​📚 #книги #анонс #история #хорошилова #военнаяслужба
В издательстве «МИФ» выходит книга Ольги Хорошиловой «Русские травести в истории, культуре и повседневности»

Авторка исследует трехвековую историю травести-культуры в России — от легкомысленных придворных карнавалов до женских военных формирований Первой мировой.

В добропорядочное скучно-буржуазное время в России жили смелые авантюристки, стремившиеся попасть на войну любыми способами, даже в мужском обличье. Они мечтали о сражениях, картинных кавалерийских атаках и красивой смерти на поле брани за любезное сердцу Отечество.

Александра Тихомирова, дочь отставного майора, после гибели брата-офицера взяла его документы, надела форму и записалась в Белозерский мушкетерский полк. Легенда гласит, что служила она целых пятнадцать лет, стала обер-офицером, участвовала в четвертой антифранцузской коалиции и геройски погибла в сражении при Эйлау. Лишь во время похорон полк узнал, что их доблестный офицер — женщина.

Гораздо лучше изучена жизнь Надежды Дуровой. Она превратилась в офицера Александра Соколова в 1806 году с подачи майора Степана Балабина, командира Донского казачьего полка. Несколько месяцев барышня жила в его доме, привыкая к новому образу и мужскому платью.

Свое преображение в офицера Дурова описывала так: «Через полчаса, когда печаль моя несколько утихла, я встала, чтоб скинуть свое женское платье; подошла к зеркалу, обрезала свои локоны, положила их в стол, сняла черный атласный капот и начала одеваться в казачий униформ. Стянув стан свой черным шелковым кушаком и надев высокую шапку с пунцовым верхом, с четверть часа я рассматривала преобразившийся вид свой; остриженные волосы дали мне совсем другую физиономию; я была уверена, что никому и в голову не придет подозревать пол мой… Теперь я казак! — восклицала Дурова. — В мундире с саблей; тяжелая пика утомляет мою руку» [Дурова Н. А. Записки кавалерист-девицы. М., 1962. С. 48–49.].

Скрыть выдававшиеся женские прелести оказалось непросто: «Я очень видела, что казачий мундир худо скрывает разительное отличие мое от природных казаков; у них какая-то своя физиономия у всех, и потому вид мой, приемы и самый способ изъясняться были предметом их любопытства и толкования; к тому же, видя себя беспрестанно замечаемою, я стала часто приходить в замешательство, краснеть, избегать разговоров и уходить в поле на целый день, даже и в дурную погоду».

И это лишь первый случай «узнавания» окружающими ее истинного пола. В 1807 году женщину в юном кавалеристе разглядела приметливая витебская трактирщица: «Добрая, шутливая женщина, зовет меня улан-панна и говорит, что если я позволю себя зашнуровать [то есть надеть корсет. — О. Х.], то она держит пари весь свой трактир с доходом против злотого, что во всем Витебске нет ни у одной девицы такой тонкой и прекрасной талии, как моя» [Дурова Н. А. Кавалерист-девица. Происшествие в России. Ч. 1. СПб., 1836. С. 153.].

Позже, в 1813 году, вся русская армия полнилась слухами: «Замечаю я, — писала Дурова, — что носится какой-то глухой, невнятный слух о моем существовании в армии, все говорят об этом, но никто не верит».

Вскоре Александр Соколов присоединился к конному Польскому полку и получил новую форму. «Мне дали мундир, саблю, пику такую тяжелую, что мне кажется она бревном, — вспоминала Надежда Андреевна, — дали шерстяные эполеты, каску с султаном, белую перевязь с подсумком, наполненным патронами; все это очень чисто, очень красиво и очень тяжело! Надеюсь однако ж привыкнуть; но вот к чему нельзя уже никогда привыкнуть — так это к тиранским казенным сапогам! они как железные! До сего времени я носила обувь мягкую и ловко сшитую; нога моя была свободна и легка, а теперь! ах боже! я точно прикована к земле тяжестью моих сапог и огромных бренчащих шпор! Охотно бы заказала сшить себе одну пару жиду-сапожнику, но у меня так мало денег; надобно терпеть, чего нельзя переменить» [Дурова Н. А. Кавалерист-девица. Происшествие в России. Ч. 1. СПб., 1836. С. 82.]. Все в этом описании верно, кроме одного: коннопольские уланы носили шапки с квадратным верхом, а не каски.

​📚💁🏻‍♀️💬🍷 #феминистки #читать #книги #мнение #карьера #отрывоккниги #харассмент

Обязательно ли выпивать с коллегами-мужчинами, чтобы сделать карьеру? #1

В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга «Что бы сказали знаменитые феминистки? Как Вирджиния Вулф, Симона де Бовуар и Роза Люксембург решали бы проблемы современных женщин». Ее авторки Таби Джексон Джи и Фрейя Роуз находят ответы на вопросы, волнующие современных женщин, в работах знаменитых феминисток разных времен.

Ниже отрывок о неформальном общении между мужчинами и женщинами в коллективе.

Опрос, проведенный в 2017 году газетой The New York Times, показал, что 40% американских мужчин считают неприличным выпивать или обедать с коллегами женского пола. Интересно, что доля женщин, думающих так же, пусть и по другим причинам, еще выше.

Мужской взгляд
Получается, многие мужчины не отвечают за свои действия, если их оставят в женском обществе и дадут выпить. The Salt Lake Tribune провела такой же опрос среди жителей штата Юта, и полученные ответы сводились примерно к следующему: «Я люблю свою жену и никогда ей не изменял, но всякое бывает. Думаю, каждый из нас должен себе в этом признаться». Но это еще ничего: иногда одного только искушения достаточно, чтобы уволить женщину. В 2013 году в городе Форт-Додж (штат Айова) медсестру Мелиссу Нельсон уволили из стоматологической клиники, потому что начальник считал ее «неотразимой» и видел в ней угрозу для своего брака, хотя их отношения никогда не выходили за рамки профессиональных. Нельсон была в отчаянии и подала на врача в суд за дискриминацию по половому признаку. Ее показания не оспаривались, но судья закрыл дело, решив, что увольнение произошло «в интересах сохранения брака» врача (что разрешено), а не из-за половой принадлежности Мелиссы (что было бы незаконно).

Эта пуританская идея размежевания полов вызывает у меня некоторые опасения, даже тревогу. Это значит, что человек относится к человеку не просто как к другому индивидууму. (Клаудия Гайст)

Триш Хэтч, директор Института женского лидерства, отмечает, что неформальное общение и завязывание знакомств крайне важно для продвижения по службе. «На работе складываются связи и знакомства, — говорит она. — Когда тебя спрашивают, не знаешь ли ты подходящего человека для проекта или специалиста с нужными навыками, ты сразу вспоминаешь тех, с кем общалась».
Получается, что любое взаимодействие мужчины и женщины рассматривается как «сексуальное», и тогда обычная повседневная работа становится невозможной. Поэтому (сюрприз!) проще вовсе не брать на работу женщин.

Женский взгляд
Если ты считаешь, что выпить с товарищами по работе — это способ установить хорошие отношения, то, возможно, стоит задуматься, как на это смотрят твои коллеги-мужчины. Они могут рассматривать это взаимодействие как потенциально «сексуальное», а могут и нет. Самое обидное, что они могут увидеть в твоих действиях возможную угрозу и постараться тебя унизить, дискредитировать — одним словом, «поставить на место». Некоторые ученые — например, Роб Уиллер (р. 1977) — считают такое поведение следствием «маскулинной сверхкомпенсации», когда мужчины ощущают угрозу из-за социальных перемен (например, появления женщин-руководительниц) или при сомнениях в их «мужественности». В этом случае они начинают демонстрировать крайнюю маскулинность — ведут себя не просто «по-мужски», а «по-мужски» в кубе.

Если ты идешь выпить с коллегами, не начнутся ли разговоры на тему «какая ты женщина»?

Так, авторы статьи в Journal of Personality & Social Psychology, изучавшие в 2003 году обмен цифровыми изображениями между мужчинами и женщинами, выявили, что мужчины чаще отправляли картинки оскорбительного содержания и порнографические фото женщинам, которые называли себя феминистками, чем женщинам более традиционных взглядов. «Слишком уверенные» женщины воспринимаются как угроза для гендерной иерархии: мужчины ощущают, что их могут потеснить. Самая распространенная форма принижения — сексуальные домогательства.

📚💁🏻‍♀️💬🍷 #феминистки #книги #мнение #карьера #отрывоккниги #харассмент

Обязательно ли выпивать с коллегами-мужчинами, чтобы сделать карьеру? #2

​Согласно исследованию Росса Макмиллана и Розмари Гартнер, проведенному еще в 1968 году, работающие жены безработных мужей находятся в группе риска как потенциальные жертвы домашнего насилия. Как ни странно, женщины-руководители — те, кто сильнее всего угрожает существующей иерархии, — чаще других работающих женщин подвергаются харассменту. Даже женщины в топ-менеджменте уязвимы, потому что домогательства превращают их в сексуальные объекты, а это, по словам профессора социологии Бет Куинн, «может подорвать формальную власть женщины в организации». 

Харассмент может выступать как уравнитель по отношению к женщинам, обладающим властью, и вызываться скорее стремлением к контролю и доминированию, чем сексуальным желанием

Сексуальный харассмент
Дженнифер Бердаль, специалистка по вопросам лидерства, считает, что при обсуждении унизительного, оскорбительного и принижающего человека поведения, в основе которого лежит сексуальная дискриминация, не следует использовать термин «сексуальные домогательства»: такое поведение связано не с сексуальным желанием, а со стремлением к контролю. Уверенные в себе, властные и независимые женщины со стереотипно «мужским» поведением чаще других подвергаются харассменту. Следовательно, если мужчины отпускают замечания о женском теле, реагируют на женщину в стиле «я бы вдул» или предлагают другим мужчинам оценить «пригодность» женщины для секса, то тем самым они стремятся восстановить свое мужское доминирование и вернуть женщин к их прежнему «низкому статусу — инструмента для удовлетворения мужских сексуальных потребностей». Вот почему женщины считают замечания сексуального характера в рабочей обстановке словесным насилием и смотрят на них не так, как сами мужчины: «Это же комплимент! Что ей не так?»

Делаем выводы
Похоже, какой путь ни выбери — всюду тупик. Если с тобой заговорит один из тех мужчин, которые не способны себя контролировать рядом с женщинами, будь готова отойти от него — или лишиться работы. Если тебе уютно в мужской компании в роли «своего парня», будь готова к тому, что тебя станут оскорблять, чтобы «поставить на место». Нельзя быть слишком привлекательной («неотразимой»), умной («властолюбивой»), заботливой («старомодной») или циничной («холодная сука»). Может быть, тебе стоит последовать примеру конгрессвумен Максин Уотерс (р. 1938), чье выступление в Конгрессе журналист Fox News Билл О’Рейли просто-напросто прослушал: он «не мог разобрать ни одного слова», потому что был не в силах оторвать взгляд от ее волос. Что сказала Уотерс? «Я бы хотела посоветовать всем женщинам: не позволяйте этим консервативным говорящим головам, этим бесчестным людям смущать или пугать вас. Будьте собой. Делайте свое дело. И давайте обсуждать реальные проблемы нашей страны». 

​📚 #книги #читать #эмансипация #история
«Позорно быть „самкой“ и ограничиваться интересами кухни»: как женщины занимались бизнесом в России в XIX веке

В издательстве «Новое литературное обозрение» выходит книга историкини Галины Ульяновой «Купчихи, дворянки, магнатки: Женщины-предпринимательницы в России XIX века». Авторка опровергает распространенный стереотип, что в XIX веке женщины в России занимались лишь домашним хозяйством и воспитанием детей: образование девушек самых разных сословий, от дворянок до крестьянок, предполагало, что они должны «наравне с мужчиной разбираться в вопросах финансов, заключения сделок по торговле и недвижимости».

Домашние учебные занятия младших девочек Андреевых проводились в период 1877–1886 годов ежедневно по таким предметам: математика, география, история, русская словесность, французский и немецкий языки. После семи лет обучения на дому они сдавали государственный экзамен за курс гимназии. Екатерине плохо давалась математика, зато ее сестра Мария после домашних занятий сдала экзамены за курс гимназии и за дополнительный восьмой класс и получила диплом домашней учительницы. Позже Мария поступила на Высшие женские курсы, а Екатерина пошла туда вольнослушательницей, поскольку из-за неудач с математикой не смогла получить документ об окончании гимназического курса.
Приведенные факты говорят о том, что образование девочек из купеческих семейств могло быть поставлено на высоком уровне.
Старшая сестра Маргарита Андреева в 1881 году вышла замуж за Василия Михайловича Сабашникова, сына сибирского золотопромышленника. Хотя Маргарита с мужем жили в богатейшем особняке родителей мужа в престижном районе Арбата, сами они, будучи людьми нового поколения, не стремились к роскоши. Находясь «под сильным влиянием идей Льва Толстого, они опростили свою жизнь, но без всяких крайностей и преувеличений». Молодые Сабашниковы поселились в двух комнатах, совсем просто меблированных. Сестра Маргариты писала в мемуарах:
Они оба много читали, и у них в доме всегда говорили и спорили о всяких вопросах научных, литературных и о тогдашней злобе дня — женском вопросе. От Маргариты первой я узнала, что замужество для девушки вовсе не обязательно, что быть старой девой не смешно и не позорно. Позорно быть «самкой» и ограничиваться интересами кухни, детской и спальней. Я узнала от нее же, что для женщины теперь открывается много путей деятельности. Главное в жизни — учиться, приобретать знания, только это дает самостоятельность и равноправие. Маргарита приводила мне в пример математика Софью Ковалевскую, с которой она недавно познакомилась (в один из приездов Ковалевской в Москву), ее друга химика Юлию Всеволодовну Лермонтову, математика и физика Елизавету Федоровну Литвинову, юриста Анну Михайловну Евреинову. Маргарита рассказывала мне, как все они боролись, чтобы получить высшее женское образование, хотя все они были привилегированного дворянского сословия, дочери богатых культурных помещиков. Маргарита осуждала безделье, праздность и роскошь. И это не только были слова, она эти принципы проводила в жизнь.

​📚 #читать #книги #деревенскиеженщины
Издательство «Новое литературное обозрение» представляет книгу Светланы Адоньевой и Лоры Олсон «Традиция, трансгрессия, компромисс. Миры русской деревенской женщины» (перевод Анны Зиндер).

Женщин русской деревни традиционно считают жертвами патриархального уклада и вместе с тем прославляют как образец силы; их также называют бесценным источником, питавшим великую русскую культуру. Но как они смотрят сами на себя? Что их рассказы и песни сообщают об их ценностях, желаниях и мотивах? Собеседницами авторок исследования, основанного на фольклорных экспедициях в российских деревнях, были женщины, принадлежащие к разным советским поколениям: родившиеся в 1899–1916 годах (до Октябрьской революции), в 1917–1929-м (до начала тотальной коллективизации деревни) и 1930–1950-м (те, чья молодость пришлась на послевоенное время, а период социальной активности — на последнее советское двадцатилетие). Различия в судьбах женщин, принадлежащих к этим трем генерациям, значительны, как различны их личный опыт и вынесенные из него жизненные кредо. Актуализация различий в опыте поколений и составила основную задачу монографии.

​📚 #книги #читать #феминизм #фемпросвет
Неудобные женщины: как бремя безвозмездного домашнего труда мешает феминизму
В издательстве «Альпина нон-фикшн» выходит книга Хелен Льюис «Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах». В ней авторка рассказывает о том, как половина человечества добивалась права распоряжаться своим телом, голосом, доходами и другими ресурсами.

Почему феминисткам так плохо дается коллективная организация? Размышляя о разных эпизодах борьбы, от бракоразводной реформы до движения за кризисные центры, я постоянно вспоминаю слова суфражистки Ханны Митчелл: «Нельзя выиграть ни одной войны между обедом и вечерним чаем».
Суфражистки выгодно отличались от многих своих рядовых соратниц тем, что это были молодые незамужние девушки. У Кэролайн Нортон было время бороться за реформу закона об опеке, потому что у нее забрали собственных детей. Поколение Тесс Джилл собиралось по домам, а их дети играли вместе, пока матери замышляли революцию. София Джекс-Блейк, лесбиянка XIX века, не вышла замуж и не имела детей. Как и Лили Парр полвека спустя.

То самое давление, которое радикализирует многих женщин, — бремя безвозмездного домашнего труда — одновременно мешает им справиться с проблемой. Есть старая шутка, что проблема социализма в том, что он отнимает много вечеров. Феминизм так труден, потому что тяжело совмещать его с мытьем плиты. Интернет и социальные сети породили взрыв феминистских дискуссий, потому что эту войну наконец-то можно было уместить между обедом и чаем.

Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги
За всеми другими трудностями, с которыми сражаются женщины как класс, скрывается еще одна: нехватка времени. Во всем мире женщины выполняют много бесплатной домашней работы, и в результате у них меньше часов на отдых. Просто представьте, как изменится экономика, если за работу по дому, уход за детьми и старшим поколением женщинам станут платить деньги. Нам нужно пересмотреть саму концепцию работы. Работа — это не то, что создает ценности для работодателя. Это то, что создает общество. То, что забирает ваше время.
Эта идея не нова. В 1898 году американская суфражистка Шарлотта Перкинс Гилман мгновенно стала знаменитой, написав книгу «Женщины и экономика» (Women and Economics). Она пишет, что замужние женщины отрабатывают дома достаточно часов, чтобы обеспечить себе приличный уровень жизни, — если бы только их время оплачивалось. Но им не дают устроиться на работу — они же так нужны дома. «Рабочая сила матери семейства всегда была заметным фактором в жизни людей, — писала она. — Она работница в полном смысле слова, но работа никак не влияет на ее экономический статус. Ее еда, одежда, украшения, увеселения, предметы роскоши не имеют отношения к благосостоянию, домашним обязанностям или материнству. Все это имеет отношение исключительно к мужчине, за которого она вышла замуж, от которого она зависит: сколько у него есть и сколько он хочет ей дать... Самка рода Homo экономически зависима от самца. Он — ее продовольственный запас».
В Великобритании группа «Зарплата за работу по дому» (Wages for housework) в рамках второй волны феминизма взяла эту идею на вооружение. Участницы группы утверждали, что основания капитализма прогнили, поскольку он опирается на неоплачиваемый домашний труд женщин. «Современная индивидуальная семья держится на открытом или скрытом домашнем рабстве жены», — писал Фридрих Энгельс в 1884 году. Группа целеустремленно проповедовала эту идею. «Мы — незаменимая рабочая сила, — писала одна из основательниц движения, Сельма Джеймс, в 1975 году. — Наша работа — уборка, стирка и глажка; рождение, воспитание и уход за детьми; физическое, сексуальное и эмоциональное прислуживание мужчинам». Этот грубый язык дает почувствовать, насколько бескомпромиссны были активистки Wages for housework в своем анализе ситуации и стремлении к переменам. Конечно, другие участницы Женского освободительного движения считали, что это чересчур.

​📚🚺 #книги #фемпросвет
«Я заплатила ужасную цену за сексуальное невежество»: как борциня за права женщин Мэри Стоупс писала первое женское руководство по сексу | отрывок из книги Хелен Льюис «Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах»

«В качестве эротического ощущения проникновение пениса в вагину оставляет желать лучшего, — пишут Анна Кут и Беатрикс Кэмпбелл в книге о движении за равноправие женщин „Сладкая свобода“. — В условиях свободного рынка подобные данные об уровне потребительской неудовлетворенности привели бы к изъятию продукта из обращения». Авторы удивляются, что в конце «свингующих 1960-х» столько женщин продолжали скучать в постели. Возможно, они достигали оргазма только при мастурбации. А может быть, так ненавидели собственное тело, что вообще не могли получать удовольствие от секса. «Считалось, что всем должно быть очень классно, но… в сексе многих ждал облом».
Среди всех незавершившихся феминистских революций право на качественный секс оказалось одним из самых трудноосуществимых. Можно вести агитацию за законодательные реформы, например за избирательное право, путем протестных маршей, гражданского неповиновения, петиций и колонок в газетах. Но многие аспекты феминизма тесно связаны с нашим непокорным телом и с запутанной сферой личных отношений. Здесь трудно вести борьбу по иным причинам. Несмотря на все усилия эксгибиционистов и свингеров, сексом занимаются, как правило, вдвоем, в приватной обстановке. Бум онлайн-порно показал нам ошеломительный размах сексуальной активности людей, но не привел к эпохе новой открытости. Скорее, популярность сайтов-агрегаторов говорит о том, что зрители предпочитают бесконечные вариации одних и тех же сексуальных сценариев с участием столь же физически однообразных типажей. В Великобритании школьное сексуальное образование все еще прискорбно скудное. Учителя по-прежнему боятся говорить об удовольствии. Мы знаем, что женщины страдают от orgasm gap — неравенства в достижении оргазма. Институт Кинси установил, что только 65% гетеросексуальных женщин «обычно или всегда достигают кульминации во время секса, по сравнению с 95% гетеросексуальных мужчин». Мы стали более либеральными, но не более удовлетворенными. К тому же эпоха сексуального освобождения принесла с собой новые трудности: Кут и Кэмпбелл писали, что от женщин ожидалось, чтобы они «просто делали это, ничего не требуя. Чем больше они занимаются этим, тем более „раскрепощенными“ их считают».

Подобные представления сохраняются и сегодня. Девушки боятся, что их назовут фригидными, а юноши чувствуют, что обязаны всегда быть «наготове». Низкий уровень полового влечения рассматривается как недостаток и даже граничит с моральным провалом. Подростки на Тумблере специально изобрели такие слова, как «демисексуал» (тот, кого сексуально привлекает только его возлюбленный) или «сапиосексуал» (тот, кого сексуально привлекают только умные люди), чтобы освободиться от обязанности вожделеть каждого встречного. Освобожденное общество одобряет людей, готовых заниматься сексом сколько угодно и с кем угодно, и при этом смотрит свысока на тех, кто «бережет себя до брака». Сегодня надо иметь смелость, чтобы сказать, что ты как женщина скорее можешь рассчитывать на хороший секс с тем, кого уважаешь и с кем можешь быть искренней, — а это практически исключает секс на одну ночь.
Спустя десятилетия после того, как противозачаточные средства надежно разделили секс и продолжение рода, многие из нас не получают желаемого. Почему у женщин не складывается с сексом? За ответом нужно вернуться на столетие назад.
Что такое секс? Это вопрос с подвохом. В 1990-е годы, когда выяснилось, что Биллу Клинтону делали минет в Овальном кабинете, он выступил с печально известным заявлением: «У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной». Солгал ли Клинтон? Все зависит от того, что вы называете «сексуальными отношениями». Опрос показал, что только 4o% студентов колледжа полагают, что оральные ласки тоже «считаются».

​📚📊🙋🏻‍♀️ #читать #книги #экономика #феминизм #соцфем
Авторка нашумевшей книги «Почему у женщин при социализме секс лучше» Кристен Годси о том, как отсутствие социалистического наследия вычеркивает американских женщин из экономики после рождения детей и почему одна из главных задач феминизма — решить вопрос неоплачиваемого и недооцененного домашнего труда

Антропологиня, профессорка Университета Пенсильвании Кристен Годси более 25 лет занимается гендерными исследованиями. Ниже отрывки из интервью:

В обществе, где у женщины не так много прав и ее по сути содержит мужчина, цена секса очень велика. Мужчина платит за секс. Если у женщины небольшой доступ к таким ресурсам, как образование и возможность делать карьеру, ее основной целью становится хорошо выйти замуж — найти мужчину, который много зарабатывает. Она руководствуется не собственными симпатиями, а расчетом. Женщина может быть замужем за алкоголиком, абьюзером, но у нее недостаточно ресурсов и она не может сделать другой выбор.
Тогда как в социалистическом обществе женщина имеет возможность учитывать свои чувства. Когда женщина свободна, у нее больше возможностей в плане выбора партнера. Экономическая независимость, свобода — это ключ к счастливой жизни женщины, потому что в этом случае на первое место становятся ее чувства, взаимная привязанность. Если она будет материально независима, она может встать и уйти, и для нее это не будет проблемой.

Основная проблема капиталистического общества — глобальный индивидуализм. Женщина воспринимается только как индивид, но не как часть общества. В таких странах, как Америка, благополучие женщины — ее собственная проблема и забота. Она лишена общественной поддержки, ей остается рассчитывать только на себя.Капитализм идеален для женщин, которые не хотят и не имеют детей. Как я уже сказала, капитализм стоит на индивидуализме. Он настроен на достижения, карьеру, саморазвитие. Расчет идет на то, женщина будет посвящать свое время работе. Просто откажись от материнства — и у тебя все будет отлично. Женщине совершенно невыгодно заниматься бесплатным домашним трудом, который никак не оплачивается. Нет социальной защищенности и экономического баланса.

Исторически важен так называемый социальный феминизм, где огромную роль играет именно экономическая составляющая. Потому что государству позволить женщине иметь много сексуальных партнеров не стоит вообще никаких денег. А вот дать женщине равные права, обеспечить ее достойной работой, образованием и дать соцзащиту — это дорого. Заставить общество признать, что работа по дому — это тяжелый труд, который должен оплачиваться, и обеспечить эту оплату — это очень дорого.
Таким образом у нас две разновидности феминизма: либеральный, который выгоден государству, и социальный.
И будет замечательно, если в будущем 90% повестки будет приходиться именно на социальный феминизм, где упор будет делаться на экономическую составляющую.

Сейчас в обществе искусственно подогреваются разные дискуссии по поводу различных определений, слов, оттенков значений. Играются именно с различными понятиями и определениями, что есть гендер, что есть идентичность, что есть транс- и квирперсона, какие нюансы и варианты можно придумать. На каждой медиаплощадке обсуждается как будто бы феминизм. Но реальных женщин волнуют реальные проблемы: как делать карьеру и при этом полноценно воспитывать ребенка, как обуть-одеть своих детей, чем их накормить. У нас нет никакой гарантии, что работодатель будет соблюдать договоренности, если ты объявишь, что беременна, а нам навязывают дискуссии о местоимениях. Очень важно обращать внимание именно на экономическую составляющую защиты прав женщин, а не на подогревание пустых дискуссий. За этим теряются повседневные проблемы миллионов женщин.

​🧕📚 #читать #книги #арабы
«Женщина — не мужчина»: роман о закрытом мире традиционных арабских сообществ в США | отрывок книги Итаф Рам

«Женщина — не мужчина» — семейная драма писательницы Итаф Рам о трех поколениях палестинских американок, разрывающихся между строгими нравами традиционного семейного уклада и желанием самостоятельно определять свою судьбу.

Исра молилась с семи лет, по пять раз в день опускаясь на колени рядом с мамой. В последнее время она стала предвкушать молитвы: ей нравилось стоять подле мамы, прижимаясь плечом к ее плечу и слегка задевая ногой ее ногу, — только в эти минуты Исра ощущала человеческое прикосновение. А вот и он — тягучий звук азана. 
— Молитва сегодня подождет, — сказала мама по-арабски, выглядывая из окна кухни. — У нас гости. 
Во входную дверь постучали, и мама бросилась к раковине, спешно ополоснула руки и вытерла их чистым полотенцем. Уже на пороге кухни она спрятала свою хрупкую фигуру под черной тобой, а длинные черные волосы прикрыла хиджабом в тон. Хотя маме было всего тридцать пять, Исре казалось, что она выглядит гораздо старше: от повседневных трудов лицо ее покрылось глубокими морщинами. 
Мама поймала взгляд Исры:
— Не забудь смыть с рук чесночную вонь, прежде чем выйдешь к гостям.
Исра помыла руки, стараясь не запачкать розовое платье-кафтан, которое мама велела надеть по этому случаю.
— Как я выгляжу? Все в порядке?
— Хорошо выглядишь, — отозвалась мама с порога. — Хиджаб заколи аккуратно, чтобы волосы не выбивались. Мы же не хотим, чтобы наши гости подумали о тебе что-нибудь не то. 
Исра сделала, как ей сказали. Из коридора донесся голос ее отца, Якуба, — он произносил свое обычное «салям», провожая гостей в залу. Скоро он примчится на кухню и потребует воды. Исра заранее достала из буфета три стеклянных стакана и выставила на видное место. Приходящие к ним гости часто жаловались, что дорога к дому очень уж крутая, особенно в такие дни, как сегодня, когда воздух раскален и кажется, что солнце висит всего в паре дюймов над крышей. Исра жила на одном из самых крутых холмов Палестины, на клочке земли, который Якуб, по его словам, купил за вид: мол, когда озираешь мир с вершины холма, ощущаешь себя могущественным, как король. Исра молча слушала отцовские россказни. Она не посмела бы возразить Якубу, что до могущества им ох как далеко. На самом деле семью ее отца изгнали из их дома в Лидде, недалеко от побережья, когда Израиль вторгся в Палестину, — Якубу в ту пору было всего десять лет. Именно поэтому теперь они жили на окраине Бирзейта, на крутом холме с видом на два кладбища — слева христианское, справа мусульманское. Этот клочок земли никому не был нужен и потому оказался им по карману. 
— Завари чай, — сказал Якуб, заглядывая на кухню, и Исра протянула ему стакан с водой. — Мяты не жалей. 
Исре не нужно было об этом напоминать: она знала, как все положено делать. Сколько она себя помнила, перед глазами всегда была мать, которая только и делала, что прислуживала да развлекала. Когда приходили гости, мама ставила на столик в зале коробку шоколадных конфет «Макинтош», а перед пахлавой всегда подавала печеные арбузные семечки. 
У напитков тоже был свой порядок: сперва мятный чай, затем кофе по-турецки. Мама говорила, что нарушить порядок — значит нанести гостям оскорбление. Так оно и было. Исра как-то слышала рассказ одной женщины: она-де пришла в гости к соседям, а те сразу подали ей кофе. «Я развернулась и ушла, — заявила женщина. — Это ведь все равно, что с лестницы человека спустить!» 

Исра поставила дымящиеся чашки на поднос и пошла в залу. Мама учила: чтобы не потерять равновесие, не смотри на пар, — поэтому она смотрела в пол. На пороге Исра на миг замерла. Краем глаза увидела мужчин и женщин, разместившихся в разных сторонах комнаты. Покосилась на маму — та сидела как обычно: голова опущена, взгляд устремлен на красный турецкий ковер. Исра отвела глаза. Очень хотелось украдкой взглянуть на молодого человека, но она чувствовала, что Якуб смотрит на нее, почти слышала его голос: «Порядочная девушка на мужчин не пялится!» 

​📚🤜🏻🙇🏻‍♀️ #книги #фемицид #россия
"Бил меня так, что я отлетала и падала". Сколько женщин убивают в России | Книга Любавы Малышевой

В конце прошлого года вышла книга Любавы Малышевой "Фемицид". Малышева ведет статистику гибели женщин от рук сожителей, мужей, отчимов, знакомых и незнакомых мужчин с 2019 года. Причем она учитывает только те случаи убийств женщин, которые попадают в новости, то есть далеко не все. По ее данным, в 2019 году российские новостные источники сообщили об убийстве 1759 женщин, в 2020 году – 1684, в 2021 году – 1263. За первые 10 дней 2022 года она насчитала уже 33 женские смерти. По ее данным, в демократических странах всего несколько случаев фемицида в год.

– Утром 25 января я на работе сидела, мне пишет Леша – "Ксюши больше нет". Я не поверила, пишу – что за бред, ты что, ненормальный? Он пишет – она выпрыгнула с балкона. Я Ксюшу очень хорошо знаю, она не выходит на балкон без надобности – высоты боится, – рассказывает Таня, лучшая подруга Ксении Шеренговской, жившей в Мурино (Ленинградская область) и погибшей в 22 года. – Он писал мне, что мыл руки и услышал, что Ксюша падает с балкона, подбежал, но не успел схватить ее за футболку. Но я ему не поверила: Ксюша бы не вышла в одной футболке на балкон, и потом он стал путаться, говорить другое. Когда пришла полиция, все списали на суицид, разбираться никто не стал.
Ксюшины родители и друзья уверены, что это не самоубийство. По словам Тани, Ксюшин дядя достал записи с камер видеонаблюдения в лифте и на входе в дом, показавшие, что в тот вечер Алексей буквально затаскивал Ксюшу в подъезд и бил ее так, что она упала у дверей лифта. В лифте избиение продолжалось. При этом Таня говорит, что Ксюша была не из тех девочек, которых легко обидеть. 29-го числа подруга погибшей Анастасия в своем аккаунте в инстаграме опубликовала видео с камер наблюдения в парадной дома, на видео есть дата и время: 25 января, около трех часов ночи, непосредственно перед гибелью Ксении. На этих кадрах видно, как ее парень 24-летний Алексей Павловский бьет девушку сначала ногой в спину, а затем, уже в лифте, кулаком в лицо.
Уголовное дело возбуждать отказались – в полиции настаивали на версии самоубийства. После похорон Ксюши ее друзья решили, что надо действовать. Тогда-то и выложили в соцсети записи видеорегистраторов. Этот пост широко разошелся по интернету и через четыре часа после того как его перепостили известные блогеры, дело по факту убийства было возбуждено.

«А представьте себе Норвегию, там уровень фемицида очень низкий, где-то 9 убийств в год, и то большая часть в семьях эмигрантов. А у нас фемицид запредельный, в неограниченных количествах, который невозможно посчитать. У нас женщин убивают в принципе до того, как они смогут заявить о своей идентичности, они у нас сексуально неразвиты, общество сексуально невежественно. Поэтому не стоит переносить к нам западный опыт борьбы с этим явлением безо всякой оглядки на почву, куда это зерно падает. И некоторые проблемы для нас смешны – если женщина убита, то все равно, как ее называть, с феминитивом или без феминитива, об этом можно рассуждать в странах, где достигнуто право на жизнь, а не у нас, где нет почти никакого феминизма, никакой борьбы за права женщин».
Малышева говорит, что ее данные собраны только по новостям, а эксперты считают, что на самом деле в Росси убивают около 5 тысяч женщин в год. За каждым именем, внесенным в таблицу Любавы Малышевой, – трагедия.

Исследовательница не только в одиночку собрала огромную базу по преступлениям против женщин – в ее книге можно найти подробную классификацию: кто, как и по каким причинам убивает своих подруг и знакомых. Она пишет о том, как, по ее мнению, нельзя писать о таких преступлениях, чтобы не спровоцировать новых вспышек агрессии и новых трагедий, а также о том, что в большинстве случаев предшествует убийствам. Возможно, если бы жертвы убийств прочли такую книгу, они бы узнали в поведении своих мужей или возлюбленных признаки надвигающейся опасности и нашли в себе силы порвать отношения, угрожавшие их жизни.

​📚🤰🏻 #книги #аборты
«Событие» Анни Эрно: история нелегального аборта во Франции 60-х
В 1963 году Анни Эрно, 23-летняя студентка Руанского университета, забеременела, но не захотела оставлять ребенка. В те годы во Франции прерывание беременности без медицинских показаний было запрещено, и девушке пришлось сделать подпольный аборт. Сорок лет спустя она рассказала о случившемся в книге «Событие» — впервые свою историю Эрно опубликовала в 2000 году.
В этом году книга вызвала новый интерес: французская режиссерка Одри Диван экранизировала «Событие» и получила за него «Золотого льва» в Венеции. Фильм выходит в прокат 20 января, а буквально месяц назад на русском языке вышла и сама книга — в издательстве No Kidding Press. «Мы купили права сразу на четыре книги Анни Эрно, но эта — моя самая любимая, — рассказывает Саша Шадрина, издательница No Kidding Press. — Хотя событие, описанное Эрно, произошло почти 60 лет назад, текст не просто свидетельствует о прошлом, но обладает ощущением срочности, напоминает, что отсутствие выбора — все еще реальность для женщин в разных точках мира».

Во Франции аборты объявили вне закона еще в 1810 году Уголовным кодексом Наполеона. Он устанавливал наказание как для самих женщин, так и для проводивших процедуру врачей. В 1920 году был принят новый закон, запрещавший не только аборты, но и контрацепцию. Во время Второй мировой войны правительство Виши объявило аборт «преступлением против государства» и установило смертную казнь для женщин, которые совершали его. Впоследствии наказание смягчили до тюремного заключения на срок от одного до пяти лет и штрафа в 72 тысячи франков.
Вопреки ожиданиям властей криминализация абортов не привела к снижению их числа. Согласно данным, которые приводит в книге «Сексуальность в Европе» историк Дагмар Херцог, в 60-е годы во Франции ежегодно делали около 300–400 тысяч подпольных абортов, которые нередко заканчивались смертью женщин или наносили серьезный вред их здоровью. Прерывание беременности без медицинских показаний было разрешено во Франции только в 1975 году «законом Вейль», который назвали в честь Симоны Вейль, которая руководила тогда французским министерством здравоохранения и предложила легализовать аборты.

Во Франции практика подпольных абортов ушла в прошлое, но автобиографическая героиня «События» уверена, что это не повод забыть о случившемся: «Парадокс справедливого закона почти всегда состоит в том, что бывших жертв заставляют молчать, ведь „все уже позади“, и в результате молчание по-прежнему скрывает правду». Она решает реконструировать произошедшее с ней в начале 60-х, опираясь на свой дневник и записную книжку тех лет. Авторка сравнивает эту затею с исследованием, но ее интересуют не столько голые факты, сколько сами ощущения, испытанные 40 лет назад: «Я буду стараться вжиться в каждый образ, пока не начну физически ощущать „воссоединение“ с ним и пока не появятся слова, о которых я смогу сказать: это мое».
В «Событии» переплетаются две истории и две перспективы: студентки, в начале 60-х годов ищущей возможность сделать аборт, и писательницы, спустя несколько десятилетий размышляющей о своем опыте и о том, какие способы его осмысления может предложить литературное письмо.

Эрно демонстрирует, как проявляется дискриминирующий эффект закона: женщина, самостоятельно решившая прервать беременность, превращается в маргиналку и преступницу, бросившую вызов нравственным устоям общества. Даже знакомый героини, член организации «Планирование семьи», которая добивалась разрешения контрацепции, отказывается одолжить девушке денег на аборт, ссылаясь на нормы морали. Впрочем, это не мешают ему домогаться девушки: «Я не считала, что Жан Т. меня презирает. Просто для него я перешла из категории девушек, про которых не знаешь, согласны ли они переспать, в категорию девушек, которые точно с кем-то переспали».

📚📊👩🏻‍💻 #книги #исследования
Во всем мире рабочий день у женщин продолжительнее, чем у мужчин. Работают все женщины, но некоторым за это не платят | Факты из книги «Невидимые женщины» Кэролайн Криадо Перес

Анализ, проведенный в Австралии, показал, что даже в самых обеспеченных семьях, где основную работу по дому выполняет прислуга, остальная часть этой работы все равно распределяется между мужчинами и женщинами в той же пропорции, то есть большую часть нагрузки выполняют женщины. Рост доли женщин на рынке труда не сопровождается увеличением вклада мужчин в выполнение домашних обязанностей – просто растет суммарная продолжительность рабочего дня женщин. В то же время, как показывают многочисленные исследования, проведенные за последние 20 лет, женщины выполняют большую часть неоплачиваемой работы независимо от своей доли в доходах домохозяйства.
Даже если мужчины все-таки берут на себя больше семейных обязанностей, это не касается скучной повседневной домашней работы, которая составляет основную часть нагрузки, – они выбирают более приятные занятия, например проводят время с детьми. В среднем, женщины выполняют 61% домашней работы. Сейчас в Индии, например, пять из шести часов ежедневно женщины выполняют неоплачиваемую работу, а именно домашнюю работу, тогда как мужчины тратят на нее лишь 13 минут.
Мужчины также избегают такой сложной, утомительной работы, которая приводит к эмоциональному выгоранию, как например уход за пожилыми людьми. В Великобритании доля женщин в общем количестве граждан, которые бесплатно ухаживают за родственниками с деменцией, достигает 70%. И они чаще, чем мужчины, моют, одевают и сопровождают их в туалет, проявляя больше терпения и сдержанности. Женщины вдвое чаще мужчин берут на себя и нелегкие обязанности, связанные с круглосуточным уходом за родственниками, страдающих слабоумием, к тому же их доля в общем количестве тех, кто ухаживает за такими родственниками более пяти лет, вдвое выше доли мужчин. В то же время женщины обычно получают от общества меньше поддержки, чем мужчины, и поэтому страдают от ощущения социальной изоляции. Соответственно, они чаще мужчин оказываются на грани депрессии, которая, кстати, является одним из факторов развития деменции.
Мужчины тем временем предпочитают досуг: смотрят телевизор, занимаются спортом, играют в компьютерные игры. В США им удается отдыхать дольше, чем женщинам, более чем на час в день, а мужчины в Великобритании, по данным Управления национальной статистики Великобритании, отдыхают в неделю на пять часов дольше, чем женщины. Результаты исследования в Австралии показали, небольшое количество свободного времени, которое имеют женщины, – это короткие перерывы, во время которых женщины все равно чем-то заняты.
Как следствие, во всем мире, за редкими исключениями, женский рабочий день длиннее, чем мужской.

Соответствующие данные в распределении по половому признаку реализованы не во всех странах, но там, где они есть, тенденция очевидна. В Южной Корее женщины работают на 34 минуты, в Португалии – на 90 минут, в Китае – на 44 минуты, в ЮАР – на 48 минут в день дольше, чем мужчины. Масштабы гендерного разрыва варьируются: по оценке Всемирного банка, в Уганде женщины, в среднем, работают вплоть до 15 часов, а мужчины – только по девять часов в день. Но разрыв как таковой наблюдается практически везде.

Результаты статистического анализа в США в 2010 году, посвященного соответствующему гендерному разрыву в научной среде, показали, что женщины выполняли 54% такой работы, как приготовление пищи, уборка и стирка, вследствие чего к их оплачиваемой 60-часовой рабочей неделе добавлялось более 10 неоплачиваемых часов. Доля привлечения мужчин к общему объему домашней работы составляла 28%, и, соответственно, дополнение к их рабочей неделе было вдвое меньше, чем у женщин. В то же время женщины выполняли 54% родительских обязанностей, тогда как мужчины – 36%. В Индии женщины тратят на домашнюю работу 66% общего времени, мужчины – только 12%. В Италии эти показатели составляют, соответственно, 61% и 23%, во Франции – 57% и 38%.

​📚💸 #книги #гендерныйразрыв #имущество
Отрывок главы из книги Линды Скотт «(Не)женская экономика. Как гендерное неравенство ограничивает наш экономический потенциал»

По восточноафриканским обычаям вдова не может владеть собственностью, потому что сама является таковой. Не имея ни дохода, ни имущества, она не может прокормить детей, если решит их забрать, поэтому ее обычно заставляют подчиниться обычаю «наследования жен» и выйти за кого-то из мужчин племени. За какого именно — решать не ей. Работает это следующим образом. Мужчины, которые претендуют на наследство умершего, занимаются с ней сексом, пока они не решат, кому она достанется. «Тем вечером [после похорон] к ней пришло много мужчин, и она ничего не могла сделать, — рассказывала Human Rights Watch одна кенийка. — Она могла бы сказать «нет», если бы не экономика. Если этот мужчина дает тебе мыло, если он дает тебе мясо, ты не будешь возражать. Отказать в сексе позволяет лишь экономическое равноправие. Мужчина приходит с предложениями, с подарками, в которых она нуждается». Многие общины в Восточной Африке также практикуют так называемое «очищение вдов». По этому обряду специально выбранный «очиститель» — обычно изгой — насилует вдову. Его сперма изгоняет дух умершего мужа, и женщина становится достаточно «чистой» для нового содержателя. То, что я описала выше, не представляет собой какого-то упорядоченного процесса. По традиции «захвата собственности» родственник мужского пола может явиться в дом умершего, вышвырнуть вдову с детьми и поселиться там, заявив права на все имущество. Затем предъявляют свои права конкуренты, и часто доходит до применения силы. 

Как оказалось, принцип «Аббатства Даунтон» в истории встречается повсеместно: в разных культурах, век за веком земля могла переходить только по мужской линии. Это могло следовать откуда угодно: из законов, сложившихся обычаев, религиозных предписаний, решений племенных советов и семейных норм и гендерных ролей, но итог был один — женщины всегда оставались без земли. Даже в матрилинейных обществах, где земля переходила через женщин, контроль над ней обычно передавался от одного мужчины к другому. 

Юридические и религиозные уложения, которые исключали женское наследование и владение собственностью, распространялись по планете путем торговли и завоеваний. Так, сегодняшние исламские ограничения разнесли от Западной Африки до Индонезии арабские воины седьмого века и торговцы. Европейцы принесли в колонии законы, запрещавшие женщинам владеть собственностью, а в их собственных странах те же препятствия существовали веками — еще до появления письменного законодательства. Британское общее право и Кодекс Наполеона, которые применяли в Северной Америке, Австралии и значительной части Африки и Азии, полностью отрицали право замужних женщин на собственность. Римско-голландское право, а также иберийские кодексы, которые были перенесены из Испании в Латинскую Америку, иногда позволяли женщинам получать наследство, но применению их на практике противодействовали другие силы: в частности, при распределении активов землю обычно получали сыновья, а имущество вроде ювелирных украшений и посуды — дочери. Если женщина все же наследовала землю, на нее оказывали давление, заставляя передавать собственность братьям или дядям. 
Ни одна женщина не может быть уверена, что ее права собственности незыблемы. Если после «Рассказа служанки» вы опасаетесь, что женщин могут вдруг лишить статуса, — правильно делаете

Продовольственная и сельскохозяйственная организация Объединенных Наций (ФАО) говорят о том, что в мировом масштабе женщины составляют 18,3 процента землевладельцев.
В реальности, однако, их доля ниже восемнадцати процентов, так как им принадлежат участки, меньшие по размеру и худшие по качеству.
Более восьмидесяти процентов пригодных для ведения сельского хозяйства площадей, таким образом, принадлежит мужчинам. Уже один этот факт приводит к монополии на власть и богатство, сама мысль о которой поражает.

📊🔞📚 #книги #исследования #изнасилования
Глория Стайнем: КАК МОЖНО ОСТАНОВИТЬ ИЗНАСИЛОВАНИЯ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

Несколько важных книг подтолкнули меня к этой давнишней проблеме. Во-первых, Соня Хеджепет и Рошелль Сайдел послали мне рукопись их антологии «Сексуальное насилие против еврейских женщин во время Холокоста». Я не была с ними знакома, они лишь попросили меня о цитате, но как только я прочитала книгу, я пришла в ярость. Почему потребовалось целых 65 лет, чтобы обнародовать эти факты? Почему об этом ни слова не сказали во время Нюренбергского процесса? И если бы мы знали об этом, смогли бы мы предотвратить создание целых лагерей изнасилований в бывшей Югославии? Или использование изнасилований как оружия войны в Конго?

Я связалась с авторами и спросила, может ли Женский медийный центр как-то помочь провести связь между всеми этими событиями. Наш первый конгресс объединил исследователей Холокоста и тех, кто наблюдал современный опыт женщин в Конго. Это был огромный прорыв в понимании для всех нас.

Затем я прочитала книгу «На темной стороне улицы: черные женщины, изнасилования и сопротивление – новая история движения за гражданские права от Розы Паркс до власти черных» автора Даниель Макгуар. Эта работа связывает движение за гражданские права в США с массовым сексуальным насилием против черных женщин. Например, Роза Паркс расследовала групповое изнасилование черной женщины, которое совершили семеро белых мужчин. И ее знаменитый бойкот в автобусе был прямым результатом ее реакции на то дело. Сопротивление черных женщин сексуальному насилию активно подпитывало это движение.

Очень вдохновляет то, что мы видим позитивные результаты нашей работы. Например, одна женщина пережила жестокое изнасилование в Конго, после чего от нее отказалась ее семья. Но она узнала, что она не одна и что она не виновата, когда поговорила с еврейской женщиной, которую насиловали во время Холокоста, после чего ее подвергли остракизму за «сотрудничество» с нацистами. Каждый пример находит отражение в другом примере. Мы должны знать, что идет не так, чтобы предотвратить это, но особенность проблемы сексуализированного насилия в том, что это способ заставить жертву стыдится и молчать.

Документация проблемы позволяет отдельным пострадавшим увидеть, что они не одиноки, они не виноваты, и это позволяет общественным институтам создать средства для борьбы с проблемой, начиная от новых законов и заканчивая образовательными программами.

Когда мы называем сексуализированное насилие оружием войны, мы делаем его видимым и открытым для политического разбирательства. В прошлом было так: страдания мужчин – это политика, а страдания женщин – это культура. В первом случае нужно обсуждать проблему публично и пытаться изменить ситуацию, во втором случае – это частное дело, за границами права, даже нечто священное. Если мы будем четко говорить, что сексуализированное насилие – это политическая и публичная проблема, то мы прорвем эту стену. Тем самым мы признаем, что сексуализированное насилие можно прекратить.