Ни во что не верю и ничего не жду

Научная среда является средой гиперагрессивного отбора, подобного большому спорту или балету. По-ощущениям, по крайней мере в естественных науках, точкой "отсечки" является возраст около 28-33 лет. Либо к этому возрасту складывается самостоятельный учёный со своим финансированием и научной группой — либо он уже не сложится никогда.

Часть добивается этого успеха и двигается дальше по треку, часть впадает в сладкие иллюзии, что они ещё молоды и у них болт стоит много сил и перспектив, что является страшным самообманом.

Ложь самому себе затягивает в сахарное болото ожиданий и надежд, а заканчивается всё 40-летним постдоком или даже н.с.-ом без степени.

Остроты добавляет и то, что в 35-40 ты уже и в индустрии не сильно кому-то нужен: какой-то отработанный материал с ненужными в индустрии "научными" привычками, не, нафик-нафик.

Выход из этого замкнутого круга есть, но озвучивать его мне запрещает Роскомнадзор.

Будьте осторожны с выбором дороги, ведь вы ступаете по своим мечтам.
#AlexAnor@empty_laboratory_spaces

Лабораториям не хватает технократов

(часть 1)

Среди руководителей научных групп и институтов в целом технической и естественнонаучной направленности большой дефицит технократов. Тех, кто бы придерживался рационально-технического принципа в принятии решений. Админам часто приходилось сталкиваться с тем, когда руководитель устанавливает перед подчинёнными цели, неосуществимые на той приборной базе, что имеется в распоряжении научной группы. Причём мы бы ещё поняли, если бы эта цель преподносилась бы как нечто сакральное, ради которой нужно будет проявить недюжинную смекалку. Но нет же! Всякий раз такая цель подаётся как обычная, повседневная задача. Более того, если в лаборатории был сделан ремонт и закуплено три каких-нибудь новых прибора, то у руководителя может даже закрасться мысль, что его группа потянет публикацию в Nature, и пойди попробуй его переубеди!

Одному из админов как-то приходилось участвовать в составлении списка минимально необходимого оборудования для создания микрофлюидной лаборатории (способной создать работающий синтезатор олигонуклеотидов) с нуля, и мы еле-еле уложились в 200 млн ₽ (цены 2023 г.). И это ещё без учёта ремонта с лабораторной мебелью. В целом, наши наблюдения (возможно, в будущем проведём более серьёзный сбор и анализ статистики) показывают, что полностью укомплектованные лаборатории, способные выполнять исследования мирового уровня в технической и естественно-научной области, имеют стоимость порядка сотен млн ₽. И если на открытие такой лаборатории было выделено на порядок меньше денег, как это часто бывает, то она физически не сможет выполнить исследования мирового уровня без коллаборации с другими лабораториями и ЦКП. И то, очень важно трезво оценивать возможности того же ЦКП и отдавать себе отчёт о том, сможете ли вы на данном этапе сформировать хотя бы чёткое ТЗ для них.

Кстати, о ремонте! Многие, познавшие науку в 90-х и 00-х, настолько травмированы отсутствием финансирования, что даже лёгкий косметический ремонт воспринимается как невероятное благо, а не как норма. И часто на эйфории от этого «блага» может также закрасться иллюзия того, что теперь-то лаборатория будет работать намного эффективнее. Это явление особенно часто можно наблюдать в университетской науке.

Перед покупкой научного прибора очень важно ответить себе на девять вопросов:

1) Для какой задачи он покупается?
Мы видели приборы, купленные за десятки миллионов рублей, в которых отсутствовала всего одна модификация, добавление которой стоило бы сотню тысяч рублей, без которой выполнить задачу становится невероятно трудно.

2) Какая ширина диапазона у прибора для решения задачи?
Например, прибор в теории может работать со всеми буферными растворами, но на практике в ПО самого прибора библиотека ограничена очень узким кругом таких растворов, который не перекрывает все ваши потребности. А чтобы эту библиотеку самостоятельно пополнить, нужно чуть ли не отдельно проводить целый ряд исследований на совсем других, не менее дорогих приборах.

3) Какие вопросы, выходящие за общепринятые границы, прибор потенциально сможет решить (буквально до понимания, а можно ли им будет забивать гвозди)?
Для этих целей нужно всегда внимательно вычитываться инструкцию, распознавая предельные режимы работы тех или иных элементов прибора, чтобы, когда родина потребовала, вы бы за эти пределы вышли (отсылка к фильму «К-19») или на тоненького сделали бы нехарактерные для прибора исследования.

(продолжение)

#тишина_лабораторий

(часть 2)

4) Насколько у оператора будет контроль над функциями прибора через ПО?
Если ПО работает в режиме «нажми на кнопку, получишь результат» и больше никак — это сразу большой минус прибора. Чем больший контроль над прибором или частью прибора есть у оператора, тем лучше. В идеале, если прибором можно через LabVIEW управлять.

5) Какие для него нужны расходники и сколько они стоят и откуда добываются?
А главное, есть ли аналоги хотя бы на «Алиэкспрессе».

6) Какой ресурс прибора?
Например, вы знали, что производители СЭМов больше трёх лет в принципе не закладывают на жизнь прибора при его активном использовании? Только при идеальном соблюдении всех требований к прибору (вплоть до температуры и влажности) они могут прослужить и 10 лет, но это уже приводит к очень повешенным требованиям к операторам.

7) Кто будет за ним работать?
Если планируется купить ультра крутой и дорогой прибор, то вам может потребоваться ровно такой же по дороговизне и крутости оператор. Откуда вы его возьмёте? Или кто его обучит? А какая мотивация будет у оператора остаться возле прибора? А чем он ещё будет загружен? А если это будет прибор для всех, то какой будет режим допуска к нему? Кто будет регламентировать?

8) Что будем делать, если он сломается после гарантийного срока?
Очень страшно смотреть, когда покупают прибор по цене, как всё остальное оборудование в лабе. Будет ли у научной группы хотя бы гипотетические возможности отремонтировать его на какой-нибудь грант, или оно будет стоять мёртвым грузом многие года? Поверьте, мы повидали много таких «мёртвых приборов» в лаборатории. Уверены, что вы тоже.

9) Есть ли возможность позже докупить апгрейд прибора?
В одной лабе один из админов наблюдал то, как купили классный прибор, но промахнулись с серией. Купи они серию повыше или пониже, то смогли бы докупить кучу насадок, но конкретно эта серия не имела такой возможности.

Причиной, по которой руководители носят розовые очки, игнорируя пункты выше, мы видим в том, что либо они изначально были больше теоретиками, либо уже слишком давно не сидели за прибором и позабыли, какого это — управлять и поддерживать его работу, либо руководитель никогда и не занимался толком наукой, а является классическим менеджером, ориентирующийся на формальные показатели.

Театр начинается с вешалки, а лаборатория с исправно работающих приборов. Очень важно ТРЕЗВО оценивать возможности своей научной группы. Не убеждать всех в том, что у нас всё хорошо, а отдавать себе и другим отчёт в том, что лаборатория оснащена на уровне «чуть выше, чем совсем ничего», как это часто бывает. Научный менеджмент и научные сотрудники должны открыто говорить об уровне и масштабе износа своей приборной исследовательской базы. А то как высокое начальство прибывает в учреждение, так сразу экскурсии только по отремонтированным лабораториям. И то, эти лабы часто из себя представляют лиминальные пространства с одиноко стоящим прибором.

Понятное дело, что ресурсов мало и всем не хватит. Но тогда нужно раз и навсегда отказаться от широко распространённого принципа «построения социализма научной школы в отдельно взятой лаборатории», когда завлаб очень старается вытягивать все исследования только силами своей же лаборатории, скупая любой дорогущий прибор при первой же возможности, игнорируя все выше озвученные пункты. Более того, два, три и даже четыре раза выйгранных грантов на десятки млн ₽ всё равно не хватит. Лаборатории нужны сотни млн ₽, что бы стать полностью самостоятельной.

Научные телеграмм-чаты, возникшие в 2022 году, наглядно доказали эффективность горизонтальных связей. Лаборатории должны дружить и сотрудничать. Атомизация же лабораторий — это прямой путь в нищету и копошение на окраине научных интересов.

(предыдущая часть)

#тишина_лабораторий

Мем, посвящённый нашему посту про то, что в лабораториях не хватает технократов

#грустная_лаборатория

Мой большой друг, пёс Ирацибет, живёт полной и насыщенной жизнью. Гораздо более полной и насыщенной чем мы с Вами, уважаемые читатели. Он вообще имел ввиду всю вашу науку, все ваши индексы Хирша, цитирования, какие там бабы за вами из-за учёной степени атласные бегают, в какие рестораны вы ходите. Этот мир ему понятен и без науки. Он жёстко флексит, много путешествует, дружит с офигенным лысым котом, доминирует над учёными и унижает их. Он всегда самый вайбовый на районе, у него всегда нос в белом порошке, куча денег, клубы и тусовки, модные люди. Шампанское в бокале искрится, спускаясь словно львица, Луи Виттон скрывает тату на пояснице, все дела. А ты дальше продолжай зарабатывать свои 30 тыр. в РАНовском Институте, надейся на защиту, слушай сказки научрука про невероятные перспективы. В то время как даже пёс живёт свою лучшую жизнь!

#AlexAnor

автор мема @niche_telegram_celebrity

#грустная_лаборатория

Дорогие друзья! От имени всех админов канала хотим сказать, что наука это круто! Надо всем поступать в аспирантуру!

Все, кому сейчас 30 и за 30, скорее всего, умрут в ближайшие 20-25 лет. А если не умрут, то поимеют большие проблемы со здоровьем. Вызывающие недееспособность, и так далее.

Что будем делать с оставшимся отведённым нам временем, господа офицеры? Какие мысли?

#Alex@empty_laboratory_spaces