Друзья, британская королева начала постить в инстаграм. То есть инстаграм-аккаунт у всей королевской семьи был давно, но вот лично подписать фоточку как Elizabeth Regina царствующая бабушка смогла только сегодня. Сфотографировала в музее науки и техники письмо от Чарльза Бэббиджа принцу Альберту и запостила.

https://www.instagram.com/p/ButJtIMnBrV/
https://www.instagram.com/theroyalfamily/

Так, дорогие читатели — и читательницы.

Этот день — день памяти того, как проклятые/благословенные суфражистки, коммунистки, либералы, социалисты, эгалитаристки (да покарает их традиционное общество!) боролись за права женщин, в частности, за тот не всем очевидный факт, что женщина это полноценный человек.

С праздником дорогие наши и не очень наши. С праздником, пользующиеся своими правами и не очень, рубящиеся с начальством, родителями и властями, и не рубящиеся тоже.

Сильвия Панкхёрст высаживала клюкой окна в британском Парламенте, требуя права женщин избирать и быть избранными в органы власти. Эмили Дэвидсон целую ночь 1911 года пряталась в буфетном шкафу, чтобы ворваться на заседание Палаты Общин и потребовать, чтобы её записали в списки тех, кто может голосовать на выборах.

Теперь этот шкаф с посудой стоит в одном из помещений Парламента и к нему прикручена табличка, описывающая этот поступок.

И не будем забывать, что правом голоса, правом занимать любые должности и выбирать профессию, правом учиться там, где нравится, а также многими другими интересными правами женщины обязаны последовательному отстаиванию классовой теории, где гендерная и все прочие разницы не важны.

Не давайте никому вам указывать, что и как делать (и сами не указывайте). Будьте какими сами решите. Договаривайтесь и объясняйте, любите и уважайте. За равные права и обязанности! За друзей и спутников, за подруг и спутниц, за совместную деятельность! За Клару Цеткин, Розу Люксембург, и Эммелину Панкхёрст! Слава высаживающим стёкла, неуемным, дотошным, (не)женственным, бьющим с левой, яростным и настоящим!

Кстати, табличку установил Тони Бенн, покойный аристократ-коммунист, деятель Лейбористской партии Великобритании, отказавшийся от родового титула виконта Стансгейта, лорда Бенна, как только появилась официальная возможность это сделать по закону 1963 года. Поднимите сегодня бокал и за него, за вечно бьющееся сердце движения равенства и справедливости.

Причём, Тони Бенну сначала разрешили это сделать – и только потом он признался, что табличка прикручена с неделю назад, но ей никто не удивлялся – и даже если бы ему запретили установку, то откручивать болты он бы не стал (см. примечание внизу таблички).

Если дорогие читатели желают потренировать на выходных свой английский язык, то их вниманию предоставляются записи дебатов, произошедших 18 декабря 2013 года в Оксфорде. Джереми Корбин, тогдашний заднескамеечник, против Джона Редвуда, тогдашнего заднескамеечника-консерватора.

"Почему социализм работает?" vs "Почему социализм не работает?", десять минут у каждого, вокруг студенты.

Субтитры есть, дорредакция давно планировала перевести их на русский, но руки не дошли. Разминайте языковые центры, ешьте блины, выбирайте сторону.

Ну что, дорогие друзья, дорредакция планировала писать об ядерной энергетике Британии и о величайшей афере в истории Лондона в XXI веке — строительстве моста-оранжереи через Темзу. Ну знаете, такого крытого, хрустального, с клумбами и деревьями внутри. Который не построили.

А писать приходится опять про Брекзит. Потому что до Брекзита осталось 19 дней всего, брутто, и ровно 14 рабочих дней в сухом остатке, две недели. Поэтому про мост-оранжерею и АЭС завтра, а сегодня опять про политику.

Если кто представляет себе Вестминстер-сквер, сиречь Вестминстер-площадь в Лондоне, то он представляет себе и расположение зданий на ней. Соль в том, что ровно напротив Парламента находится Вестминстерское аббатство, дорогу перейти. За громадой парламента сразу же набережная и Темза, сэр. По бокам площади располагаются здания парламентских комитетов, но не в этом суть.

От аббатства до Палаты Общин метров 150. От аббатства до базы Королевских ВВС в Нортхолте примерно километров 20 — и Тереза Мэй, зачитав из храма строки из Послания Коринфянам, совершила невероятный прыжок на базу ВВС и вылетела в Страсбург — пока в Парламенте её ждали собственные сторонники и оппозиция. Дела осложнились настолько, что Корбин пешком отправился в аббатство, чтобы перехватить Мэй и задать пару вопросов, но птичка упорхнула.

Если кому интересно, что изрекла премьер, то синодальный перевод тут: https://www.bibleonline.ru/bible/rus/53/12/#h14-26

День был полон скандалов и криков: завтра должно состояться окончательное голосование по вопросу того, будет ли принята сделка Терезы Мэй или нет — ну и по сути, будет ли у Великобритании новое правительство, поскольку поражения с трёхзначным числом Терезе никто из элит не простит (последние две недели даже консервативные газеты как по команде начали писать, что наша любимая премьер не оправдала доверия, что работать в команде не умеет, что к чужому мнению нетерпима — ужас, совершенно невероятные новости на четвёртом году правления-то). Должно-то должно, но текущее правительство уже прославилось своим умением в последние 24 часа идти на попятную и давить на все аппаратные рычаги, так что на слово никто не верит, приходится джентльменам показывать карты. А карты на руках прескверные.

Две попытки уйти от поражения не увенчались успехом. Вотум недоверия внутри своей, родной консервативной фракции. Вотум недоверия в общенациональном масштабе. Борис Джонсон с ножом справа, Джереми Корбин с серпом и молотом слева. Крупнейшее поражение правительства при первом чтении соглашения о выходе из ЕС. Очередные отставки. Тереза Мэй вкалывает себе тройную дозу инсулина и амфетаминов (прости, Тереза, но монетаристов и людей, срезающих бюджеты больниц и социальных центров мы травим даже за диабет, да) и заклеивает пластырем очередные простреленные конечности. Dead women walking.

Постоянные обещания Страсбургу вот сегодня, завтра, послезавтра, уже точно собрать из льдинок слова "парламентское большинство" рушатся на голову премьеру — её поймали, она дала обещание дать проголосовать, от трёх с хвостиком лет Брекзита осталось две недели, время платить по счетам обещаний. Время платить по счетам обещаний своим же, которые осенью тряслись от слухов о призраках коммунизма и жадно слушали сказки тётушки Мэй о том, что она вот-вот привезёт из Брюсселя невероятные уступки, Британия станет великой снова и от Белфаста до Портсмута засияет великое консервативное солнце.

Но проклятая Европа не хочет продавливаться, собственная консервативная гвардия бунтует и обвиняет начальника в предательстве национальных интересов, все хотят одновременно разного, дурной сон не заканчивается и надежды рассыпаются пеплом.

Три года обещаний и долгов заканчиваются если не завтра, то через две недели точно. Даже если срок выхода будет слёзными мольбами продлён, то это оставит Соединённое Королевство в жвальцах и щупальцах еврочиновников — им решать, насколько и на каких условиях продлить выход. "Самое простое политическое решение", "элементарнейшая сделка в истории" больно ударилась о камни преткновения, о которых никто не думал четыре года назад — вопрос о рабочей силе, вопрос об ирландской границе, вопрос о возможности Британии обеспечивать себя продовольствием, вопрос об очередях на таможнях и запасах лекарств в стране. Камни преткновения летят на правительство Мэй метеоритным дождём — политический вопрос, который должен был высечь её имя на скрижалях британской политической истории, высек её кнутом. И нацепил ей клоунский нос.

Чёртовы Скрипали травились напрасно, Тереза. Лора Кунсберг, ваш придворный летописец от Бибиси, уже твитит о том, что в кулуарах обсуждают апрельское правительство, которое будет другим. Дорредакция не хочет играть в теории заговора, но отравления в Солсбери были невероятно ко времени для обоих политических игроков по разные стороны глобуса — в марте и в сентябре Владимир Владимирович частично на фоне обвинений и угроз из Лондона сплотил вокруг себя перепуганную нацию и увеличил свой процент на выборах, а потом ещё и погасил волну недовольства пенсионной реформой. В марте и в сентябре Тереза Мэй смогла обуздать левый подъём, заклеив рыцарский шлем Джереми Корбина клейкими стикерами со словами "сталинист", "путинский агент", "друг Кремля", "помощник России". На красные флаги на партийном съезде лейбористов в Ливерпуле Мэй отвечала видеосъёмками красной ленты, которой огораживали места покушений в Солсбери. Перед январским голосованием по вопросу об отставке правительства главным аргументом Мэй было не "я хорошо справляюсь со своими обязанностями", главным аргументом было "как этот человек станет противостоять Путину?"

Никто не знает, что случится дальше. Кулуары Вестминстера разрываются от шепотков "мы должны убрать её". Первое лицо государства садится в машину кортежа и рывком вырвавшись за пределы проклятой столицы, мчится к ничего не спрашивающим военным. Если бы ей дали истребитель, она бы полетела и на истребителе. Это не Павел I и не Пётр III, нахлёстывая коней выезжающие из Петербурга. Это премьер-министр Соединённого Королевства, которой уже плевать на то, что вся страна сутки её разыскивает. У неё будет ещё одна ночь перед тем, как её голову понесут на блюде, у неё будет ещё одна ночь, чтобы совершить чудо в Брюсселе и обмануть мироздание. Ещё одна ночь, плевать на цену.

Если завтра правительство внесёт в Палату Общин сочинённый на салфетке план выхода и проиграет, то уже в среду состоится голосование по вопросу "одобряет ли Парламент в таком случае выход без сделки к чёртовой матери?", а в четверг "одобряет ли Парламент слёзные мольбы к Брюсселю о продлении сроков?".

Соль, перец, отставки добавьте по вкусу.

А ещё Парламент может трижды проголосовать "нет", и тогда звёзды мигнут, а Вселенная схлопнется. Мы же будем хохотать.

"Интересно, конечно, что поля Тотхилл-филдс рядом с Вестминстером были частью кельтского священного района, где издревле вершились религиозные обряды; в одном документе 785 года говорится об «ужасном месте под названием Вестминстер» (слово «ужасный» подразумевает в данном случае священный ужас перед божеством). В дубовых лесах на берегу Темзы было удобно совершать обряды и жертвоприношения. Рядом с Вестминстерским аббатством удобно расположились жертвенные шахты и костры всесожжения. Идеальное место для того, чтобы расположить дворец, куда будут приходить короли, чтобы вышвырнуть его обитателей, и где будет утверждаться смертный приговор тем королям. Помните об этом, когда солнце пылающим шаром валится за готическую громаду".

Питер Акройд, "Лондон. История города".

На ленте.ру очень недурные выдержки из последней книги Ричарда Шеперда, одного из ведущих судмедэкспертов Великобритании.

Мы писали про прививки от кори, мы писали про рецепт приготовления рождественского пудинга, пришло время опять дать непрошеный полезный совет для души и для тела: товарищи читатели, пристёгивайтесь во время нахождения в автотранспорте!

Доди и Диана покинули через черный ход отель «Ритц» в принадлежавшем отелю «Мерседесе» под управлением Генри Пола и, стремительно проезжая по Парижу, уходя от преследования фотографов, их машина врезалась в 13-ю бетонную колонну в туннеле Альма на скорости более 100 км/ч.

При резком торможении машины на такой скорости тела не пристегнутых ремнями безопасности людей не останавливаются вместе с ней. Они продолжают двигаться вперед, бьются о ветровое стекло и приборную панель либо о сидящих перед ними людей. Диана и Доди, находившиеся на заднем сиденье, не были пристегнуты. Не был пристегнут и водитель. Он ударился о руль, а полученные им травмы указывали, что доли секунды спустя его также ударил сзади Доди, который был весьма крупного телосложения и по-прежнему продолжал двигаться со скоростью более 100 км/ч. Генри Пол стал для Доди своего рода подушкой безопасности и мгновенно умер. Та же участь постигла и Доди.

Охранник Доди, Тревор Рис-Джонс, сидел справа от водителя, перед принцессой. Охранники обычно не надевают ремни безопасности, потому что они сковывают движения, однако Рис-Джонс, то ли встревоженный ездой Генри Пола, то ли осознав вероятность аварии, в последнюю минуту пристегнул свой ремень безопасности. Таким образом, его сдержал ремень, а сработавшая подушка безопасности немного смягчила удар, когда в него с заднего сиденья полетело тело Дианы. Она весила значительно меньше Доди, так что ремень Рис-Джонса поглотил часть энергии удара, благодаря чему она получила лишь несколько переломов и небольшую травму груди.

Так как к моменту приезда «скорой» Доди аль-Файед и Генри Пол были, очевидно, мертвы, фельдшеры справедливо стали заниматься ранеными. Они не узнали Диану, которая, как сообщалось, разговаривала. Тревор Рис-Джонс, получивший двойной удар, показался медикам куда более серьезно раненным. Как следствие, разумеется, его забрали первым. В любом случае, Диана была зажата передним пассажирским сиденьем, и ее нужно было оттуда еще извлечь. Рис-Джонса, перенесшего более серьезные повреждения, увезли на первой скорой. После этого Диану извлекли из машины и в срочном порядке забрали в больницу. Никто не знал про небольшой разрыв в вене одного из ее легких. Анатомия человека такова, что этот участок скрыт глубоко в центральной части грудной полости. Давление в венах, разумеется, не такое сильное, как в артериях. Кровь вытекает из них гораздо медленнее, настолько медленно, что обнаружить проблему достаточно сложно, а в случае ее обнаружения устранить ее еще сложнее.

Работники скорой изначально сочли ее состояние стабильным, особенно с учетом того, что она была в состоянии разговаривать. Пока всеобщее внимание было сосредоточено на Рис-Джонсе, кровь из вены продолжала медленно сочиться в ее грудную полость. Уже в машине скорой помощи она постепенно потеряла сознание. Когда у нее остановилось сердце, были предприняты все попытки ее реанимировать, и уже в больнице ее положили в операционную, где врачи обнаружили разорванную вену и попытались ее зашить. К сожалению, было уже слишком поздно. То, что она изначально была в сознании и вообще выжила в результате аварии, было характерно для разрыва жизненно важной вены. Ее травма была такой редкостью, что не думаю, чтобы мне приходилось еще раз с ней сталкиваться за всю мою карьеру. Диана получила очень маленькую травму — только пришлась она на крайне неудачное место.

Ее смерть стала классическим примером того, как мы говорим практически после каждой смерти: если бы только. Если бы только она ударилась о сиденье немного под другим углом. Если бы только она полетела вперед со скоростью на 10 км/ч меньше. Если бы только ее сразу же положили в скорую. Самое же большое «если бы только» в данном случае находилось под собственным контролем Дианы. Если бы только она пристегнула ремень безопасности. Будь она пристегнута, она бы, наверное, появилась на публике два дня спустя с кровоподтеком под глазом, возможно, слегка запыхавшаяся из-за поломанных ребер, а также с подвязанной сломанной рукой.

Иначе вас повезут, как принцессу Диану, только у вас не будет ни эскорта из гвардейцев, ни даже спецдоставки на базу ВВС Нортхолт в гробу, покрытом королевским штандартом.

https://www.youtube.com/watch?v=SSKxf9HO_nI