В начале 1980-х нечто в примитивных формах появилось на окраине испанского Аликанте. Жилой комплекс, спроектированный архитектором Альфонсо Наварро, получил название «Монреаль», но жители немедленно окрестили его «Пирамидой».
Автор проекта, очевидно, старался. К высотной части, действительно напоминающей сплющенную пирамиду, добавлено длинное малоэтажное крыло. У всего комплекса также имеются пристройки в виде небольших параллелепипедов — сразу восемь штук. В них должны были разместиться различные социальные и торговые объекты, которые обслуживали бы комплекс на 180 квартир. Из основного объема выделяются вертикальные лифтовые шахты, что лишь дополняет созданный художественный образ. Вдохновленная им испанская газета Público назвала Edificio Montreal уголком Северной Кореи в солнечной Испании.
Подпишитесь на @dwellercity
Автор проекта, очевидно, старался. К высотной части, действительно напоминающей сплющенную пирамиду, добавлено длинное малоэтажное крыло. У всего комплекса также имеются пристройки в виде небольших параллелепипедов — сразу восемь штук. В них должны были разместиться различные социальные и торговые объекты, которые обслуживали бы комплекс на 180 квартир. Из основного объема выделяются вертикальные лифтовые шахты, что лишь дополняет созданный художественный образ. Вдохновленная им испанская газета Público назвала Edificio Montreal уголком Северной Кореи в солнечной Испании.
Подпишитесь на @dwellercity
Александр Острогорский, архитектурный журналист и критик, преподаватель МАРШ:
Вечной архитектуры не бывает, все здания разрушаются и исчезают. На строительстве египетских пирамид работали тысячи людей в течение десятков лет, и все они где-то жили. Их дома исчезли, а пирамиды остались. Над проектированием советских панельных домов трудились сотни людей, бригада строителей в несколько десятков человек могла построить за год дом для сотни людей, а за свою карьеру строитель обеспечивал жильём тысячи. То есть индустриальное домостроение радикально изменило соотношение ресурсов времени, материала и результата.
Могут ли панельные дома быть такими же вечными, как пирамиды? Нет. При этом любое здание находится в непрекращающейся борьбе за жизнь: на него действуют силы природы, постоянно разрушая его. Стоит человеку покинуть здание, и природа очень быстро его «прикончит».
Физические и химические свойства материалов играют важную роль. Чем ближе материал к природному, тем сложнее природе с ним справиться: камень пирамиды устойчивее железобетонной панели. Только человек может помочь зданию сопротивляться: он ухаживает за ним, чинит, латает, реставрирует. В этом смысле «износ» здания — это оценка нашей способности сохранять конкретное здание и цены, которую мы готовы заплатить за это.
За целостность памятников архитектуры общество готово отдавать большие деньги, а за поддержание в нормальном состоянии панельного дома имеет смысл платить до тех пор, пока строительство нового не окажется дешевле. Это же касается и «модернизации», будь она вызвана износом или изменившимися требованиями, например, к экономичности эксплуатации.
Многие панельные дома проходят в последние годы модернизацию, связанную с утеплением, так как наши представления о приемлемых затратах на отопление изменились. Легко свести всё к тому, что эти здания были построены как недолговечные или плохо эксплуатировались.
Но дело-то в том, что это цена, которую мы захотели заплатить однажды, когда здание строилось, и готовы платить в дальнейшем, чтобы оно стояло, — цена в борьбе со временем и природой, вечными врагами (и друзьями) архитектуры.
Подпишитесь на @dwellercity
Вечной архитектуры не бывает, все здания разрушаются и исчезают. На строительстве египетских пирамид работали тысячи людей в течение десятков лет, и все они где-то жили. Их дома исчезли, а пирамиды остались. Над проектированием советских панельных домов трудились сотни людей, бригада строителей в несколько десятков человек могла построить за год дом для сотни людей, а за свою карьеру строитель обеспечивал жильём тысячи. То есть индустриальное домостроение радикально изменило соотношение ресурсов времени, материала и результата.
Могут ли панельные дома быть такими же вечными, как пирамиды? Нет. При этом любое здание находится в непрекращающейся борьбе за жизнь: на него действуют силы природы, постоянно разрушая его. Стоит человеку покинуть здание, и природа очень быстро его «прикончит».
Физические и химические свойства материалов играют важную роль. Чем ближе материал к природному, тем сложнее природе с ним справиться: камень пирамиды устойчивее железобетонной панели. Только человек может помочь зданию сопротивляться: он ухаживает за ним, чинит, латает, реставрирует. В этом смысле «износ» здания — это оценка нашей способности сохранять конкретное здание и цены, которую мы готовы заплатить за это.
За целостность памятников архитектуры общество готово отдавать большие деньги, а за поддержание в нормальном состоянии панельного дома имеет смысл платить до тех пор, пока строительство нового не окажется дешевле. Это же касается и «модернизации», будь она вызвана износом или изменившимися требованиями, например, к экономичности эксплуатации.
Многие панельные дома проходят в последние годы модернизацию, связанную с утеплением, так как наши представления о приемлемых затратах на отопление изменились. Легко свести всё к тому, что эти здания были построены как недолговечные или плохо эксплуатировались.
Но дело-то в том, что это цена, которую мы захотели заплатить однажды, когда здание строилось, и готовы платить в дальнейшем, чтобы оно стояло, — цена в борьбе со временем и природой, вечными врагами (и друзьями) архитектуры.
Подпишитесь на @dwellercity
В КНДР на развешиваемые капиталистической прессой ярлыки смотрят с чучхейским спокойствием и сонгунской улыбкой. Архитектура страны виналона и руководства на местах уже давно шагнула вперед, и ныне Пхеньян стремительно наполняется новыми знаковыми зданиями. Каждый год ко дню рождения Ким Ир Сена или Ким Чен Ира сдаются очередные новостройки. В 2016 году таким главным объектом стала пхеньянская улица Мирэ.
Квартиры в многоэтажках «улицы ученых» получили представители научной, технической интеллигенции, военные, знатные рабочие и служащие. По крайней мере, так утверждается в сообщении ЦТАК (Центрального телеграфного агентства Кореи). Гвоздем микрорайона стал 53-этажный безымянный небоскреб, вступивший в диалог и одновременно противостояние с колоссальным отелем «Рюген», который достраивают уже 30 лет. Высотка напоминает не то стебель, не то целое дерево и своим неподражаемым внешним видом как бы утверждает: «опора на собственные силы» дает удивительные плоды даже в архитектуре.
Подпишитесь на @dwellercity
Квартиры в многоэтажках «улицы ученых» получили представители научной, технической интеллигенции, военные, знатные рабочие и служащие. По крайней мере, так утверждается в сообщении ЦТАК (Центрального телеграфного агентства Кореи). Гвоздем микрорайона стал 53-этажный безымянный небоскреб, вступивший в диалог и одновременно противостояние с колоссальным отелем «Рюген», который достраивают уже 30 лет. Высотка напоминает не то стебель, не то целое дерево и своим неподражаемым внешним видом как бы утверждает: «опора на собственные силы» дает удивительные плоды даже в архитектуре.
Подпишитесь на @dwellercity
Расположенный в самом сердце финансового района Сингапура, новый высокотехнологичный и зеленый небоскреб площадью 93 000 м2, включающий в себя "офис будущего", обслуживаемую резиденцию и торговые помещения, преображает место бывшей автостоянки, построенной в 1980-х годах.
Башня имеет высоту 280 метров: внешний фасад здания состоит из вертикальных элементов, которые раздвигаются, позволяя заглянуть в зеленые оазисы, цветущие от основания, сердцевины и крыши. Первые восемь этажей башни отведены под обслуживаемую резиденцию, а на верхних 29 этажах башни расположены офисные помещения премиум-класса с панорамным видом на реку Сингапур и залив Марина-Бей. Многоуровневые оазисы соединены спиралевидной ботанической набережной, которая создает множество точек обзора вертикального парка внутри и сингапурского пейзажа снаружи.
Подпишитесь на @dwellercity
Башня имеет высоту 280 метров: внешний фасад здания состоит из вертикальных элементов, которые раздвигаются, позволяя заглянуть в зеленые оазисы, цветущие от основания, сердцевины и крыши. Первые восемь этажей башни отведены под обслуживаемую резиденцию, а на верхних 29 этажах башни расположены офисные помещения премиум-класса с панорамным видом на реку Сингапур и залив Марина-Бей. Многоуровневые оазисы соединены спиралевидной ботанической набережной, которая создает множество точек обзора вертикального парка внутри и сингапурского пейзажа снаружи.
Подпишитесь на @dwellercity