🤰🏻💬 #роды #опыт #россия #акушерскаяагрессия
«От акушерки пахло алкоголем»: женщины о том, как рожали в Новый год

Светлана, 30 лет
Я рожала в 2010 году. 31 декабря мы должны были отмечать 30-летний юбилей свадьбы моих родителей. За день до этого я делала для них альбом, вклеивала фотографии, все красиво оформляла, и тут у меня стало тянуть живот. Ночью живот совсем разболелся, начались схватки, я разбудила мужа, и в шестом часу утра мы вызвали скорую. ПДР (приблизительная дата родов. — Прим. ред.) у меня стояла на 3 января. Я надеялась дотянуть до этой даты и расстроилась, когда поняла, что у ребенка не будет нормального дня рождения. Людям ведь не до этого, все готовятся к Новому году.
В роддоме меня раздраженно спросили: «Зачем вы приехали так рано?» Я ответила: «Ну я не каждый день рожаю, у меня схватки». В итоге меня все же положили в родовую палату. До одиннадцати утра врачи просто наблюдали, потом прокололи пузырь (амниотомия — искусственное вскрытие плодного пузыря, оболочки, внутри которой находится ребенок. В норме плодный пузырь разрывается самостоятельно, однако при определенных показаниях медики могут провести эту манипуляцию. — Прим. ред.), еще через два часа мне вкололи окситоцин (искусственный гормон, широко применяется в роддомах для того, чтобы ускорить родовую деятельность. — Прим. ред.).
Ближе к вечеру, часам к четырем, врачи накрыли праздничный стол, смеялись, звали друг друга: «Пойдем покушаем, отметим». При этом они очень бесились, что я никак не могу родить, постоянно заходили и напоминали, что у них, мол, праздник.
Один врач сел напротив меня, подпер голову локтем и так недовольно спросил: «Ну ты скоро уже? Сколько можно ждать?» А я в бреду, меня разрывает изнутри, что я могла ему ответить?
Где‑то с пяти часов начался ад. Помню, мне было так больно, что я умоляла: «Сделайте что‑нибудь, мне родители подарили квартиру, я перепишу ее на вас, только избавьте меня от боли». Я просила сделать мне кесарево сечение, но врачи отказали. Моя мама подключила наших родственников-врачей, чтобы они поговорили с заведующей отделением, которая дежурила в тот день, но она велела не лезть и сказала, что сама разберется.
Окситоцин вообще не помогал. К девяти вечера я была уже без сил. В книжках для будущих мам пишут: «Когда начинается схватка, тужьтесь». У меня же была одна сплошная схватка. В итоге заведующая просто начала давить мне руками на живот, да так сильно, что у меня весь живот потом был в синяках (прием Кристеллера, при котором ребенка выдавливают из живота матери, в России запрещен из‑за высокого риска травматизации и смерти ребенка. — Прим. ред.). По сути мне просто выдавили ребенка. Сын родился в 21.45. Акушерка потом сказала: «Если бы врачи еще тянули, либо тебя, либо ребенка не спасли бы». То есть, с одной стороны, они хотели, чтобы я быстрее родила, но делать кесарево сечение отказывались. Может быть, побоялись, что будут осложнения, и они вообще тогда не сядут за стол.
Сын не заплакал, мне его даже не показали, быстро завернули и унесли. Меня накрыли простынкой, зашел муж, взял меня за руку, и единственная фраза, которую он сказал: «Как же это все тяжело». Уборщица, которая мыла пол после операции, смотрела-смотрела на нас и начала ворчать: «Совсем уже бессовестные, лежит тут раздетая, и муж пришел на нее смотреть».
Я пролежала два часа в родовой, потом меня перевезли в палату. Увидела в окошке салюты, поняла, что наступил Новый год. Зашла медсестра, и я попросила ее найти мой телефон в пакете с вещами, чтобы позвонить родителям и поздравить их с рождением внука. Она начала искать, психанула, кинула пакет, собралась уходить, но вернулась и снова начала рыться в нем. Наконец достала телефон, грубо бросила его мне и зло сказала: «Вообще-то, Новый год! Мы что, не имеем права праздновать?»
В роддоме я чувствовала себя очень неудобной для врачей, вдобавок еще и сильно расстроилась, что мама с сестрой накрыли стол, за которым собрались все близкие, а я там лежала одна. Нас с сыном выписали только 6 января, как раз к Рождеству, так что праздничных салатиков я все-таки поела.