Помню, лет 20 назад я говорил тогдашнему мэру Казани Камилю Исхакову: - Ну, какой, нафиг, туризм? Кто сюда поедет добровольно?
Тогда Казань была не самым симпатичным местом. В советские времена город был полузакрыт для иностранцев - потому что куча оборонки - и над туристической инфраструктурой, как и над сохранением архитектуры, никто никогда не заморачивался.
Потом я уехал в Москву и все эти 20 лет со стороны наблюдал, как родной город постепенно приходит в себя. Не только в туристическом смысле, а в целом - появились какие-то фантастические развязки, дороги, районы, кварталы, очень неплохая современная архитектура, осмысленные и перепридуманные старые улицы; парки и скверы, которых Казани катастрофически не хватало; набережные - которых тут никогда не было - при наличии двух рек.
И все это время Казань становилась все сложнее. В простом городе маршрут однозначен и прямолинеен: пешеходная улица - главный храм - кремль при наличии - музей. В сложном городе ты можешь перемещаться хаотично - и везде тебе будет хорошо. Например, Нижний Новгород и Ярославль - сложные города, а Самара и Архангельск - простые.
Так вот, главное достижение Казани за последние годы - то, что она стала сложным городом. Ее интересно открывать, а не просто следовать протоптанным турмаршрутом.
Чем я сейчас и занимаюсь, несмотря на то, что прожил тут 29 лет.

Мой товарищ, который посвятил этот отрезок жизни изучению старых газет, выявил закономерность. В начале Великой Отечественной в советских газетах не было ничего, кроме пропаганды. Людям просто некогда было рефлексировать, важны были простые и очевидные конструкции: вот - враг, его надо убить, "сколько раз встретишь, столько и убей". Важно было быстро определиться, мобилизовать людей, действовать, а не рассуждать.
К середине войны в газетах появились более человеческие мотивы: за честь, за Родину, за будущее. То есть, не про ненависть уже, но про что-то главное.
А к завершению Великой Отечественной в советских газетах стали даже появляться тексты про Гёте и Шиллера - в том смысле, что немцы, конечно, звери, нелюди и враги, но не все и не всегда.
Вывод из этого всего очень простой: нельзя до предела повышать градус ненависти. Любая психическая система - а общество в этом смысле гораздо податливее, чем отдельный человек - имеет свой предел. И люди во время войны - во время той самой страшной войны - поняли: в какой-то момент надо остановиться. Нельзя возгонять ненависть до бесконечности, это разрушительно для всего: для государства, для общества, для личности.
И я все думаю: а мы-то как будем выходить из всей этой ситуации с соседями? В масштабах истории примерно понятно, а вот сейчас, при нашей жизни? Ясно же, что рано или поздно придется сводить ситуацию к нулю, к какой-то точке, где ее как бы не было. Ну вот чтобы понятнее: эта война зачеркнула все наши непонятки с чеченцами. Там вон опять формируют четыре новых батальона, причём уже не «легкой» Росгвардии, а полноценные тяжеловесные армейские. Фраза женщины, кажется, в Мариуполе: «Услышала «Аллах акбар», ну, думаю, слава Богу, русские пришли» - навсегда войдёт в историю России, в тот ее раздел, где раньше был лозунг «Хватит кормить Кавказ».
Мы сейчас легко и просто ездим во всякие Брауншвайги и Бамберги, разбираемся в сортах местного пива, но я не очень представляю себя в прежде любимых Львове или Одессе, не говоря про Киев.
Мне крайне важно осознавать, что Российская Федерация ведет себя в этой ситуации - достойно. Это важно именно для будущего - что мы не создаём фейки про Бучу, не убиваем безоружных пленных, не используем мирных людей в качестве щита. Но это совершенно не отменяет вопроса: а дальше-то что?
Причем, вопрос это к нам, русским. Мы не можем адресовать его соседям, они в невменяемо-деструктивном состоянии, бессмысленно разговаривать. Тем более, мы не можем адресовать его их начальникам в США и Европе - им чем хуже, тем лучше.
Но мы должны найти какой-то способ начать все сначала. И это - есть подозрение - задача не только государства, но и общества.
Я не знаю, как мы решим эту задачу. Но мы обязаны ее решить.

Никого десятки лет не интересовали стихи, тем более - патриотические, как вдруг на всех телеэкранах (в смысле, телеграм-каналах) страны - мои прекрасные приятели Аня Долгарева и Игорь Караулов, незнакомые, но тоже прекрасные, Александр Пелевин и Мария Ватутина. Аким Апачев, который "Плыве кача".
Если бы не видел, не поверил: Аня Долгарева выступала со своими стихами на улице - просто потому, что в зале не хватило мест.
А знаете, что это? Это начинает формироваться новая русская элита. Поэзия пошла первой, потому что в ней нет начальников, продюсеров и форматов. С одной стороны. С другой - она, как и песни, "пробивает" любого, кто вообще готов что-то воспринимать.
Следующим, полагаю, будет театр. Просто потому, что он на сто процентов зависим от государства. Разгромив мега-крутой и единственный патриотический МХАТ имени Горького, Минкульт все же пришел в себя на сто какой-то день спецоперации и начал чистку - сегодня уволили начальников сразу трех московских театров.
Шоу-биз, литература, кино - штуки гораздо сложнее, там дольше циклы, сложнее взаимосвязи и взаимозависимости, но и их постепенно приводят в чувство.
Что значит привести в чувство? Это довольно просто: поддерживать тех, кто за нас и не поддерживать тех, кто против. Причем, не о деньгах речь - не надо никаких государственных денег, чтобы сделать из талантливого человека звезду. Надо просто показывать его по всем каналам, надо просто назначать его худруком чего-нибудь, надо просто в любой ситуации напротив его фамилии ставить галочку - "наш".
Потому что до того нашими были те, кто совсем не наши - "слушай, ну он же патриот", - сказал мне однажды о моем товарище мой знакомый. И это была уничижительная характеристика.
Есть огромная опасность. На место талантливых ненаших могут прийти бездарные наши. Николай Басков может быть турбо-патриотом, но плохим певцом и пошлым типом он от этого быть не перестанет. И в тех случаях, когда процессом рулит государство - это практически гарантировано. Но тут уж наша - зрителей, слушателей, читателей - задача сформулировать своё "фу". И это вопрос амбиций менеджеров культурного процесса: найти, вычислить, причесать, одеть, умыть - и представить публике действительно лучших, реально талантливых, а желательно - гениев. Они же есть, их просто надо увидеть и дать шанс.
В общем, через несколько лет (нет, не раньше, это небыстрый процесс) мы не узнаем то, что называется культурным ландшафтом. Будет сформирована новая культурная элита страны. Появятся совершенно другие лица.
Не только культурная. Те люди, которые сейчас воюют - вольются во все сферы - во власть, в бизнес, в медиа - и именно они будут заказчиками новой культуры с новыми смыслами и новой правдой.
Всё это немного пугает. Но и вдохновляет - невероятно.

Из всего советского материального больше всего мне было жалко самолеты. То, что их в какой-то момент перестали выпускать и заменили даже у себя в стране боингами и эйрбасами - хотя владели третью мирового рынка гражданских самолетов - это преступление и диверсия.
А на втором месте - суда на подводных крыльях. "Ракеты", "Кометы", "Метеоры" - особенно "Метеоры"; они такие же красивые, как самолёты. На "Метеоре" я каждое лето ездил в деревню к бабушке.
На днях разговаривал с товарищем - он работает на казанском авиационном заводе. Рассказал, что сейчас завод работает круглосуточно - и делают не только военные Ту (например, знаменитый Ту-160 "Белый лебедь"), но и сразу несколько гражданских Ту-214.
А сегодня прочитал, что на заводе имени Горького в Зеленодольске, на котором и сделано большинство советских "Метеоров", спустили на воду первый постсоветский "Метеор" - причем, не модернизированное старое, а принципиально новое судно на подводных крыльях.
Пассажировместимость - 122 человека, Максимальная скорость – более 75 км/ч, Продолжительность рейса – 13 часов, Запас хода – не менее 700 км.
Родина радует.

Когда-то симпатичная, немолодая, нелепо одетая, слишком ярко накрашенная; громко смеётся, много говорит - вульгарная невероятно.
Ну, как это... - думаешь ты. - Ну, ведь могла бы хоть что-то... Ну, как так-то...
Односложно отвечаешь на вопросы и стараешься заговорить в компании с кем-нибудь другим.
А потом узнаешь, что у неё 25-летний сын с самой тяжелой из форм ДЦП.
И понимаешь, что её жизнь закончилась четверть века назад. Началась - их жизнь. В которой нет места подружкам, у кого можно перенять, корпоративам, где можно подсмотреть, ресторанам, прогулкам, поездкам. Мужчинам, ради которых.
Домой. Всегда домой. Быстрее домой. К своему проклятью и к своей единственной любви.
Это могут выдержать только женщины. Если уж применять дурацкое выражение "сильный пол" - то вот к ним, к этим теткам, для которых трагедия стала повседневной реальностью. Мужчины такое выдерживают редко.
А женская суть все равно прорывается - вот этим нелепым, вызывающим, отталкивающим, отчаянным.
Простите нас.

Кое-что о Донбассе и Украине с неожиданной стороны.
Многие помнят, что в 2010 году президент Украины Виктор Ющенко своим указом присвоил Степану Бандере звание героя Украины.
Но в том же 2010 году суд отменил этот указ, признав его незаконным. А знаете, какой суд? Донецкий окружной. В 2010-м, напомню, году. За 4 года до Майдана.
Это к вопросу о том, когда в Донбассе все началось. Сильно, сильно раньше - и даже не в 2010-м.
А знаете, кто восстановил этого убийцу и подонка в звании героя Украины? Зеленский. Еще в 2019 году офис президента официально сообщил, что указ № 46/2010 «О присвоении С. Бандере звания Героя Украины» - действителен.
А это к вопросу о том, когда все началось с Зеленским. Он избрался в том же, 2019-м, году - это было одно из первых его решений.

Лучшее

Все эти 5 месяцев, что идёт Операция, меня смущает несоразмерность нашей жизни тут - реальности там.
Все друзья, которые приезжают с войны - а там уже побывали многие - обращают на это внимание: Москва (особенно), да и другие города - живут так, как будто ничего не происходит.
Это не значит, что все должны ходить в ватниках с Z на спине. Но если народ не чувствует сопричастности к самому драматичному в нашей жизни событию, если там война, а тут смузи - это развращает. Когда люди живут в разных реальностях, их сложно считать народом, нацией.
Кажется, я придумал что делать. Надо ввести налог на войну. Вернее - налог на победу. Например, 1 процент. Который обязаны платить все - независимо от убеждений. И это должен быть именно налог на физических лиц, на каждого гражданина.
Такой финансовой потребности нет - с бюджетом России все очень неплохо. С другой стороны, военкоры собирают на дроны для армии, а активные люди - на еду и медикаменты для обездоленных. Вот на это все и может пойти этот процент.
Бывают вариативные налоги - например, налог на религию в Германии: хочешь - плати протестантам, хочешь - католикам, хочешь - мусульманам.
Этот налог должен быть без вариантов: на поддержку Российской армии и мирного населения освобождённых территорий.
Так мы будем повязаны кровью и хлебом. Так каждый своим рублём шагнёт в ту реальность, которой старается не замечать. Так мы подтвердим, что мы - нация, а не население.

Мировая общественность радуется: проблема вывоза зерна с Украины (вроде бы) решена. Урсула фон дер как её там написала по этому поводу восторженный пост.
Возможно, я чего-то не понимаю, но вообще-то надо решать ровно противоположную проблему - как и на какие шиши зерно и прочее продовольствие на Украину - ввозить.
Весной официальные власти Украины отчитались о посевной: засеяно на 20 процентов меньше площадей, чем в предыдущем году. Это значит, что засеяно меньше на 40 процентов - все их данные надо либо делить, либо умножать на два (данные про войну - на 10).
За это время: 1. От Украины отвалилась часть территорий, в том числе важнейшая в смысле продовольствия Херсонская область. 2. Часть посевов уничтожена тупо войной. 3. Главное - не посадить, а собрать урожай, и уже совершенно очевидно, что он будет собран не весь - проблемы с ГСМ, людьми, которых мобилизовали и т.д. плюс, опять же, боевые действия. 4. После того, как собрали урожай, его надо сохранить, в том числе и создать стратегический запас, в том числе оставить семена на следующий год - что в условиях военных действий тоже не самая простая задача.
В таких условиях все нормальные страны ведут себя, как кулаки в продразверстку - прячут зерно и всячески препятствуют его вывозу вплоть до полного запрета. Так, собственно, все вменяемые страны и поступили, одновременно пытаясь закупать продовольствие и создавать запасы.
И только Украина ищет любые возможности хлеб вывезти, а не ввезти. И только американцы и европейцы делают все возможное, чтобы помочь ей это сделать.
То есть сейчас они все хайпуют на теме вывоза зерна с Украины, а не позже, чем ближайшей весной развернут вектор на 180 градусов и начнут хайповать на теме голода на Украине - в котором виновата будет, естественно, Россия. При этом собственно украинцы не будут интересовать вообще никого, вкл украинскую власть. Раз война до последнего украинца - то пусть и голод будет ее оружием.
Подонки, просто подонки.

Злую шутку с нами сыграло то, что они - это мы. А зачем изучать самих себя? Мы и так всё знаем.
Не знаем.
И это одна из причин, почему, собственно, возникла потребность в СВО. Чтобы работать с населением, нужно понимать это население - его менталитет, мотивации, социальные кластеры, культурные коды. Именно этим тридцать лет занимались западные НКО и разведки, и именно этим вообще никак не занимались мы - при наличии кучи структур, институтов и организаций на государственном подсосе.
Тем более это важно понимать при работе с населением освобожденных территорий - их мало освободить, ими надо управлять, а чтобы управлять, надо понимать - кем.
Знаний груз
      у русского
           тощ —
тем, кто рядом,
        почёта мало.
Знают вот
     украинский борщ,
Знают вот
     украинское сало.
И с культуры
      поснимали пенку:
кроме
   двух
      прославленных Тарасов —
Бульбы
    и известного Шевченка, —
ничего не выжмешь,
          сколько ни старайся.
А если прижмут —
         зардеется розой
и выдвинет
      аргумент новый:
возьмёт и расскажет
          пару курьёзов —
анекдотов
     украинской мовы.
Это Владимир Владимирович - другой, Маяковский - осознавал еще в 1926 году. А Владимир Владимирович получше нас с вами разбирался в пропаганде.
Понятно, что западные украинцы, центральные и южные - это совершенно разные люди. Понятно, что жители Донбасса радикально отличаются от киевлян. А чем отличаются? На какие триггеры реагируют? Похожи ли они, скажем, на жителей Ростовской области? Как конкретно изменился их менталитет за время войны? А жители Херсонской области похожи на жителей соседней Одесской? (Думаю - нет, но реально об этом ничего не знаю и спросить не у кого). А ведь и в той, и в другой мы должны заниматься пропагандой, но это должна быть совершенно разная пропаганда.
Чтоб два раза не вставать - разумеется, и жители России отличаются друг от друга. И дело тут даже не в этносах - у меня с татарином гораздо больше общего, чем с одесситом. Но и русские везде совершенно разные. Скажем, русская Кубань и Русский Север - это два разных мира. Дальний Восток - где житель Приморья сильно отличается от жителя Хабаровского края. Сибирь - одно дело Алтайский край, по пейзажу похожий на Украину, и совершенно другое - Красноярский. Да более того, рязанец и тверич - совершенно разные люди, хотя и то, и другое в широком смысле слова - Подмосковье. И так далее.
Но у нас есть понимание этих различий и есть осознание общих знаменателей, того, что скрепляет эту огромную страну и эти полторы сотни миллионов людей. Включая, кстати, СВО, которая нацию не разделила, как планировалось, а объединила - кроме России в пределах Садового кольца, но это социологически ничтожный фактор.
А вот ту - следующую после нас самую большую страну Европы - мы абсолютно не знаем.
Трудно
    людей
       в одно истолочь,
собой
   кичись не очень.
Знаем ли мы украинскую ночь?
Нет,
  мы не знаем украинской ночи.

И это огромная проблема, которую надо решать прямо сейчас.

Оу, у моего канала подписчиков перевалило за тысячу! Понимаю, что на фоне сотен тысяч и миллионов на других каналах - это выглядит плюшевым ми-ми-ми. С другой стороны, я не отношусь к этому, как к работе (а вести телеграм-канал - это именно что работа, я в этом давно убедился). Есть мысли - излагаю, нет мыслей - стригу газон на даче. Спасибо, друзья, что вы здесь!

Хозблок у меня на даче строили баптисты.
Я, разумеется, нанимал их не как баптистов, а как хороших строителей, но выяснилось, что они - баптисты. Несколько парней лет по 25-30. Я с ними беседовал. Все, как один - патриоты России, поддерживают Путина и СВО, ватники похлеще меня.
Я про них вспомнил, когда узнал, что Совбез решил устроить шмон в религиозных организациях на предмет иностранного влияния. Ясное дело, что "мои" баптисты попадут под проверки одними из первых - западное влияние, то-се. И я сильно сомневаюсь, что у мелких чиновников, особенно в регионах, достанет такта, знаний и опыта определить - волки перед ними в овечьей шкуре или агнцы. Просто нет таких процедур, которые позволяют понять - любит человек Родину или нет. А уж какой он религии принадлежит - вопрос десятый.
Как справедливо заметил православный богослов Сергей Худиев, "идея, что российские протестанты хорошо подходят на роль «агентов влияния» правительства США, устарела лет на двадцать. Скорее, протестанты в США подходят на роль агентов влияния России – в чем их и обвиняют. Христиане (разных исповеданий) – естественная опора той политики «умеренного консерватизма», которую проводит Россия".
Но многие ли из компетентных органов способны разобраться в этих тонкостях?
Или вот проводят проверки российских НКО. У нас в «Русских репортерах» тоже проводили. Зампрокурора оказался интеллигентнейшим человеком, толково объяснил, в чем мы неправы и вынес предписание устранить мелкие нарушения, не применив никаких санкций.
Но у наших коллег в одном из регионов страны (пока не буду называть, но если возникнут фатальные проблемы, назову, конечно) ситуация была прямо противоположная. «Со мной разговаривали, как с преступником, — рассказывает коллега, директор околожурналистского НКО. — Провели выемку документов. Допросили всех сотрудников и партнеров. Не на основании ничего, без подозрений в чем-либо — просто «текущая проверка». При этом стилистика общения такая, что мы просто враги народа. А мы, сам знаешь, про культуру и за наших».
Разумеется, глупо давать врагу шанс подрывать себя изнутри. Но еще глупее — и сильно опаснее — настраивать против государства абсолютно лояльных ему людей. Я не про то, чтобы заигрывать, я про то, чтобы осознавать, что своих гораздо больше, чем чужих. И не делать из своих — чужих.
Это тот случай, когда кнутом надо действовать сильно ограниченно, а пряником — анлимитед. Надо выявлять, вычислять и поддерживать эффективные и патриотичные неправительственные структуры, и делать это крайне бережно, чтоб не сказать — нежно. Не столько искать врагов, сколько вычислять друзей. Придавать ускорение этой пассионарной энергии, а не глушить её.
Потому что любовь — а мы про любовь — категория крайне тонкая. От ненависти до любви известно, сколько. И обратно — ровно столько же.

В прошлом году у мамы на даче уродилось рекордное количество яблок. Что с ними делать, было решительно непонятно. И тут я вспомнил, что друг Ильич в соседней деревне почти профессионально занимается дистилляцией. Особенно ему удаётся хлебное вино - которое после выдержки в дубе некоторые называют виски.
Мы купили мощную (отечественную, кстати) соковыжималку - ни одна бытовая такой объём не выдержит. Два дня выжимали сок из нескольких центнеров яблок. Какое-то время оно бродило в 200-литровых бочках. Зимой Ильич всё перегнал. Из нескольких центнеров яблок получилось литров 12 кальвадоса.
Но он, ребята, получился выдающийся! Дебют, без ложной скромности, удался.
А знаете как приятно подмосковным дачным вечером вести неспешные беседы под свой собственный кальвадос? Под вот этот.