Профессор Института медиа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев @dimonundmir

Китайское направление политики США в последнее время выглядит хаотично. Сперва странный визит Э. Блинкена в Пекин, когда казалось, что его главной целью было получить аудиенцию у председателя Си Цзиньпина. За ним последовало хамское — даже по меркам нынешней американской администрации — дезавуирование Дж. Байденом примиренческой риторики собственного госсекретаря, после чего возвращение к конструктивному диалогу становится более чем затруднено.

Его сменили глубокомысленные намёки руководителя ЦРУ и по совместительству одного из наиболее влиятельных членов «клана Клинтонов» У. Бёрнса, что разделение китайской и американской экономик — зло.

Весь июнь Пентагон пытался выйти на контакт с министром обороны Китая Ли Шанфу, но пока безуспешно. Напрашивается вывод: торги между Пекином и Вашингтоном идут, причём США понимают, что время играет не на них. Но ведут себя США суетливо и непоследовательно.

США проходили в отношении Китая те же стадии принятия новых реалий, что и в отношении России, считая, что они смогут добиться своих целей, не делая уступок, а ни Москва, ни Пекин на силовое решение возникавших противоречий не пойдут. Вообще, есть нечто общее в американских подходах к России и к Китаю, и это общее — самоуверенность колонизаторов.

Что видно по тому, как в США начинают демонизировать председателя Си, калькируя подходы, применяемые к руководству России. Последний пример: заявление бывшего вице-президента США, а ныне — кандидата в президенты от Республиканской партии М. Пенса о том, что председатель Си — «диктатор».

Но после полутора лет попыток дестабилизировать ситуацию внутри России за счёт санкций, элитного бунта и т. п. уверенности в своих силах в отношении Китая у американцев поубавилось. Отсюда усиление позиций тех, кто готов «отложить» столкновение с Китаем, хотя вряд ли даже они готовы сделать КНР уступки.

Отсюда и непоследовательная суета.

Но некие признаки нового консенсуса всё же проявляются: всё чаще в отношении Китая звучит термин «сдерживание».

Этот подход, раньше популярный только у республиканцев, начинает востребоваться и их оппонентами, ранее запомнившимися попытками спровоцировать Пекин на жёсткие действия различными пиар-скандалами, вроде визита Нэнси Пелоси на Тайвань.

Это отражает вынужденное для Вашингтона переформатирование не только «китайской», но и всей глобальной политики. Стратегия «двух разнесённых по времени конфликтов», готовившаяся Вашингтоном как минимум с 2020 года, — относительно быстрый разгром и развал России, после — медленное удушение Китая через формирование антикитайской «коалиции желающих», усиленное раскачиванием ситуации внутри Поднебесной, — более не реалистична.

«Коалиция желающих» пока не сколачивается, а сами США увязли в конфликте на Украине. Приходится переходить к стратегии «сдерживания на два фронта»: истощая Россию конфликтом на Украине, одновременно за счёт превращения его в чисто европейскую войну высвобождать ресурсы для прямого сдерживания Китая, способность которого к силовым действиям нехотя, но признаётся.

Такова оказалась для США цена «торможения» на Украине и провала планов развала России, сорванного и мужеством российских воинов на фронте, сдержавших летний «навал» НАТО, действовавшего под флагом ВСУ, и стойкостью политического руководства нашей страны. Россия выиграла «темп» в глобальной игре, но не только для себя или для Китая. Для всего мира.

Но нельзя забывать, что Вашингтон, постепенно утрачивая способность к наступательным действиям и стараясь выиграть время, всё ещё способен проводить политику хаотизации, осуществляя политические манипуляции и провокации с целью открытия против России и Китая «новых фронтов».

🟩 Подпишись на канал «Специально для RT»

Профессор Института медиа НИУ ВШЭ, кандидат политических наук Дмитрий Евстафьев @dimonundmir

Делийский виртуальный саммит Шанхайской организации сотрудничества, несмотря на своеобразный формат проведения, не просто запомнился яркими выступлениями лидеров крупнейших стран мира, но и обозначил новый водораздел мировой политики: «коалиция суверенных», формирующая пространство права и диалога, против «коалиции несуверенных псевдодемократий», стремящихся навязать некие постоянно меняющиеся «правила».

Подход ШОС к организации пространства мировой политики и экономики оказывается привлекательным для очень разных сил, уставших от откровенно колониальной политики Запада.

Интересным результатом завершившегося саммита стало заявление представителей режима «Талибана» (находится под санкциями ООН за террористическую деятельность) в Афганистане о желании принять участие в следующем саммите ШОС.

Логика талибов, заинтересовавшихся площадкой ШОС, понятна и говорит о наличии у них здравого смысла. США (да и не только, не будем сбрасывать со счетов деятельность Великобритании) готовили, почти не скрываясь, Афганистан к роли запала, запускающего в регионе хаотизацию, связывая руки России и Китаю. Талибы понимают, что подобное развитие событий будет означать демонтаж их режима, так и не установившего контроль над рядом значимых регионов страны.

Отрадно уже то, что талибы не пошли слепо по пути киевского режима, пытаясь сыграть более сложную игру, направленную на вывод страны из состояния если не международной изоляции, то отчуждения. Нынешний Кабул не может не видеть изменения расстановки сил на Ближнем Востоке, где находились многие спонсоры движения, а также динамичного развития логистического коридора «Север — Юг», пока проходящего мимо Афганистана. И это куда интереснее, нежели пока реализуемые в тени проекты по добыче полезных ископаемых.

Талибы явно хотят нового международного статуса и, вполне естественно, рассматривают ШОС как единственную площадку, которая им может дать искомое, справедливо понимая, что для других стран и групп интересов они всего лишь инструмент и расходный материал.

Казус «Талибана» очень важен для ШОС. Организация может и должна развиваться через приём новых членов и через взаимодействие с различными в своей политической и цивилизационной основе силами. И не навязывать свои стандарты внутренней политики другим странам, тем более что у стран — членов ШОС эти стандарты различны и определяются национальными традициями, культурой и прочими факторами.

Разнообразие — вообще сильная сторона ШОС. Но реальный позитивный эффект расширение ШОС может давать при трёх условиях.

• Соблюдение неких минимальных критериев в организации внутриполитической жизни. ШОС — коалиция суверенных государств, действующих на международной арене в рамках политики здравого смысла. Но здравый смысл должен присутствовать и во внутренней политике. Внутри ШОС совершенно не нужны пространства беззакония и тоталитарные режимы, лишающие население базовых социальных и социокультурных прав.

• Доверие между участниками организации. Оно проявляется только при ответственном поведении. Иран — совершенно бесспорный пример. Его руководство доказало и ответственность во внешнеполитическом поведении, и способность к внутренним трансформациям в соответствии с потребностями общества. Можем ли мы это сказать про режим талибов? Пока, увы, нет.

• Наличие системы разноуровневой институционализации взаимодействия ШОС с другими странами, возможно, ещё не дозревшими до полноценного членства в организации. Этим странам можно было бы облегчить включение в проекты социально-экономического развития, улучшающие положение населения, а не только элит. Это даст возможность взаимодействовать и со странами, находящимися вне традиционного ареала ШОС.

Так что заявку талибов на взаимодействие с ШОС нужно рассматривать как вызов развития, отражающий принципиально новый статус организации, обозначившей на делийском саммите новые для себя рубежи.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.

🟩 Подпишись на канал «Специально для RT»