Пишут, что Андрей Малахов покинул страну. Отпуск это, или «отпуск», как у Урганта — непонятно. Так или иначе, если СМИ опубликовали правду, получается интереснейший кейс. Человек, буквально давший голос современному российскому телевидению, предал это самое телевидение анафеме.

Разберем сказанное. У Пикассо был свой пик творческого развития, так называемый «голубой» период. Для Малахова таким периодом стала работа в ток-шоу «Пусть говорят». Благодаря этому феномену отечественные большие экраны по-настоящему прочувствовали, что такое конвейерное производство сюжетов, пестование эфирных конфликтов, дикое медийное юродствование и общая разнузданность в масштабах федерального ящика. «Пусть говорят» ранних лет был похож на сон опиумного наркомана. Какие-то бесконечные истории о разводах, инвалидах, тяжбах, подглядывании в чужую постель — словом, безумие во всей его красе.

Однако же в этом безумии зародились два интересных правила. Первое — ведущий шоу из диктора и модератора становится царем и богом медийного конфликта. Второе — нет такой темы, которую нельзя было бы вывернуть в самый грязный, хабальный, громкий и бессмысленный скандал.

Оба правила превратились в догматы. Если вам казалось, что медийный успех одного шоу не может повлиять на tone of voice главного канала страны, вы ошибались. Александр Гордон с его образом пьющего интеллектуала унижал людей на огромную аудиторию, отыгрывая эфирного бога — именно из-за успеха формата. В «Давай поженимся» начали активнее перемывать косточки героям по той же причине. Конечно, уникальным открытием такая подача не была — в конце концов, и «Пусть говорят» считается лишь калькой с американских шоу. Но доселе единственный формат не возводили в абсолют — и для «Первого» (первый, ага) эти поставки убойной медийной дури стали легчайшим способом закрывать рейтинговые факапы и отказываться от поиска иных перспективных форматов.

Но причем же здесь голос всея федерального телевидения? Разве можно скандалами и истериками подменить актуальный информационный нарратив?

А уже подменили. Обойма сегодняшней пропаганды — по существу своему набор развлекательных шоу, в которых эмоции и нажим забивают всякую попытку конструктива. В «60 минут» ведущие буквально заваливают невыгодных героев, не давая им сказать ни слова. Под светом софитов Шейнин обещает набить лицо американской говорящей голове, и даже спустя много лет этот химически чистый образец медийного паскудства остается весьма наглядным примером того, как и что работает. Мы уже не говорим об орущем Соловьеве, который за много лет превратился в неуправляемую ракету. Эпатаж и хабалистость в сочетании с весьма вольным подходом к модерированию дискуссии и образом на грани кабацкого хамства — вот что такое большая политическая медийка в своем сегодняшнем modus operandi.

Малахов в этом формате даже умудрялся сохранять определенную интеллигентность — талант берет свое. Однако многие «фишки» сегодняшнего телека стали рабочим методом в том числе благодаря ему. Тем интереснее — от хамоватого ребенка отечественного ящика начинают отказываться его сто отцов. Вопрос только в том, кто станет следующим.

Подборка каналов из моей ленты. Простите, кого не упомянула, я вас всех ценю. Решила не указывать крупные каналы и проекты и сосредоточиться на авторских блогах. Приоритеты — философия, исследование религии, традиционные культуры. Еще очень уважаю заметки о теневом городском краеведении и походах на природу — то, чем я сама увлекаюсь, но в тематику канала это не очень вписывается.

https://yangx.top/rastsvetykrasoty Расцветы красоты — о вечном
https://yangx.top/esxaton Ложь постмодерна, парадоксальная рефлексия о высокой и массовой культуре
https://yangx.top/arisha_monika Арина К., аспирант из Санкт-Петербурга, специалист по советской истории
https://yangx.top/dahlbooks философский книжный магазин Даль, лекции, встречи с авторами
https://yangx.top/solsever Солнце Севера, пространство русской философской мысли, онлайн-лекции и живые события
https://yangx.top/hungryphil философ Никита Синдюков
https://yangx.top/poltheo канал о политической теологии, наследие Карла Шмитта и не только
https://yangx.top/aftericonproject проект «После иконы»‎, новое религиозное искусство
https://yangx.top/merjanin осмысление мерянской культуры и язычества
https://yangx.top/piskarevsky темное краеведение и неиспорченные цивилизацией закоулки
https://yangx.top/utroblizko полевые исследования Петербурга
https://yangx.top/whatiscemetery изучение петербургских кладбищ и градозащита
https://yangx.top/htonizm канал главного редактора ОРПК Михаила Климина о глубинной хтони в литературе и жизни
https://yangx.top/HaikuDaily канал о японской поэзии
https://yangx.top/islamsad исламская мистика
https://yangx.top/chaoss_flame Ольга Ш., исследователь эзотеризма и мистицизма
https://yangx.top/chukotka87 В самой крайней точке бытия, о повседневности на Крайнем Севере
https://yangx.top/extremearthis путешествия от Москвы до Владивостока — леса, избы и храмы
https://yangx.top/tropanasever камерный канал гида по Русскому Северу

Под размышления о цайтгайсте и тотальном расколе общественного сознания снова открываю старика Маклюэна. Маршалл Маклюэн во многом предрек появление современного Интернета — еще за тридцать лет до его широкого использования. Интернет, этот жестокий демон неполного знания, в итоге получился зловеще похожим на электрические коммуникации, описанные в книге «Понимание медиа». Не очень понятно, оказался ли автор визионером, или просто творение решило окончательно пойти по авторскому концептуальному пути. Но что имеем.

Так или иначе, Маклюэн видел Интернет не чем иным, как новым органом чувств эволюционирующего человечества. Метафора зловещая, но крайне точная. Задумайтесь, какие чувства вы испытывали, получая сообщение от небезразличного человека? Что ощущали, когда ваш пост в любой соцсети получал энное количество лайков? Как реагировали на спонтанную интернет-дискуссию, по которой у вас внезапно сформировалось собственное, отчаянно рвущееся наружу мнение?

Природа этих чувств, объединенных пресловутой электрической коммуникацией, неизвестна и практически не исследована. Можно сказать, что реальные эмоции просто перенеслись на воображаемый объект — подобно тому, как человек может почувствовать некую симпатию к тамагочи вместо настоящей собаки. Но, кажется, это мало что объясняет на самом деле. События современной реальности целиком инспирированы интернет-рамкой — что твиттерские треды, что посты в гибридном жж-мессенджере непосредственно повлияли на рефлексию происходящего.

Но в какую сторону? У нас уже были и психический террор, и эйфорийное головокружение, и эсхатологический ужас. Как я вижу, совокупность этих сигнальных риторик не сформировала некую цельную самость — наоборот, каждая из них тянет субъекта в свою сторону, разрывая его сознание на части. Новая коммуникация подает сообщение напрямую в мозг, но кодировка всякий раз считывается неверно. Что порождает диссоциацию, панику, когнитивный ступор.

Мы действительно отрастили новый орган чувств, электрический орган. Вот только пользоваться им так по-настоящему и не научились. Любой эволюционный орган должен прийти в согласие с остальными системами организма — с мозгом прежде всего. А мозг не привык к изобилию электрических импульсов. Он сопротивляется и дает течь. Неизвестно, когда человечество сумеет согласовать в себе новую систему коммуникации — и нужно ли, собственно, желать этого.

Бойтесь, дети, ходить ночью одни по темным местам.

Именно забытые всеми улочки и проклятые подворотни укрывают в тенях жуткое и безжалостное создание, кошмар всех скатологов и ассенизаторов. Имя ему — Калобог.

Калобог знает, чем он был и чем стал. Он помнит, как был скребен по сусекам и метен по амбарам. Помнит, как ушел от бабушки и от дедушки, от зайца и от волка. Не ушел только от лисы — был съеден и продолжил свое падение по естественным путям. Вплоть до сточных вод канализации, где его ждало одно лишь горькое посмертие.

Но Калобог так и не научился сдаваться. Он собрал все, что было в его нехитром обиталище и буквально слепил себя заново. Ступенька за ступенькой он поднимался наверх, из тьмы коллекторов к внешнему миру. Калобог ел крыс и сражался с канализационными аллигаторами. Ничто не могло поколебать его цинизма и жестокости, которые он усвоил в новом, переваренном состоянии.

И теперь иногда Калобог выходит на поверхность. В самых гнусных закоулках мироздания стоит он, глядя в равнодушное небо.

Небо молчит, оно не умеет прощать.

— И станет сущее зловонной клоакой, — говорит Калобог.

Случайные наблюдатели могли бы заметить, что в этот самый момент Калобог крайне неприятно улыбается.

В ходе бесед с подписчиками вспомнил, что мне в свое время был интересен концепт Серости из Disco Elysium. Напомню вкратце, Серость в Диске фактически была главным, хоть и незримым антагонистом. Эта энтропическая сила понемногу разъедает мир игры — внутри Серости расстояния кажутся иными, она сама пагубно влияет на людей, склоняя их к депрессии и постепенному распаду личности. В сущности, никто (из живых персонажей) не может толком сказать, что такое Серость — все знают лишь о том, что она влияет, и влияет плохо. Но Серость распространяется, накрывает собой океаны мира Диски, и игнорировать ее становится все сложнее.

Первое, что пришло мне на ум при столкновении с Серостью — Ничто из «Бесконечной истории». В книге Энде Ничто было следствием постепенно утрачиваемой памяти о волшебном мире — по мере того, как рассказанная история забывалась, стиралась из памяти и книг, фэнтезийное пространство постепенно подвергалось воздействию такой же губительной и жуткой силы. Диска буквально наталкивает нас на эту аналогию.

Здесь интересно, что игра (и мир игры, описанный в том числе в романе «Святой и страшный аромат» Роберта Курвица, одного из двух создателей Диски) родилась из бесконечной сессии в Dungeons and Dragons. По словам разработчиков, классический фэнтезийный мир настолки постепенно утратил свои характерные черты и стал больше похож на альтернативную историю, где за тысячи сессий сложилась своя мифология и свой эпический нарратив. Таким образом, Серость может быть концептуальными пятнами, которые возникают от того, что разработчики сами не знают деталей придуманного ими мира. Она пожирает сюжетные хвосты и места неясности в лоре, оставляя лишь ощущение легкой головной боли и секреты, спрятанные в толще непроницаемого марева.

Другое объяснение нам дает некая невозможная (даже в мире Диски) химера, и оно гласит, что Серость возникает скорее из-за переизбытка творческой силы. Люди настолько горят силой своего воображения, что она понемногу выжигает их собственную реальность. С Серостью именно что ничего не ясно — в ней не видно ни образов, ни вещей, там есть только неясные силуэты и странная звуковая какофония. Это шум, фоновые помехи — если из общей суммы изъять часть и положить ее в другое место, в точке изъятия ничего не останется. Серость и есть это «ничего», холст, из которого выжали созидательную энергию.

Так или иначе, концепция Серости целиком и полностью лежит на этой силовой линии «недостаток воображения — переизбыток воображения». А значит, она в некотором смысле обуславливает Диску, как текстуальную реальность. Этот мир состоит не из материи, а из очерчивающих его границы смыслов — вот почему в нем возможны рок-звезды, искривляющие физическую модель богачи, несуществующие создания, убийственный коммунизм и многое другое. Побочный эффект — рваные дыры в логике, которые эта самая Серость и заполняет. Зато, по крайней мере, понятно, что Гаррье Дюбуа имеет дело не с голосами в его голове — его воображение имеет силу, оно творит подлинную реальность.

Алхимия, включая все ее современные ответвления, может многое. Не может алхимия только одного — создать живого человека. Уж не помню, где подобрал эту оброненную мысль: в высокопарном трактате или же в посредственном аниме, где мне и никакой алхимии толком не показали.

Так или иначе, всякая человеческая заготовка, желающая стать Субъектом, отчаянно нуждается во власти. Для начала — хотя бы и над собственной человеческой природой. Слепить из себя «собственного» человека — дело трудное. Процесс рождения человеку не принадлежит, социальные вихри и флуктуации им не контролируются. Даже карманная эсхатология ни в какую удобную сторону не поворачивается — если уж пришло Событие в твою жизнь, так и сгорай прямо по графику. Щелочек для укрытия не предусмотрено, разве что развлекательно-умозрительные. Всякие там идейки в уме поскладывать или философемы поизобретать, пока безжалостная трансцендентность превращает бытие вокруг в выжженную пустыню.

Но человек на такие ужасы смотреть боится, поэтому добросовестно начинает с малого. Серьги, одежда, татуировки. Язык письма, живой язык. Социальная личность — почерпнутая из книжек-фильмов или скроенная из обрывков подсмотренного-подслушанного в реальности. Свои манеры, свои привычки. Фишечки, причуды, перверсии. На выходе получается уже что-то; как бы присвоенный мятежным аксоном человек.

Однако в глубине души все понимают — это чепуха, это наносное. Самая мякоть человеческой природы в таких экспериментах остается нетронутой. Вот тогда социальные архитекторы хватаются за инструментарий менее добросовестных эскулапов. Гендерные прошивки, теории идентичности, гибридные сексуальности. Смена пола, хирургическая экзотизация внешности. Фарма, волшебные таблетки для создания настроений и подавления нежелательных душевных порывов. Работа все еще идет, божественное творение усиленно готовят к переделке.

Алхимия (не обязательно колбочная и с «зелеными львами») не может создать живого человека. Но ею в некотором роде можно добиться получения человека искусственного. Отобранного у природы гомункула, которым уже можно вертеть так, как хочется.

И весь этот ужас, предваряющий любые разговоры о «нечеловеческом» (Лавкрафт-Майринк-Лиготти-Гофман etc.) — он как раз про «а вдруг однажды получится?»

Некоторые «невозможные» технологии иногда весьма причудливо разворачиваются в наличествующей реальности.

Лето — вечный горестный сон неуспокоенного сознания.

Во-первых, доподлинно известно, что настоящее Лето бывало только у единиц. Всякое Лето нужно прежде всего хорошо и правильно Провести; вот только инструкции по правильному проведению Лета были либо утеряны, либо спрятаны от широких народных масс искусными стражами реальности.

Во-вторых, проведенное любым обыкновенным способом Лето считается проведенным Неправильно. Порядок приобщения к Лету не очень важен: если все время своих отпусков ты копался в компьютере и потреблял контент, твое Лето считается недостаточно витальным, здоровым и интересным вообще. Словом, Дионис не любит тебя, проклятая кибелитская лярва. Но и Лето, проведенное в купании-бегании меж дубрав-сочинении элегий у реки — все еще Неправильное. «А как же школьная программа? Что полезного ты узнал за эти три месяца, обалдуй? Время неумолимо течет к собственному распаду, а ты по воронам из рогатки стреляешь».

Словом, как некто гениальный сформулировал, Лето дано русскому человеку ради пущего наказания. Оно как солома в ботинке, как игла в мозге — должно терзать и ставить перед двумя актуальными вопросами бытия. Первый — Зачем все просрано безвозвратно. Второй — Зачем были мечты хоть что-то не просрать.

Не Лето, а какой-то сплошной экзистенциальный тупик. Даже в компе не посидеть нормально.

Связь фильмов «Джон Уик» и «Матрица» самоочевидна. Однако почему-то все делают Джона Уика своеобразными пролегоменами к Матрице, считая, что Уик каким-то образом задал образ действий Нео в будущем.

Мне же видится, что действия Уика — это именно разматывание клубка нерешаемых коллизий, стянувшихся в той, прежней Матрице. Нео Матрицу всячески шатал — Уик, как важный представитель мирового преступного синдиката, Матрицу (текущий неизменный порядок реальности) обслуживает и охраняет. Нео был Избранным — Уик стал «избранным наизнанку», опасным изгоем, которого стремятся загасить конкуренты по ремеслу. Нео возможно победить (что, в общем-то, и случилось в конце), но нельзя убить. Джона Уика можно только убить — победить его не получится, такое уж вышло изделие.

Вот теория: после того, как шаблоны «пробудившегося» Нео начали массово конструироваться во всех вариантах Матрицы, один из таких шаблонов своей высшей чуйкой догнал, что весь мировой преступный синдикат начинает вести себя, как свихнувшиеся клоны агента Смита. Когда «правление кланов» разыгрывает хитрый гамбит, который должен сбить Уика с пути служения Системе (через логический парадокс «отдай несмываемый долг, совершив несмываемое преступление»), Уик, как истинный жрец Матрицы, разрешает конфликт методом Александра Македонского. То есть разрубает всю паутину местных агентов Смитов одним лишь нарушением высшего, священного правила. С полной санкции Матрицы, попрошу заметить.

В итоге всей имитирующей разнообразие преступной шобле приходится объединиться и окончательно стать ордой клонов против одного жреца, не изменившего подлинному закону. И Уик победит — чтобы в его лице опять победила Матрица.

(Интересно, кстати, почему в иных произведениях культуры машинерию реальности обслуживают либо бандиты, либо глубоко законспирированные спецагенты. Есть в этом какая-то жреческая тайна, что ли).

У английского языка нет глобального будущего. Язык мира на ближайшие тысячелетия — язык смайлов. Маленькие эмотиконы пожирают все текстовое пространство, не оставляя в нем никаких смысловых лакун. При этом они дают широкий простор для интерпретаций — большинство дуэлей будущего свершится из-за неправильного толкования связки «баклажан-капельки» (обозначающей зеленую повестку и призыв мыть овощи, а не то, что вы там могли себе подумать).

Конечно, язык смайлов прогрессивен и весьма подходит людям с любыми особенностями развития. В таком языке за словами не стоит никаких собственных значений — сугубо эмоциональные реакции. С одной стороны, это избавляет язык от захватнической колониальной сущности — к понятиям больше не привязаны пестующие индивидуализм и собственничество однозначные лексемы. С другой стороны, этот язык подрывает примат истины перед ложью: фашистская «правда» в нем заменяется на нетоксичную «эмоциональную правду». Это очень верное решение для нашего века, в котором глупая реальность никак не хочет укладываться в рамку утопии будущего.

Разумеется, беременные мужчины, женщины с усами и ряд других смайлов (многие из которых появятся только в будущем; лично я вот очень жду смайла с рептилоидом) — еще одна причина сделать смайлы языком завтрашнего дня. Количество эмоджисексуалов активно растет, и нам нужно освободить этих людей от необходимости использовать какие-либо слова вообще. В конце концов, они могут носить с собой пачку распечатанных картинок и корчить рожи, передавая какой-либо месседж — что может быть лучше для открытой и неагрессивной коммуникации.

Доносить информацию звуками и буквами придумали фашисты и пешки капитала. До сих пор языковая диктатура не дала людям вообще ничего хорошего. Не доноси информацию — только реагируй. Пиктограммы твоих реактов принесут людям добро и позитив, в отличие от всяких там богомерзких букв.

В этом посте нет ни одного смайла, поелику я реликт ушедшей эпохи и уступаю эту привилегию эмоджисексуалам будущего.

Если кто вам однажды скажет, что не существует никаких грибных людей — плюньте тому человеку в глаза. Грибные люди есть, и об этом всем прекрасно известно.

Если вы встанете ранним утром, и пройдете на восток, на самый восток вашей земли, то сможете увидеть, где проходит Граница меж нами и ними. Тогда встает больная звезда Полынь, ее тусклый зеленый свет озаряет мертвые болота, фрески почивших храмов и иные следы погибшего мира.

И там, в больном мареве, встают из топкой земли грибные люди. Сотни, тысячи, тысячи тысяч. Они говорят меж собой чувствительными отростками, что давно заменили им лица. Сети грибниц пульсируют в их пустых телах.

Они связаны меж собой неразрывно. Едины в своей бесконечной любви друг к другу. То же ждет и нас.

Коснись гриба. Позволь грибу обвить себя. Растворись в своем собрате, что давно ждал тебя на той стороне.

Теперь и ты грибной человек. Грибной человек навсегда.

Неси эту любовь всему остальному миру.

Насколько помню, Филипп IV, он же Железный король, этим проклятием настолько впечатлился, что смерть к нему пришла не в виде абстрактных синдромов, а аж в облике целого оленя. С крестом промеж рогов — для пущего устрашения.

Мельчают грозные знамения. То ли не осталось больше Дрюонов, чтобы их описать, то ли оленям с крестами надоело провожать в последний путь всяких мелких и невыразительных властоимцев.

https://yangx.top/chaoss_flame/9399

Британию, как известно, изобрели три суровых старика: Толкиен, Диккенс и Киплинг. До этого там не было ничего — лишь три островка, голые камни, палки, говно и викинги.

Толкиен начал думать и выдумал Старую Англию с ее уютными зелеными холмами, феями, кельтскими кромлехами и королем Артуром. Но Толкиену настолько никто не верил, что пришлось в довесок написать целого «Властелина колец» — критики разуверились еще сильнее, но зато от «старой-доброй Англии» все отстали. Легенда как легенда, жалко, что ли.

Диккенс пошел еще дальше и придумал Викторианскую эпоху. Туда он вставил жутких Джек-потрошителей, работные дома, заводской смог, Темзу, зловонные канализации и снобизм готического чахоточного аристократа. Диккенсу поверили больше, потому что сочинял он правдоподобно — даже изобрел цилиндры с фраками, монокли и файв-о-клок. Диккенс же придумал и сам забраковал идею британского юмора — ну, это когда бандит сзади по человеку палкой ебнет, человек падает мертвым и всем очень смешно. Однако Толкиен с Киплингом хохотали, и Диккенс идею решил оставить.

Наконец, Киплинг замахнулся дальше всех — придумал Британскую империю с незаходящим солнцем, ее чумазые народы, колонизацию, Большую игру, политику и прочую несусветную дрянь. Из-за Киплинга горькие листья с отравленных берегов начали собирать в мешки, называть чаем и продавать на экспорт. Весь чай выменяли на алмазы, женщин и итальянские скрипочки — так у новоизобретенной Британии сложилось свое «тысячелетнее» дворянство.

Начали Толкиен, Диккенс и Киплинг искать себе первых настоящих Британцев. Нашли только двоих — Айриша и Скоттиша; оба доедали сырую Корову. Айриша и Скоттиша нарекли Британцами и посадили строить Лондон, а сырая корова старикам настолько понравилась, что из нее сделали целое национальное блюдо бифштекс.

Придумали Британию Толкиен, Диккенс и Киплинг и легли спать на тысячу лет. А как проснулись, так сразу и охуели — потому что Брекзит, Айриши и Скоттиши пиздятся с дворянами, откуда-то внезапно возникла древняя Королева, британский юмор показывают по телевизору, а в премьеры выдвигается прям всамделишный Индус.

А потом троих стариков расстреляли по подозрению, как российских шпионов. И вся Британия совершенно и напрочь позабыла, для чего ее вообще придумали.

(Навеяно, ясное дело, Горчевым, но конкретную книжку подсказывать не буду; кому надо, тот и сам знает).

Вот вроде подумаешь так о теориях заговоров, сложных переплетениях градусов, парамасонских ложах и прочих локусах власти, где жестко контролируют каждый чих народных масс и думают на сто шагов вперед в шестнадцатимерных шахматах.

А потом одна безумная бабка изъявляет желание посетить Тайвань, и ей вообще никто не может это запретить — ни руководство Тайваня, ни ее собственное руководство, ни куча пушек и танков с той стороны холма.

Неправильно мы все-таки этот бутерброд едим. Думаем о всяких мудрецах в тени, а надо было просто исходить из беспредельности человеческой глупости.

Быть воином — жить вечно, — как бы отвечает нам Нэнси Пелоси на все выкрики «Да она же ебанутая!».

Я регулярно захожу в Тайваньский аэропорт, и каждый раз спрашиваю, можно ли сесть. Каждый раз мне отвечают, что это провокация. Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили про нарушение территориальной суверенности. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же Си Цзиньпин, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:

- Можно прилететь в Тайвань?
- В Тайвань прилететь нельзя.

- Можно сесть в Тайване?
- КНР откроет по вам огонь.

- Мы хотим подтвердить независимость Тайваня личным визитом?
- Тайвань — наша территория.

И ведь этот Си, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает, Си проводит учения у острова, когдя я захожу на посадку, тогда я подсматриваю за ним через спутники, он равнодушно сворачивается, сбивает последний истребитель и возвращается за стол переговоров:

- Что вы хотели?
- Мне нужно слетать в Тайвань.
- Нельзя.
- Жаль.

Это очень суровое, по-настоящему мужское противостояние, исход которого не ясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.

@vasil_topolev Вато, ну хоть кредиты указывай, когда посты пиздишь, ну йобана:(

В авангарде спекулятивного реализма и RAW-медиа (via @karga4 и @rulet_tronov).

Почему-то все думают, что бессмертие в наших реалиях может достигаться лишь одним способом — через детей. Это все, конечно, враки. Актуальное бессмертие может достигаться только через, кхем, институт фанатства.

Задумайтесь. Ребенок может вырасти совершенно другим человеком. Презреть родовые и семейные установки, отвергнуть преемственность в работе, характере и интересах. Ребенок не будет думать, как вы, говорить, как вы, ходить, как вы. И дети вас не повторят, не воссоздадут матрицу вашей души в своем тщедушном тельце. А раз так — какое ж это бессмертие?

Вот фанат — совсем другое дело. Фанат существует вне времени — кумиров будут повторять и через года, и через столетия. Фанат станет вашим дубликатом — причем добровольно и с бесконечным счастьем от того, что ему разрешили. Он заменит все свои мысли в голове вашими мыслями (может заменить мыслями о вас, но это уже брак и недоделка, требуйте немедленного возврата денег). Он будет, даже непроизвольно, имитировать вашу походку, манеры, речь. Он будет нести ваше имя в широкие массы, будет множить славу и делать бесплатную рекламу. Если у фаната есть деньги, он может и позолоченный алтарь в вашу честь поставить. Не от великой издевки — фанаты просто реально думают и чувствуют так. Они не принадлежат себе, они уже как бы третья рука или вторая голова. Кто ж осудит свою вторую голову за ее житейские странности? Уже ведь почти как родная, голова эта.

Словом, фанаты — единственная форма бессмертия, доступная человечеству без крионики, имплантации стволовых клеток и прочего вульгарного техносатанизма. Вы можете, конечно, сказать, что такие фанаты — уже и не фанаты, а натуральные фанатики. Сказать, что так имитировать другого человека может лишь законченный жуткий псих. Сказать, что это все сталкинг, абьюз, газлайт, и Юнг с Лаканом жопу чешут, пытаясь феномен таких вот двойников купировать.

А я лишь глубокомысленно пожму плечами. Кто вам сказал, что бессмертие — легкое и приятное дело? Это ведь, заметьте, я еще про древних покровителей-мучеников не сообщал.

Там ради бессмертия такой был фарш, что любо-дорого. И ничего, терпели.

Про серию Fallout существует одна конспирологическая теория, согласно которой общую концепцию игры писали чуть ли не в ЦРУ. Для отвода глаз сценарий отдали на реализацию студии с мизерным бюджетом, а раскручивали получившийся продукт силами таких же сторонних посредников. Цель вроде бы простая, как три копейки — собрать общий спектр реакций на таймлайн «ядерный апокалипсис с наихудшими для человечества последствиями». То есть в качестве минимального плана — построить социологию по мнениям и эмоциям, как максимум — вложить обывателю в голову, что махач Америка-Китай может при эскалации закончиться схожим образом. Словом, или классическая пугалка, или «не стоит вскрывать эту тему», но что имеем.

Теория теорией, однако страхи из игры вполне себе неплохо укладываются в идею спецслужбистского сценария катастрофы. Предыстория Fallout — конфронтация непримиримых и идеологически разных ядерных держав на фоне глобального ресурсного кризиса и ощущения настоящего прыжка в бездну. Империалистическая Америка против коммунистического Китая — такой себе зловещий привет последним событиям (разве что оригинальное предсказание было про 2077, а не 2022 год). Кстати, по предыстории Fallout Россия неким образом сотрудничала с Америкой против Китая. И в игре 1997 года такой российский разворот от коммунизма был своего рода визионерством (СССР распался всего шесть лет как, для нормисов от игроиндустрии логичнее было бы свести все к вечному совку, как это сделали с Red Alert). А вот в высоких кабинетах могли думать и на пару ходов вперед.

Но допустим, что ЦРУ в этом уравнении вовсе не возникало. Интереснее другое — неужели по Фаллауту не собирали вообще никакую реальную социологию? Для любого социологического финк-танка здесь — непаханое поле возможностей, благо игровые форумы не слишком поддаются времени и модным веяниям. Можно скомпилировать великолепную выборку под заголовком «Отношения Америки и Китая: апокалипсис. Страхи и ожидания». И положить папочку на стол хоть чиновникам, хоть аналитикам.

Возможно, эти исследования существуют. Тогда возникает вопрос: к каким же выводам пришли исследователи, что американские приколисты начали намеренно подтралливать китайскую компартию? Что завышение ставок в такой геополитике не вызовет особенного ажиотажа с последствиями? Или что всем очень понравилось устраивать мини-ядерку с использованием «Толстяка» в третьем Fallout, поэтому хотелось бы попробовать так же с реальной жизнью?

Много вопросов, мало ответов. Мне не то чтобы интересно политическое измерение всего этого цирка. Однако искусство так хорошо имитирует жизнь, что порой и барды делают зловеще созвучные с действительностью предсказания. Особенно если главный бард — серия игр, построившая из огромного количества допущений какую-то дико гротескную версию ядерного Самосира.

Не совсем понятно, почему семью считают неким общенормальным действием и коллективистской вещью в целом. Всегда есть какая-то часть противников института семьи, которые зовут ее формой ухода от рефлексии — или чем-то, что всегда навязывается волей нерассуждающей общины и приходит извне.

В последние годы я вижу, что семья, как явление, выступает скорее наперекор самому принципу реальности. Социальных плюсов от семейной организации очень мало, зато вот минусов... Приходится нести ответственность не только за себя, но и за нескольких людей сразу, любое потрясение — от потери дохода до болезни, — подвергает опасности нескольких человек одновременно. Дети вообще отдельная тема — в последнее время я слишком остро ощущаю, что мировая воля удовлетворяет запрос на человеческие инкубаторы, не понимая, что она будет с ними делать. Даже современные школы не воспитывают в человеке личность, скорее наоборот. Ходи по линейке, делай то же, что все. Да и взрослых членов семьи нередко загибает в бараний рог.

Поэтому семья в нашем изменчивом мире — явление очень индивидуалистское. Я бы даже сказал, что это вызов. Вызов современной экономике, которая здорово поднимает стоимость любого имущества вообще и медленно лишает нас всяких социальных гарантий. Вызов обществу и государству, которые непременно попытаются духовно присвоить семейное чадо, дабы воспитать его слепым и нерассуждающим доктринером. Вызов, наконец, будущему — учитывая, что ни из одного утюга сейчас о спокойном будущем даже не заикаются, таковой больше смахивает на подвиг.

Словом, один бунт и действие наперекор. Пока в газетах только и разговоров, что о необходимости демографического роста. Маловато будет героев, готовых строить тихую гавань посреди бурных волн исторических событий. Все сметет в щепки, бунтовщикам нет спасения.

Человеческую историю сложно назвать полностью объективным знанием. При этом она являет собой интересную предсказательную модель — мы смотрим на ветхий корпус событий, пропущенный через сотню идеологов, и угадываем в нем наше темное будущее. В принципе, логично полагать, что человечество неизбежно движется по некоторой цепи постоянно повторяющихся событий, ведущей либо к точке предельного эсхатона, либо же в распад и медленное умирание. В глазах субъекта, впрочем, это одно и то же — выход за пределы имеющегося хаосмоса закономерно приведет к тому, что человечество перестанет быть человечеством. Переродится оно или истребится — уже другой вопрос.

И вроде бы история должна каталогизировать такие цепи событий, чтобы обозначить порядок их повторения. С другой стороны, почему обязательно история? Авгуры очерчивали матрицу сущего по полету птиц, харуспексы — по внутренностям зверей. Нам тоже необязательно быть столь скучными — предсказать человечество можно сотней иных способов. Следует поучиться у камней, рассвета, журчанья воды и кваканья лягушек. Как демонстрируют сборники коанов, знание об отвлеченном вполне себе помогает проникнуть в суть вещей. Главное — научиться правильно смотреть.

Но можно начать и с основ. Человеческая культура — тот же продукт коллективного бессознательного, что и история. Только историю веками переделывали под себя всякие брахманы и кшатрии, а культура дана нам «как есть», в почти нетронутом модусе существования. По Дон Кихоту наверняка можно построить геополитическую карту киберпанка, по творчеству Франсуа Рабле — понять, какие народы исчезнут в ближайшие пятьсот лет. Что можно угадать, если дочитать «Поминки по Финнегану», я вообще молчу. Такое знание не для людей — и даже не для тех, кто будет после них. Это нечто высшее.

Если уж слова веками складывались в некие узоры, только глупец будет считать, что в этом не было никакого высшего предназначения. Исторические уроки забываются, но уроки культуры вечны. А там, глядишь, и снова вернемся к описательным моделям на основе полета птиц и бычьих кишок. Все лучше, чем в тысячный раз гонять по кругу одни и те же абзацы из учебников, описывая забытым прошлым темное настоящее.