Читая только что изданную «Вита Новой» огромную книгу Якова Гордина «Царь и Бог: Петр Великий и его утопия», я постоянно вспоминал столь же большую и фундаментальную работу Франсуа Блюша «Людовик XIV».
Французский автор подает своего героя как Героя в полном смысле этого слова. Несмотря на отдельные недостатки, Людовик для него – это величайшая историческая фигура, прославляющая Францию. Читал я в свое время Блюша, выписывал некоторые факты, необходимые мне для работы, мысленно благодарил автора за то, что он их собрал в один том, но понимал при этом, что нет никакого желания встречаться с подобным историком и обсуждать серьезные проблемы. Широта исследования сочеталась у Блюша с узостью мышления. И таких авторов, надо признать, во всем мире много. В том числу у нас.
Гордина я знаю много лет. Мы часто общаемся с Яковом Аркадьевичем. Как лично, так и через наши книги. Общение это мне всегда интересно. И тогда, когда совпадаем во взглядах, как в большинстве вопросов, и тогда, когда все же расходимся. «Царь и Бог» вновь заставляет меня размышлять. Петр Великий предстает в этой книге не Решением, а Проблемой. Автор не вписывается в тот хор славословий Петру, который был у нас год назад в связи с юбилеем, и в который легко вписался бы условный Блюш. Гордин анализирует Петра, показывая как и почему царь принимал соответствующие решения, как и почему он переставал быть просто государем и становился Богом для своих современников. В центре повествования – трагическая история взаимоотношений Петра с царевичем Алексеем.
Яков Аркадьевич Гордин – писатель, историк, главный редактор журнала «Звезда», который сто лет выходит в Петербурге (Ленинграде) – будет представлять свою книгу 30 мая в 18.30 в Санкт-Петербурге в Фонтанном доме (музей Анны Ахматовой: Литейный пр. 53). Приходите. Я тоже предполагаю там выступить и поставить на обсуждение один очень интересующий меня вопрос, связанный с деятельностью Петра, с его регулярным государством и с ментальностью XVII – XVIII столетий.

Пригласили меня в жюри конкурса молодежных исследований, посвященных преобразованиям 1980-х – 1990-х гг. Почитал я и ужаснулся. Бывает, конечно, хуже, но редко. Полная ахинея почти во всех работах. Два соседних абзаца могли содержать прямо противоположные мысли. Ни малейшего представления не было у авторов о том, как шли реформы и почему они осуществлялись именно таким образом. А некоторые юные недотепы пытались даже предложить «мудрые» альтернативные подходы вместо тех, которые реализовывали реформаторы.
Пару дней я грустил, но потом взглянул на эту историю под другим углом зрения и даже проникся оптимизмом. Откуда у этих «писателей» сведения? Сами они слишком молоды, чтобы иметь личные представления о событиях тех лет. Книг приличных они не читали: это прослеживается и по сноскам, и по спискам использованной литературы. Таким образом, не могли они лично, раскинув мозгами, прийти к тем выводам, которые изложили. Выводы их либо представляют отражение взглядов плохих учителей, либо изложение случайно нагугленных в сети текстов. Проще говоря, мозгами они вообще «не раскидывали». Выдали заведомую халтуру, поскольку, возможно, принять участие в конкурсе потребовало от них какое-нибудь университетское начальство, обещая «пряники» за старание.
О чем говорит эта история? О том, что распространенные у нас представления об ужасах «лихих девяностых» с каждым годом все меньше отражают реальное отношение людей к реформам, затронувшим их жизнь. Тридцать лет назад, когда на события реагировали люди, чья жизнь и впрямь была реформами затронута, отношение было намного более сложным. Какое-то время реформы, скорее, поддерживали, чем отвергали, хотя, понятно, что они были тяжелым испытанием даже для большинства тех, кто воспринял их позитивно. А нынче отношение к реформам – это смесь страхов, слухов, восприятия пропаганды и переработки того интеллектуального мусора, который засыпал интернет. Минимум половина тех, кто «имеет мнение» о событиях 1980-х – 1990-х гг., реально может знать о них не больше, чем о петровской модернизации, которую вбивали в головы обывателя год назад в связи с юбилеем великого государя.

В связи со вчерашней моей публикацией о бездарных молодых участниках конкурса работ, посвященных российским преобразованиям 1980-х – 1990-х гг., появился, естественно, вопрос, что же они могли прочесть на эту тему, если их плохо учат. Ответ очень прост. Самый тупой и необразованный, но честный и трудолюбивый участник конкурса должен был хотя бы погуглить труды Егора Гайдара и постараться узнать, объяснял ли сам главный реформатор нашей страны логику своих действий. Поэтому нормальным минимумом для любого человека, желающего устно или письменно трепаться об эпохе, в которую он не жил, я считаю хотя бы общее знакомство с книгами Гайдара «Дни поражений и побед», «Гибель империи», «Смуты и институты». Написаны они достаточно просто. Средний студент, готовый потратить время и силы на их чтение, вполне способен уяснить основные аргументы автора, даже если в университете студенту лишь промывали мозги пропагандой. Более сложные теоретические работы Гайдара знать не обязательно, но эти три – нормальный минимум для участия в конкурсе.
Если участник хоть сколько-нибудь сообразителен, то он попытается погуглить еще и биографии Гайдара, справедливо предположив, что, наверное, о его жизни и деятельности написаны какие-то книги. Соответственно, он легко обнаружит большой и очень содержательный биографический том Андрея Колесникова и Бориса Минаева «Егор Гайдар. Человек не отсюда». Столь же легко найти книгу Петра Авена и Альфреда Коха «Революция Гайдара», содержащую подробную историю реформ в серии интервью с ее основными деятелями.
Работа, представленная для участия в конкурсе, чего-нибудь стоит, если автор, желающий оспорить значение реформ, продемонстрирует хотя бы некоторое знакомство с этими книгами. Несмотря на мои хорошо известные симпатии к реформам, я полагаю, что даже исследование, их критикующее, может победить на конкурсе. Но это должно быть исследование, а не демагогия. Кстати, замечу попутно, что подобную демагогию я часто встречаю в соцсетях в ответ на любую свою публикацию о реформах. Если комментатор не демонстрирует элементарного знания материала, я отношусь к нему именно как к демагогу.

Загадочные «девяностые»

Примечательное наблюдение ув. Дмитрия Травина, заставило меня подумать вот о чем.

«Девяностые» стало устойчивым выражением – до них «все было хорошо», потом «все стало плохо».
Причем история эта в первую очередь транслируется «сверху»
А ведь это как минимум странно.
Все хозяева страны РФ своим нынешним положением обязаны именно «девяностым».
И именно эти «девяностые» они упорно и настойчиво отрицают.
Просто для сравнения – представьте себе товарищей Молотова и Ворошилова, которые бы году этак в 1947м наперебой рассказывали бы как хорошо им жилось «до революции»?
Но это именно то, что происходит сейчас в России.
Еще раз – об ужасах девяностых рассказывают те же самые люди, которые в эти девяностые «стали всем» - в прямом смысле слова.
«Отрицание девяностых» было бы понятно, если бы в «нулевые» к власти пришли бы какие-то другие люди, не связанные с прежними элитами (ну вот как было в 1917 году), но ничего подобного ведь не произошло….
(продолжение следует)

Исправить градусник (к предыдущему посту)

Что же касается «провала уровня жизни», который случился «в девяностые», то, безусловно, у каждого есть свой опыт переживания тех лет, возможно, травматичный и нелегкий.
С этим никто не спорит.

Но вот какая история случилась в декабре 1997 года.
В Государственной Думе РФ (которая тогда была настроена к «правительству реформаторов», скажем так, негативно) состоялись слушания по поводу «уровня жизни в Российской Федерации». Доклад к ним, который так и назывался «Статистика уровня жизни населения России», готовили экономисты Игорь Бирман и Лариса Пияшева.
И вот в этом докладе говорилось следующее

«…Статистика уровня жизни находится не в лучшем состоянии, чем сама российская экономика. Позволяя себе аналогию, скажем, что мы не можем измерить температуру, поскольку есть серьезные сомнения в исправности градусника…
Температура, показываемая этим градусником, лишь случайно может оказаться близкой к реальной действительности. При этом трудно даже приблизительно оценить размер отклонения.

…Хотя в России чрезвычайно велика доля доходов-расходов в натуре, статистика оперирует в основном денежными доходами-расходами.
Фундаментальный факт… - систематические задержки выдачи зарплаты, пенсий и пособий - не учитывается в показателях уровня жизни.
Более-менее достоверно определить величину денежных доходов населения статистике не удается,,,
Поэтому общая сумма доходов устанавливается по расходам.
Величина денежных расходов населения всецело зависит от показателя розничного товарооборота, который, в свою очередь, определяется на основе выборочных опросов товарных рынков, причем их качество не удостоверено и не поддается реальной проверке… Однако достаточно ясно, что отчетный объем товарооборота сильно занижен и соответственно сильно занижен показатель доходов населения, как денежных, так и натуральных…

…Наш анализ привел нас к таким выводам относительно уровня жизни российского населения:

Официальные показатели потребления товаров-услуг, а также денежных доходов населения занижены.
К сожалению, мы не знаем, на сколько, но, по всей видимости, не менее, чем на половину.
По-видимому (мы стараемся давать осторожные формулировки), жизненный стандарт для довольно больших групп населения (нам представляется, что это примерно три четверти населения) за последние годы повысился, причем население в целом потребляет больше товаров и услуг, чем раньше, то есть общее количество товаров-услуг, потребляемых основной массой населения, возрастает.
При этом не только лишь самая обеспеченная часть населения сносно удовлетворяет свои первоочередные потребности.
Помимо роста количества потребляемых населением товаров-услуг, не приходится отрицать громадное положительное влияние ликвидации товарного дефицита на общий стандарт жизни, люди уже не вынуждены покупать "что дают/достали", а также впрок, то есть тратят свой доход много рациональнее прежнего…

Все же общий уровень жизни весьма низок. …

…Обращает на себя внимание высокая доля потребления в натуре, главным образом, продовольствия - она никак не менее 10 процентов от личного потребления.

Несомненно, что официальные показатели дифференциации населения по денежным доходам не дают адекватной характеристики реального положения.
По нашей грубой оценке, к бедным, по российским стандартам, можно отнести не более четверти населения.
Три четверти российского населения имеют по меньшей мере терпимый в российских условиях уровень жизни.
Вместе с тем, дифференциация по уровню жизни весьма значительна и представляет собой одну из наиболее глубоких социально-политических проблем…»

Не «бедность», как таковая, а именно – «социальная диффернциация» - вот что, скорее всего, представляло собой реальную проблему.
Но это уже тема для отдельного разговора.

Посмотрел широко обсуждаемый фильм Андрея Смирнова «За нас с вами» и вместо того, чтобы о нем писать, сел сразу пересматривать предыдущий фильм Смирнова – «Француз». Первое впечатление подтвердилось: думаю, это лучшая его работа, превосходящая даже культовый «Белорусский вокзал».
«Француз» снят на контрастах. Мрачный сталинизм прорывается в эпоху вольной хрущевской Оттепели. Суровые реалии советской страны накладываются на «вступление к фильму», снятое в чудном парижском кафе на берегу Сены. И сквозь все это разнообразие временами проступают воспоминания о той России, которую мы потеряли. Мне кажется, что это был очень сильный режиссерский ход, поскольку в обычном фильме про сталинизм зрителю трудно идентифицироваться с героями. Для нас сталинизм – это история. Мы знаем, что история трагическая, но не ощущаем ее на своей шкуре, не переживаем своим сердцем. Смирнов же нашел способ погрузить нас в мрачное прошлое так, чтобы оно проняло зрителя «до печенок».
Режиссер предложил зрителю юного обаятельного героя, похожего на нас и ведущего в 1950-е гг. примерно такой образ жизни, как тот, что доминирует в европейских городах нынче. Мы радостно идентифицируемся с героем и мысленно проникаем в его компанию, ожидая, что на протяжении всего фильма будет легко и радостно, как в первых его кадрах. И вдруг элитарную студенческую жизнь московского университета пронзают мрачные призраки прошлого – жертвы сталинских репрессий, поникшие, состарившиеся, стоящие одной ногой в могиле, но все еще живые и худо-бедно поддерживающие себя воспоминаниями о той давней России, в которой им было легко и радостно, в которой они были юными обаятельными героями, в которой было столь много надежд, но… Та Россия оказалась лишь тонким, хрупким сосудом, который чрезвычайно просто разбить любому захватившему ее хаму.
В последний год мы начали чувствовать, как два мира – мрачный сталинский и современный европейский – переплелись в нашей жизни. Если не повезет, мы мигом перенесемся из одного в другой. Но Андрей Смирнов снял мощную картину взаимопроникновения двух миров еще в 2019 году.

Отметили с однокурсниками 40 лет окончания экономического факультета Ленгосуниверситета. Когда готовился к встрече порылся в старых фотографиях и нашел вот эту: случайный кадр, но в нем весь трагизм истории моего поколения. Рассказ об этом ниже.

Отметили с однокурсниками 40 лет окончания экономического факультета Ленгосуниверситета. Когда готовился к встрече порылся в старых фотографиях и нашел вот эту: случайный кадр, но в нем весь трагизм истории моего поколения.
Рядом со мной Рияд Аль-Джамаль. Палестинец. Говорят, сгинул в бурлящем котле ближневосточных войн. Точно не знаю, но слухи о его гибели до нас доходили.
В центре Юра Борисов. Он был, пожалуй, самым способным из нас. И рано созревшим. Я многим ему обязан, и, может, от его вольномыслия взял больше, чем от лекций преподавателей. В те годы, когда я еще воспринимал мир почти по-детски и уж точно по-ученически, Юра мог спорить с профессорами, критиковать марксизм, которому нас учили, и искать истину вне официальных идеологических догм. И очень характерно для эпохи то, что поиск этот шел не только в книгах, но и в алкоголе. Борисов много пил, практически перестал развиваться и рано умер.
За ним Игорь Василевский. История его кончины столь трагична, что мне даже не хотелось бы здесь о ней писать. В свое время об убийстве Василевского говорил чуть ли не весь Петербург. Игорь в отличие от Юры был весьма успешным бизнесменом и чрезвычайно практичным человеком. Жизнерадостным. И умеющим жить. Однажды, во второй половине 1990-х он мне очень помог. Мы не были близкими друзьями, но Игорь вспомнил обо мне именно тогда, когда требовалась поддержка. Потратил время и силы, решив для меня очень важный вопрос.
Наконец, Юра Михайлов. О нем, кажется, никто из нас ничего не знает. Юра уехал из Ленинграда сразу после выпуска и с тех пор не появлялся.
Не следует думать, конечно, будто трагическая судьба преследовала всех. Среди моих однокурсников есть очень успешные люди. Например, бывший министр финансов Алексей Кудрин и бывший советник президента Андрей Илларионов. Судьба поколения, скорее, поражает контрастами. Могли ли мы 40 лет назад представить себе, что жизнь наша окажется столь богата неожиданными и опасными поворотами?

Не всякий человек может сказать, каковы были 45 лет назад его представления о счастье. Но я это помню точно.
В один не прекрасный день лета 1978 года сидел я в сквере на углу Московского и Фонтанки с чрезвычайно скверным настроением. Тихо сидел, читал «Туманность Андромеды» и мысленно жаловался Богу на жизнь. Я говорил ему, что очень хочу спокойно читать «Андромеду» и всякую другую фантастику. И вообще хочу спокойно читать любимые книги. И не хочу сдавать вступительные экзамены, поскольку замордован экзаменами выпускными, проклятой школой, зубрежкой нелюбимой физики с нелюбимой математикой, отрывавшей меня от любимой литературы и любимой истории. Я молил Бога сделать так, чтобы можно было сидеть летним днем с книжкой в чудном сквере на углу Московского и Фонтанки, спокойно наслаждаясь жизнью, ни к чему не стремясь и ничего не добиваясь.
Но в тот грустный день мы с «Андромедой» сидели не просто так. На другом углу Московского и Фонтанки располагалось фотоателье, где выполняли срочные заказы. Мы с «Андромедой» ждали, когда фотограф изготовит мне морду лица, которую можно отнести в приемную комиссию со всеми остальными документами. И не было в тот день на Земле человека, лучше меня понимавшего, что такое счастье. Счастье – это когда морда лица уткнута в книгу, и нет никаких университетов с комиссиями, экзаменами и прочими ужасами, придуманными для того, чтобы мучать детей.
С тех прошло 45 лет. Я так и не перечитал «Андромеду». Хуже того: сотни раз проходя через сквер на углу Московского и Фонтанки, я ни разу не присел там с книжкой, чтобы расслабиться и ощутить счастье. А совсем плохо то, что мои представления о счастье с тех пор сильно усложнились.
Но через месяц в жаркий июльский день я все же буду сидеть там с томом Ивана Ефремова, грея на солнце лысину, нервно теребя седую бороду и погружая в книгу сильно потрепанную за 45 лет морду своего лица.

И чекисты любить умеют
Я на днях не стал писать про фильм «За нас с вами» Андрея Смирнова, потому что эмоционально это кино меня не тронуло. Но сейчас вижу, что отрицательные отзывы доминируют. А главное: возобладало непонимание, зачем Смирнов снял такую банальщину. Поэтому пару слов сказать хочу.
У нас есть ряд мифов о сталинизме. От «все рыдали на похоронах Сталина» до «вся страна ощутила Гулаг на себе». Такая мифологизация абсурдна с точки зрения исторической социологии, и Смирнов сумел это хорошо показать, обращаясь к умам своих зрителей, но, возможно, не сумев затронуть сердец. Режиссер взял для анализа небольшой советский мирок – коммунальную квартиру, где были представлены разнообразные представители народа: от профессора философии и квалифицированного врача до деградировавших люмпенов. Смирнов сумел небольшими штрихами показать, сколь разнообразен этот мирок, и сколь разнообразна реакция на сталинизм. Одних отправляют в Гулаг за их взгляды. Других – за их национальность. Третьи тупо радуются чужому горю. Четвертые столь же тупо обожают вождя. Пятые молча ненавидят Сталина и благодарят Бога за смерть тирана. Шестые честно трудятся, посылая на х… всех политиков и стараясь не думать ни о чем кроме выживания. Народ наш именно таков. Он сложен и разнообразен. Он состоит из людей, плодящих идеи в тяжких условиях, и из людей, плодящихся и размножающихся без всяких заумных идей. В фильме Смирнова обнаруживается, что и чекисты любить умеют, поскольку Органы формировались при разных обстоятельствах из самых разных людей.
Сегодня нам очень важно понять эту сложность, не подменяя реальную жизнь простенькими мифами, с которыми удобно выживать, но невозможно строить иную Россию. Смирнову не очень удалось, как мне представляется, пробиться со своей мыслью к зрителю, но я бы все же рекомендовал посмотреть его фильм тем, кто любит рассуждать о народе, мельком просматривая данные массовых опросов. Смирнов нарисовал портрет народа. И хоть сделал это блеклыми красками, но все же добился большей правды, чем яркие мифологизаторы.

Сильный питерский ветер и невывезенный вовремя мусор образуют собой убийственное для города сочетание. Из помойки выдувает всякую дрянь и разносит по всей округе. Соседней газон покрыт старыми драными полиэтиленовыми мешками, создавая на траве неповторимые узоры. Прилежный дворник собирает их и вновь относит к мусорному баку, пытаясь запихнуть поглубже, а навстречу ему ветер несет все новую и новую дрянь. Честный труженик устремляется за ней в погоню, но природа оказывается сильнее несчастного человека. Через час газон вновь покрыт «узорами». И ничего с этим не поделать. Ни материальное стимулирование дворников, ни объявление коммунистических субботников по сбору мусора не решат проблему. Надо его чаще вывозить или перестраивать помойку, закрывая ее от ветра. Как то, так и другое, – увы, не во власти простых граждан. А городские власти заняты проблемами совсем иного рода. Я уж не говорю о властях вышестоящих. Им нынче, как и во времена булгаковского профессора Преображенского, совсем не до разрухи в клозетах. У них – новый мир в головах: не очень ясно, впрочем, какой.
Картина с дворником – символ нынешней российской экономики. Мы не рухнули в бездну лишь потому, что народ трудится, стараясь заработать деньги и прокормить семью. Рыночные стимулы, созданные в «лихие девяностые», заставляют все же трудиться больше, чем пить. Хотя пьяных и сильно деградировавших молодых людей сейчас можно встретить чаще, чем в те лихие годы, когда выживание требовало бороться за каждую копейку, в целом народ еще не сломлен апатией и пофигизмом.
Порой я специально захожу в какую-нибудь небольшую пекарню, чтобы посмотреть, как двое-трое юных девчушек быстро, эффективно, чисто по-западному обслуживают покупателей. Очередь рассасывается мгновенно, и мне – человеку, сформировавшемуся в эпоху бесконечных и безотрадных советских очередей, – доставляет чуть ли не эстетическое удовольствие смотреть на их работу. А потом выйдешь во двор, увидишь несчастного дворника, гоняющегося за мусором, и хочется выть от отчаяния, от осознания того, что мы движемся к торжеству научной организации сизифова труда.

Один журналист, прочитав мой недавний рассказ о трагической судьбе трех однокурсников, написал, что их истории – лучшая характеристика 1990-х гг. Однако я полагаю, что этот скороспелый вывод является примером того, насколько привыкли даже умные люди вешать всех собак на «лихое десятилетие». Это и впрямь было трудное время, но экзистенциальные трагедии поколения семидесятников в большинстве случаев не связаны с социальными проблемами эпохи.
Рияд Аль-Джамаль погиб в Палестине. Никакого отношения к гайдаровским реформам, ельцинским манипуляциям и чубайсовской приватизации это не имеет.
Юра Борисов и впрямь умер от водки осенью 2000 г. (можно сказать, что на закате 1990-х гг.) Но горе от ума у него возникло еще в студенческое время. Стремление утопить в алкоголе свою нереализованность было порождено брежневским застоем, когда мое поколение только формировалось. Особо тяжелым был для Борисова период работы среди старых марксистов-догматиков на кафедре политэкономии, где никак не могло сформироваться творческой атмосферы. Проблемы начались тогда, и ничего радикально нового с Юрой в пореформенное время уже не случилось.
Более того, среди моих однокурсников есть другой пример смерти от водки. Милейший, интеллигентнейший Саша Находкин имел идеальные стартовые условия для карьеры в пореформенный период. Он вырос за рубежом и в совершенстве знал два иностранных языка. Спрос на его услуги в бизнесе возник сразу, как только наши предприниматели установили международные контакты. Саша процветал в 1990-е. В деньгах не нуждался. А погибать начал ближе к старости, причем вовсе не от социальных, а, насколько могу я понять, от экзистенциальных проблем.
Наконец, Игорь Василевский. Его трагическая гибель пришлась на конец второго путинского срока. К этому времени он был крайне успешен. И погиб вовсе не из-за бандитских разборок, как кто-то, возможно, подумал.
Вот так разрушается теория «лихих девяностых». Впрочем, были, конечно, трагедии и в пореформенный период. Убийство моего друга (не однокурсника) вице-губернатора Михаила Маневича проистекало именно из атмосферы той эпохи.
Мир сложен. Не стоит сводить его к примитивным схемам.

В продолжение недавней дискуссии с писателем Валерием Шубинским на тему "Виновна ли русская культура?" мы с ним проводим новую беседу 14 июня в 18.30 в Фонтанном доме (музее Анны Ахматовой) по адресу Санкт-Петербург, Литейный пр. дом 53. Я хотел назвать ее "Виновна ли русская история?", поскольку есть много публичных заявлений о том, что не только культура, но и история России состоит из сплошных пороков. Но выбрали в итоге смягченный вариант названия "Уникальна ли русская история?" На суть разговора это не повлияет. Приходите. Надеюсь, зал будет так же полон, как и в прошлый раз, поскольку работать под камеру ради просмотров записи я не люблю. Не вдохновляет такая работа.

Читаю разнообразные научные исследования о брежневском руководстве и постоянно сталкиваюсь с упоминанием о том, как сравнительно молодое и энергичное поколение руководителей, скинувшее Хрущева, постепенно превращалось в геронтократию. Например, средний возраст членов ЦК КПСС в 1961 г. составлял 53 года, а в 1981 г. – уже 63. Средний возраст совета министров в 1980 г. составлял 70 лет. Я подумал, что интересно было бы сравнить то руководство по возрасту с нынешним. Совет министров стал совершенно иным, поскольку число министерских постов резко сократилась. ЦК КПСС у нас вообще не существует, как руководящего органа. Таким образом, сопоставимых расчетов не сделать. Политбюро тоже нет. Политическая система в путинской России персоналистская, а не коллективистская. Но для такого рода сравнения, какое мне интересно, можно взять группу высших руководителей, примерно сопоставимых по должностям с членами политбюро, и провести соответствующие расчеты.
В 1981 г. (перед смертью Брежнева) политбюро насчитывало 14 человек. Я взял 14 нынешних лидеров: президента, премьера, двух глав палат Федерального собрания, силовиков (секретаря Совбеза, министра обороны, директора ФСБ, директора СВР, главу Росгвардии), руководителей Москвы и Петербурга, а также лиц, ведущих оргработу, идеологию и внешние связи (главу кремлевской администрации, патриарха и министра иностранных дел). Посчитал средний возраст в том и другом случае. Для брежневского политбюро он составил 69.7 года. Для путинского руководства – ровно 67 лет. Таким образом, нынешнее руководство России несколько моложе в среднем, чем старое руководство СССР. Но через три года путинские соколы все же обгонят по возрасту брежневских орлов. Если, конечно, не произойдет существенного омоложения кадров. В принципе вполне возможно, что после того, как Путин пойдет в следующем году на пятый президентский срок, он некоторое омоложение осуществит. Но вряд ли оно окажется радикальным. По-настоящему радикальных омоложений президент никогда не осуществлял, хотя и отправлял порой в отставку своих старых товарищей. Таким образом, скорее всего, путинские соколы догонят брежневских орлов не через три года, а лет через пять – шесть.

Примерно полгода читаю я телеграм-канал Дмитрия Медведева, и вот какую заметил любопытную особенность. Число подписчиков у него – чуть больше 1 млн. Причем оно фактически не растет. И это в стране, насчитывающей более 140 млн жителей! И это у человека, который был президентом а, следовательно, раскручен так, как никто другой (кроме Путина)! И это с учетом того, что автор канала пишет в расчете на самую простую обывательскую публику, обожающую грубые слова в адрес зарубежных политиков и риторику, содержащую откровенные угрозы противникам!
Популярность этого канала есть одно из косвенных свидетельств реальной популярности в широких народных массах той внешней политики, энергичным проводником которой является Дмитрий Анатольевич. В условиях, когда массовые опросы лишь транслируют оседание пропагандистских штампов в головах респондентов, такие косвенные свидетельства, как подписка на канал самого жесткого пропагандиста, показывают активный интерес к происходящему в политической сфере. Этот активный интерес требует минимального действия: подпишись и хоть изредка читай. Таких активистов у нас, как выясняется, лишь 1 человек на 140 жителей России. Зато тех, кто проявляет пассивный интерес по типу «да-да, одобряем, только отвяжитесь», у нас чрезвычайно много.
Пропаганда эффективна в формировании пассивного интереса, выражаемого на словах, да и то лишь тогда, когда тебя спрашивают, но неэффективна в формировании активного интереса, требующего хотя бы сделать пару кликов мышкой (не говоря уж о реальных действиях!). Только не надо мне говорить, что народ в России плохо разбирается в возможностях интернета! Отмечу для сравнения, что в одной из популярных соцсетей год назад число подписчиков Ольги Бузовой составляло 23 млн. Девушка, фигурирующая под псевдонимом инстасамка (ей чуть больше 20 лет!), имеет 5,5 млн подписчиков. Те, кто хотят читать тексты и просматривать фото своих кумиров, запросто это делают. Сравнивая число подписчиков, мы может сравнивать то, что реально интересует широкие массы населения. И видим, что интересуют их развлечения, а не большая политика. Как, в общем-то, и во всех европейских странах.

Мы с Валерием Нечаем подробно поговорили о том, какой мир открыл нам замечательный режиссер Андрей Смирнов в своем новом фильме "За нас с вами". Это не лучший фильм Смирнова, на мой взгляд, но очень познавательный. https://www.youtube.com/watch?v=RBagDvrleE0&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=1

Завтра (16 июня 2023 г.) очень важный для меня день. Такой день бывает раз в году. Вот уже 15 лет. В 18.00 я буду отчитываться перед коллегами на семинаре Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге о проделанной за год работе. Как у нас принято (я сам 15 лет назад был инициатором такой системы), отчет осуществляется в виде большого научного доклада, текст которого издается в виде препринта. На семинаре можно бесплатно брать печатную версию, а на сайте ЕУ СПб (Центры – Центр исследований модернизации – Публикации) вывешена электронная версия. Такой доклад в будущем становится главой книги. Естественно, в сильно доработанном и даже переработанном виде, поскольку автор учитывает итоги обсуждений.
Завтрашний доклад развивает идеи книги «Почему Россия отстала?», изданной два года назад, и книги «Ловушка российской модернизации», которая сдана в издательство и появится, надеюсь, до конца текущего года. Когда будет книга, включающая материалы завтрашнего доклада, предсказывать не берусь. Время сейчас такое, что загадывать на пару лет вперед сложновато. Но нынешний препринт в сочетании с другими четырьмя препринтами последних лет в целом обрисовывают ее контуры (на сайте ЕУ СПб все есть). Кстати, нынешний препринт юбилейный для Центра исследований модернизации: сотый!
Вход на семинар, как обычно, у нас свободный. Мероприятие состоится в Гагаринском зале (вход с Гагаринской улицы через дверь, возле которой висит много табличек с названиями исследовательских центров ЕУ СПб). Но приходить специально для того, чтобы познакомиться с этой моей работой, не обязательно. Текст препринта намного объемнее всего того, что я успею сказать за отведенные на доклад 45 минут. Так что советую читать текст. Ссылка на него дана прямо в этом анонсе, либо вы ее можете найти по схеме, указанной выше, найдя заодно и все мои предыдущие доклады, как включенные в книгу «Почему Россия отстала?», так и не включенные. На семинар, скорее, стоит приходить ради вопросов и выступлений коллег, желающих меня покритиковать или похвалить.
https://eusp.org/events/seminar-goryachee-serdce-nevidimaya-ruka-chistyy-razum

Сегодня триста лет Адаму Смиту. Суть учения крупных мыслителей невозможно уложить в триста слов. Но суть учения очень крупных – можно, поскольку их значение сводится не к разработке сложных теорий, а к пересмотру веками складывавшихся представлений о жизни. Если триста лет спустя мы начинаем в двух словах объяснять, роль этого мыслителя, читатель может удивиться. Что здесь такого? Всё банально. И триста слов, конечно, не хватит для объяснения того, почему триста лет назад это было не банальностью, а интеллектуальным прорывом.
Дело с Адамом Смитом выглядит именно так. В «Богатстве народов» он заявил вдруг, что «не от благожелательности мясника, пивовара или булочника ожидаем мы получить свой обед, а от соблюдения ими своих собственных интересов. Мы обращаемся не к гуманности, а к их эгоизму». Заявление это шокировало сторонников старых, скрипящих «скреп», поскольку, во-первых, поощряло эгоизм, а, во-вторых, предлагало сделать ставку на экономический механизм, который, как многим казалось, не может эффективно работать. Однако, прошло несколько десятилетий, и выяснилось, что именно он-то и работает. Именно он-то и обеспечивает Британии такой хозяйственный взлет, какого никогда не было раньше.
Более того, шокирующее заявление Адама Смита означало переворот не только в экономике, но и в мировоззрении европейцев, поскольку впервые была четко сформулирована мысль о том, что прямой путь к цели – не самый близкий, и что огромное значение для общества имеют непреднамеренные последствия. Сегодня это – мейнстрим в исторической социологии, но тогда подобные представления только пробивались сквозь толщу старых идей.
Надеюсь, мне удалось в трехстах словах объяснить значение родившегося триста лет назад шотландского мыслителя. Но почему триста лет назад людей шокировало то, что сегодня представляется очевидным, я объяснить здесь, конечно, не возьмусь. В известной мере об этом будет мой сегодняшний доклад в Европейском университете. Но, по большому счету, этому посвящены все мои книги последнего времени. Я пытаюсь понять, что формировало сознание людей давних эпох, и почему оно в какой-то момент трансформировалось.

Много лет брожу по Петербургу, забираюсь в самые неожиданные места, но все равно временами обнаруживаются такие удивительные сюрпризы, как, скажем, этот камин в стиле модерн.

Бродил вчера по окрестностям Петербурга. Смотрел памятники середины XIX века. Но. кажется, нашел символ сегодняшней России.