Forwarded from IrCity.ru | Новости Иркутска | Байкала | Ангарска | Братска
Дом офицеров был закрыт баннером около 10 лет. За это время ткань превратилась в грязную тряпку, а горожане почти забыли, как выглядит один из красивейших домов в городе. Пару дней назад тряпку сняли, открыв то, что было под ним. Показываем вам, как сейчас выглядит Дом офицеров, который обещают отреставрировать с 2011 года.
Просто две цитаты со вчерашней сессии заксобрания, вырванные из контекста, конечно.
Инициатива молодежного парламента затрагивает очень важную сферу – добровольчества, волонтерства, хотя первый термин мне больше нравится. Он такой, наш, российский, а волонтерство все-таки международное понятие. И наше добровольчество в корне отличается, ведь во всех наших поступках, во всей наших действия прослеживается действительно добрая воля, история, связь поколений.
Иван Комельков, председатель молодежного парламента Иркутской области
Когда Востсибуголь – символ экономической мощи Иркутской области - переделывают под встречу с женщинами легкого поведения, мы считаем, что это развитие области, я считаю, что нет.
Вадим Семёнов, мэр Черемхово
Иван Комельков, председатель молодежного парламента Иркутской области
Когда Востсибуголь – символ экономической мощи Иркутской области - переделывают под встречу с женщинами легкого поведения, мы считаем, что это развитие области, я считаю, что нет.
Вадим Семёнов, мэр Черемхово
Зоюшка, они долбанулись?
Дом офицеров был закрыт баннером около 10 лет. За это время ткань превратилась в грязную тряпку, а горожане почти забыли, как выглядит один из красивейших домов в городе. Пару дней назад тряпку сняли, открыв то, что было под ним. Показываем вам, как сейчас…
Ну скажите же, что стало красивее? Свежая тряпочка нежно-голубого цвета.
А кто-нибудь верит в то, что Дом офицеров отреставрируют? Может не говорить, просто поставьте 🙏🏻
А кто-нибудь верит в то, что Дом офицеров отреставрируют? Может не говорить, просто поставьте 🙏🏻
У "ИрСити" есть 9-летний сериал. Называется "Исчезающий Иркутск". Мы в нем рассказываем про разные старые дома, памятники и не памятники, и про людей, которые в них живут.
Где-то в конце октября у нашего сериала день рождения, и мы начинаем новый сезон с текста Даниила Конина и фотографий Ксюши Филимоновой про бывшую богадельню и одновременно овчинно-шубный комбинат. С помощью Алексея Петрова (признан Минюстом России инагентом) собрали историю этого дома, а с помощью бабушек, которые там живут, — впечатления от этого здания, где туалет людям лучше не показывать, а горячая вода - в коридоре из батарей.
Где-то в конце октября у нашего сериала день рождения, и мы начинаем новый сезон с текста Даниила Конина и фотографий Ксюши Филимоновой про бывшую богадельню и одновременно овчинно-шубный комбинат. С помощью Алексея Петрова (признан Минюстом России инагентом) собрали историю этого дома, а с помощью бабушек, которые там живут, — впечатления от этого здания, где туалет людям лучше не показывать, а горячая вода - в коридоре из батарей.
Дорогой аэропорт города на Ангаре, дочери Байкала, туристического центр Байкальского региона снова радушно встречает своих гостей. Например, говорят, людям, которые пять с половиной часов летели из Москвы с младенцем, что не могут их пустить в комнату матери и ребенка, чтобы покормить малыша и переодеть ему подгузник, потому что не положено туда пускать мать с младенцем.
— Мы на прилет не размещаем, только на вылет. У нас такие стандарты, нельзя. Нас начальство ругает. Я не обязана вам никакие документы показывать. Я не имею права вас размещать [в комнате матери и ребенка], — говорит им слегка с наездом девушка в справочной.
И, знаете, это не решится строительством нового аэропорта или нового терминала для прилетающих, не вопрос упереться и достать денег на этот новый аэропорт или добиться нужных решения на самом верху, не про то, что аэропорт маленький, крутимся как можем, чтобы пассажиров быстрее пропускать, не про неспособность организовать логистику при получении багажа, не про убогий проект терминала. В этой ситуации все уже есть, не надо ничего строить, — аэропорт, комната матери и ребенка, мать с ребенком. Нет эмпатии и внимания к людям.
Можно все это решить, а такая девушка в справочной, которую ругает начальство за то, что она пустила не ту маму с младенцем в комнату матери и ребенка, и ее начальство — останется. И в целом будет все равно — новый у нас аэропорт или старый, современная там лента выдачи багажа или с 30-летнем стажем, сколько он может принимать пассажиров на прилет и на вылет, и как быстро обслуживает самолеты. Но люди как прилетали с мыслью "Куда я попал?", так и будут прилетать. Потому что ключевым тут остается человеческий фактор, вот эти дурацкие вежливость, эмпатия и готовность помочь.
— Мы на прилет не размещаем, только на вылет. У нас такие стандарты, нельзя. Нас начальство ругает. Я не обязана вам никакие документы показывать. Я не имею права вас размещать [в комнате матери и ребенка], — говорит им слегка с наездом девушка в справочной.
И, знаете, это не решится строительством нового аэропорта или нового терминала для прилетающих, не вопрос упереться и достать денег на этот новый аэропорт или добиться нужных решения на самом верху, не про то, что аэропорт маленький, крутимся как можем, чтобы пассажиров быстрее пропускать, не про неспособность организовать логистику при получении багажа, не про убогий проект терминала. В этой ситуации все уже есть, не надо ничего строить, — аэропорт, комната матери и ребенка, мать с ребенком. Нет эмпатии и внимания к людям.
Можно все это решить, а такая девушка в справочной, которую ругает начальство за то, что она пустила не ту маму с младенцем в комнату матери и ребенка, и ее начальство — останется. И в целом будет все равно — новый у нас аэропорт или старый, современная там лента выдачи багажа или с 30-летнем стажем, сколько он может принимать пассажиров на прилет и на вылет, и как быстро обслуживает самолеты. Но люди как прилетали с мыслью "Куда я попал?", так и будут прилетать. Потому что ключевым тут остается человеческий фактор, вот эти дурацкие вежливость, эмпатия и готовность помочь.