собеседника Цветаевой, Касснера, Пастернака, Каппуса и других поклонников и учеников. Мы задаем себе вопрос, а нужно ли читателю знать о том периоде жизни, который сам поэт желал бы скрыть, дабы тайна осталась тайной, породив авторитет и восхищение?
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/05/15/anna-alikevich-rilke-do-rajnera-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
О первом томе: https://formasloff.ru/2024/04/15/anna-alikevich-chto-za-dnevnik-pishu-ja-sejchas-vam-ob-jepistoljarnom-nasledii-rajnera-marii-rilke/
#формаслов_книги
Формаслов
Анна Аликевич // Рильке до Райнера (об эпистолярном наследии Р.М. Рильке) - Формаслов
Анна Аликевич: читать обзор второго тома избранных писем Райнера Марии Рильке в литературном журнале "Формаслов". Современная поэзия, проза.
Ольга Балла // Проверка игрушек на духовность (о книге Л. Рубинштейна «Бегущая строка»)
Книгу, оказавшуюся для него последней, поэт, эссеист, журналист, общественный деятель, один из отцов-основателей московского концептуализма Лев Рубинштейн (1947–2024) в буквальном смысле слепил из воздуха. Из воздуха времени, из его гула, щебета, свиста и сора — из заголовков текстов с новостных сайтов, — притом самых жёлтых, самых кичевых, какие ныне в изобилии: соблазну собирать их коллекцию невозможно же не поддаться. Вот Рубинштейн и собирал — заголовки как таковые: каждый из них призван, по идее, заманивать простодушного читателя в некоторый раскрывающий, объясняющий его текст, но на самом деле до того самодостаточен, что никакого текста не требует.
Воздух оказался лепким, коллекция нарастала стремительно, в книгу наверняка не всё и вошло (зато теперь уж каждый, поняв принцип собирания и очаровавшись им, может наращивать её дальше). Что ни фраза, то, право, чистое золото.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/olga-balla-proverka-igrushek-na-duhovnost/
#формаслов_книги
Книгу, оказавшуюся для него последней, поэт, эссеист, журналист, общественный деятель, один из отцов-основателей московского концептуализма Лев Рубинштейн (1947–2024) в буквальном смысле слепил из воздуха. Из воздуха времени, из его гула, щебета, свиста и сора — из заголовков текстов с новостных сайтов, — притом самых жёлтых, самых кичевых, какие ныне в изобилии: соблазну собирать их коллекцию невозможно же не поддаться. Вот Рубинштейн и собирал — заголовки как таковые: каждый из них призван, по идее, заманивать простодушного читателя в некоторый раскрывающий, объясняющий его текст, но на самом деле до того самодостаточен, что никакого текста не требует.
Воздух оказался лепким, коллекция нарастала стремительно, в книгу наверняка не всё и вошло (зато теперь уж каждый, поняв принцип собирания и очаровавшись им, может наращивать её дальше). Что ни фраза, то, право, чистое золото.
Читать дальше: https://formasloff.ru/2024/06/15/olga-balla-proverka-igrushek-na-duhovnost/
#формаслов_книги
Формаслов
Ольга Балла // Проверка игрушек на духовность (о книге Л. Рубинштейна «Бегущая строка») - Формаслов
Ольга Балла анализирует книгу Льва Рубинштейна «Бегущая строка»: массовое сознание и шум времени