Paracosm, «Счастливого дня пробуждения». Изд. МИФ
Однажды мальчик, которого, скажем, зовут экспериментом, очнулся в огромном особняке. Его отец, скажем, просто доктор, начинает учить его естественным наукам, но совершенно забывает об истории и культурологии. Мальчик этот никогда не вырастет, он сшит из кусков чужих тел, зато, благодаря модификациям, тело его бессмертно. Доктор говорит: мальчик однажды научится всему, что знает сам доктор, и проведет операцию, которая сделает его, доктора, бессмертным. Но однажды мальчик узнает, что в особняке живут другие, неудачные эксперименты – они с радостью раскроют все темные тайны доктора. Кому верить? И как мальчику звать создателя – отцом или мучителем? Перед читателем филигранно выдержанное и в объеме, и в стилистике переосмысление одновременно и «Франкенштейна», и «Собачьего сердца» – словом, знаковых книг, где исследуется грань человеческих возможностей: можно ли создавать новую жизнь на основе чужой? Доктор, гениальный хирург, долго продлевавший собственную жизнь, точно знает – можно. Он – вне правил морали и религии, презирает понятия «добро» и «зло», «хорошо» и «плохо», потому что они слишком примитивны; он – сын священника, выбравший хирургию своим призванием; он – смесь Виктора Франкенштейна и профессора Преображенского, типичный готический герой, решивший заглянуть за грань. Его трагедия не менее важна, чем история мальчика-эксперимента, который проходит весьма необычный путь взросления.
То, что начинается как мистический и отчасти готический детектив, быстро превращается в психологический роман, осмысляющий три глобальные проблемы: возможно ли – и нужно ли? – бессмертие, может ли человек уподобиться богу и где проходит грань научной этики? «Счастливого дня пробуждения» в целом лучше всего осмыслять процессом последовательного вопрошания: что делать, если в мире не останется блага, только наука? Можно ли примириться с, казалось бы, враждебно настроенным миром и самим собой? «У бессмертных времени в избытке» – говорит герой романа, да вот только останется ли у этого времени хоть какая-то ценность? Каждый из этих вопросов – ступенька, которая ведет и читателя, и автора, и героев от более узких «специализированных» рассуждений к базовым вопросам философии (есть ли бог? Как родилась вселенная?), но даже с высоты этой обзорной площадки не блекнут вещи исключительно человеческие, существующие в рамках микрокосма: все еще отчетливо видны внутренние миры персонажей, паттерны людского поведения, бремя потерь, власть прошлого над настоящим.
«Счастливого дня пробуждения» – не просто красивая метафора, придуманная, чтобы поразмышлять на философские и этические темы. Это во многом история о принятии себя, борьбе с внутренними демонами – которые порой кажутся ангелами, – и поиске места в социуме теми, кто по той или иной причине «не таков, как все». Отношения между творцом и созданием здесь выстроены вовсе не в духе уже упомянутых классических произведений: доктор и мальчик выступают на равных, никто из них ни добр, ни зол однозначно. Они – многогранные личности (пусть и не совсем люди), и это позволяет Paracosm углубить смысловые и психологические пласты текста, сохранив необходимый антураж. Роман, к слову, местами напоминает оскароносный фильм «Бедные-несчастные». Автор не скупится на детали, однако тон повествования очень сдержанный и умеренный: такой подход словно бы обесцвечивает картинку в голове читателя, но это, наверное, просто еще один эксперимент доктора – история как бы превращается в черно-белое кино, и стилизация, созданная в основном за счет ритмики и описаний, достигает своего апогея. «Счастливого дня пробуждения» – пример красивого переосмысления классики, насыщенного таким количеством новых смыслов, актуальных как вне времени, так и для современного читателя, что текст разбухает и разрастается за книжные рамки. Но за ворохом научных фактов и рассуждений не теряется увлекательная история. Да и в целом роман можно воспринимать как своего рода притчу, наполненную архетипическими фигурами; а чем больше трактовок – тем увлекательней.
#пописун
Однажды мальчик, которого, скажем, зовут экспериментом, очнулся в огромном особняке. Его отец, скажем, просто доктор, начинает учить его естественным наукам, но совершенно забывает об истории и культурологии. Мальчик этот никогда не вырастет, он сшит из кусков чужих тел, зато, благодаря модификациям, тело его бессмертно. Доктор говорит: мальчик однажды научится всему, что знает сам доктор, и проведет операцию, которая сделает его, доктора, бессмертным. Но однажды мальчик узнает, что в особняке живут другие, неудачные эксперименты – они с радостью раскроют все темные тайны доктора. Кому верить? И как мальчику звать создателя – отцом или мучителем? Перед читателем филигранно выдержанное и в объеме, и в стилистике переосмысление одновременно и «Франкенштейна», и «Собачьего сердца» – словом, знаковых книг, где исследуется грань человеческих возможностей: можно ли создавать новую жизнь на основе чужой? Доктор, гениальный хирург, долго продлевавший собственную жизнь, точно знает – можно. Он – вне правил морали и религии, презирает понятия «добро» и «зло», «хорошо» и «плохо», потому что они слишком примитивны; он – сын священника, выбравший хирургию своим призванием; он – смесь Виктора Франкенштейна и профессора Преображенского, типичный готический герой, решивший заглянуть за грань. Его трагедия не менее важна, чем история мальчика-эксперимента, который проходит весьма необычный путь взросления.
То, что начинается как мистический и отчасти готический детектив, быстро превращается в психологический роман, осмысляющий три глобальные проблемы: возможно ли – и нужно ли? – бессмертие, может ли человек уподобиться богу и где проходит грань научной этики? «Счастливого дня пробуждения» в целом лучше всего осмыслять процессом последовательного вопрошания: что делать, если в мире не останется блага, только наука? Можно ли примириться с, казалось бы, враждебно настроенным миром и самим собой? «У бессмертных времени в избытке» – говорит герой романа, да вот только останется ли у этого времени хоть какая-то ценность? Каждый из этих вопросов – ступенька, которая ведет и читателя, и автора, и героев от более узких «специализированных» рассуждений к базовым вопросам философии (есть ли бог? Как родилась вселенная?), но даже с высоты этой обзорной площадки не блекнут вещи исключительно человеческие, существующие в рамках микрокосма: все еще отчетливо видны внутренние миры персонажей, паттерны людского поведения, бремя потерь, власть прошлого над настоящим.
«Счастливого дня пробуждения» – не просто красивая метафора, придуманная, чтобы поразмышлять на философские и этические темы. Это во многом история о принятии себя, борьбе с внутренними демонами – которые порой кажутся ангелами, – и поиске места в социуме теми, кто по той или иной причине «не таков, как все». Отношения между творцом и созданием здесь выстроены вовсе не в духе уже упомянутых классических произведений: доктор и мальчик выступают на равных, никто из них ни добр, ни зол однозначно. Они – многогранные личности (пусть и не совсем люди), и это позволяет Paracosm углубить смысловые и психологические пласты текста, сохранив необходимый антураж. Роман, к слову, местами напоминает оскароносный фильм «Бедные-несчастные». Автор не скупится на детали, однако тон повествования очень сдержанный и умеренный: такой подход словно бы обесцвечивает картинку в голове читателя, но это, наверное, просто еще один эксперимент доктора – история как бы превращается в черно-белое кино, и стилизация, созданная в основном за счет ритмики и описаний, достигает своего апогея. «Счастливого дня пробуждения» – пример красивого переосмысления классики, насыщенного таким количеством новых смыслов, актуальных как вне времени, так и для современного читателя, что текст разбухает и разрастается за книжные рамки. Но за ворохом научных фактов и рассуждений не теряется увлекательная история. Да и в целом роман можно воспринимать как своего рода притчу, наполненную архетипическими фигурами; а чем больше трактовок – тем увлекательней.
#пописун