Кто ответит, например, за самоубийство бывшей сотрудницы британской пожарной службы, Джудит Гриффит с Ямайки, которая приехала в Англию девятилетней в 1948 году, а теперь, в 79 лет была доведена до отчаяния работниками кэмденского отделения МВД, которые обклеивали её дом объявлениями о том, что здесь живёт незаконный эмигрант и начали процесс её выселения из квартиры?

Министерство Внутренних Дел, впрочем, официально объявило, что не будет разглашать сведений о порядке компенсаций и о способе урегулирования отношений с жертвами утери британских МВД своих собственных записей.

Верховный Суд получил уведомления от официальных адвокатов МВД о том, что решения о компенсациях будут обжалованы, так как на их выплату нет средств.

Всё идёт своим чередом (пока тори гробят страну).

Ну то есть, чтобы вы понимали — в 13 году Тереза Мэй в ранге министра МВД сначала режет штаты и увольняет 30 000 полицейских из 160 000 на мороз. Потом, когда на улицах начинают немножко грабить, она уже в ранге премьера объявляет, что виновата мигранты и социалка, которая развращает. Социалку прикрутить, мигрантов выгнать. И опять сэкономить, моя прелесссссть.

И пошло-поехало. Ой, мы потеряли ваши документы, но это же отличная возможность сделать палку и сотворить из вас нелегала! Джонни, гони их всех метлой! Ой, вы живёте здесь с 1948 года, вас знают соседи и ваша грудь в медалях — но мы потеряли ваши документы и вас не существует, добро пожаловать на рейс до Ямайки/Нигерии/Индии.

Прямо Лукьяненко, "Черновик".
Факинг капитализм и бюрократия. Дедушка Корбин, жахни там уже революцией.

80% активистов Jewish Labour Movement проголосовали за сохранение членства в лейбористской партии на ещё один месяц, до ежегодного генерального съезда в апреле.

Кстати, этим утром нас шестьсот!

И пора, конечно же, поговорить о Маргарет нашэй Тэтчер. Кто эта женщина, "с губами Мэрилин Монро и глазами Иосифа Сталина", как однажды высказался Франсуа Миттерран?

Эта женщина — самая неоднозначная фигура в британской истории. Примерно как тот же Сталин. Для сторонников неоклассической экономики, она вторая на божественном Олимпе после громовержца Ронни Рейгана. Для сторонников кейнсианства и ответственного развития она та, кто навлёк на британцев беды, сравнимые с бомбёжками страны во Вторую Мировую, а если вы живёте к северу от реки Тайн, то для вас она Дьявол Во Плоти, Сатана и Абсолютное Зло, уволившее вашего папу и закрывшее все рабочие места в вашем городе.

Очень часто Мэгги сравнивают с Рейганом, это верно, но если Рейган был совершенно свободен в своём стремлении запилить "Америку Мечты" (без профсоюзов, без ограничений экономики, с налоговыми вычетами для корпораций и богатых), без доступной медицины (эпидемия СПИДа свирепствовала в Штатах не в последнюю очередь потому что стоимость обычного похода ко врачу была астрономической), низвести рабочий класс до положения "сосальщиков пособий"), то Тэтчер была вынуждена мириться с существованием бесплатной NHS и прочими остатками государства всеобщего благосостояния, которые достались ей от послевоенной, околосоциалистической Британии. Она бы и хотела раздавить их до конца, но не могла — и в итоге выбрала некий третий путь: "эти государственные траты нам не нужны, но мы не можем их отменить".

Рейган в том числе брал соперников своей харизмой, оптимизмом, умением с улыбкой говорить "да мы закроем эти предприятия, и чёрт с ним! Выпьем!". Маргарет, в отличие от него, была действительно стальной, известной своей фразой в интервью: "Если вы хотите нравиться людям, вы постоянно идёте на компромиссы. Если вы не готовы упереться и не идти ни на какие уступки, то вы ничего не добьётесь."

Свою карьеру в правительстве Эдварда Хита она начала с роли министра образования. Когда казначейство предложило в целях экономии расходов отказаться от бесплатного молока, которое раздавали школьникам, то именно Тэтчер была вынуждена объяснять это решение избирателям. Ненависть была колоссальной. "Мэгги — воровка", эти граффити украсили центр Лондона и оставались там, регулярно возобновляемые, до самой её смерти. В итоге будущая премьер пришла к выводу, что любовь народа ничего не значит — пусть ненавидят, если не могут помешать делать политику.

Тэтчер стала известна как человек, растоптавший и сокрушивший эпоху "послевоенного экономического согласия". С 1945 года, все лейбористские и консервативные правительства придерживались консенсуса: мы должны обеспечивать жизненные блага для населения. Цены контролировались, множество усилий тратилось на развитие отстающих отраслей экономики, предприятия поддерживались на плаву с целью не допустить социальных конфликтов. Все в основном беспокоились о социальном равенстве, а не о быстром росте, так что проблемы безработицы и бедности практически не существовало в 60-х и 70-х.

Обратной стороной этого рая была высокая инфляция, по 5 и более процентов в год. Рабочий класс и низы среднего класса могли позволить себе покупки, они все были трудоустроены и имели неплохие зарплаты благодаря усилиям профсоюзов и правительства. Но эта инфляция задевала тех, кто жил на проценты — землевладельцев, рантье, акционеров. Слишком хорошо развитое потребление обгоняло возможность поставлять товары, и правильное решение кейнсианских уравнений было затруднено (пришлось бы остановить рост зарплат или заставить людей не тратить). В итоге инфляция прыгнула до 8-10%, что страшно ударило по аристократии и сливкам общества. С инфляцией в 10% вы не можете жить на проценты с банковского вклада. Вы не можете жить на ренту. Вам пора вложить свои сбережения в что-то новенькое. В политику и политиков, например.

До 1945 года британская экономика управлялась с целью максимизации дохода хозяев бизнеса. После — с целью максимизации положения рабочих и среднего класса в обществе. В итоге антагонизм между бизнесом (который помнил, как хорошо было в 30-е) и наемными служащими (которые помнили, как плохо было в 30-е) не давал добиться каких-то соглашений о развитии и будущем многих отраслей промышленности — угледобывающей, сталелитейной, судостроительной, авиакосмической — этих хребтов и рёбер британской экономики.

В итоге высокая инфляция, общее чувство неэффективности происходящего, осознание утраты культа Британской Империи и проседание Британии в рейтинге влиятельных стран привели к власти монстров, которые пожрали всё согласие и благосостояние и влепили хороший удар плёткой по бокам общества.

В итоге Тэтчер пришла к власти и пообещала всё поменять. И всё поменялось. Кейнсианство закончилось. Государственная собственность и природные монополии распродавались с молотка (ничего не напоминает?)

Бритиш Телеком, Бритиш Аэроспейс, британские железные дороги, всё это продавалось по бросовой цене, под лозунгами того, что только частные владельцы могут заставить бизнес двигаться вперёд. Целые сектора общественно значимых отраслей продавались за копейки, потому что целью теперь стало не предоставление максимального количества услуг по доступной цене — целью стало извлечение прибыли и максимизация прибыли.

Сатирические телепередачи шутили, что Тэтчер приватизировала своих детей, чтобы они вели себя хорошо, и что Тэтчер в ответ на сообщения о том, что Бритиш Телеком отвратительно управляется частниками, приказала приватизировать его вторично — должно же сработать!

Профсоюзы, которые в 70-е считались "делателями королей" и всерьёз угрожали правительству в случае нарушения общественного баланса интересов, были размазаны по стенке. Забастовки запрещены. Полиция таранит любые попытки бастующих не пустить штрейкбрехеров на фабрики и в шахты. Правительство закупается дешёвым углём за границей и сообщает, что внутренняя угледобывающая промышленность стране не нужна. Шахтёры тоже не нужны. Пусть переучиваются на офисных работников или проваливают. Британские автозаводы проданы на металлолом — проще ввозить японские машины. Ирландцы и прочие политические активисты сидят в тюрьмах. Общественные советы кастрированы ржавыми ножницами — "нет такой вещи как общество! есть только интересы отдельных людей!", провозглашает премьер, всю жизнь повторяющая, что коллективные усилия бессмысленны, что каждый отвечает только за себя.

В итоге в Лондоне она воспринимается как премьер, спасший страну от сползания в болото. На промышленном Севере и особенно в Шотландии она воспринимается как смесь Гитлера и Антихриста.

Менеджеры молятся на её эффективность, подчинённые менеджеров недоумевают, почему у Германии в 21 веке есть угольная и сталелитейная промышленность, а у Англии её нет. Очень важной частью тэтчеризма стало и убеждение в том, что уничтожение старых отраслей промышленности не требует подстраховки в виде переучивания, социальных выплат или госпрограм. Рынок сам решит всё — новые рабочие места появятся сами собой. Не появились — в особенности в Шотландии, на севере Англии и в Уэльсе.

Именно правление Тэтчер провело линию разлома между частями британского общества: до сих пор огромная часть шотландского общества воспринимает правление Лондона как предательство, до сих пор Консервативная партия набирает жалкие крохи среди шотландцев, до сих пор Шотландия думает о независимости. Акт о деволюции, предоставленный Тони Блэром и давший Шотландии свой местный парламент, был встречен слёзами и танцами на улицах — теперь есть гарантия, что никакая будущая Тэтчер не сможет поломать шотландскую промышленность и шотландские рабочие места. Практически вся агитация за шотландскую независимость строится не на отрицании дружбы и родства с англичанами — а именно на том факте, что когда-нибудь в Англии может придти к власти человек типа Тэтчер — и окраинам страны лучше оказаться в этот момент подальше.

Конечно, "новые лейбористы" под руководством Тони Блэра придерживались некоего скептического отношения к Тэтчер, но не критиковали её в открытую — в 1997 году Блэр разносил наследника Тэтчер, Джона Мейджора, но во избежание конфликта с крупным бизнесом, ни слова не говорил про разделившие общество реформы 80-х. Что там сказала престарелая Маргарет? "Страна в надёжных руках". В итоге современная британская экономика иногда характеризуется "тэтчеристским консенсусом": все в целом согласны с картиной мира, что зарабатывать в первую очередь должны верхи, а их благосостояние должно "просачиваться вниз", благотворно влияя на всё общество. Ну, по крайней мере, пока не пришёл Джереми Корбин и не сорвал аплодисменты прямым и яростным противостоянием этой схеме.

Парадоксально, но Тэтчер выиграла двое выборов в 80-е обладая самым наименьшим рейтингом доверия среди всех премьеров: не в последнюю очередь этому помогли внутренняя борьба и раскол среди лейбористов, история, которая может повториться снова. Раскол лейбористов на, собственно, лейбористов и социал-демократов привёл к тому, что пропорция голосов за консерваторов в округах выросла и, при снижении общего количества голосовавших за тори по стране, они всё же получали нужное им большинство в одномандатных округах.

Даже взрыв штаб-квартиры консервативной партии в Брикстоне в 1985 году не поцарапал самомнения железной леди: она ушла из спальни в ванную комнату за пару минут до того, как бомба ИРА разнесла этаж под ней.

В итоге, Тэтчер, конечно, была свергнута — частично своими же, частично народом. Свои же откровенно устали от тиранического стиля управления, чехарды министров и того, что начальник всегда прав. Народ же взбунтовался после известнейшего "налога на спальни" — налог на жильё был пересмотрен в 1989 году таким образом, что взимался не с метража жилой площади, а с количества проживающих. Таким образом, владелец однокомнатной квартиры в которой проживала семья из трёх человек, платил в три раза больший налог, нежели владелец особняка, в котором он жил в одиночку. Лендлорды не могли посчитать количество живущих, налог скакал, царила неразбериха. Центр Лондона пылал, в город были введены войска, протестующих в городах страны разгоняли водомётами и резиновыми пулями... и тут кабинет министров решил, что пора вонзить Мэгги нож в спину. Организованные баррикады в городах, мятежи в полиции, не желавшей разгонять митинги посреди новых сокращений их собственной зарплаты, два вотума недоверия за год — Мэгги прокляла неблагодарных и ушла.

В 2011 году страну поразила новость — бывшая премьер, баронесса Тэтчер подвергается издевательствам медсестёр в доме престарелых, где она жила последние годы после смерти мужа, Денниса. Одна из медсестёр избила старуху большим букетом роз, подаренным Мэгги поклонниками. На следующее утро дом медсестры оказался завален пакетами цветов со всей страны.

Когда она умерла в 2013 году, Британия пела и танцевала. Фейсбук переполнился группами, призывавшими выйти на площади ваших местных городов и пить шампанское. Бибиси транслировала мрачное уныние политиков, произносивших положенные речи о "великом наследии" и одновременно переключалась на панорамы фейерверков в ночном небе. Джингл "Старая ведьма умерла!" из мюзикла о волшебнике страны Оз взлетел в национальных хит-парадах до первой строчки. Комментарии на ютубе к записи церемонии похорон баронессы Тэтчер обычно выглядели так: "ой, я надеялась, что она в мае умрёт! у меня срок бы подошёл, ребёночек бы родился!".

Вспоминая баронессу Тэтчер, разодравшую страну по линии "богатый юг с банками и инвестициями / бедный север с шахтами и заводами", не стоит забывать и про её привычку подбирать себе друзей. Аугусто Пиночет. Режим апартеида в ЮАР (Тэтчер лично блокировала все попытки Британского Содружества наложить санкции на южноафриканцев в 80-е). Пол Пот и красные кхмеры. Да, да, существует прекрасное видео, где Мэгги объясняет школьникам, что есть плохие коммунисты и "хорошие антикоммунистические красные кхмеры".

Гори в аду, тётенька, наши дети придут и отменят все последние следы того варварства, которое ты учинила над страной.

Всем фейерверки, кстати:
https://www.youtube.com/watch?v=wcXi-VYy_Yw

График изменения коэффициента Джини в Британии: обратите внимание, насколько более равномерно были размазаны доходы в эпоху до Тэтчер и насколько вырос разрыв между "сливками общества" и "низами общества" в 80-е под её руководством.

Для сравнения: коэффициент Джини для России в 1992 году составлял 0.28 и был сравним с Британией 60-х и начала 70-х.

В 1994 году коэффициент Джини взлетел до 0.4 (у одних всё, у других... почти ничего). В целом британцы нас догнали и чуть отстают — в то время, как российский коэффициент Джини всё время с 1994 года по 2017 болтался между 0.39-0.41 (неравенство в доходах между богатыми и бедными в России практически не менялось за последние 25 лет), британцы, чуть подравняв неравенство в краткие периоды лейбористов у власти, опять расслаиваются на "жирных" и "худых", скача от 0.34, до 0.38, хотя кризис 2009 года чуть подрезал крылышки и британской элите.

Хуже всего, если брать относительно развитые страны на планете, в Мексике и Бразилии — коэффициент Джини составляет >0.5.

Друзья, британская королева начала постить в инстаграм. То есть инстаграм-аккаунт у всей королевской семьи был давно, но вот лично подписать фоточку как Elizabeth Regina царствующая бабушка смогла только сегодня. Сфотографировала в музее науки и техники письмо от Чарльза Бэббиджа принцу Альберту и запостила.

https://www.instagram.com/p/ButJtIMnBrV/
https://www.instagram.com/theroyalfamily/

Так, дорогие читатели — и читательницы.

Этот день — день памяти того, как проклятые/благословенные суфражистки, коммунистки, либералы, социалисты, эгалитаристки (да покарает их традиционное общество!) боролись за права женщин, в частности, за тот не всем очевидный факт, что женщина это полноценный человек.

С праздником дорогие наши и не очень наши. С праздником, пользующиеся своими правами и не очень, рубящиеся с начальством, родителями и властями, и не рубящиеся тоже.

Сильвия Панкхёрст высаживала клюкой окна в британском Парламенте, требуя права женщин избирать и быть избранными в органы власти. Эмили Дэвидсон целую ночь 1911 года пряталась в буфетном шкафу, чтобы ворваться на заседание Палаты Общин и потребовать, чтобы её записали в списки тех, кто может голосовать на выборах.

Теперь этот шкаф с посудой стоит в одном из помещений Парламента и к нему прикручена табличка, описывающая этот поступок.

И не будем забывать, что правом голоса, правом занимать любые должности и выбирать профессию, правом учиться там, где нравится, а также многими другими интересными правами женщины обязаны последовательному отстаиванию классовой теории, где гендерная и все прочие разницы не важны.

Не давайте никому вам указывать, что и как делать (и сами не указывайте). Будьте какими сами решите. Договаривайтесь и объясняйте, любите и уважайте. За равные права и обязанности! За друзей и спутников, за подруг и спутниц, за совместную деятельность! За Клару Цеткин, Розу Люксембург, и Эммелину Панкхёрст! Слава высаживающим стёкла, неуемным, дотошным, (не)женственным, бьющим с левой, яростным и настоящим!

Кстати, табличку установил Тони Бенн, покойный аристократ-коммунист, деятель Лейбористской партии Великобритании, отказавшийся от родового титула виконта Стансгейта, лорда Бенна, как только появилась официальная возможность это сделать по закону 1963 года. Поднимите сегодня бокал и за него, за вечно бьющееся сердце движения равенства и справедливости.

Причём, Тони Бенну сначала разрешили это сделать – и только потом он признался, что табличка прикручена с неделю назад, но ей никто не удивлялся – и даже если бы ему запретили установку, то откручивать болты он бы не стал (см. примечание внизу таблички).

Если дорогие читатели желают потренировать на выходных свой английский язык, то их вниманию предоставляются записи дебатов, произошедших 18 декабря 2013 года в Оксфорде. Джереми Корбин, тогдашний заднескамеечник, против Джона Редвуда, тогдашнего заднескамеечника-консерватора.

"Почему социализм работает?" vs "Почему социализм не работает?", десять минут у каждого, вокруг студенты.

Субтитры есть, дорредакция давно планировала перевести их на русский, но руки не дошли. Разминайте языковые центры, ешьте блины, выбирайте сторону.