Кароль Мартинез, «Сшитое сердце». Изд. Phantom Press

В семье героини-рассказчицы по наследству от матери к дочери передается волшебная шкатулка, которую необходимо открыть ровно в срок, чтобы получить магический дар: у одной это будет волшебная игла, способная превратить тряпку в прекрасное платье и пришить тень к телу, у другой — волшебный голос, позволяющий почти «транслировать» сказанное в чужие головы. Но открой шкатулку раньше срока — жди беды, забудешь все заклинания, которым учила мать, а ее — ее мать, и далее... Главная героиня, рассказывающая историю темных и дивных чудес, историю своей семьи, нашла в шкатулке перо, бумагу, чернила — и сразу поняла, какова ее миссия. Теперь она будет вспоминать жизнь своей матери, бежавшей из родного селения с маленькими детьми; матери, всегда бывшей в чьей-то власти, и однажды вкусившей свободы вопреки всем: и друзьям, и врагам.

«Сшитое сердце» — магический реализм в историческом сеттинге, или, вернее сказать, красивая притча, где количество невероятностей, вплетенных в бытовые события, зашкаливает. Речь не только о шкатулке и ее волшебном даре: тут есть повитухи, чья магия действительно работает, герои, потерявшие собственную тень, дети, рожденные похожими на птиц, мужчины, в помешательстве возомнившие себя петухами и смерть, притворившаяся женщиной, ищущей красное платье. Работая с несколько усеченным вариантом семейной саги — большая часть романа посвящена матери рассказчицы, и лишь финал — ее дочерям, — Кароль Мартинез использует весьма простую структуру. Сперва читатель наблюдает за героями в закрытом, обособленном пространстве небольшой испанской деревни, где — во многом благодаря изолированности, — возможно все волшебное и невероятное; после начинается сюжет-дорога, постепенно приводящий героиню из привычного, пусть и враждебного маленького мирка, в мир большой и опасный. Такой подход, с одной стороны, помогает не потеряться в ажурном слоге, похожим кружева, созданные волшебной иголкой и волшебными же нитками; с другой, иногда сюжет слишком замедляется — и, отвлеченный красивостями, начинаешь скучать.

Автор, однако, работает с текстом не только на сюжетном и стилистическом уровне, но и на символическом: в книге много отсылок как к литературном канону — допустим, к рассказу По о смерти в красной маске, — так и к алхимически-мифологическим категориям: так, например, многие сцены с «заклятиями» могут напомнить о магическом сборнике «Малый ключ Соломона», а весь текст пронизан символами двойственности. Здесь есть две повитухи — набожная и суеверная, — два петуха — черный и красный, — два глобальных этапа в жизни героини, два повторяющихся типа женщина — смиренные (покорные) и вольнодумные (распутные). Даже в самом начале романа особенно подчеркивается эта двойственность. Героиня-рассказчица пишет: ее мама и бабка были так близки, что научились шагать нога в ногу, синхронно. Но все стилистические красоты «Сшитого сердца» и символы, которые приятно расшифровывать и трактовать — это лишь особый, ненавязчивый язык, на котором Кароль Мартинез призывает читателя к диалогу. А поговорить она хочет о женской судьбе в разные исторические эпохи, о социальной несправедливости, о человеческой глупости, трусости и самонадеянности, от которой не спасут никакие чудеса. В конце концов, любые незаписанные истории, заклятья и хранимые в голове секреты, пишет рассказчица — женская доля. Но что будет, если решиться поведать о них миру? Читатель держит в руках плод такого решения.

#пописун

Что мы знаем о Вазире ибн Акифе, авторе «Праха имени его»?

Жизнь Вазира ибн Акифа, арабского поэта и мистика, покрыта тайной. Известно, что родился он примерно между 700 и 720 годом нашей эры, на территории Омеядского халифата, при правлении (предположительно) халифа Сулеймана. Вазир ибн Акиф с детства увлекался историй и языком и, по сообщениям современников, лучше сверстников преуспевал и в одном, и в другом. Однако детство поэта было трудным – во многих переписках сохранились сведения о его умении говорить с духами, за что Вазир ибн Акиф слыл проклятым.

Вазир ибн Акиф совершил паломничество не только в Мекку, но и в священные места древнего мира: посещал Египет, Грецию, Месопотамию, пустоши разрушенного Карфагена и даже Константинополь (несмотря на политическую обстановку). Всего Вазир ибн Акиф написал около ста работ – философских, религиозных и художественных, – однако до нашего времени дошло только одно сочинение, «Прах имени его». В своих текстах автор часто обращается к темам арабской алхимии, поздней греческой философии, ислама, гностицизма и герметизма. Известно, что часть работ Вазира ибн Акифа при жизни воспринимались читателями как откровения, которые тот получил от ангельских или дьявольских сущностей.

Существует мнение, что тексты Вазира ибн Акифа повлияли на молодого богослова Абу Хамида аль-Газали. После смерти поэта жители его родного города Арпада, где он и похоронен, долгие годы сталкивались с разного рода чудесами и видели самого Вазира ибн Акифа во снах, верхом на облачном джинне, с кадуцеем в руках и солнечным диском в тюрбане.

*портрет by COVERTMÁSS будет в издании романа*

#текстозавр #прахимениего

Думал, что вам рассказать, но я совсем в ноль, поэтому спрошу: хотите кусок «Ртутных сердце» почитать? Прямо первые две сцены

Пока предлагаю вспомнить рецензию на «Чудо, тайну и авторитет» Кати Звовнцовой (а то сезон!), и тут Яндекс.Книги дропнули новый сезон новогодних рассказов, я вот себе на вечера сохранил!

С коллегами по Альпине делимся личными итогами: нашими любимыми Альпиновскими книгами за год

Кто о чем, а я все о новом романе Декабрева!

#пописун

В комментариях к этому посту начитал вам начало рассказа «Вечно хочет блага» из сборника «Зима на полынной улице»

Инджой! Я там пыхчу немного, но это эффект живой записи :)))

Шикарный видос для поста подогнала Анфиса! 💔